Черти тихого омута

Хиао Баи из того типа парней, на которых Мин не может просто спокойно смотреть. Смотреть может, спокойно — нет. Сидел он там, на кухне, такой тонко-элегантный в своём пиджаке чёрном, с часами на запястье от гуччи чёрными и волосами (по которым гладить хотелось, да) тоже чёрными. Такие из табакерки выпрыгивают, когда всё хорошо. — Ты в порядке? Голова ещё болит? — Вон А придерживает Мина за плечо, но тот не падает. — Переживаешь? — улыбается, отбросив глупую мысль. Какими бы там ни были всякие Хиао Баи, если приличия ради понадобиться записать его номер, Мин назовёт контакт «последняя надежда Парижа» и никогда не позвонит. А вообще, в жопу эти формальности и Баи туда же! То есть его не надо… — Ты разбери, какой там внизу чемодан твой. «И вообще в себе разберись», — додумывает Мин. Какими глупостями он себе голову забивает? Если он вчера по пьяни кого-то глазами, допустим, раздел и отымел… Совершенно ведь не значит, что и в реальности сделал тоже самое. Вот с такой уверенностью можно смело баллотироваться. Не в президенты, конечно, но хотя бы в попутчики Вон А. У Мина есть правила: он не пристаёт к тем, кто нравится его друзьям, и не влипает в истории, когда в отношениях ему паузу никто не давал. Вообще интересные эти паузы. Но ненужные абсолютно. Оно, может, как-то и работает, но вряд ли на пользу. «Мин, давай возьмём паузу». «Мин, честно, только на время Канады». «Мин, прости, я влюбился». Стало мерзко. Если ему придётся вновь вспомнить, как болит сердце, он поставит на перемотку… Мин не замечает, как набирает заученный номер. Не слышит ни гудков, ни ответа. Произносит, будто в тишину: — Привет. Голос на том конце провода весёлый, располагающий к общению и спрашивающий «как дела». «Припадки совести», «недотрах», «идеализирование твоего образа» — одним словом: — Нормально. — Ты поел? Так типично по-корейски… — Да. «Нет, подавился слюнями по чужому чуваку, и на этом всё». — В десять утра? Думаешь, я поверю? — Мог бы и поверить… Всё как обычно, я только проснулся. Хочу половину холодильника. Чай горячий, но не слишком. Или кофе с добавкой какой… Стой, ты мне на уроке звонишь, что ли? — Отвечаю. — А, ну да. В коридор вышел? — И как ты догадался? — Неудобно говорить, наверное? — Не очень. — О, извини, я тогда, наверно, пойду… Час остался, ещё собраны не все, потороплю. — Имей в виду, не позавтракаешь, я на тебя разозлюсь. Мин не заметил, как с улыбкой дошёл до фургона, и загрузил в него чемодан. После разговора с Джи Ху настроение улучшилось. Осталось выбрать место, куда сесть. Мин обвёл фургон глазами. Вон А уже давно сидела рядом с водителем, а в салоне половина сидений была занята спящими. Свободное место нашлось. Рядом с Хиао. Да как это всё против Мина оборачивается? Он присел, стараясь не смотреть в лицо своему ночному страху. С трудом начал тяжёлый для него диалог. Тяжёлый лишь потому, что в памяти то и дело всплывали прикосновения его рук, и Мин, признаться себе, боялся, что вспомнит что-то ещё. Баи явно выглядит раздражённым и совсем не настроенным на беседу. Это только упрощает Мину задачу. Ничего сложного нет в том, чтобы задать вопрос. И надеяться, что на него ответят честно. — Мы спали с тобой? Формулировка оставляет желать лучшего, но Мину важнее узнать, чем избежать удара в челюсть. — Спали. Баи говорит так уверено и ровно, что Мин на мгновение сомневаться перестаёт. Только смотрит в его лицо шокировано и не знает как реагировать. — Вместе? — Возможно. — В смысле «возможно»? Ты можешь ответить нормально? — Мог бы, если бы ты не был таким грубым. Впрочем, ты и вчера не был особо нежен. — … — Чего у тебя лицо такое, будто я что-то мерзкое говорю? Так ужасна сама мысль о ночи со мной? — Да! Мин подумал извиниться за резкость, но не стал. Иного мнения у него не было запасено. — Я думал, ты парень свободных взглядов, но ты ведёшь себя так, будто я тебя домогался… Расслабься, ты уснул. — До или после?.. — Во время. — Подожди, если я уснул… То почему я помню твои руки у себя на плечах? — Я тебя раздевал. — И всё? — А ты думал, я воспользуюсь тобой