Фото на не долгую память

-Зачем ты ее фотографируешь? На память? Боишься, что на этот раз твоя пташка рухнет и сгорит до последнего болтика? -Да что ты каркаешь перед вылетом? Хен, сплюнь, а то сглазишь! –за канючил Чондэ, дергая старшего за рукав. Его плаксивый тон всегда сильно веселил Минсока, поэтому он не упускал шанса его подразнить. Ни единого! Что бы вокруг не происходило. Ким Чондэ был одним из лучших летчиков-истребителей, но не смотря на свой статус и ранг, на ужасы происходящие вокруг и беспредел в их стране, которую, на самом деле, не могло поделить даже не их собственное правительство, а главы совсем чужих стран, он оставался молодым, жизнерадостным парнем. Парнем, обожавший клеклый рис с их столовой и острый редис, которая приносила из поселка одна сердобольная аджума. Наверное, Чондэ любил и жареное мясо, но таким редким деликатесом их ни разу не кормили, поэтому Минсоку не пришлось видеть реакцию младшего на это блюдо. Хотя был уверен, что тот бы так же громко восторгался, не забывая угощать и Минсока. Прямо с рук, никого не стесняясь. Чондэ был шумным, сварливым, азартным и бесстрашным — это были те качества, благодаря которым его и прозвали асом их воздушного подразделения. -Сплюнь, говорю! Вот рухнет она, и что? Я-то вместе с ней! Будешь еще оплакивать меня горючими слезами! Ким Чондэ много смеялся. Чанелю с Бэкхеном вообще ничего не стоило, чтобы его рассмешить. Даже Минсоку удавалось, хотя он и не старался никогда. Но Чондэ всегда говорил, что хен очень забавный, и что с ним веселее, чем с другими. Еще он был добрым, чутким малым, но не очень смышленым и внимательным. По крайней мере, именно этим оправдывал его Минсок, раз тот не замечал на сколько Чондэ важен ему и как сильно он переживает, когда тот летит на очередное задание. Конечно же, Минсок и не пытался поговорить напрямую о своих чувствах, с которыми сам смерился едва ли. Пусть лучше и он, и другие думают, что это простая опека старшего над младшим. Так что, да, Чондэ прав, но не во всем — он не просто будет оплакивать его. Он сам умрет, захлебнувшись горем. -А вот этого нам не надо, — покачал головой Минсок, показательно сплевывая три раза. –Живи, летай и продолжай доставать своего хена. -Обязательно! –радостно воскликнул Чондэ, протягивая, судя по внешнему виду, совсем новехонький фотоаппарат. — Сфотографируй меня. -Где взял, кстати? Снова с американцами якшался? -В карты выиграл! Они дубины пустоголовые четыре раза подряд мне продули. — Меняя позы, пытаясь определиться, как встать лучше, рассказывал Чондэ.- Руку на крыло положить или лучше убрать? -Положи, и встань чуть ближе. Мухлевал, наверное, с картами-то? — нажимая на затвор, спросил Минсок. -Обижаешь, хен! Конечно же, мухлевал! А как с ними иначе? Идиоты они. Наверное, поэтому их русские чаще других сбивают.-Посмеялся он. — Ну что там? Получилось? Минсок пожал плечами, протягивая добычу Чондэ обратно ему в руки. -Наверное. А проявлять как будешь? -Делов-то! Что-нибудь придумаю, ты же меня знаешь. -Там ведь бумага нужна специальная, разве нет? — Да, но американцы ведь за это время умнее не станут, так что обыграю их снова. Сделаю несколько фото и подарю одно тебе! -Мне-то зачем? — вдруг смутился Минсок.-Маме лучше потом отвезешь и покажешь на чем летал. Чондэ залился смехом. -Она не поймет, сожжет и меня, и фотографию, и дом. Решит что чертовщина какая-то. Так что лучше тебе, хен. Будешь ее потом хранить? -Буду. — взлохмачивая волосы младшего, от чего тот сразу возмущенно забурчал, пообещал Минсок.