Альтернатива

Весна неизбежно выманивала бледных с зимы студентов на улицу. Из общежитий, из аудиторий во время перерывов, из них же во время лекций, откуда угодно, где бы они не находились. Хотелось дышать и греться. Казалось, жизнь для них только начинается. А потом лето, пляжи… Последний курс университетского обучения Алика Штайнера подходил к концу. Несмотря на безалаберность, сквозившую в каждом слове и движении парня, диплом его был почти готов. Алик был полон решимости пожертвовать несомненно лучшей частью своей молодости, чтобы закончить наконец семилетнее изнасилование собственного мозга латынью, анатомией и прочей микробиологией, что сопутствуют обучению на медицинском факультете. За время обучения бывало всякое, но он числился на хорошем счету у преподавателей и, кажется, подавал надежды. Корпус общежития, куда его перевели в позапрошлом году, в студенческой среде называли «Отбросами». Находился он в десяти минутах ходьбы от его корпуса универа, что автоматически делало жизнь в нем почти приличной. В эту общагу, несмотря на негламурное название, попадали вполне нормальные люди - те, кому не хватило мест в основных корпусах, в которые обычно заселяли по факультетам. Либо выселенцы вроде него самого. По каким-то административным заморочкам студент не мог проживать в одном корпусе общежития больше пяти лет. Его либо провожали во взрослую жизнь, либо подселяли в другой корпус в связи с продолжением обучения. Эта судьба ожидала всех медиков их универа, проживающих в общежитиях, и менять правила из-за горстки ботаников никто не собирался. Соседом по комнате оказался молчаливый студент физмата, бледный, худощавый юноша с тонкими чертами лица – Сергей Астахов. Его бледность подчеркивали темные, вечно торчащие как со сна волосы и проницательные карие глаза. Это все, что сумел разглядеть Алик за первый месяц проживания с соседом. Тот либо спал, либо пропадал на парах, а вечерами сам Алик предпочитал предаваться разврату в единственной в городе библиотеке, работающей допоздна, о чем никто не должен был знать, разумеется. Его отец, сам потомственный врач, был бы разочарован, узнай, что его единственный сын позорно отчислен за неуспеваемость. Со стороны казалось, что Алику учеба дается легко, он – баловень судьбы, обаяшка и любимец девушек, легко идет по жизни, хватая знания на лету…ага. Упорство, бесконечное преодоление себя, то есть лени – его вторая сущность. Кому действительно без напрягов давалась учеба – так это соседу. Тот решал зубодробильные задачи и контрольные всем желающим почти безвозмездно. Толпы паломников с умоляющими взглядами у двери их комнаты в преддверие сессии были обычным делом. Умник любил сладкое и со своими талантами к решению нерешаемого никогда без него не оставался. Они довольно быстро притерлись друг к другу. Ни один из них не требовал особого внимания к своей персоне, не навязывал своего, что позволяло им существовать вполне мирно и без эксцессов. Жизнь почти год шла своим чередом, пока в нее не вошла история… история Второй мировой войны. Черт дернул Алика, посреди их редкой вечерней болтовни ни о чем, высказать что-то радикально положительное в адрес фашистского главнокомандования. Мол, готовились ребята. Знали зачем шли, потому и побеждали методично в первое время. Спокойный и логичный во всем Сергей, вместо того, чтобы согласиться в общем-то с общепринятой точкой зрения, встретил ее в штыки. Это была их первая и единственная ссора. - Смотрю, ты знаток истории Второй мировой, - бросил тогда раздраженно Алик, в ответ на эмоциональную тираду Сергея с вкраплением многочисленных хронологических фактов. - Я вижу, что для