Идеальная провокация, или День казни

Лодка мягко утыкается в песок, и Сильвер торопится из нее вылезти. Все равно выходит намного медленнее, чем хочется, но остаться на корабле он просто не может. Сколько бы он ни внушал себе, что не стоит так переживать за Флинта, волнение кошкой скребется где-то рядом с почками, побуждая к немедленным действиям. Любым действиям. Даже бессмысленной высадке на берег, чтобы встретить вернувшегося с добычей капитана. Они с Рэкхемом подходят одновременно, с двух сторон. Достаточно близко, чтобы Джон мог услышать про ополченцев и Вейна и по мгновенно изменившемуся выражению лица Флинта понять, какими будут последствия. — Черт, — выдыхает Флинт. Сильвер почти физически ощущает его злость, волной опалившую всех вокруг. Так сильно, что на руках приподнимаются волоски, а по спине бегут мурашки. Злость и опасность — именно это так очаровывает Сильвера, а Флинт словно живое их воплощение, к которому хочется прикоснуться. Стать как можно ближе. Может быть, даже обладать. — Забирайте их на корабль и отчаливайте, — командует Флинт, стремительно разворачиваясь к лошади. Это вызывает у Джона дрожь. Ему почти слышен шорох, с которым в голове Флинта разваливается стройно выстроенный план. И слишком очевидно, что проклятый обрубок не позволит добраться до капитана достаточно быстро. Слава богу, что тут еще есть Билли. — Что? Вы не можете остаться! — Боцман вскидывается, бросается в спор, не раздумывая. — Пойду искать Вейна, — отрезает капитан не терпящим возражений тоном. — Как только я его освобожу, мы сами вернемся в деревню. — Капитан! — Билли выступает вперед, и для Сильвера все окончательно складывается в единую картину. Это похоже на сложный механизм, в котором одна деталь приводит в движение другую, и когда ты знаешь последовательность — ты можешь что-то изменить. Сейчас Флинту нужен Вейн. Нужен настолько, что он готов ради этого жертвовать планом. Джон одновременно и согласен с этим, и нет, но чувствует, что еще не время вмешиваться в разговор. — Нельзя допустить, чтобы Чарльз Вейн болтался над площадью в Нассау. — Флинт краток и категоричен. С этим утверждением Сильвер согласен: Вейн живой гораздо полезнее Вейна мертвого. Значит, кто-то должен его спасти, хотя бы попытаться. Но этим кем-то не должен быть сам Флинт. Билли? Джон смотрит на боцмана, впервые оценивая его всерьез. Не как моряка и не как возможного союзника, а как полноценного игрока. Насколько Билли вырос в его глазах за последние дни? Насколько Билли вырастет в глазах капитана? Джон слишком ценит свое привилегированное положение рядом с Флинтом, чтобы делиться им с боцманом. Сама мысль, что для Джеймса Флинта может существовать кто-то более ценный, чем Джон Сильвер, вызывает у квартирмейстера острое недовольство. — Вам нельзя оставаться, — Билли настроен не менее решительно, чем Флинт. — Мы вот-вот начинаем войну. И, возможно, у нас даже есть какие-то шансы. Но теперь, с этим сундуком, война неминуема. А кроме вас нами некому командовать. Билли убежден в собственной правоте. Он действительно знает, о чем говорит, и Джон замечает, что это действует. Флинт слушает Билли не как обычно, вполуха, создавая видимость, что ему важно чужое мнение. Он слушает Билли внимательно и соглашается с ним. Флинт дает Билли право говорить. А вот этого Сильвер никак не может допустить. Потому что не собирается делиться своим правом говорить вместе с Флинтом. Джон вообще мало чем способен поделиться, и уж точно не вниманием единственного человека, сумевшего настолько заинтересовать его собой. — Он прав, — Сильвер слегка улыбается, успевая ввернуть свою фразу чуть раньше, чем Рэкхем. Когда поединок идет на словах, это его территория, на которой он чувствует себя победителем. — Война уже началась, капитан. План уже приведен в действие. Корабль Хорниголда у нас на траверзе, и они вряд ли отпустят нас отсюда без боя. А это значит, что у нас мало времени. — И что вы предлагаете? — Флинт щурится зло и жестко. Кажется, что вокруг него клубится облако обжигающего гнева. Еще