Souk eye

Холодная, твёрдая постель заставляет его корчится от боли в каждом позвонке. Его выворачивает от этого. Хотя, такое и постелью назвать сложно. Никаких идилий не было, никакой мягкости : тюрьма не детский сад. Мёрдока только привели с работы, спину ломило от тяжестей, он хотел было отдохнуть пять минут, но такая кровать лишь в могилу сведёт, ей богу. Никкалс шипел, недовольно сминая плоскую подушку, провонявшую потом и тайно скрытым табаком. По решёткам резко побили дубинкой, в ушах зазвенело. Матеря всё и вся, зеленокожий встал, расправил ярко-оранжевую форму. Он стал таким послушным... Перед побегом. Прямо золотко. Ну как побег...он ещё не уверен. Всем открыли камеры, выстроили к стене. Тупица-Аллан снова наступил на ногу Мёрдса, тот зашипел на него, высовывая язык. Ну а что? Это всех приводит в чувство. — Полудурки, вам по новому решению полагается полчаса интернета. Я ебал это дерьмо, но за это получу премию, так что не ебите мне мозг. За мной. — Я что, в Швейцарии? С какого переёбанного хера такая роскошь? — Пробормотал Мёрдс достаточно громко, он явно желал быть услышанным. Приключения на задницу вместо конфеток. —Слышь, языкастый, пасть прикрой и радуйся. Никкалс рыкнул, злостно сгорбившись, но в строй встал. Характер не пропьёшь, Мёрдси. Комната была тесной, но светлой, хотя и дохера пыльной. Включала она в себя пятнадцать компьютеров, да настолько древних, что бабушка Никкалса бы поздоровалась с ровесницами. Мёрдок, всё ещё охеревая, но лишь тайно, вальяжно погрузился в дешёвое, прожжённое кресло, включил раритет технологической эволюции. —Крис блять, нахуй порнуху убрал!—Закричал командант. —Ну и нахуй мне тогда интернет? Зеленокожий усмехнулся, открыл браузер. Все что-то искали, щёлкали тупыми мышками. Мысль родилась быстрее Лунтика, при том сразу же выбежала из-под пальцев в адресную строку. "Gorillaz новый альбом клипы" Что эти щенки там без него успели налелать? Босс блять контролит всех. Босс никогда не скажет, но он скучает в перерывах между работой. Просто невозможно скучать, таская мешки и коробки. А ещё Мёрдок скучал по Поту. И по его узкой заднице тоже скучает. Но больше по вокалисту. Сейчас бы пальцы с когтями зарылись в жестковатые голубые волосы, чуть сжав у корней, потянули бы к лицу для нежного поцелуя... Сломала тебя тюрьма, Мёрдс? Бассист никогда не целовал 2D нежно. Никаких чувств при нём старался не проявлять. Идиот? Безусловно. Тем времнем сайт прогрузился, Мёрдс включил "Tranz", поубавив громкость. Что за дерьмо? О, это же Эйс! Я лучше играю, бе. Хуясе Нудл эксперементирует, пиздец. Рассел. Туди... Туди... Ох. Мёрдок закрывал глаза при его пении, вспоминая голос. Тут он мог побыть собой. Ну, тайным собой, конечно. Он ведь вправду наслаждался голосом фронтмена. Вау, он вернулся к клавишам. И боже, как же он красиво перебирает своими костлявыми пальцами, извлекая простенькую мелодию, а лицо задумчивое, выразительное и.. Грустное? Показалось...? Что же дальше? О "Hollywood"! Чё за уебанский голос? Чёёё... Чёёёё... Это Снуп? О, Туди... Пафосная поза, шлем под руками, глаза пустые от грусти, но лицо всё так же сосредоточенно-важное. Его припевы самые ахуенные. Бля, насадить бы его в этом шмоте... Так блять. Дальше... "Souk Eye" Фронтмен настроился, открыл бледные губы и понеслась. «Лос-Анджелес, почему ты такой сложный для меня в сумерках? Ждёшь, когда мир повернётся ко мне тёмной стороной. Если любить тебя — это тяжкое преступление, то я отступлюсь, уезжаю. Пытаюсь найти завтра, но это не так-то просто, пока не погрузишься в бассейн» Детка, я для тебя всё сделаю... Я скоро сбегу, голубка. Может, Мёрдок конченный эгоист, но такие слова с такой интонацией и чувством... Туди пел для него. Посвящая ему. Мёрдоку. Своему мучителю, жёсткому хозяину-насильнику. И возлюбленному. «Я всегда буду думать о тебе