Его любимый парень

      Он понимает, что неправильно. Но блять, вся его жизнь неправильная, так что же теперь, убиваться? Хотя, именно это Назар сейчас и делает. Губит себя мыслями о своем ничтожестве, ненавидит себя, людей, друзей, если такие есть. Но он боится прикосаться к лезвию, в надежде, что все в один миг изменится, а он тут мертвый, истекающий кровью. Хотя что может измениться за секунду? «МаркМаркМаркМарк» скорее это были его единственные мысли. Он ненавидит себя, Марка, жизнь, любовь за то, что влюбился в него и больше трёх месяцев страдает, не выходит на связь. Он попросту забыл, как это, выйти на улицу и дышать холодным, обжигающим воздухом. Единственное, зачем он брал телефон, так это заказывал себе алкоголь и яблоки. И как он заебался есть эти красные яблоки, но он привык к ним. Может и к Марку он тоже привык? И такие случайно плохо подобранные слова разворачивали на несколько часов догадки, кто он ему? Три месяца каждый день он спрашивает, но в ответ тишина пустой, пропахшей сигаретами и виски квартиры. Вотяков засыпал у стены, пьяный, слезы скользили по его скулам и скатывались на футболку, а пустая бутылка с надписью Jack Daniel's в руках была для него, как плюшевый медведь. Он стоял под холодным душем и думал, что было бы неплохо, если бы рядом был Марик, его любимый парень. От таких мыслей у него появляется истерический смех. Эта тишина явно давала по мозгам. Он завесил все окна и зеркала, потому что в последний раз, взглянув на себя, он испугался. И парень уверен, что сейчас все ещё хуже. Приятно видеть пропущенные и сообщения от Маркула, его любимого парня. Вотяков держался, чтобы не позвонить ему и попросить, чтобы он приехал. А ещё приятно ходить в его огромной толстовке. Марк ещё год назад забыл ее, а Назар так и не вернул. Но гораздо приятней ощущать его руки на себе, его дыхание, его губы на губах Назара, его тело рядом холодной, дождливой ночью. По квартире раздался звук разбивающегося стекла, от чего Обладает прикрыл уши руками. Очередная пустая бутылка разбилась. Но Наз плюнул на это и прошел в комнату, все равно в такой темени он не уберет все осколки и заодно порежится. Пыль и темнота вокруг. Даже казалось, что Назар – тот ещё наркоман. Он подошёл к стелажу с фотографиями. Тут они с Марком, его любимым парнем на студии, а тут с Мироном в 1703 бухали. Вотякову было ужасно интересно, что творится в голове у Марка, его любимого парня. Может он также медленно умирает от ядов этой любви? Может, также бьётся и лезет на стены, страдает, плачет, не спит, не ест. И от этого у Назара ещё больше слез, ведь он уверен, что это не взаимно. Как его угораздило стать таким неправильным, как он себя называет? Полюбить парня, так ещё и страдать, как шестнадцатилетка. И он конечно сам себя не понимает, но ему вроде как нравится эта боль. ***** Самолёт Лондон-Москва приземлился пять минут назад. Мирон ждёт Марка, который с минуты на минуту должен быть здесь. И вот в толпе он разглядел парня, да и сам Марк видимо увидел его, раз побежал на встречу. Они чуть ли не прыгают на друг друга от радости, смеются – Братааан – кричит Мирон. Они друг другу и правда как братья, столько лет знакомы. Да Окси почти вырастил Марка. – Hello, my friend. – Ой, ну началось. Давай по-русски! – Здорова, пидор – и они громко смеются. – Вот это другое дело. Ну что, едем? Тебя все давно ждут. – Да, поехали. Слушай, а ты не знаешь, что с Назаром? Я ему писал, звонил, а он трубку не берет. В интернете уже больше двух месяцев не появляется. – Спросил Маркул, когда они уже шли к такси. – Знаешь я толком сам ничего