сладеньким и пьяненьким? — А что… нет? — А что, стоило? — Чего? — Говорю, неблагодарный ты. — Эм… спасибо? — Всегда пожалуйста. Баи отвернулся в сторону и призадумался. Он отвёл вчера незнакомого, едва стоящего на ногах парня в комнату, и ничего с ним не сотворил. А ему всё равно за что-то предъявляют! Даже пошутить с ним нельзя! До чего спесивый. Мин переварил полученную информацию, оценил скверность чувства юмора Баи и попробовал успокоиться. — Но мы очень сладко целовались… — Да ты издеваешься! — Если не помнишь, мы можем повторить. Хочешь? Баи повеселел, в то время как состояние Мина стало абсолютно противоположным. — Спасибо, нет. — А что так? Кажется, вчера ты был не против. Баи смотрит на Мина, улыбаясь во все тридцать два, внимательно следит за реакцией. Отмечает глазами то, как Мин сжимает руки в замок, как губы в линию складывает, как морщинка появляется у него на лбу от волнения и злости. Должно быть, у него вспотели ладони. Баи хотел бы подержать его сейчас за руку. Вчера он поздно пришёл на вечеринку, подарил девушке букет, чмокнул её в щёку и пробрался в центр танцующей толпы, вслед за силуэтом манящих рук. Они принадлежат именно Мину. Баи весь вечер пытался поймать его руки на своей шее. Рукава рубашки Мина были закатаны по локти, на запястье блестел в неоновом свете серебристый браслет с редким количеством подвесок. А кожа его казалась карамельной. Все в первую встречу отмечают какие-либо внешние особенности человека, Баи не исключение. Он даже может наслаждаться эстетикой воображаемых объятий, представлением о том, как можно кольца крутить на пальцах красивой кисти. — Парней любишь? — так некстати спрашивает Мин. Баи улыбается. Буквально вчера в кругу семьи его допрашивали, почему он уже больше двух месяцев не встречается ни с одной девушкой, и Баи сознался, что ему не принципиально какого пола будет его вторая половина. — Всех люблю. — Я, конечно, подъёб оценил, но впредь больше не надо… — Что не надо? — Меня заносить в число этих всех. Ты мне помог, я ценю, это правда, эм… хороший поступок. Но нам, типа, не по пути… Я не ищу отношений на ночь. — Мин, да? — Да. — Будь добр, заткнись и едь спокойно, я не маньяк. Баи полночи не мог уснуть. Сначала сказывались последствия вечеринки, а после — последствия раненого самолюбия. Когда он расстегнул первые пуговицы на рубашке Мина, провёл рукой по его плечу, отвлёкшись… Тогда всё и закончил. Сперва он думал только о том, что хочет помочь парню, который так некстати приглянулся. А как открыл дверь в свободную комнату, провёл за собой туда Мина… Так появились и другие мысли, которые Мин сразу же ему отсёк. Странный он. Руки, говорил, красивые, держал за эти самые руки, а сойтись на схожих предпочтениях не пожелал. Упал спиной на кровать, взвыл что-то про пружину и чуть ногой не оттолкнул, когда пальцы Баи заскользили по его бархатной коже. Любимый у него, видите ли, есть. — Что-то слабо верится. — Слабо верится — это когда мне говорят, что ты встречаешься с сыном Дзи Чена. — С сыном кого?! — Дзи Чена. Слышал, он сейчас управляет в некоторых его клубах или даже торговых центрах. Это неправда? Если так, то жаль. Я ехал сюда только на него посмотреть. «А смотрел только на тебя». Баи мысленно одёргивает себя, в Мине нет сейчас и тени вчерашней привлекательности. Взволнованный он какой-то. — Зачем тебе на него смотреть? — Ты любопытный, но не внимательный. Видишь ли, мне девушка нравится, которую ему в невесты выбрали. Баи почти не оправдывается и не лжёт. Вон А добрая, милая и достойна самого лучшего. Впервые увидев её, он решил, что на неё можно только молиться. Принцессы встречаются с принцами. Принцессы не смотрят на бисексуалов и атеистов… — Тебе нравится девушка, но ты клеишь меня? — Зайчик, если бы я тебя клеил, ты бы уже был моим. — Я не «зайчик» для тебя. — Кто из тебя такую размазню сделал? На первый взгляд ты совсем другой. Я разочарован, — Баи наигранно отмахивается. — Не для тебя моё очарование. — Теперь-то понятно. Слушай, а ты знаком с его отцом? — С чьим? — Ты ещё и глухой? С отцом своего парня. — С Дзи