Вот почему я звоню тебе Возвращаюсь к этим мыслям Я хочу остаться с тобой на долгое время, я хочу крепко любить тебя Я хочу видеть Лос-Анджелес в твоих глазах, когда я уйду с твоей любовью   Я всегда буду думать о тебе Вот почему я звоню Возвращаюсь, потому что скоро я убегу» Мёрдок вспоминает каждый звонок. Редкий, но звонок. Уставший голос, пытающийся смеяться. Звонок. «Я всегда буду думать о тебе Вот почему я звоню Возвращаюсь, потому что скоро я убегу» Я тоже убегу, голубка. К тебе убегу, кусок ты... Ох, сука. Мёрдок каждый раз на протяжении недели слушает "Souk eye", когда их приводят в кабинет. Мёрдок засыпает, прослушивая в голове голос Туди. Мёрдок ни в жизни трезвым не расскажет фронтмену об этом. Но план побега почти готов. "Возвращаюсь, потому что скоро я убегу"-, причитает Мёрдс. **** ТуДи сидит на полу комнаты Мёрдока, согнув ноги под себя. На коленях лежит басс-гитара, он натирает её каким-то дорогущим раствором для изделий из дерева. Он еле нашёл его в ближайших магазинах. И похрену, что гитара лакированная, что ей плевать на жижи для дерева. Зато она соблазнительно блестит. Ну, вроде. Как... Как леденец. Можно будет купить леденец в следующий раз. С апельсином, наверное. Да, точно. От занятости и отвлечённости Туди стал напевать себе под нос "On melancholy hill". Туди соскучился по Мёрдоку, потому... Ну... Он решил сделать приятно его гитаре. Надеюсь, Мёрдсу понравится, как она блестит. Солист даже на пробу немного поиграл со струнами, но решил больше их не трогать: один раз он уже получил за это, ребро сросталось месяц. А ещё Туди тоскливо. Он совсем один в большом доме. Басист в тюрьме, Нудл и Рассел уехали в какую-то деревню на окраине, куда позвали Нудл. Вроде, там даже есть мельница, совсем как на летающем острове. Который сбил Мёрдок. А Эйс постоянно пропадает, особенно по вечерам. Он редко заходит. Наверное, ходит к подружкам. Друзья отстутствуют уже вторые сутки. Наверное, им весело. Зато вокалист прибрался, особенно в комнате Мёрдока. Точнее, он делал это каждую среду и пятницу, сдувая пылинки с одних и тех же мест. А ещё он написал новую песню, но пока совсем неуверенно к ней относится. Нужно узнать мнение друзей. А ещё хотелось бы знать мнение Мёрдса, раньше он был автором, соавтором. В прихожей щёлкнула дверь. В доме слишком тихо, потому Туди услышал это сразу. Голосов не слышно, наверное, это Эйс пришёл переодеться или поспать. Интересно, а он вообще спит? Он на ночь всегда уходит. Подкрадывающиеся шаги приближались к комнатам. Эйс всегда ходил по ночам на носочках, видимо, чтобы никого не будить. Или не быть спаленным. Да, поздняя ночь, а вокалист сидит и гитару натирает. Всё нормально. В щёлку двери в комнату кто-то подглянул. Туди заметил, сразу напрягся. Чуть осмотрелся, подыскивая, чем можно будет ударить, если это вор. —Олла, Туди! Кусок ты дерьма верного, ждал всё... Блять, а ты чем занимаешься? И что это блять с моей комнатой? — В комнату ворвался Мёрдок. Грязный, весь в земле, из волос торчат веточки и трава, про форму и говорить страшно. Вокалист подскочил, держа гитару за гриф, подошёл к Мёрдоку, хотел было его обнять, да вот вовремя вспомнил - Мёрдок обнимал его только в пьяном угаре после дикого ночного "заезда". —Мёрдок! Я так рад! Я так скучал! А я убирался в твоей команте, я хотел сделать сюрприз! —Вокруг всё сияло от чистоты, мусору тут были не рады. — А сейчас я натирал твою гитару блеском, чтобы она сияла! Я же знаю, ты любишь когда она... —Взгляд Мёрдока убил всё настроение Туди. —...