не знаю. Говорят, он просто пропал. Ребята к нему домой ломились, названивали, но тихо, будто и не было его. Я надеюсь, что он просто свалил на Гоа и забыл дома телефон, либо все хуево. – Давай без либо. Я сейчас переодёнусь и съезжу к нему, ты же не против? – Нет, что ты. Но он вряд-ли откроет тебе, если он дома. ****** Назар пьяным взглядом через уведомления читал сообщения. И сейчас читал. От Марка. Он скоро приедет. Но у Назара лишь один план – не открывать. Марк уйдет, а он дальше будет бухать..? От этой мысли ему становилось противно от себя, но если он откроет, то тогда исход неизвестен, а Марк может со своей тревожностью впихнет таблетки, начнет насильно кормить, если вообще не сдаст в больницу, а потом изобьет за такое. Обла его слишком хорошо знает. Может открыть? Может ему станет лучше, эти душевные страдания прекратятся, он сможет жить нормально? Вотяков решил переодеться и умыться. Стал себя в порядок приводить, но так и не посмотрел на себя в зеркало. Мозг терзали мысли, такие разные, с разными исходами. Телефон разрывался от сообщений и все от Марка, но Назар неподвижно сидел на столом, а вокруг царил бардак. Казалось ураган прошёлся по его квартире. Ему по-детски страшно, будто сейчас придет мама и наругает за двойку. Но только если двойку можно исправить, то здесь придется отвечать за все. Хотелось исчезнуть или попасть в какую-нибудь волшебную Ебландию, как Элли из Волшебники Изумрудного Города или Алиса из страны чудес, но не реально, что было досадно. Зачем создавать неправдивые мультики, если потом дети будут страдать? Они же будут ждать волшебный мир, где все будет хорошо. Самый страшный звонок в дверь, на который Назар подскочил. Он подошёл к этой самой двери, в которую во всю стучал Марк и требовал открыть. Он лишь смотрел в глазок и не знал, что делать. Открыть и, возможно, быть спасённым или не открывать и умереть здесь. Послышался щелчок и дверь открылась. Марк обомлел, впал в шок, его голова была не готова к увиденному. – Привет – прохрипел Обладает, чтобы хоть чуть-чуть отвлечь от свое внешности внимание. На него тут же кинулись с объятиями – Господи, что ты с собой сделал, придурок- кричал Марк, сильно треся за плечи бедного Назара. – Марк, Марк отпусти! – нет, мы сейчас же едем в больницу. Ты себя видел? Когда ты ел в последний раз? Ах он ещё зеркала закрыл? Самому противно стало на себя смотреть – кричал блондин, явно перегибая палку – Почему не отвечаешь на звонки или сообщения? Так сложно?! За тебя все волнуются, я с самолёта сразу к тебе! Что ты устроил тут, Назар?! Почему никто не знает, что ты, где ты?! Ты головой стукнулся? Да тебя заживо похоронить готовы уже в соц. сетях, потому что пропал Обладает, нет репера. – Марк кричал, что есть силы, видимо он сильно переволновался за друга. В его голове взорвался вулкан. А Вотяков, точно бедный котёнок под дождем, вжался в стену и смотрит глазами по пять копеек. Марк срывает с большого зеркала скатерть или это простынь, что ему было неважно. По комнате разлетаются маленькие пылинки, похожие на снежинки и медленно садятся на ближайшие предметы. Вотяков чуть не падает, когда Маркул дёргает его за руку и ставит перед зеркалом. Все ещё кричит, что Назар больной, что он совсем за собой не следит, но парень не слышал его. Он изучал свое тело и понимал, что Марк то прав. Весь худой-худой, щек будто нет, глаза красные, а под ними огромные синяки, избитые кулаки, на коленях много синяков и царапин от падений на стекла тех самых разбитых бутылок, волосы похожи на гнездо птицы. Казалось, что перед ним стоит не Обладает, поднявшийся