на шаг ближе, и тебя сожжет. — Я останусь, — самоотверженно предлагает Билли. — И что ты сделаешь? — Флинт смотрит на боцмана в упор со злым недоверием. Для Флинта сейчас все слишком серьезно, чтобы так просто довериться другому человеку. А Джона накрывает облегчением от мысли, что не так уж и верит в Билли капитан. — Подниму народ, найду сочувствующих, напомню им, что Чарльз Вейн был среди них лучшим из лучших, — Билли говорит страстно. Он верит в свои слова. — И это до сих пор так. Мои родители были агитаторами. Возможно, именно это нам сейчас и нужно, и тогда губернатор не сможет повесить Вейна из страха вызвать недовольство. Флинт молчит слишком долго. Достаточно, чтобы Джон понял, что Билли удалось его убедить. Капитан передает поводья — как разрешение действовать, и отходит, опустив плечи и весь клокоча от недовольства. — Мне стоит пойти с ним, — роняет Джон в спину капитана, принимая решение. Черта с два он позволит Билли поразить Флинта своими агитаторскими талантами. Чтобы вытащить Вейна из лап обворованного Роджерса, нужны будут доводы посерьезнее, чем память о чужих подвигах. И Флинт это знает. А значит, сейчас, быть может, Сильверу выпал тот самый долгожданный шанс, который позволит ему встать с Флинтом вровень, а не на ступеньку ниже. — Что? — переспрашивает Флинт, точно ослышался. Недовольство в его голосе режет, словно нож. — Если тебе так нужен Вейн, то одной агитации может оказаться недостаточно, — говорит Сильвер. — Значит, ему придется постараться и превзойти себя, — рявкает раздраженный Флинт, и Джон невольно любуется этим мгновенным переходом от спокойствия к ярости. — Ты нужен в деревне. — Я знаю. — Он уже научился не вздрагивать от бешеных вспышек капитанского гнева и не бояться угроз. — Полезай в лодку, — устало командует Флинт, отворачиваясь. Но Джон не собирается отступать так просто. Отчасти он уже чувствует азарт. Он слишком остро ощутил, что у него есть шанс, и привычка хватать, не раздумывая, берет свое. — Насколько нужен Вейн для твоего плана? — Джон позволяет голосу звучать с ленивым любопытством, словно ему не так уж и важна идея капитана. Флинт снова поворачивается к нему, медленно и словно бы неохотно. — Чего тебе? — он буравит Сильвера взглядом, и от этого все внутри ликует, точно приговаривая: «Смотри на меня. Только на меня!» — Насколько важен Вейн для нашего плана? — Джон смотрит, не отводя взгляд. Внимание Флинта — это то, чем можно наслаждаться бесконечно и в любой момент. Особенно когда это внимание такое горячее и пристальное. — Важен, — наконец отвечает Флинт, но что-то в выражении его глаз подсказывает, что дело не только в плане. И это как удар. Ревность взметывается стремительно и ослепляет на несколько секунд. Но Джон заставляет себя сохранять спокойствие, хотя это с каждым мгновением все труднее. — Я могу остаться с Билли. Ты знаешь, что я смогу вытащить Вейна быстрее, чем он. — Сильвер склоняет голову набок. — Ты нужен на острове, — Флинт почти скрипит зубами, и Джон внутренне раздваивается, сохраняя все тот же спокойно-насмешливый вид. Одна его половина торжествует из-за признания Флинтом его важности. Но другая все еще кипит от ревности к Вейну. — Три дня. — Что? — Я доставлю тебе Вейна за три дня, — Сильвер гордо поднимает голову, бросая вызов Флинту. — Ты спятил, — Флинт злится: он явно не хочет разбираться еще и с идеями Сильвера, когда всё и так трещит по швам. — Ты необходим мне на корабле. И в чертовой деревне! Какого хрена тебе нужно?! — Три дня. Или ты даже столько без меня не можешь? — Да твою ж мать! — рычит невнятно капитан. — У тебя будет Вейн, — Сильверу кажется, что они с Флинтом — две базарные торговки. И он только что выторговал себе лучший товар по бросовой цене. — Три дня. Задержишься — убью, — выдыхает Флинт и, круто развернувшись, почти убегает к лодкам. Джон дорого бы дал, чтобы услышать, в каких выражениях сейчас Флинт думает о нем. Квартирмейстер «Моржа» справедливо полагает, что по сравнению с загибами капитана ругань Де Грута нежна, как колыбельная. — Ты