тебя это, как для правнука фашиста, имеет огромное значение, - зло процедил сосед сквозь зубы и отвернулся. Алик невесело усмехнулся. Его прадед по отцу был военным врачом и сгинул в 43-м где-то под Сталинградом вместе с погибающей от голода и холода армией Паулюса. Деда Алика отправили из Германии эшелоном - любоваться степями Казахстана уже в 45-м. Там он повстречал русскую бабку Алика и продолжил свой славный род, наградив внука немецкой фамилией, которой тот в детстве почему-то стеснялся. Он сам как-то рассказал товарищу по комнате историю своей семьи, умолчав про стыд за фамилию. Этот стыд был его тайной, детским комплексом. Он тогда понял, что все порывы сказать что-то положительное о немцах были завязаны желанием смыть с фамилии прадеда скверну фашизма, потому попыток что-то оправдать больше не предпринимал. Через неделю сосед остыл, но стал более сдержан в общении. Факультатив по вирусологии был нескончаемым. Старый препод что-то бубнил, но мозг отказывался это воспринимать. Несмотря на вполне здоровый сон прошлой ночью, голова гудела как потревоженный улей, но просто уйти из аудитории нельзя – этот преподаватель не поймет. Начнутся придирки. Понимая, что ритуального похода в библиотеку в любом случае не избежать, Алик достал из кармана телефон и открыл браузер. Бегло пролистал новостную рассылку, выгреб спам из почтового ящика, прошелся по ресурсам, за жизнью которых следил. Напоследок оставил закладку блога Астронавта, на который наткнулся случайно и обновления которого ждал со странным интересом. «Астронавт», судя по всему - парень, помимо четкого слога и узнаваемого стиля, имел вполне реалистичные взгляды на жизнь, что в совокупности с ненавязчивым, тонким чувством юмора делало его записи весьма ценными в дневниковом водовороте графоманского мусора, на который неизбежно натыкаешься, пытаясь узнать точку зрения, отличную от твоей. Блог был весьма популярен в определенных кругах, но обновлялся редко и Алик мало на что надеялся, ожидая полной загрузки страницы. Взгляд скользнул по старым, еще прошлогодним записям. Статья «Скромность, трудолюбие, целеустремленность». Какое пафосное название, он ожидал полных иронии издевательств под катом, но нашел глубокое понимание проблемы и четко уловимое уважение автора к предмету. Внутри была словно искаженная правда о нем самом. Почти правда о таком, как он. Алик чуть смущенно усмехнулся, когда читал в первый раз, а потом добавил блог в постоянные закладки. Еще через месяц зарегистрировался. Некоторые записи были недоступны посторонним, а для доступа к некоторым был необходим пароль. Видимо, автор писал эти дневники для себя. В общедоступных записях обновлений не было. «Видимо, творческий кризис у нашего Космонавта», - про себя усмехнулся Алик. Взгляд упал на поле для ввода пароля доступа к личному кабинету блогера. «Порыться бы», - мечтательно подумал он. Этот человек был как-то болезненно интересен Алику. Пальцы уже перебирали кнопки, следуя за разумом и навыками социальной инженерии, пытаясь отыскать то единственное слово. «Он у нас интеллигент, вряд ли это нецензурщина». В ход пошли названия космических кораблей, хоть с каждой секундой Алик и понимал безнадежность затеи. Фамилии известных космонавтов тоже не принесли результатов. «Может это что-то близкое ему, может случайное слово, может набор символов. Целая фраза с пробелами или без. На что я надеюсь?», - думал он, продолжая бесполезное занятие по дороге домой. Войдя в комнату бросил сумку в угол и, скинув куртку и обувь, свалился на кровать лицом вниз, протяжно зарычав в подушку от усталости и непонятной безнадеги. - Неудачный день? – раздалось