с низов и собирающий залы, а алкаш Боря из соседнего подъезда, у которого скоро заберут все, да и жить ему недолго. Марк, такой любимый, ходит по комнате, пока Наз смотрит мимо зеркала. – Назар, одевайся,мы едем в больницу. – Я не поеду – А куда ты денешься? – крикнул на него белобрысый – Марк, я тебя вообще пускать не хотел, а ты вошёл ко мне в квартиру, накричал, а теперь хочешь отправить в больницу. Скажи мне, дорогой, ты охуел? – тут уже не выдержал и Вотяков, но он быстро успокоился и понял, что зря он так. От чувства вины он вышел из комнаты и пошел в ванну, чтобы умыться и прийти в себя. Он неровно дышал, пока по лицу стекали холодные капли. Сзади появился Марк, которому видно тоже было стыдно за то, что он устроил, вместо того, чтобы спросить, что у его друга произошло. – Ты меня прости, Назар. Я просто так долго ждал встречи с тобой, а тут ты как труп. Мне страшно аж стало. – такие слова ласкали уши Вотякову. Марк ждал с ним встречи и это так приятно слышать. Слышать, что о тебе кто-то беспокоится – Да ладно, ты не виноват. Это я загнал себя. Мог хотя бы сказать, что жив. Но в больницу я точно не поеду. – Значит я буду лечить тебя – радостно сказал Маркул. На лице брюнета читалось удивление. – Сначала схожу в магазин, а ты пока квартиру прибери, но только если хорошо сейчас себя чувствуешь. – Марк, деньги в шкафу, в коробке. – Какие деньги, братан? Тебя ударил по голове кто-то? Так, ладно, жди. Марк, такой заботливый. Он ведь мог уйти и бухать с Мироном, но он остался с ним и это так греет душу, которую казалось, что уже ничего не излечит, которая слишком сильно пострадала за эти три месяца. Назар поднимается и начинает освобождать окна от оков темных занавесок. Яркий свет бьёт ему в глаза, от чего парень закрывает глаза и ещё долго не может их открыть, но все же он открывает окно и впускает в квартиру свежий, зимний воздух и вдыхает его, стараюсь заполнить им лёгкие полностью и от чего потом начинает кружиться голова. Назар потихоньку начинает наводить порядок в свое квартире, которая тихой поступью становится чище ***** Хлопок двери заставил вздрогнуть Назара и отложить метлу. На пороге стоял Марк с двумя большими пакетами и Вотяков хотел было взять их, но Маркул его остановил и сказал, что тот слишком слаб. Вечно он со своей заботой переходит все границы, но было так приятно душе, точно котенку под руками хозяина, который чешит усатого за ушами и душа просила ещё, просила большего. ***** Они сидели на балконе, просунув ноги через железные решетки и свесив их в бездну. От кружек чая шел пар, а Марк, который только недавно кричал, что Назар заболеет, если будет без тапок ходить сейчас вместе с Вотяковым же сидят в одних футболках и смотрят на чёрное, усыпанное звёздами небо, похожее на соль, которую рассыпали по столу. – Ты же не собирался умирать ради своей несбывшейся любви? – задаёт неожиданно вопрос Марк, а внизу слышится, как сигналит скорая и несётся со всей скорости через вечерние пробки. Да, единственное, что знал Марк, что это все из-за любви. И сейчас Назар, наплевав на все, ведь хуже, казалось, некуда признается: – Нет, мне с ней же ещё в тур ехать Марк сначала поднимает на него удивленный взгляд, но за доли секунд он становится теплым. Парень вкладывает свою ладонь в ладонь Назара, которая была чуть больше и теплей и ложится на его плечо. Они с улыбкой смотрят на вечерний Петербург. Внизу проносятся машины. Волны Невы поднимаются выше, неся на себе небольшие корабли, которые, будто цари, проплывали под разводными мостами. Они друг друга любят, они друг у друга есть.