спятил? — Билли смотрит на него, обиженно набычившись. — Меня тронули твои слова, — Джон, прихрамывая, подходит к лошади. Все как обычно. Сказать было проще, чем сделать. — Капитану нужен Вейн. Давай просто его спасем, а? Джон улыбается так обаятельно, как только может. На Билли это всегда действует. Как и предложение командной работы. Так происходит и на этот раз, плечи его расслабляются, и он согласно кивает. Как хорошо, что Билли не любит капитана. — Поможешь мне сесть на лошадь? — Джон опасливо косится на животное, которое нервно стрижет ушами, чувствуя его неуверенность. Билли мученически вздыхает и без особого напряжения помогает ему вскарабкаться в седло. — Куда ты собирался ехать? — Джон подбирает поводья, дожидаясь Билли. В голове пытается оформиться какой-то план, но мысли разбегаются. В голове все еще звучит вырванное из Флинта признание собственной значимости, вызывая ощущение всемогущества. — В бывший дом миссис Барлоу, — Билли щурится, глядя на солнце. — Оттуда будет проще всего наладить связь с верными людьми в Нассау. — У нас нет верных нам людей в Нассау, — задумчиво роняет Джон, пуская лошадь вперед осторожным шагом. — Значит, стоит их найти, — усмехается Билли, и Джон думает, что, возможно, боцман и впрямь успел незаметно возмужать. Всю дорогу они молчат. Даже когда добираются до домика Барлоу, молчание не прерывается. Билли думает о чем-то своем, Джон ему не мешает. Двое людей, отданных Флинтом им в сопровождение, уезжают в город за новостями. Без фактов и слухов ни Билли, ни Сильвер не могут предложить ничего существенного. За окном горизонт наливается яростными красками заката. — Зачем ты остался? — Билли сидит за столом, спокойно сложив руки, и смотрит на Сильвера прямо, не скрываясь. — Вейн нужен Флинту, — Джон дергает плечом, недовольный, словно кот, согнанный с нагретого места. Он и сам не до конца понимает, что же такое важное померещилось ему в этой затее на берегу. — Флинт сказал тебе, что ты нужен на корабле. Но ты решил остаться, — Билли наклоняет голову набок. — Это на тебя не похоже. — Да что ты? — Джон хмурится, не улавливая, к чему тот клонит. — Наш план слишком важен, чтобы пускать все на самотек и позволять Вейну творить глупости. Он четко рассчитывает количество насмешки в голосе, чтобы создать более непринужденную атмосферу. Но Билли Бонса нелегко сбить с проложенного курса: — Наш план важен, я это знаю. И я бы смог справиться без тебя, — он смотрит исподлобья, и Сильверу упорно кажется, что его в чем-то обвиняют. — Слишком много вариантов, Билли, — Джон качает головой. — Не думай, я в тебя верю. Но… хочу убедиться, что все получится вовремя. Три дня — это максимальный срок, который у нас есть. Если мы протянем дольше, все может стать слишком запутанным. Слишком непредсказуемым и опасным. — Мне кажется, ты преувеличиваешь, — Билли хмурится. — Надеюсь, не преуменьшаю, — хмыкает Сильвер. — У тебя уже есть план? — У меня есть пара идей, — осторожно отвечает Бонс, и Джон с удивлением выслушивает весьма интересные мысли боцмана по поводу сложившейся ситуации и способов ее изменения. Он не хочет в этом признаваться, но в нем невольно возникает чувство уважения к Билли Бонсу. Не пытаться устроить бой за Вейна по пути к английскому кораблю, а помешать кораблю выйти из бухты. Склонить в свою пользу общественное мнение. Выиграть время для составления хорошего плана спасения. Обдумывая эти идеи, Сильвер с неохотой признает, что, пожалуй, Билли может справиться и без него. Но не так быстро, как с ним. А у него есть всего три дня, чтобы произвести должное впечатление на Джеймса Флинта. Джон смотрит на садящееся солнце и думает, что они с Билли упускают что-то важное. Но в Нассау все проходит гладко. Сильвер, как и Билли, видит медленно возникающий у толпы интерес. Подозрения, дающие первые робкие ростки. Власть Англии еще слишком слаба, и поколебать ее просто. Ему даже не нужно вмешиваться в работу Билли, тот уверенно дергает за ниточки, на деле показывая, насколько вырос. А потом все идет наперекосяк, и