из угла. Слепая зона при входе в комнату. Там любил заседать с ноутом Сергей, который в это время должен быть на парах. - Все как обычно, - приподняв голову от подушки, слегка смущенный присутствием соседа, наблюдавшим странную сцену. Чем странна эта сцена он сам не смог бы ответить, учитывая, что дуракаваляние – его привычная маска, - ты не на парах? – справившись со смущением. - Пар почти нет, одни факультативы, - безразлично пожал плечами парень. - Везет, у нас есть. Повторение, мать его…учения, - снова уткнувшись в подушку, Алик замолчал, что-то раздумывая. Затем снова приподнял голову: - Ты когда-нибудь подбирал пароли к чужим аккам? - По молодости, - усмехнулся собеседник, не отрывая глаз от экрана. Он что-то быстро набирал на клавиатуре. - Получалось? – заинтересованно, не обращая внимания на его занятость. - Пасешь кого-то? – он наконец поднял свои умные глаза на Алика. - Скажем так, мне интересна одна личность, - выдержав взгляд, ответил тот. Сергей снова перевел взгляд на экран, едва заметно сжав тонкие губы. «Ты удивишься, если узнаешь, что это парень», - подумал Алик, тихо фыркнув себе под нос. - Что? – внимательный к деталям сосед снова поднял глаза. - Ничего, - Алик сделал попытку отвернуться. - Ты усмехнулся, - спокойно, но настойчиво проговорил Сергей. - Нет, я…, - что я теряю в конце концов, - ты бы удивился, узнав, что эта личность – парень? - Почему я должен удивляться? – его выражение лица приобрело слегка задумчивый вид. - Потому что в нашем обществе принято проявлять интерес к противоположному полу, - Алик смотрел выжидающе, до конца не веря, что ведет подобные разговоры с этим…этим …которого по сути толком не знает. - Смотря какой интерес, - подумав, ответил сосед философски. - Ты прав. Мне нравится его мировоззрение. И я его ни разу не видел. - Бывает и такое, - снова пожал плечами Сергей и принялся набирать текст вдвое быстрее прежнего. «Черт, - подумал Алик раздраженно, - разоткровенничался». Вроде не сказал ничего толком, а словно разболтал что-то важное. Он перевернулся на спину, снова опустил голову на подушку и задумался. «Ну какой в этом смысл? Что я там найду в конце концов? Рассказы о его детстве? Порнушку? План порабощения вселенной? Бре-е-еед». Он не заметил, как уснул. Проспав поход в библиотеку и все на свете, Алик особо не расстроился. Мир не перевернется с ног на голову, если взять эти знания из сети. Конечно, там не найдешь редких изданий, которые так обожают преподы, но с другой стороны, он единственный, кто вообще читает их на потоке. И ничего, учатся люди. Вытащив из-под кровати пыльный ноут, небрежно протер крышку рукавом серой толстовки. Очень практично. Чихнул. Оглянулся. Соседа в комнате не было. Ну и славно. Устроившись на кровати поудобней, принялся за поиск. Он старался не злоупотреблять информацией из инета. Преподаватели непостижимым для студента образом вычисляли халявщиков с первых слов ответа. Но для поверхностной ориентации в предмете хватит и тезисов. Не ответить совсем ничего на просьбу препода – преступление. Прочитав надерганное в сети на два раза, Алик успокоился. Прочитал третий, уделив внимание терминам. На память он не жаловался, но и звезд с неба с ней не хватал. Наконец, закончил, подумывая, чем бы заняться. Время позднее, но он выспался. Вспомнив разученную сегодня игру в пароли, чертыхнулся. «Ну и глупости! Бесполезное занятие», - пальцы уже набирали первое пришедшее в голову слово. «Пароль набран неверно. Повторите ввод». Это никогда не закончится. Наутро Алик продолжил игру. Он делал это уже не из азарта, а чтобы занять себя чем-то. По пути в универ вбивал в поле то, что видел перед