блестит... Бассист зарычал, подходя к Туди ближе, смотря прямо в глаза, вот-вот вытянет язык. Или руку. —Мёрдок, я немного совсем убрался! Я только мусор выкинул и помыл тут всё! Я правда не лазил в твоих вещах! —Туди стал отползать от него, пока мужчина всё напирал. — Я совсем немного! П-Прости! Прости, я больше не буду трогать гитару! Правда не буду! —спиной вокалист наткнулся на стену, лицо у лидера группы гневное, как никогда ранее. —Я же для тебя всё сделал! Правда! Я же с чувством, Мёрдок! Я больше не буду! Я же с любовью, Мёрдок! —гитара уже приставлена к ближайшей тумбе, дабы двумя руками солист смог прикрыть себя от ударов. Он ужасно скучал по Мёрдоку, по возлюбленному. Он ужасно боится его ударов и гнева. —Ну наконец-то, а то блять даже не обнял. —Мёрдок хищно улыбнулся и громко заржал, после чего вцепился в фронтмена с объятиями, поднял над землёй, да сжал ещё крепче. Туди забоялся, что все бабочки из живота повылетают. Ну или подохнут. Не отойдя от шока, солист был опущен на пол, он широко открыл свои чёрные глаза и уставился на Мёрдока. Тот улыбался. Искренне, немного нежно, что для него совсем не свойственно, обнажив острые зубы. Вокалист задрожал и вцепился в бывшего зека обратно, дабы скрыть слёзы и улыбку. Мёрдок вернулся. Он вернулся! Он к нему пришёл! Как обещал, вернулся! —Ну-ну, легче, я не готов выблёвывать свой последний тюремный ужин. —П-прости! Я скучал! —Да понял я, понял. Глаза закрой. —Зачем? —Ёбанный в рот, Пот, блять, закрой нахуй глаза, пока я блять хуже не сделал. Узнаю старого Мёрдока. Влажный, горячий язык пробежал по сухим бледным губам вокалиста, смочив их, но тут же исчез, оставляя холодок на коже. Но то было не долго: к губам Туди прижались чужие. Целовали медленно, грубовато, так и норовя прикусить губу. —Акт милосердия. Я тоже скучал, говнюк. А теперь, ебать тебя в рот, накормите уже. И где все? Прыгая от радости, Стю подогрел сделанное в обед рагу, попутно рассказывая, что произошло, куда кто поехал, а так же чем сам занимался уже который день. Слушатель же матерился, до с хорошей интонацией, доброй, при том сразу же рассказал, какого хера он так скоро. Рассказал весь свой план. Рассказал, как долго он бежал. Как спрятался в чьём-то курятнике, как на него напал петух. Но он сам-то петушара не промах, быстро оппонента уделал. Мёрдс помылся, выбросил форму, подумывая сжечь потом (блять, какой же личный душ ахуенный, роняй мыло, не роняй, делай что хочешь, на всё помещенье одна писька, и то своя!). Стю напевал Мёрдоку песни, показал текст новой. Тот прихуел, но сказал, что сносно, нужно только подправить немного. А ещё чуть не сорвался, когда Стю стал подбешивать, но сдержался. Сломала тебя тюрьма, Мёрдок? Нет, расставание сломало. Они легли спать в пятом часу утра. Очень блять вовремя. Легли в постели Мёрдока. Она шире, а комната теперь более сносна для подобного. Бляяяя, какая кровать мягенькая, сучкаааа... Мёрдок прижимал к себе спящего вокалиста, зарывался в голубые волосы, как давно хотел. Улыбался. Урчал почти, но то... Наверное, рык. Собственнически обнюхивал. Ну... Надо блять. —"Возвращаюсь, потому что скоро я убегу". Я вернулся, голубка. Я уже не уйду. И вжался губами в висок голубоволосого. "—Голубка? Он назвал меня голубкой? Откуда он знает строчку из нового альбома? " - забегали мысли в сонной голове притворящегося мальчишки. Но он рад. Есть какой-то секрет. Он его раскроет! А за это купит себе большой леденец. *** —Этот говнюк снова уснул на полу в комнате Мёрдока? Ей богу, скоро придётся вызывать психолога.—Ворчала беспокойная Нудл, ища Туди. Они приехали с Расселом совсем недавно, было уже двенадцать часов дня, голубоволосый всегда в это время спал, если мог. Она подошла к комнате Мёрдока, привычно открыла дверь, хотела уже и прикрикнуть, дабы "Говнюк пошёл и поел", да вот не могла от шока. Голубые волосы торчали из-под одеяла... И чужой руки. Зелёной, знакомой руки. Мёрдок, видимо, пока спал совсем не отпускал Туди. —Мёрдок! Какого сена? Мёрдок! —Растолкала басиста девушка, недовольно рассматривая расслабленную от эйфории рожу. Да блять, убегай из тюрьмы, не убегай, везде тебя будят. Зелёный