Сильвера словно отпускает. Потому что с тем врагом, который им противостоит, который назначил ускоренное слушанье и казнь, они знакомы. И это не Англия и не губернатор, что бы ни утверждал Фезерстоун. — Где сейчас Вейн? — Билли растерян, но быстро берет себя в руки. — Пока в крепости, — на Фезерстоуна жалко смотреть. Кажется, он действительно поверил в Билли. — Но, когда я уезжал, на площади начали строить виселицу. Его хотят повесить сегодня. — Тогда у нас осталось мало времени, — Сильвер поднимается на ноги и оглядывается. — Нам надо в город. Хорошо, что я остался. — Что ты собираешься делать? — Билли похож на разгневанного молодого бычка. Но гнев его направлен не на Сильвера. — Я… хочу проверить настроения в городе. Билли, у тебя ведь уже есть план? — Джон улыбается, глядя на него. — Времени прошло мало, но думаю, мы сможем его отбить, — Билли резко дергает плечом. — Да, я тоже думаю, — кивает Сильвер. — Но для этого нужно поспешить. — Хорошо, — Билли кивает, уже весь поглощенный планированием операции. Сильвер делает себе заметку: потом подробно изучить эту новую черту Билли Бонса. До начала казни остается лишь несколько часов. Этого было бы слишком мало для любого другого, но Сильвер уже знает, что ему этого времени хватит. Он более чем уверен в успехе, но никогда не знаешь, что будет нужнее: хитрый замысел или грубая сила. Затаившись в углу, Джон наблюдает за беспокойной толпой. Слова подстрекателей посеяли недовольство. Его еще не хватает, чтобы пожар вспыхнул сам собой, но почва для бунта против Англии подготовлена. И если он, Джон Сильвер, понимает происходящее верно, то мисс Элинор Гатри допустила серьезную ошибку, форсировав события. Теперь весь вопрос сводится к тому, какой станет казнь Чарльза Вейна. Джон следит за повозкой, пытаясь понять, о чем думает обреченный пленник. Билли стоит рядом, напряженный, словно гончая, готовая броситься вперед. Джон пристально смотрит на палача. В этой смертельной игре он делает ставку на человеческую глупость и человеческую жадность. И еще немного лжи. Гатри не допустила к пленнику никого из местных, но хорошо подвешенный язык и дар убеждения могут за пару часов склонить чашу весов в любую сторону. А потом Сильвер замечает молчаливый диалог между Вейном и Билли. «Чертов мученик, — насмешливо мелькает в голове. — И чертов дурак. Или Флинт из-за этого так хочет, чтобы Вейн выжил?» Ревнивое чудовище недовольно ворочается внутри, но Джон не позволяет ему поднять голову. Сейчас, сегодня, ему нужны спокойные мозги, а не эмоции. Ему неважно, до чего договорятся эти двое. С его точки зрения, Вейн потерял право голоса, как только оказался в кандалах. Вейн произносит свою речь, и Джон невольно вместе со всей толпой попадает под её грубое очарование. Вейн всерьез собирается умирать и потому выглядит чертовски убедительно. Джон коротко смотрит на Билли, на то, как тот отступает, позволяя казни свершиться. — Капитан приказал не это, — тихо говорит он боцману. — По-другому не начать, неужели не видишь? — выдыхает Билли горько и зло, но, похоже, он действительно не может придумать, как использовать ситуацию по-другому. — Вижу. Но Чарльз Вейн нужен нам живым, — Сильвер глядит не отрываясь. — Прикажи своим людям, пусть приподнимут его. Но незаметно, словно пытаетесь помочь задохнуться. Как только он перестанет трепыхаться, отпустите тело. — Что? — Парень Билли смотрит на него непонимающим взглядом. — Один вздох, пока он не потеряет сознание. Потом осторожно отпускаете. Чтобы на самом деле не пережать шею окончательно, — Джон говорит предельно четко. — И сразу отходите. Если у нас все получится, то ночью мы заберем живого Вейна с этой виселицы. — Но тогда не будет бунта, — Билли смотрит почти возмущенно. Он уже пожертвовал Вейном. — Нет. Если ты сможешь найти достаточно похожего на него человека и подменить тело.