собой. «Ха-ха, человек, выбравший паролем слово «скамейка» просто неудачник. Я перестал бы читать его блог, если бы оно подошло». Он задумался над тем, так ли это. Закрыл бы он браузер и удалил бы блог из закладок, подойди это слово? Вряд ли. «Метро», «собака», «электричество», «какой же я идиот, что я делаю вообще» - последний пароль, сочетавший в себе одновременно символы и крик души тоже не подошел. «Барбарис», - пнув фантик от конфеты под ногами. Пора это прекращать. Надпись «Добро пожаловать в личный дневник» слабо засветилась на темном фоне обновленной страницы. - Черт! - Алик от неожиданности закашлялся. Вот это поворот. Войдя в аудиторию, занял самую дальнюю парту. Лекция началась. И сегодня ему есть чем заняться. Он осторожно активировал экран телефона, немного опасаясь, что ему его удача только показалась. Надпись «добро пожаловать» никуда не исчезла. Чувствуя себя золотоискателем, откопавшим сундук с драгоценностями, на секунду замер, перед тем как провести пальцем по сенсору. Вот и записи. Алик сжал зубы и послал неловкость от вторжения в чужую жизнь подальше. «Я так ждал этого. Никто не узнает». Он принялся за чтение. Продребезжал звонок на перерыв, но он его не услышал, оставшись на следующую, чужую лекцию. Аудиторию заполнили смутно знакомые лица с младшего курса, но его не волновало ничего, кроме дневника. «Похоже, в бабах наш космонавт решительно разочарован», - размышлял Алик, рассеянно глядя на монотонно бубнящего препода. Тот неожиданно обратил на него внимание. - Штайнер, ты повторением решил заняться? В прошлом году неплохо сдал этот предмет. - Я…ээмм…, - Алик взъерошил порядком отросшие волосы, все еще находясь под впечатлением от откровений Астронавта. Придя в себя, за секунду смахнул с парты в сумку свои вещи и быстро вышел из аудитории, провожаемый парой десятков удивленных взглядов. Он не помнил, как дошел до двери комнаты. Он сам не понимал, что с ним такое. Это просто чужой дневник. Их миллионы в сети и на бумаге. Никогда его не волновали чужие тайны. Что изменилось? Чем примечательна личность Астронавта? Ну, он умен, эрудирован, местами весьма остроумен… Думает как я… кажется, это называется эмоциональной близостью. Близостью, черт… нашел себе близкого. Он устроился на кровати, намереваясь дочитать последние две записи. Одна из них была без названия. Только многоточия. Текст начинался с описания тела молодого парня, спящего на своей постели поверх покрывала. Очень мило. Алик нахмурил лоб, но продолжил читать. В его сознании постепенно возникала описанная Астронавтом картинка: голубые джинсы, черный кожаный ремень, из-под задранной от попыток устроиться поудобней футболки виден бледный, плоский живот с полоской темных волосков, уходящей вниз. Рост немного выше среднего, худой, но не тощий. В нем чувствуется сила и лучше не будить ее до поры. Он шатен и у него серые, ледяные, как зимний океан, глаза. Астронавт знает это, хоть они и закрыты сейчас. Он не может касаться его, но он может думать, что делает это. «Я пытаюсь осознать реальность его присутствия. Почувствовать кончиками пальцев поверхность его гладкой кожи. Она холодна на вид, но уверен - окажется теплой, почти горячей. Я уже не огорчен тем, что это происходит лишь в моей голове». Алик сглотнул. «Черт!», - Сознание без спроса поставило его самого на место спящего парня, и он понял, что эту ассоциацию теперь ничем не перебить. Буквы складывались в слова, слова в предложения и перед читающим чужой дневник Аликом вновь возникали картины: Астронавт встает со своего места и направляется к…нему. Он спит, а потому беззащитен. Этот некто встает у кровати на колени и