недовольно разлепил веки, зажмурился, приподнял голову с подушки и оглянулся на Нудл. —Дочурка! Тише ты, какого хрена вообще? Ты не видишь, мы спим? —Прикрикнул он шёпотом. Оксюморон. —Ты меня дочуркой не называй! Какого чёрта? Почему я ничего не знаю! И вообще, какого хрена? —указала японка на Туди. Тот поморщился, внешние шумы его раздражали и будили. Мёрдок прикрыл ему ухо ладонью, после чего продолжил: —Дома я, вот чего. Сбежал я, потом всё расскажу, дай поспать, мать моя сатана. Нудл хмыкнула, охуела ещё разок, ну так, на всякий случай, а после вышла из комнаты, закрыла дверь, шепнула под нос "Педики" и побежала к Расселу: у неё есть ахуенная новость! —Мёрдс? Что-то случилось? —сиплым голосом пробубнил фронтмен куда-то в плечо бассиста. —Нудл заходила. Ты спи, голубка. —Мёрдок лёг рядом, умостив голову чуть выше голубой макушки. —Я больше не хочу спать. —Нет, ты хочешь. —Нет. —Да. —Пизда. —Блядский боже. —Я совсем не хочу спать. — усмехнулся Туди, прижавшись всем телом к чужому, особенно пахом, губы устремив к лицу возлюбленного. —Эээ...? —Да, абсолютно. —Раздвигайте ворота, папочка приехал. —Как грубо! —А то как же? Ты уже взрослый мальчик. — усмехнувшись, Мёрдок чуть опустился, дабы носом и длинным языком пробраться к шее, очерчивая прямые. —М-Мёрдок, это так... Быстро... —Блядский боже, голубка... Шлёпнув кончиком языка по мочке чужого уха, бассист приподнялся, огладил грубыми от струн пальцами бледные скулы, плавно опустился к губам, целуя совсем как в первый раз. Туди старался отвечать, явно увлекаясь процессом, что даже забывал дышать, благо лидеру ещё не совсеем снесло крышу. Он постепенно углублял поцелуй, орудуя языком, пока любовник старался зеркалить его движения, и постепенно мужчина перебрался с бока, навис над парнем, чуть ли не сотворив крепкую планку. Туди, кажется, перемены особо не заметил, слишком увлёкся, закидывая руки на чужие плечи, потягивая жёсткие волосы, пока губы краснеют и чуть припухают. Ладонями Мёрдок спустился по телу Туди, оглаживая его, чуть сжимая, ощупывая рёбра, впалый живот, худенькие бёдра, при том и раздвигая их. Ещё никогда ни с кем так не нежничал, пиздец. Стю задрожал, стал дышать немного быстрее, явно волновался. Хотя с чего бы? Не первый раз же он с Мёрдоком в постели. —Эй, ты чего дрожишь так, голубка? Я уже не раз в тебе побывал, таки хрен ли ты зажимаешься? —Это... Тогда ты был... Другим. Скрытым. А сейчас всё по-другому. П-прости. Туди опустил стыдливо веки, но вдруг почувствовал снова горячий язык на сонной артерии. Он очерчивал её, ласкал, согревая бушующую кровь. Туди на то смог лишь откинуться обратно, выгибая спину. Ямочка между ключицами и трапецией всегда была одним из слабых мест Пота. Мёрдок знает. Потому в одну он лезет языком, во вторую чуть надавливает пальцем, почти до боли, но сдерживается. И вырывает первый, сбитый, сиплый стон, который мог услышать только чуткий слух бассиста. Тут и сорвало. Прямо-таки нахуй. Будто тоненький ремешок в движке мощного автомобиля. Он порвался, и теперь Мёрдок не может остановиться. Остаётся прибавить скорость. Он прижался губами к оголённому плечу, а после захватил его акульими зубами, оставляя первую метку. Задышав быстрее, он снова присуждал себе право владение Туди. Но уже новое право. Парень всхлипнул, чуть сжал колени, меж которыми устроился возлюбленный, но боль от плеча почему-то плавно перетекала в сильный жар в зоне паха. Чёртов мазохист. Благо спал Туди в домашних шортах, которых когти бассиста вскоре парня лишили, после чего, скользнув к внутренней стороне бедра, защемили ямочки под коленями и раздвинули шире, открывая простор владельцу. Язык, губы спускались по полупрозрачной коже, очерчивали старые и не совсем шрамы, которые оставлял Мёрдс. Они заласкивали их, будто извиняясь, одна же ладонь Мёрдока шла в противоположном