***
При каждой встрече я целую ему руку, а он возмущается. Мне нравится чувствовать его вес на руках, и ему тоже, хоть он и кривится, будто на руках таскают только девчонок. Он ворчит, когда я ухаживаю за ним на людях, но благосклонно принимает это дома. Его предрассудки отвергли моё фамильное обручальное кольцо уже три раза. Но лёд тает, я подожду, и в четвёртый раз точно услышу «да».***
В душе он проводит добрые два часа в день, утром час и вечером столько же. Иногда мне надоедает его ждать, и тогда мытьё затягивается ещё на пол часа. Его волосы отрасли настолько, что можно заплетать в косу, но есть своё очарование, когда они небрежно взлохмачены. Он одевается в широкие бесформенные вещи, и пусть это смотрится нелепо, зато вся красота его стройного тела только для меня. Хотя его привычка грызть ногти и правда ужасна.***
Встать раньше восьми для него – настоящий подвиг. Он на ощупь пробирается на кухню, где минут пятнадцать медитирует над завтраком и свежесваренным кофе, после чего, так и не притронувшись к еде, плетётся в ванную. Не знаю, может быть он досыпает там, прислонившись щекой к кафелю, но спустя час оттуда выходит уже проснувшийся и готовый к подвигам волшебник.***
Ухаживать за нашими мётлами – его хобби. Нам не часто удаётся полетать, но как минимум раз в неделю он достаёт набор для ухода за метлой, устраивается на ковре в гостиной и любовно натирает древки мётел, обрабатывает каждый прутик, подравнивает их под одну длину. Я не мешаю ему. Наливаю себе бокал вина, беру книгу и сажусь там же на диван. Не знаю, зачем я вообще беру книгу, потому что ни разу не смог прочитать и страницы. Отсветы огня играют в его волосах. Он расслаблен и погружён в себя. Водит руками, будто ласкает. И это так красиво, что я порой забываю дышать, засмотревшись.***
Скучные бумажки, как он называет финансовые документы рода, действуют на него усыпляюще. Я нахожу его в кабинете, пускающего слюни на какой-нибудь важный документ и не могу удержаться. Присаживаюсь на корточки рядом, провожу по волосам, заправляя падающие на лицо пряди за ухо. Глажу большим пальцем по щеке. От незатейливой ласки он едва заметно улыбается и сонно моргает. Перетягиваю его на себя и поднимаюсь, чтобы отнести в кровать. Хочется пристроиться рядом, когда он счастливо обнимает подушку, но силой воли заставляю себя подняться и вернуться в кабинет. Там я устраняю последствия слюнопускания и разбираюсь со срочными документами, чтобы утром получить полный благодарности поцелуй.***
Его любимое время года, кто бы мог подумать, зима. Он любит тёплые необъятные свитера, ярких расцветок шарфы и длинные носки с котами. Мы тратим минимум неделю, чтобы украсить дом к Рождеству, потому что всё приходится делать не только без помощи эльфов, но и без волшебных палочек. Он забирается ко мне на плечи, чтобы украсить верх ёлки, и чуть не валится прямо на неё, пока пытается прикрепить на верхушку звезду. Я и сам, признаюсь, втянулся в это мероприятие. Хотя больше всего получил удовольствие не от развешивания гирлянд на фасаде дома, а от снежной битвы, которую мы устроили после. Закончилось всё поцелуями в сугробе и приёмом бодроперцового перед сном.***
Он обожает день Святого Валентина. Готовит собственноручно романтический ужин, заваливает меня открытками и дарит приятные безделушки. Я уже традиционно делаю ему предложение. Отказ всё так же болезнен, как и в первые три раза. Он смотрит виновато, прижимаясь всем телом. Говорит, что формальности в любви не важны и просит не расстраиваться. Проглатываю обиду и целую.***
Поход к крестнику – это всегда целое событие. Рассуждать об идеальном подарке он начинает примерно дня за четыре, перебирая за эти дни вариантов триста. Накануне визита мы идём в магазин игрушек, где я три часа наблюдаю, как он, будто маленький, играет в магические игрушки под предлогом выбора подарка. Продавцы перестают обращать на нас внимание уже минут через двадцать, и когда мне совсем надоедает торчать в магазине, я выбираю что-то яркое, быстрое и громкое и иду на кассу. Тедди пять, и он рад любой игрушке.***