голодным взглядом окидывает тело лежащего перед ним парня. Он предвкушает пир. Спящий не заметит легкого прикосновения губ и языка к животу, не заметит и руку, что ищет под футболкой путь к его соску. Кажется, он сильно устал. Это к лучшему. Губы слегка касаются доверчиво открытой шеи, целуют скулы и подбородок. Медленно, нежно. Только бы не спугнуть этот фантастический миг. Тонкие губы находят полные, чуть приоткрытые во сне, чужой язык скользит по зубам спящего парня. Как сладко… Алика слегка тряхнуло от напряжения. Он отложил в сторону телефон и перевел дыхание, пытаясь разобраться. Он почитывал эротику и пожестче, было забавно, местами возбуждало, но ведь не трясло как сейчас! Парень поклялся не прикасаться к напрягшемуся члену ближайшие сутки. Текст с многоточиями закончился. Сам Алик ставил многоточия в заголовках глав курсовых и контрольных, когда не знал какое место им дать в работе. Куда пристроить. Большинство из них убирал из работы вовсе. О чем думал этот звездочет, нажимая клавишу несколько раз подряд? Вторая запись имела название «Альтернатива». Алик долго смотрел на заголовок. Он решался. До конца учебы оставался какой-то месяц. Он сам не знал, почему связывает окончание учебы с этим дурацким дневником, но ему казалось, что именно он может все испортить. Лишить покоя, а может и сна. Кажется, это неправильно. Ему показалось, что его рука слегка дрогнула, удаляя закладку из избранного. Ему хотелось, чтобы все стало по-прежнему, но время показало, что не стало. Отыскать дневник в сети заново не было проблемой, удаление закладки было скорее ритуалом вычеркивания из жизни Астронавта с его выносящими разум текстами. Но он упорно заканчивал свои учебные дела и чем сильнее его тянуло к «Альтернативе», тем настойчивей он учил, решал, отвечал и редактировал учебный материал. Как одержимый. «И чем же я одержим»? Ответ был на поверхности. До защиты оставалась неделя. «Я все равно не успокоюсь. До защиты, после», - логично решил он, пытаясь понять, что вероятнее всего он почувствует, если пароль изменился. Оставит попытки и забудет? Или умрет? Пальцы пробежались по клавишам ноута, секунда на обновление страницы. Какой же он беспечный этот Астронавт. Второй текст начинался окончанием первого. Он был его продолжением. В нем поцелуи – только начало. Его смелые руки тянутся к коже ремня на джинсах, расстегивая пряжку, спускаются ниже. Перебирая пальцами по жестким волоскам, охватывают возбужденный член сонного, но определенно уже не спящего парня. Он пытается сфокусировать взгляд серых, вовсе не ледяных со сна, глаз и его удивляет то, что он видит. Не так просто отпихнуть кого-то от себя, когда твои руки привязаны к спинке кровати ремнем от собственной сумки. И ты еще не понял, что никуда не деться. Нет путей отхода, но есть выбор. Маленький, но очевидный. Я помогу тебе его сделать. Расслабься. Алик поморщился, почувствовав, что в джинсах стало тесно. Он почти готов был внять советам Астронавта. Принять его помощь. Точнее, помочь себе сам, но здравый смысл не позволял засунуть руку в штаны и завершить то, что уже начал Он. В любую минуту в комнату мог вернуться сосед. «Защитник справедливости», - зло подумал Алик с непонятно откуда взявшейся агрессией. Он вспомнил горящие гневом глаза товарища во время их ссоры, его злые слова, брошенные в лицо – правнук фашиста. - Показал бы я тебе фашиста, - прошипел он сквозь зубы и так же внезапно успокоился, как завелся. Он злился на самого себя и понимал это. Он снова опустил глаза на монитор и продолжил видеть картины, нарисованные Астронавтом. Прерывисто дышащий, связанный парень на кровати. Приспущенные джинсы и