— Но они будут отличаться! — Билли все еще не понимает. — Мы можем сделать так, что эти различия будут незаметны. Действуйте быстрее! У нас идет счет на минуты, — Сильвер нервно сжимает руки. Подручные Билли срываются с места, и Джон позволяет себе бросить долгий, пристальный взгляд на боцмана. — Билли. Найди мне тело. Но тайком от всех. — Хорошо, — Бонс колеблется всего минуту, прежде чем уйти с площади вместе с Беном Ганном. А Сильвер смотрит, как неловко исполняется его приказ. Но, кажется, все проходит незамеченным. Капитан Вейн раскачивается в петле, а в голове у Джона тикает проклятый хронометр, отмеряя драгоценное время, пока наконец доктор не требует снять тело, чтобы засвидетельствовать факт смерти. Труп оказывается на земле, и эскулап склоняется над ним, тщательно и педантично осматривая. Джону кажется, что в глаза попал песок, так хочется их закрыть, но он смотрит, не отрываясь, пока не замечает почти незаметный жест врача. Сильвер едва заметно выдыхает, позволяя на минуту расслабиться и мысленно коротко благословить подлых и продажных людей. Подкупленный врач успел еще до казни подстраховать запасной план Джона от неожиданностей со стороны Вейна. И теперь недодушенный пират спокойно дождется своего сомнительного спасения в клетке, не успев ничего испортить своими внезапными решениями. Самым сложным оказывается подменить тело. Красная форма английского солдата на удивление прилично смотрится на Бене Ганне. Вскрыть тихо замок клетки непросто, но когда в твоей команде Билли — вопрос силы не стоит так остро. Но это самое легкое в их сложном плане. — Сильвер, он мертв, — яростно шипит Билли, с трудом вытаскивая Вейна наружу. — Он выглядит мертвым. Это большая разница, — Джон помогает. Труп нужно переодеть для полного сходства. А времени у них чудовищно мало. — Я до сих пор не верю, что ты меня уговорил, — Билли злится, но работает быстро. — Твою мать! Он теплый! — Я просто знаю, что делаю, — Сильвер не собирается позволить ему отступить. Не сейчас, когда цель так близко, а приз за нее так хорош. — Конечно, он теплый. Он же живой. — Сильвер, они на рожу не похожи, — рычит Билли, закидывая Вейна себе на плечо. Он выглядит взъерошенным и нервным, но времени разбираться с его чувствами нет. — Точно. Для этого у нас есть Бен Ганн и ружье. Как только мы отойдем, выстрели ему в лицо и беги, — Джон откидывает волосы со лба. — Даже родная мать не различит, кто он, если его рожа превратиться в кровавое месиво. — Гатри узнает, — Билли качает головой. — Это слишком подозрительно. — Когда она узнает, это будет уже не важно. Живой Вейн останется у нас. А на площади Нассау будет висеть достаточно симпатичный труп. Каким образом она объяснит случившееся? Ах, проклятые пираты Флинта умудрились снять своего союзника с виселицы, хотя все видели, что его повесили? — Джон ухмыляется, слишком живо представляя себе эту картину. — Ей придется очень быстро выдумать гениальную историю. Но у нее все равно не получится. Все в Нассау видели, как Элинор Гатри повесила Чарльза Вейна. И уже неважно, Вейн там в клетке или нет. Мы все равно останемся в выигрыше. А мисс Гатри и губернатор — нет. Мы ведь этого хотели? Идеальная провокация. Джон ковыляет прочь от клетки. Билли, мрачно сопя, следует за ним. Они уже поворачивают за угол, когда позади раздается выстрел. А через несколько мгновений их догоняет Бен Ганн, стягивая с себя приметный мундир; на площади уже слышны выкрики. Лодка ждет их в условленном месте. Билли сгружает Вейна внутрь и помогает Джону перебраться через борт. — Ты уплываешь в деревню, — он выпрямляется и смотрит на Сильвера. — А ты? — тот замирает, внимательно глядя на Билли. Есть сейчас в боцмане что-то странное, что настораживает. — Если бы там на площади был Вейн… кто-то должен был бы за него отомстить. Если никто не будет мстить и напоминать им, что они потеряли… — Билли складывает руки на груди, — весь этот спектакль был напрасной тратой нервов. — Ты хочешь мстить за «смерть» Чарльза Вейна? — Джон склоняет голову набок, обдумывая это предложение. Со всех сторон перспектива нервировать Гатри выглядит притягательно. — Да, — Билли кивает. — А ты поплывешь помогать капитану. Вместе с Беном Ганном. — Хорошо, — Джон кивает. Мысль Билли