Ченом? Видел пару раз. — Что ты думаешь о нём? — Что такого отца я бы никому не пожелал… — Видимо, он суровый мужик. Но я не о том спрашиваю. Если он бьёт своего сына, значит, старой закалки, — Хиао смеётся, обнажая свои до неприличия белые зубы. — Раньше телесные наказания в Китае считались нормой. — Ты вообще из какого века?! Мин вскипает от такого заявления. Откуда у незнакомого человека такие догадки? Где это отшумело? И почему же его отец до сих пор скрывает имя Мина от прессы? Матушка каждый раз грозится скандалом, когда Мин что-то вытворяет. Он позорит только её имя. Но ему почти никогда не бывает стыдно. Более того, матушка всё сглаживает и, успокоившись, всегда говорит, чтобы он не переживал. Ещё ни разу статья о нём не выходила в печать. Иначе Дзи Чена бы уже зацепило. — Да брось. Какой прок зацикливаться? Это их семейные дела. Ты мне лучше вот что скажи… — Баи делает странную заминку, чтобы подогреть интерес Мина. — Хотя, конечно, выгоды тебе с того никакой… — прикладывает палец к губам, изображая глубокую задумчивость. — М-м, будь я на месте Вон А, без проблем бы вышел замуж за его сына. Может быть, тогда я бы её не знал. — Намёки — это весело, но я ничего не понял. Скажи ты прямо, чего хочешь. — Скажем так, я бы хотел завладеть некоторым его имуществом… Ну, а девушку… взять как трофей. — Советую перейти к плану Б, звучит уж очень скучно. — Что за план Б? — Не притворяйся наивным, волк в овечьей шкуре мило не выглядит. Переходи к списку обещаний, на случай, если я соглашусь тебе помочь. — Давай для начала озвучу план действий, вдруг тебе не по зубам, и ты для меня совершенно бесполезен? Конечно, запасной вариант для тебя всегда будет доступен, но пока ты не слезешь с этой кормушки, мне как-то не интересно. Я предпочитаю самостоятельных личностей… — Я похож на альфонса? — А ты не он? Кто пустил тебя вчера на эту вечеринку? Не слышал, что она закрытая? Честно, если бы я тоже не подвыпил, хер бы стал с тобой возиться. — Слышал, что одолжения карму не чистят? — Я мало пекусь о карме. — С сыном Дзи Чена ты бы так же разговаривал? — Хочешь ему пожаловаться? О, Мин, не перестаёшь меня удивлять. — Знаешь, меня вот другое удивляет… Твой «дипломатичный» тон часто помогает добиться желаемого? Я думаю, что независимо от выгодности твоего предложения сын Джи Чена не согласится на сотрудничество с тобой. Ты бы хоть фотку его раздобыл… прежде, чем людям хамить. — Если там есть на что посмотреть, предпочту вживую. — Что ж, смотри. Я перед тобой. Я сын Дзи Чена. — О… Тогда, пожалуй, пара фотографий его сына у меня есть. Вот тут он «элегантно» пьёт из фонтана, тут динамично танцует на сцене в окружении парней, а вот на этой… — Хватит! — прерывает его Мин, прозвучав громче, чем планировал. Важно сейчас не разбудить никого — их диалог не предназначен для чужих ушей. Баи убирает обратно в куртку веер из фотографий. — У меня подобные этим и на телефоне есть, не только на полароид тебя подловили. Ты хорошо повеселился. Не против, если я репостну? Мин прислоняется к стенке и, будто обречённо, смеётся. — И вправду классные фотки! Конечно, можешь разместить. — Не знаю, что до реакции твоего парня… Может, он любит, когда ты в центре внимания, но вот что будет, если слухи о сыне Дзи Чена подтвердятся фактами? Пьяница, раздолбай, гомосексуалист. Достойная характеристика для наследника крупного конгломерата? — Этим сейчас кого-то можно удивить? Брось, я официально даже нигде не представлен. Мало кто знает, что нас с Дзи Ченом вообще что-то роднит. — Будь я журналистом, расценил бы твои слова как сенсацию. Но я всего лишь модель, так ли у меня много связей? — Если ты модель, то и сидел бы в своём модельном. С чего ты взял, что твоя прилипчивость как-то повлияет на мою репутацию? Потанцевали, и что? — Фото, где мы целуемся, у меня тоже есть. Мин взглянул ещё раз на Баи со скепсисом и, взяв небольшую подушку, едва не упавшую с подлокотника, толкнул его ногой, чтобы улечься подремать. — Здорово! Не забудь рамочку прикупить и поставить её на видном месте! А теперь я затыкаюсь, хорошей дороги!