направлении. Она приблизилась к лицу разморенного эйфорией Пота, пальцы "постучались" в податливые губы и ворвались внутрь. Не сразу сообразив, фронтмен стал их посасывать, да главное очень старательно, совсем не задевая оставшимися зубами, пока слюнки стекали по пальцам и подбородку. От такого басиста бросило в жар, он стал дышать глубже и ещё чаще, казалось, что член просто порвёт ткань белья. Благодарно чиркнув мокрыми подушечками пальцев по груди парня, мужчина устремил их вниз. Пальцы собрали маленькую капельку смазки на головке небольшого, но аккуратного члена, размазали, проскользили вниз, задерживая секундное внимание на мошонке, и лишь после устремились к напряжённому колечку мышц. Сознание Туди, может, и было не сильно готово, но вот организм явно понял своего владельца, довольно быстро расслабляясь от незатейливой ласки. Два пальца медленно проскользнули внутрь, чуть расстянули. Туди всегда был узок. Стю Пот прогнулся в пояснице, откинул голову сильнее и простонал, еле улавливая движение языка, играющего с членом. Мёрдоку тесно, бельё натирает. Потому оно уже на полу. Вскоре и третий палец был принят, пока вокалист метался на пахнущих басистом простынях. Он сжал одной рукой простынь, второй зажал себе рот, пытаясь приглушить стоны. Пальцы выскользнули из тела, Мёрдок сплюнул на ладонь, размазал ещё раз по анусу любовника. Минутная пустота заменилась перенаполненостью. Громкий, не сдержанный стон. Ещё не то самое удовольствие. Просто эйфория, высказывание, демонстрирование своего удовольствия от воссоединения. —Ты умница, голубка моя. Давай...— прошептал хрипло Мёрдок, проникая глубже. Он точно знал, что ищет. Стон+всхлип Нашёл. Не в состоянии сдерживаться больше, Мёрдок стал проникать в Туди, хватать хрупкие бёдра, разводить их в стороны, постепенно набирая скорость. Он делал это медленнее обычного, старался насладиться, дать насладиться Ему. —Мёрдок... —Выстонал несообращающий приятный голос, переходя на новый стон. Увесистый, больше среднего член Мёрдока точно проходил по простате головкой, всё быстрее и быстрее. По жарким телам лился пот, дышать было уже невозможно, казалось, будто кислород совсем закончился. По комнате стали разноситься пошлые шлепки. Плоть о плоть. Мёрдок опустился к шее, не сбавляя скорость, лишь набирая, провёл языком справа и впился зубами, губами, засасывая белую кожу. Он мычал что-то, а ногти Туди впивались в его плечи, царапая. Главная метка. Все снова будут знать, кому он принадлежит. —Весь альбом... Все постеры и клипы... Без моей отметки...Надо исправлять... Голубка...—хрипел перевозбуждённый басист. Сдерживаться сложно, особенно, когда оргазм уже хочет выдоить тебя без остатка. Туди ещё тяжелее. Мокрая, тяжёлая ладонь провела вдоль перенапряжённого члена три раза, крепко сжимая, проводя большим пальцем по головке. Выгнувшись, чуть ли не вставая на мостик, Туди выплеснулся в чужую ладонь и на собственный живот, сдавленно, но громко выстанывая имя возлюбленного. От содраганий чужого тела, от яростных судорог парня, от своего имени, вырвавшегося из вожделенных губ, кончил и Мёрдок. Его даже оглушило, он впился зубами в левую ключицу, сжал до крови, того не зная, пока толчками все соки не вышли из него. Они мычали, постанывали, сбито дышали и просто лежали без движение минуты три, отходя от перенесённого, после чего Мёрдок плавно покинул тело, оставляя ниточку спермы, стекающего уже и с ануса парня, после слизал дорожки крови на ключицах и груди любимого. И снова поцелуй. Медленный, заёбанный, уставший, досмерти довольный, урчащий поцелуй. Ласки, ласки, ласки... —Голубка... Туди... —М-Мёрди... *** Нудл и Рассел пили чай на кухне. Они всё слышали. Плохая звукоизоляция здесь, не успели закупить материалы. —Я же говорила, что они пидорасы. —Твоя взяла. —Рассел протянул девушке 50 мятых долларов.