торчащий колом член. Короткий стон и Алик уже не смог разобрать, кто из них двоих стонал. Этот связанный парень или он сам. Дерзкий рот, охвативший напряженную головку, смелый язык, не перестающий ласкать ее. Только не останавливайся, Астронавт. Только… если бы не твои пальцы, осторожно пробирающиеся к кольцу моего ануса, я бы оставил все как есть. Позволил бы себе кончить тебе в рот, но ты хочешь больше, чем я могу тебе дать… Алик уселся на кровати спиной к стене, скрестив ноги, и уперся затылком в стену. Ноут он благоразумно уложил на ноги. Даже если кто-то войдет, он не заметит признаков возбуждения, по крайней мере, ниже пояса. Что дальше? Парень снова уткнулся в компьютер, но текст был дочитан до конца. Вернувшись на главную страницу личного кабинета Астронавта, он с удивлением обнаружил новую запись, не замеченную ранее. Судя по дате – появилась вчера. По телу разлилось странное тепло. В замочной скважине заскрипел ключ. Алик сжал зубы и постарался придать лицу непринужденное выражение. Дверь открылась, в комнату вошел Сергей. Бросив сумку в угол, он не спеша разулся, прошел к столу и начал рыться в верхнем его ящике. Там он хранил свои конфеты. - Ты выглядишь ужасно, - произнес он будничным тоном, обращаясь к Алику между делом, - продлись твоя учеба еще год, и я бы с радостью пришел к тебе на похороны. - Продлись моя учеба еще год… - начал Алик с ожесточением, но осекся. На него пристально смотрела пара внимательных карих глаз. Так пристально, что ему стало не по себе. Он сжал губы, отставил ноут в сторону и быстро встал, намереваясь уйти. - Не трудись, я сейчас ухожу, - спокойный голос отрезвил его. Сосед сгреб шелестящие комочки в карманы вместе с пустыми фантиками. Один отправил в рот, тут же раскусив. Алик иногда просыпался от хруста леденцов на зубах соседа, и пока снова не уснул, советовал ему начинать копить на запасные зубы. Хруст прекращался до следующей ночи. Астахов не спеша надел свои кроссовки, не развязывая шнурков, выудил сумку из хаоса угла и вышел, тихо прикрыв дверь, щелкнув английским замком. Ушел куда-то на ночь глядя. Алик взъерошил волосы. Что происходит? Постояв посреди комнаты с минуту, он, не задумываясь, двинулся к столу соседа по комнате. Конспекты, ноут, огрызки карандашей. По инерции заглянул в ящик, в котором тот копался минуту назад. Пустой. Выгреб все свои запасы. Лишь в дальнем углу сиротливо забился пустой фантик. Штайнер взял его в руки и задумчиво развернул. Барбарис. Отупевшим от происходящего разумом какие-то секунды провел ассоциацию. «Да ладно»? – взгляд упал на собственные застиранные джинсы и спинку железной кровати. Спустя секунду, не позволяя догадкам пускать корни, затаив дыхание, вытащил из кучи одежды в углу собственную сумку и легко отстегнул от нее карабины наплечного ремня. Растянул его в руках. Кожаный. Крепкий. «Это еще ни о чем не говорит» - подумал решительно. Учетная запись компьютера Сергея была незапаролена. Правильно, тут же все свои… Среди закладок блога не было, но ведь ничего нам не мешает найти его в поисковике? Войдя в учетку любителя печенек(1) без логина и пароля, Алик уже не сомневался. Беспрепятственно войдя в личные записи, он раскрыл вчерашнюю запись и, закусив губу, начал читать. Это было непросто, учитывая раскрытую личность Астронавта. Его образ теперь приобретал знакомые черты. И руки… тонкие длинные пальцы Астахова продолжали обозначенный путь, пока не добрались до намеченного, осторожно проникая и растягивая. Его рот на минуту оставил дрожащий от возбуждения член, чтобы дать рукам безжалостно сорвать одежду. «Нет, - решительно подумал Алик, отведя взгляд от монитора, - нет». Его