Встреча двух маньяков.

      Утро было холодным. Лес только просыпался, скидывая с себя пелену тумана. Солнечные лучи повсеместно пробивались сквозь густую листву. Слышались тихие, но отчетливые шаги по мокрой листве. Капли дождя, расположившиеся на листьях, красиво поблескивали и создавалось впечатление, что путь усыпан маленькими кристаллами.       Атмосфера леса была успокаивающей, но Майкл после ночи был крайне дерганным. Раны на груди все еще болели, а на комбинезоне начинали проступать алые следы прошедшего кошмара. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо через прорези в маске и руки, хотя иногда по спине маньяка все же бежали мурашки. Майерс все больше и больше думал о проклятии и все больше и больше замечал, что он становится обычным человеком. Хотя «обычным» это было сильно сказано: с практически испорченной жизнью и нечеловеческой силой. Вряд-ли он сможет хоть как-то привести все в порядок. Осознание того, что кто-то знает о его страхах, давило на маньяка, отчего тот сжимал сильнее ручку подаренного ножа. Ему с трудом удалось понять написанное на бумаге его «приятелем». Предложение порыбачить хоть и выглядело странно, но желудок голодного маньяка отозвался, стоило ему только подумать о жареной, или хотя бы сырой рыбке. Кто такой этот мужик? Что ему нужно? Эти вопросы волновали Майкла, и от осознания своей беспомощности хотелось биться головой о любое дерево из чертового леса, который и не думал кончаться, навевая мысли о том что мужчина заблудился. Майерс нервно пинал камушек, размышляя о том, что ему предстоит теперь делать. Не спать он не мог, так как из машины для убийств начал превращаться в человека, а дать убить себя в кошмаре… Маньяк просто не мог позволить этому случится, он злился на себя, злился за свою беспомощность. Мужчина с такой силой пнул уже поднадоевший камень, что тот улетел далеко в кусты, где, судя по всплеску, попал в воду. Все же сила у Майерса была прежней. Успокоившись, и отвлекшись от своих мыслей, он направился в сторону отлетевшего камня.       Водная гладь озера, с еще не сошедшим туманом над ней, едва ли давала увидеть что находится на другом берегу. Но заметить сидящую на причале огромную фигуру Джейсона для Майкла было несложно. Он не особо спешил к своему визави, все еще опасаясь его. Сейчас он был ранен, а значит был слабее. Он мог проиграть. Но проиграть что? Бой? А если Джейсон не стал бы на него кидаться теперь? Ведь неспроста он вернул нож, предложил порыбачить. Майерс посмотрел на себя в воду. Маска потрескалась, где-то уже отвалились куски краски. Сколько времени прошло пока он в ней? Год, два или три? Медленно стянув резину, он вновь посмотрел на себя в отражении воды, ужасаясь внешнему виду. Из-за одних только шрамов его можно было назвать чудовищем и рассказывать в летних лагерях у костров страшные истории с его участием. А прибавленные ожоги и новые ссадины дополняли ужасную картину. Майкл потянулся к шраму возле губы и едва не дотронулся, как в голове прозвучал знакомый, от того пугающий голос: «Таким только детей пугать!». Мужчина одернул руку и натянул маску назад. Голос Кошмара, появляющегося теперь и вне сна сильно пугал. Но самое страшное, голос был чертовски прав. Такое обезображенное существо как Майкл полюбит только слепой и глухой.       Майерс шел по краю озера к причалу, на котором уже издалека был виден Джейсон. Тот даже не поднял голову, когда мужчина прошелся по скрипящим доскам и уселся, держа в руках вторую удочку, на рукоятке которой было грубо вырезана буква М. Признаться, Майкл и рыбачить то не умел, поэтому провозился до тех пор, пока Вурхиз не закинул удочку вновь, повторив за ним. Утро перерастало в день, день в вечер, а вечер в ночь. Ящик наполнялся огромным количеством рыбы, и когда место закончилось, Джейсон отнес его под навес и развел костер. Туман, пришедший с озера, подходил все ближе к берегу, отчего у Майерса по спине бежали мурашки. Шкварчащая рыба, надетая на тонкий металлический штырь, приковывала к себе взгляд. Желудок маньяка издавал звуки, от которых становилось не по себе что Майклу, что Джейсону.       Наконец, голод пересилил желание мужчины дожарить свою рыбу и он, подняв маску до носа, оголил израненный подбородок и принялся жадно отгрызать куски, едва ли прожевывая. Джейсон с нескрываемым любопытством наблюдал за своим новым знакомым. Голос мамы в голове утих, но даже без нее он мог понять, что теперь маньяк будет, относится к нему лучше. Взгляд соскальзывал по шее, выбивающимся светлым волосам, губам и множеству шрамов. Вурхиз никогда не интересовался жизнью тех, кого встречал. В частности, потому что после встречи бедолаг находили разорванными пополам, или же висящими на дереве у входа в лагерь. Однако сейчас все было абсолютно иначе. Хотелось узнать, откуда у сидящего напротив мужчины шрамы, хотелось узнать о нем самом, услышать его голос. И очень хотелось увидеть его лицо полностью. Ну… Может и не только лицо. Джейсон не мог объяснить тягу к этому маньяку, ведь в мыслях все еще кружились слова из кошмара, что он такой же как и сам Вурхиз, и потому ловить тут нечего. Это был очень странный сон. Словив на себе пристальный взгляд Майкла через прорези маски, и усмехнувшись от струйки жира, текущей из его рта он отвел взгляд и перестал раздражать сидящего на против. Подняв хоккейную маску, так чтоб было можно поесть, маньяк принялся поедать свою, уже местами пригоревшую рыбу. Он посмотрел на звездное небо с небольшими облачками и яркой луной. Среди всего этого взгляд приковывался к танцующим в карих глазах огоньках костра. -"Все же ночь прекрасное время. "— Соскользнула мысль в голове Джейсона и улетучилась вместе с остальными.