забота

Что такое забота, Чонгуку сложно объяснить, но он точно может сказать одно: у него она имеет свой запах, место и время. Обычно требующий внимания к себе, Чонгук внезапно отключает капризного ребенка и со всей готовностью отдает тонны внимания и заботы горячо любимому хену. Он не знает, из-за чего чувствует такую странную необходимость заботиться о Тэхёне. Может, это потому, что ему не на ком было реализовать эту самую заботу — у Чонгука нет ни братьев, ни сестер, а может потому, что, смотря на Тэхёна, такое желание просто невозможно подавить. И ему плевать, что он, вообще-то, младше, и это хён должен опекать его. А Тэхён вовсе не против такого расклада. Он с радостью и яркой улыбкой принимает все, что Чонгук дает ему, а у Чонгука каждый раз больно щемит в груди и рябит перед глазами, когда Тэхён бормочет тихое «спасибо, Чонгукки», так, чтобы только он слышал, почти касаясь мочки уха своими губами. Забота Чонгука может пахнуть по-разному. Иногда она пахнет как прохладное, свежее дуновение ветра в открытое окно, которое Тэхён на ночь забывает закрыть. Тогда Чонгук обязательно встает со своей кровати, подходит к Тэхёну и смотрит, укрыт ли тот, потому что кому если не Чонгуку знать, как сильно Тэхён мерзнет ночью, и как легко ему подхватить простуду. Иногда, чаще, конечно, зимой, он так же натягивает на ледяные ступни Тэхёна его любимые махровые носки, и утром получает благодарную улыбку. Тэхён говорит, что Чонгук не должен так опекать его, и Чонгук знает это. Но все равно делает. Он же не хочет потом бегать по аптекам Тэхёну за лекарством. Забота в их случае может пахнуть даже как Тэхёнов шампунь. Ничего необычного, самый типичный мужской шампунь, после которого волосы пахнут морозной мятой, и Чонгук влюблен в этот запах так же, как и в Тэхёна. Он чувствует его особенно отчетливо, когда расчесывает и сушит чужие волосы, потому что Тэхён ненавидит делать это самостоятельно. Она может пахнуть даже как капучино с палочкой корицы утром, потому что Чонгук знает, что это поднимает старшему настроение. Чонгук знает, что не должен, но все равно тратит лишние полчаса на то, чтобы выбрать все косточки из рыбы, когда это его очередь готовить, потому что знает, что Тэхён кости ненавидит, и, скорее всего, банально откажется от еды. Даже если бы на Чона нацелили пушку он бы не ответил, за что он в Тэхёне так сильно погряз, потому что это только его, и он не поделится этим под страхом смерти. Он любит Тэхёнову детскую зубную пасту, любит смотреть, как тот скользит по линолеуму в махровых носках, любит наблюдать за Тэхёном, когда тот учится. Любит выбирать с ним одежду в интернет-магазинах, и всегда покупает ему тыквенный сок, потому что он радуется ему как дитя. Сокджин на такое лишь качает головой, и говорит, что это не здорово, а Чонгук и не слушает, он слишком занят, в очередной раз выбирая из рыбы косточки. Ни в каких земных единицах нельзя вымерять те чувства, что он испытывает, глядя на старшего. Тэхён, такой открытый и теплый, принимает Чонгука без вопросов, позволяет любить себя, идет в руки, как будто бы ему там самое место. Тянется к Чону, будто в мире нет места лучше и безопаснее. Следуя за хёном везде, как привидение, Чонгук отпугивает от него потенциальных ухажеров и флиртующих девиц. В этой жизни им точно так не повезет. Везет Чонгуку, когда в одну из тех самых особо холодных ночей он возвращается с кухни, попутно проверяя, укрыт ли Тэхён. Тот зовет его по имени очень хриплым ото сна голосом.       — Я замерз, — басит Тэхён, отодвигаясь. Чонгук намек понимает и молча скользит под любезно откинутое одеяло. Выглядит до тошноты красиво. Они как пара, думает Чонгук, когда проверяет, укрыта ли спина Тэхёна. А Ким в курсе обо всем. Давно подозревает, но молчит, как партизан, даря Чонгуку, своему то ли другу, то ли кому-то большему, маленькие лучики надежды время от времени. Это мучает Чонгука сильнее, чем что-либо. Глупый хён поступает очень грубо и неосмотрительно, мучая его.       — Зачем ты делаешь это? — спрашивает в полголоса Тэхён, находясь уже в состоянии полудремы.       — Потому что тебе холодно, — бормочет Чонгук в ответ без задних мыслей. Под одеялом определенно было теплее от прибавившегося тела, но попыток поползновений Чонгук не предпринимал, вообще редко дотрагиваясь до Тэхёна больше или дольше положенного. Чонгук слышит, как Тэхён хихикает.       — Ты всегда выбираешь косточки из рыбы для меня, заказываешь пиццу с ананасами для меня, сушишь мои волосы, укрываешь меня одеялом, даешь поносить свои толстовки, — перечисляет Тэхён, с очевидным намеком на то ли непонимание, то ли на то, что он знает, в чем дело. — Почему, Чонгук? Чонгук долго молчит. Да и стоит ли вообще что-то говорить? Он уверен, если не ответит, то Тэхён просто уснет, зацепившись обязательно пальцами за края его футболки, а на утро не станет докапываться. Но Чонгук решает пойти другим путем.       — Просто ты — самый бестолковый хён в мире, и, если я не буду о тебе заботится, ты просто пропадешь, — Тэхён на его слова не обижается, с ними не соглашается, но и не опровергает. Конечно, совсем не обязательно, чтобы у Тэхёна был кто-то, кто помогал бы ему с сушкой волос или с заказом пиццы на дом. Но Тэхён бы не просто пропал, он бы загнулся. Не без заботы, а без человека, который безвозмездно дарит ему ее. Без человека, который внимателен к нему, который не побрезгует потратить лишние пару минут, чтобы сделать Тэхёнов день хоть чуточку легче и приятнее. Тэхён бы загнулся без Чонгука.       — Это странно, — отвечает Тэхён. — Ты не обязан.       — И все же, я хочу, — неуверенно отвечает Чон, прекрасно понимая, что значат эти слова. Тэхён замирает, кажется, будто даже не дышит, а потом внезапно оживляется, ворочаясь и шурша одеялом, пока его лицо не оказывается на уровне лица Чонгука. Немного подождав, он поднимается еще немного выше и касается губами лба Чонгука, замирая в таком положении на пару секунд. И за эти жалкие несколько секунд внутри Чонгука взрываются звезды, умирают и рождаются новые Вселенные. Чонгук мягко жмурится, как будто перед ним ослепительное солнце. Если любовь — это действительно такая слабость, когда столько всего происходит внутри от одного невинного касания губ, то Чонгук чертовски слабый человек. Он думает, что сможет наконец заставить Сокджина замолчать, когда дышит Тэхёну в ямку меж ключицами. Тэхён отстраняется и почти сразу же находит руку Чонгука под одеялом, цепляя своими пальцами чужие. Когда теплое дыхание старшего оседает на щеках Чонгука, то все предохранители в голове сгорают окончательно. Ему хочется то ли окольцевать Тэхёна руками и просто разреветься от того, что он, наконец, чувствует ту долгожданную взаимность, то ли просто умереть. Тэхён, такой живой, он слишком близко. Пахнет своим чертовым морозно-мятным шампунем и пеной для бритья, и держит, его, Чонгука, руку, чего не было в самых смелых фантазиях двоих. Чонгук облегченно вздыхает, будто камень, весом с тонну, спадает с его плеч, и жмется ближе к Тэхёну, пряча свое лицо в чужой груди. Но идиллия прерывается внезапно так же быстро, как и началась.       — Эй, — шепчет Тэхён уже почти заснувшему Чонгуку. Когда он получает в ответ какой-то невнятный звук, то так же тихо говорит следующее. — Принеси мне, пожалуйста, мои носки? А Чонгуку ничего не остается. Он в последний раз проводит большим пальцем по ладони парня, поднимается и уходит исполнять просьбу Тэхёна. Чонгук счастлив в этот момент как никогда в жизни.