сердце стучало как сумасшедшее. Но главный предатель – не оно. За окном почти стемнело. Он закрыл браузер, не стирая истории посещений, и выключил комп Астронавта. Какая разница, что он там увидит в истории. В истории… В памяти вновь возник эпизод: зло сжатые губы Астахова, яростный, обжигающий взгляд. - Вот ты какой у нас, Астронавт, - процедил сквозь зубы Алик, с силой наматывая ремень от сумки на руку и проверяя на прочность. В замке снова заскрипел ключ. Возвращение блудного попугая. Наверное что-то забыл. Войдя, Сергей остановился и замер, почувствовав настроение товарища. Дверь за его спиной захлопнулась привычным щелчком. Снаружи никто не откроет. - Ты в порядке? – спросил обычным тоном, - почему темно? – с беспокойством, как показалось Алику, посмотрел на свой ноутбук. Или быстро взял себя в руки или ему правда показалось, но это ничего уже не изменит. - В порядке, - усмехнулся Штайнер, - в полном. Поговорить не хочешь? Увидев кривую усмешку Алика, сосед немного успокоился. - О чем? – спросил осторожно, по привычке кидая сумку в угол и снимая обувь. - Не знаю пока. Ты проходи, не стесняйся, - обвел рукой их небольшую комнату. - Ну, если ты настаиваешь, - тонкие губы сложились в кривую, такую знакомую усмешку. Астахов вышел на середину комнаты и встал напротив Алика. Тот был выше Сергея на пару сантиметров, но это не ощущалось визуально. Упрямый, взрослый взгляд соседа больше не смущал Штайнера. Он наклонился к уху Сергея и прошептал: - Я знаю, о чем ты думаешь. - И о чем же я думаю, просвети меня, - лицо его было неподвижно, но глаза улыбались. - Ты сейчас думаешь, что не реально – отыскать безымянного человека в пределах огромной страны без каких-либо координат, даже намека на место проживания. Сначала наткнуться на его уютный бложек, чтобы ознакомиться с его гражданской позицией, подобрать пароль к его личке, чтобы ознакомиться уже с альтернативной.... - Как? - помимо воли растерянно вырвалось у Астахова. Глаза его уже не смеялись. - У тебя есть выбор, - жестко прошептал ему на ухо Алик слова Астронавта, - я помогу тебе его сделать. Растерянный вид невозмутимого соседа дорогого стоил, но Штайнер не планировал любоваться зрелищем бесконечно. Его короткий удар под дых вышиб последний воздух из легких парня, стоящего напротив. Пользуясь его замешательством, Алик схватил его за плечи и толкнул на свою кровать. Пытаясь откашляться и ловя губами драгоценный воздух, Сергей не сразу заметил, как ловко перехвачены мягким кожаным ремнем его запястья и прочно зафиксированы у изголовья кровати. - Слушай, я… - хрипло начал Астахов, едва восстановив дыхание. - Закрой рот, - жестко произнес Штайнер, - ты уже все сказал. Алик вгляделся в лицо соседа. Ошарашенное, растерянное. Залегшая на лбу у переносицы складка сообщила о том, что он пытается собраться с мыслями, чтобы оправдаться. «Я не дам тебе этого сделать», - яростно подумал Алик, резко выдергивая из штанов соседа ремень и стаскивая их. В глазах Сергея отчетливо проступила паника. Несмотря на связанные руки, тело его оставалось подвижным, но толком пошевелить им под тяжестью тела Алика он не мог. - Я же не…- снова сделал он попытку начать диалог, но не успел закончить. Сильные пальцы Штайнера стиснули его скулы, мешая говорить. - Во-первых, разумеется ты «не». Во-вторых, мы договаривались, что ты заткнешься, - сидя на ногах соседа, Алик медленно убрал руку от его бледного лица. Взгляд парня упал на член соседа. Тот не выдавал никаких признаков возбуждения. - Значит ты у нас только в сети такой смелый, Астронавт, - зло прошипел Алик, наклоняясь к паху Сергея. Осторожно обхватил губами нежную