- Хватит красоваться, готовься к полету, сержант. -Так точно, капитан Ким! Следующие полторы недели прошли в суматохе. Авиация, как и другие подразделения, готовились к большому наступлению, а дальше, если все пойдет по плану, то и прорыву. Событие знаменовалось не просто отвоеванной новой территорией, пусть это даже был выстраданный Сеул — переменой хода войны! Потому атмосфера на базе была напряженной как никогда. Все чувствовали ответственность. Даже озорные Чанель и Бэкхен, притихли и все чаще где-то пропадали. Чондэ это время провел у самолета, налаживая приборы и ремонтируя поршневые. А сам Минсок погряз в стратегических картах. Он все больше чувствовал себя беспомощным и не нужным, занимающим чье-то место. Ведь его — в небе, рядом с Чондэ. По крайней мере, так было полгода назад. Да, он дослужился до ранга капитана, но какой ценой! Скоро, отправляя своих друзей и сослуживцев на передовую, отправляя Чондэ, сам он будет отсиживаться в штабе. И если бы не это осколочное ранение, сделавшего его калекой, слепого на один глаз, он бы ни за что не остался в стороне. В ночь перед началом операции, нервничая большего обычного, Минсок в очередной раз вышел на улицу покурить. Чондэ как раз недавно достал ему несколько пачек американских. Не таких горьких, как самокрутки, которые мог достать он сам, что оценилось им по достоинству. Хотя, все, чтобы не приносил ему младший, принималось с благодарностью. Пришлось отойти подальше, чтобы, не дай бог, не поджечь бочки с горючим и не подорвать всех мирно спящих солдат. И не смотря на это Чондэ его отыскал. -Хен, тебе тоже не спится? –присаживаясь рядом и бесцеремонно закидывая руку на плечо, спросил младший. — Дашь закурить? -Еще чего, сигареты на тебя тратить! -Они же мои! -Уже нет. -Ну не жадничай, хен! — привычно заныл Чондэ. –Мне, может, успокоиться нужно! Не каждый день видишь, как твои друзья целуются.- К концу предложения его голос стих, а рука до этого обнимающая Минсока соскользнула на свое колено. -Что видел? –не сразу понял Ким, повернувшись к Чондэ.- Не расслышал. -Ну, Бэкхен с Чанелем, того, целовались, в смысле. -Когда? -Я тебя искал, а они там за самолетом обнимались. Я точно не уверен! Темно же. -И что? Они тебя заметили? -Нет, конечно. Я что, должен бы выйти им на поклон? Или посвистеть и похлопать в ладоши? — Они бы не оценили эту шутку, будь уверен. -Угу. С ума сойти, думал Минсок, Чондэ видел то, что я сам не прочь проделать с ним. Но его реакция кажется не однозначной. Ему противно, мерзко? Конечно же! Перестанет общаться с парнями? Наверняка. А если бы Минсок сейчас повернулся к нему, схватил бы за шиворот и поцеловал? Возненавидел бы тогда младший его? Или… -Хен, я не умею целоваться. Минсок снова весь обратился в слух, пытаясь осмыслить только что сказанную Чондэ фразу. -Мне двадцать три, Чанель даже младше меня, а вон, уже научился. Можно я.? Смешно, но ему даже договаривать не нужно. Минсок разрешит все. -Можно. — он тянется сам и целует младшего. Медленно, не торопясь, чтобы не спугнуть. Позволив Чондэ почувствовать его губы и подстроиться, распробовать. Чтобы захотелось еще, чтобы мысль остановиться и убежать не возникла. Потому что самому Минсоку катастрофически мало всего этого и он скончается на месте, если его оттолкнут. Мечта Минсока сбылась.Чондэ остался учиться поцелуям на всю ночь. А на рассвете, когда настала пора расставаться, он жаловался на все подряд. Как всегда — сводя грозно брови и надувая щеки. А потом хохотал. Как всегда — заливисто и громко. Минсок как всегда любил Чондэ. -Здорово было бы родиться в другое время. Где нет войны. -Я хотел бы того же. Наблюдая с рубки за самолетом Чондэ, поднимающегося в небо и почти сразу же исчезающего за тучами, Минсок умолял все высшие силы сберечь этого парня. -Вернись, и проживи долгую, счастливую жизнь. Фото для Минсока Чондэ сделать так и не успел.