Просто

Рид никогда никому не говорил о своей семье. Ни друзьям, которых у него на самом то деле и нет, ни особенно коллегам. Они просто не спрашивают. А он просто не говорит. Так и выходит, что скрывать свое родство с «Человеком века» от целого Департамента полиции Детройта оказывается довольно просто. Признаться, мужчина даже слегка разочарован – между ним и братом прослеживается явное сходство, которое за столько лет никто не замечает. Возможно, потому что сам Гэвин не подпускает к себе людей ближе, чем на пять метров. Ну или же все в участке действительно слепые идиоты (этот вариант кажется Риду неоспоримой истиной). В любом случае, никто и не предполагает, что детектив имеет хоть какое-то отношение к самому Элайдже Камски. Его брат богат, окружен красивыми девушками и знаменит – его имя известно каждому человеку в мире. Рид, в свою очередь, едва ли уверен, что его имя знают все коллеги. У них совершенно нет ничего общего. Уже нет. Они перестают общаться так же неожиданно, как теряют родителей. Элайджа после этого окончательно замыкается в себе и полностью углубляется в разработку своего прототипа «первого высокоинтеллектуального андроида для повседневных нужд» (этот задрот еще в свои 16 лет загорелся этой идеей). Рид некоторое время пытается вернуть своего прежнего любящего, жизнерадостного старшего брата, но безрезультатно – Элайджа прекращает обращать на него хоть какое-либо внимание. Гэвин не выдерживает первым. Он уходит из дома, как только ему исполняется 18 лет. Парень отказывается от своей части наследства, решает взять девичью фамилию матери – Рид, и стать детективом. Он с отличием заканчивает Академию и вскоре устраивается в Департамент полиции Детройта. Ему нравится изучать улики, допрашивать подозреваемых, даже заполнять скучные отчеты. Некоторое время он действительно счастлив. А затем «Киберлайф» выпускают в продажу первого андроида и это начало конца. Элайджа совершает настоящий прорыв с машиной, прошедшей тест Тьюринга. Он дает бесчисленное количество интервью, в каждом из которых говорит о своем изобретении. Его лицо появляется на каждом телеэкране, рекламном баннере и на каждой чертовой обложке журнала. Гэвин видит старшего брата буквально всюду. Вот только это больше не его брат. Его брат не променял бы свою семью на кучу пластиковых игрушек. И пока весь мир разве что не пищит от восхищения, детектив зарекается, что не приобретет ни одного андроида. Проходит еще несколько лет и с каждым годом компания Камски только расширяется. Элайджа работает не покладая рук. Он создает новые прототипы и усовершенствует старые. Журнал «Century» провозглашает его «Человеком века» за заслуги перед человечеством и Гэвин просто в бешенстве. Экономика на грани обвала, уровень безработицы возрастает ускоренными темпами – андроиды заполоняют улицы и занимаются абсолютно всем (этот ублюдок даже создает секс-андроидов). Заслуги перед человечеством, блять. И неожиданно для всех, на пике своей карьеры Камски делает публичное заявление и уходит с поста директора компании. Элайджа просто исчезает. Гэвин не может не злиться. Его брат натворил кучу дерьма и сбежал. После появляются девианты. И для расследования дел об обезумевших машинах в участок направляют передовую модель в линейке «Киберлайф» – андроида-детектива. И Рид буквально слышит издевательский смех старшего брата у себя в голове. Защита правопорядка оставалась одной из немногих сфер деятельности, в которой еще не было этих пресловутых консервных банок. До этого момента. Это ведро прикрепляют к Хэнку. Но, несмотря на это, Коннор все равно постоянно оказывается рядом. Искренне улыбается, игнорируя едкие комментарии Гэвина, и изучает все вокруг своими такими реалистичными глазами. Рид даже немного гордится Элайджей. Ему удалось создать почти идеальную копию человека способную обучаться (правда, напоминающую по своему развитию семилетку). Вот только это бесит еще сильнее. И, естественно, эта пластиковая Барби догадывается. Он же андроид. Коннор приносит ему этот жуткий растворимый кофе в стаканчике, присаживается напротив и напрямую спрашивает: – Вы так сильно ненавидите андроидов, потому что нас создал ваш брат? На следующий день в участке появляется новый Коннор (старый не подлежит восстановлению), а Рид лишается месячной зарплаты. После этого случая андроид решает больше не задавать детективу никаких личных вопросов, да и вообще предпочитает избегать с ним встреч. Гэвин считает это своей маленькой победой. Затем ситуация усугубляется (казалось бы, куда хуже?). Игрушки его брата обретают сознание и начинают революцию. По всей стране машины требуют равных прав и устраивают мирные протесты. Выясняется, что Элайджа создал новую расу разумных существ и Гэвин чуть ли не задыхается от истерического смеха. Естественно, после такого открытия толпы журналистов окружают роскошную виллу Камски на окраине Детройта и явно ожидают, что создатель андроидов выйдет к ним, чтобы дать свои комментарии по поводу сложившейся ситуации. Но сам Элайджа лишь изредка мелькает в окнах своего особняка и не обращает на них ровным счетом никакого внимания. Рид знает, что его братец тот еще затворник и ничего не заставит его выйти из дома. И в этом он ошибается. Все же происходит одна вещь, которая вынуждает Камски покинуть свою зону комфорта – его младший брат получает тяжелое пулевое ранение. Элайджа злится. На себя, на Гэвина и на эту кучку идиотов, не способных прооперировать его брата. Он практически срывается, но вовремя берет себя в руки и в кратчайшие сроки доставляет с разных концов света лучших известных ему хирургов. Операция длится двенадцать часов и папарацци, тем временем, ожидаемо заполоняют холл больницы в надежде выяснить, что происходит. Камски, в свою очередь, не находит себе места. Он кричит на медсестер, увольняет парочку врачей (просто, потому что может) и литрами пьет это дерьмовое кофе из автомата. Он ненавидит кофе, но в данной ситуации мужчина просто не может позволить себе заснуть. К утру, когда операция наконец завершается, Камски с трудом стоит на ногах. Он убеждается, чтобы его младшего брата перевели в лучшую палату, и не покидает Гэвина ни на минуту. Сам Рид приходит в себя спустя четыре часа. И почему-то не особо удивляется, когда обнаруживает напротив своей постели спящего в кресле Элайджу. Гэвин смотрит на брата и уже с трудом помнит почему так просто перестал с ним общаться. Он не знает, найдут ли они снова общий язык. Но он знает одно – он совершенно точно больше на него не злится.