кожу головки, провел по ней языком, слабо прикусил зубами. Пользуясь спокойным состоянием члена соседа, полностью взял его в рот, не заметив слабого полустона его хозяина. Член понемногу увеличивался в размерах, и Алик выпустил его изо рта, снова обратив внимание на лицо лежащего под ним парня. Широко раскрытые глаза его выдавали растерянность и шок. Видимо, он все еще не верил в происходящее. «Правильно, строчить о грязном сексе и заниматься им – разные вещи», - между делом подумал Алик, потянувшись губами к губам соседа. Влажные, горячие. Исследуя настырным языком рот Астахова, Алик на секунду сошел с ума, почувствовав знакомую леденцовую сладость. Оторвавшись, он вновь посмотрел Сергею в лицо. Тот, тяжело дыша, как-то испуганно посмотрел в глаза Алика, в последний момент отведя взгляд. Его темные волосы были взъерошены и слегка намокли от пота. «Испугался», - с удовлетворением подумал Алик, зло и ехидно усмехнувшись. - Ты полагал, что все продумал? – он чуть отодвинулся, резким движением сгибая ноги парня в коленях, отчего тот сдавленно охнул, - использовал ненавистную тебе тактику? – Алик сильно смочил свои пальцы слюной, попутно расстегивая свой ремень. Его собственному члену давно стало тесно в штанах. Одно резкое движение, болезненный вскрик, стертые до ссадин запястья. Астахов упрямо сжал зубы, не замечая стекающую с виска прозрачную каплю пота. Приспосабливаясь, Штайнер осторожно, но настойчиво протолкнул свой твердый член в неподатливую плоть до конца и замер. Парень под ним тяжело дышал, боясь лишний раз пошевелиться. Алик вспомнил его обычное выражение лица: ироничная ухмылка, спокойный, рассудительный голос, умные глаза и неспешные, уверенные жесты. На смену картинке пришла другая: зло сощуренный взгляд, резкие слова, как мокрые розги, рассекают воздух. Алик резко толкнулся внутри Астахова, заставив того зашипеть от боли. Самодовольно хмыкнул, сверху вниз наблюдая страдания на его бледном лице. Умелые движения пальцев мучителя заставили ожить член Сергея. Он сам не верил, что это возможно после пережитых им боли и унижения. Кровь сумасшедшим темпом пульсировала в паху, разнося слабые импульсы удовольствия по всему телу. Мерные, осторожные толчки в прямой кишке, пульсирующий от уверенных прикосновений сильных пальцев член, стертые до крови кисти до предела сжаты в кулаки. Собственная сперма в ладони Штайнера, его полный удовлетворения вскрик в последнем толчке. Тишина. Спать вдвоем на узкой кровати было неудобно, но у них, обессиленных, не было выбора. Остаток совместного проживания они не разговаривали, делая вид, что ничего не произошло, да и почти не виделись. Через несколько дней Алик, войдя в комнату, обнаружил, что ни самого соседа, ни его вещей в ней больше нет. Он успешно защитился, началась интернатура. Новые лица, новые ожидания. Лето. Однако, бывало, часами сидел неприкаянный, пытаясь поймать за хвост червя тревоги, чтобы вырвать его без остатка, чтобы вернуть себя прежнего в этот мир. Пальцы набирают в поисковике знакомые слова. Вбивают знакомый пароль в поле доступа к личному дневнику и на секунду замирают над вводом. «Добро пожаловать» все так же мерцает на темном фоне веб-страницы. «Какой же он беспечный, этот Астронавт». Алик Штайнер с облегчением усмехнулся, глядя на новые записи в личном дневнике. Он понял, что ему в ближайшее время будет, что почитать. (1) Ку́ки (от англ. cookie — печенье) — небольшой фрагмент данных, отправленный веб-сервером и хранимый на компьютере пользователя.Применяется для сохранения данных на стороне пользователя, на практике обычно используется в т.ч. для: аутентификации пользователя (с) Вики