Ужины в Малфой-мэноре всегда проходят по одному сценарию. Мы с Гарри приносим бутылку вина, сдержано здороваемся с родителями и садимся за стол. Где полчаса молча едим, почти не поднимая глаз от тарелок. Во время десерта отец интересуется моими делами, сетует на отсутствие наследника и делится последними новостями из жизни детей своих приятелей. Мама в это время расспрашивает Гарри о работе и непрозрачно интересуется, собираемся ли мы официально заключить брак, потому что им в очередной раз пришло предложение помолвки для меня. Дома Гарри ходит грустный и задумчивый, а ночью прижимается теснее обычного.***
Найти общий язык с друзьями Гарри было не просто. Нам с Уизли потребовался не один год, чтобы научиться вести светские беседы, не скатываясь на оскорбления. С Грейнджер было попроще, особенно если ограничиваться вымученными улыбками и стараться не говорить с ней на любые темы кроме погоды. Однако, чего у них было не отнять, так это проницательности по отношению к другу. После последней встречи на дне рождения отца рыжего семейства я долго обдумывал высказанную будто невзначай идею подарка для Гарри. И в итоге летом с нами поселился визгливый пушистый клубок шерсти, которого Гарри гордо назвал Икаром. Пришлось привыкать, что теперь приходится делить внимание Гарри с собакой. Но счастливая улыбка на его лице и дрожащий от волнения и восторга голос стоили всех последующих неприятностей.***
Пришлось объявить нашу спальню закрытой территорией, на которую посторонним, особенно четырёхлапым, вход был заказан. Гарри дулся не долго, устроив спальное место питомцу в его любимом углу гостиной не далеко от камина. Теперь по вечерам мы часто гуляем в парке. Гарри и гиперактивная животина играются, носятся за палками, мячиками, тарелками и валяются в листве. Я хожу следом и просто наслаждаюсь его счастьем.***
На Хэллоуин мы берём себе выходной, запасаемся горячим шоколадом с зефиром и весь день проводим в гостиной перед камином. Играем в плюй-камни, валяемся с Икаром, делимся историями из детства, придуриваемся, читая вслух по ролям.***
В это Рождество Гарри слишком задумчивый. Он часто проваливается в свои мысли, становясь ещё более рассеянным и несобранным чем обычно. Однако валяние с Икаром в снегу возвращают его с небес на землю, он громко хохочет и втягивает меня в снежную битву. Икар носится между нами, заливисто лая и пытаясь поймать снежки, которыми мы друг в друга кидаем. Поймав несколько, он так разыгрывается, что в погоне за белым снарядом валит меня в снег, вышибив весь воздух из лёгких. Не успеваю я перевести дух, как следом на меня падает Гарри, пытаясь пробраться холодными руками под курточку и защекотать. Мы увлечённо целуемся, забыв о холоде, когда вредная животина решает закопать нас в снегу. За что оказалась наказана и за ужином лишена куска тыквенного пирога. Я не стал разочаровывать Гарри, говоря, что видел, как он делится с засранцем морковным кексом.***
Это лучшее Рождество в моей жизни! Утро началось с нежного поцелуя и маленькой коробочки, упакованной в серебряную обёртку. Кто бы мог подумать, что Гарри решится сам сделать мне предложение? Уж точно не я! В итоге он был затискан, зацелован и отправлен за своим подарком. Признаюсь, я не удержался от самодовольства, когда с первого этажа послышался его полный восторга визг. О последней модели Молнии он вздыхал почти месяц, ровно с тех пор, как она была анонсирована.***
Это очень волнительный день. Он стоит передо мной, в красивом бежевом смокинге, с сияющей улыбкой и полным теплоты взглядом. Говорит, как счастлив со мной все эти пять лет, как мечтает, чтобы это никогда не заканчивалось. Я говорю ему, что он наполнил мою жизнь смыслом. Что только с ним я чувствую себя живым. Не могу удержаться и целую его ещё до того, как объявляют о поцелуе молодожёнов. Торта мы тоже не дождались.***
Уверен, нас ждёт насыщенная, полная любви и теплоты жизнь. Мы справимся со всем, что бы нам не уготовила судьба, потому что вместе мы сильнее.