идеально правильная. Он действительно не даст Нассау заскучать. Их всех ждет по-настоящему большая игра за чувства и умы простых разбойников с острова Нью-Провиденс. — Задай им жару. — Задам, — мрачно обещает Билли, ногой отталкивая лодку. — В деревню? — Бен Ганн недоверчиво смотрит на Сильвера и на сверток с Вейном у его ног. — Да, — Сильвер чуть улыбается, откидываясь на борт, и смотрит на звезды. Внутри у него теплится чувство превосходства, приятно поднимающее настроение. А еще ему хочется послушать историю, которую расскажет Билли, когда они снова встретятся. Он почему-то уверен, что Элинор Гатри не раз пожалеет о своем решении. Они успевают проплыть почти половину расстояния, прежде чем Вейн начинает шевелиться. Джон замечает это первым и с радостным оживлением достает фляжку. В глубине души он до последнего боялся, что план на самом деле не сработал, и им с Билли только показалось, что труп теплый. — Добро пожаловать в мир живых, — приветствует он бывшего висельника. Вейн вздрагивает, поднимая на Сильвера мутный взгляд, и квартирмейстер, улыбнувшись ему, продолжает. — Капитан Флинт сказал, что ты слишком необходим для нашей войны. Поэтому умирать тебе рано. Выпей. И постарайся много не болтать, не думаю, что твое горло в порядке. — Блядь, — сипло выдыхает Вейн, явно неготовый в очередной раз смириться с собственной удачей. — Какого хуя? Глядя на его потрясенное и потерянное лицо, Джон думает, что Флинт непременно обязан оценить ловкость, с которой он обделывает сомнительные дела. И, может быть, хотя бы это позволит Джону зайти дальше, чем уставные отношения. — Ты был нужен нам живым. Так что мы с Билли Бонсом явились в Нассау и вынудили Гатри оставить тебя на острове. Но она вместо этого поторопила события и устроила суд. Или самосуд — как ты понимаешь, большинство жителей острова восприняли это именно так. Ну а что до твоей жизни… Я подкупил врача и палача. Люди везде люди, капитан Вейн. Так что если не затягивать веревку плотно, то человек может провисеть, не сдохнув, примерно пятнадцать минут. Доктор профессионально убедил мисс Гатри дать ему вынуть тебя из петли, прежде чем ты окончательно задохнулся. Да к тому же перед казнью опоил тебя, чтобы ты не испортил мой план. Так что все просто. Смотреть на твой труп внимательно охотников не было, а ночью мы тебя подменили. Джон довольно улыбается, рассматривая Вейна. Тот все еще глядит на него с таким глубоким удивлением, что это почти льстит. — Но откуда ты знаешь про пятнадцать минут? — подает голос Бен Ганн. — А… у нас в детстве по соседству жил мужик, который очень любил находить на улице детей, приводить к себе и… вешать, — хмыкает Сильвер, морщась. — Как он сам утверждал, делал он это исключительно в научных целях. Но мне кажется, ему просто было в кайф убивать. В любом случае, его эксперименты пришлись нам как никогда кстати. Вейн, тебе действительно стоит отдохнуть. Джон наклоняется к бывшему капитану «Бродяги», надавливая ему на плечи и заставляя улечься на дно лодки. — Блядь… — снова выдыхает Вейн, почти жалобно. Свалившаяся обратно жизнь, с которой он так удачно попрощался, придавливает, словно упавший грота-рей. — Мы побеседуем обо всем на острове, — во взгляде Джона на мгновение мелькает сочувствие. — Ты сказал замечательную речь. Билли остался, чтобы как следует развить ее и заставить Гатри пожинать плоды твоей «смерти». — Гатри? — это имя снова заставляет Вейна посмотреть на Сильвера. — Ну да, — Джон вздыхает. По лицу Вейна сейчас слишком легко понять все, что его беспокоит. — Она не отвернулась, если тебе это важно. — Не важно, — Вейн отводит глаза и опускает веки, чтобы удержать внутри все то, что там беснуется. — Отлично. Мы плывем на остров маронов. Там будет ром и возможность прийти в себя. А потом мы сможем им отомстить. Уверен, это будет славная месть, — Сильвер еще раз коротко сжимает его плечо. А потом откидывается обратно на борт. Крепкий ветер гонит их маленькую лодку к острову, и Сильверу не терпится поскорее похвастаться перед Флинтом своим триумфом.