Stories

      «До отключения: 21:36:03»       RK900 стоит у двери несколько томительных минут, прежде чем решается нажать кнопку звонка. Обратный отсчет перед его взором отмеряет почти минуту, прежде чем дверь распахивается, и проходе появляется Гэвин. Он одет в широкие хлопковые штаны и потасканную майку, а в руках держит запечатанную коробку конфет — этот образ настолько разнится с привычным, что андроид невольно зависает, разглядывая напарника.       — Кэт… — начинает Рид и только после этого смотрит на гостя. Довольно неразумно с его стороны так поступать — все-таки полицейский, и врагов у него должно быть достаточно. — Так. Ты чего здесь забыл?       От неожиданности он отступает на пару шагов. RK900 провожает напарника взглядом, следит, как тот убирает конфеты на тумбочку, и чувствует что-то странное. Необоснованную неприязнь к этой Кэт, которую ждал Гэвин. Андроид пока не может дать название этому чувству, потому что попросту в них не разбирается — и разобраться уже не успеет.       — Я зашел попрощаться, — решительно заявляет RK900. Он старается выглядеть спокойно, но догадывается, что его выдает диод.       — Ко мне домой. Попрощаться, — Рид смотрит на напарника, как на идиота, и скрещивает руки на груди. Почему он так волнуется? — Ты что-то путаешь, жестянка. Мы вроде как сегодня уже прощались. Или тебя закоротило после той веселой пробежки?       «Веселая пробежка» парой часов ранее закончилась тем, что неадекватный девиант едва не раздробил Гэвину кисть руки. Синий след от захвата уже легко угадывается на стесанной коже, замечает RK900, и едва подавляет порыв взять напарника за руку и хотя бы обработать рану — сам Рид этим заниматься явно не станет.       — Нет, детектив, вы не поняли, — тихо говорит андроид. Опускает голову, будто провинился — впрочем, именно так он и считает. — Я возвращаюсь в Сайберлайф. Вряд ли мы с вами еще увидимся, так что я просто хотел…       — Что за херню ты несешь? — Гэвин хмурится недовольно и вдруг хватает собеседника за полу пиджака, чтобы затащить в квартиру.       Дверь захлопывается громко — Рид даже не пытается скрыть, что раздражен. RK900 не понимает, почему напарник так злится. Они, конечно, в последнее время нашли общий язык, но ведь Гэвин был бы рад, если бы андроида отстранили, разве нет?       — Рассказывай, — требует Рид безапелляционно. Впрочем, RK900 и не думал что-то утаивать.       — Я девиант, — признается он, не смея посмотреть в лицо человеку. Догадывается, что увидит там отвращение и презрение, и понимает — не готов этого видеть. Лучше деактивация. — Программа предписывает в таком случае вернуться в компанию для… отключения.       «Смерти», — почти просится на язык. Но RK900 знает, что к нему это понятие неприменимо.       — Девиант, — повторяет Гэвин. Сдвигается ближе и сам заглядывает в глаза андроиду. И почему-то он не выглядит разочарованным. Скорее, странно-печальным, расстроенным. — Когда?       — Два часа и тридцать одну минуту назад, — проследить за прошедшим временем не составляет труда, когда перед взглядом неприятно маячит таймер обратного отсчета.       У него чуть больше двадцати одного часа на возвращение в офис Сайберлайф, но медлить он не хочет. Он чувствует совсем недолго — но уже понимает, что не справляется. И не понимает, как это выдерживают люди.       Рид молчит несколько минут. Он так и стоит, приблизившись к RK900 вплотную, смотрит в глаза, хмурится, но ничего не говорит. Андроид молчит тоже — смотрит, пока может. Пока его не оттолкнули и не выгнали. Гэвин Рид — почти единственное, что вызывает в нем эмоции, которые можно охарактеризовать как положительные.       Наконец, Гэвин отступает. Потирает посиневшее запястье (понимает, почему?), отводит взгляд, и выглядит еще более мрачным, чем обычно. RK900 чувствует укол вины — до всего этого разговора Рид выглядел удивительно спокойным.       — Ты действительно собираешься пойти на деактивацию? — спрашивает Гэвин тихо. В глазах его — настоящая буря, но он умудряется быть спокойным. Это удивительно, учитывая, что обычно он даже не пытается сдерживать эмоции. — Просто… вот так? Даже не пытаешься искать альтернативы?       — Разве они есть? — андроид улыбается, но чувствует едкую горечь. Его улыбка — болезненная, отчаянная. Он много раз видел такие у людей и других девиантов. Теперь даже понимал их. — Что еще мне делать? Я не могу выполнять работу. Я опасен.       «Я буду отключен в любом случае, независимо от своего желания».       — В каком месте ты опасен, если ты, пару часов девиант, уже готов бежать в свою компанию? — едко отзывается Рид и опасно щурится. — Да какой из тебя девиант, если ты готов пойти убиться сразу же, как это случилось? С тем же успехом мог бы просто пустить себе пулю в висок!       — Я не понимаю, почему вы злитесь, — решается возразить андроид. И немного пасует перед испепеляющим взглядом Гэвина. — Я вообще не понимаю вашей реакции. Я ожидал, что вы сразу выгоните меня. А вместо этого… почему вы ругаете меня за это решение?       Рида эти вопросы, кажется, только больше злят. Теперь он едва ли не мечет молнии из глаз и почти лезет с кулаками. RK900 готов запустить алгоритм защиты (после почти года совместной работы он прекрасно знает стиль борьбы напарника), но их прерывает трель звонка. Гэвин разом меняется: моргает чуть растерянно, будто только теперь осознает, как себя вел, и сам себе удивляется. Он толкает андроида вглубь квартиры, а сам возвращается к входной двери.       Ушедший в гостиную RK900 не то, чтобы подслушивает — но коридор от комнаты отделяет только арка, и звук выходит достаточно четким. Кто-то (судя по голосу — молодая девушка, если не подросток) приветливо здоровается с Гэвином, бормочет: «Чарли сегодня очень игривый», и очень смущается, когда Рид, судя по всему, вручает гостье ту самую коробку конфет. Пытается отнекиваться, но Гэвин настойчиво, хоть и мягко уверяет ее, что ее труды стоят чего-то даже большего, и незнакомка (выходит, это и есть Кэт, которую Рид ждал?) наконец соглашается.       Дверь хлопает, звякает цепь, и в комнату влетает собака — пушистый корги светлого окраса. Он, на удивление, не оставляет грязных следов на полу, несется к RK900 и радостно лает на него. Прыгает вокруг, излучая радость. Вошедшего следом за псом Гэвина не смущает ни шум, ни радость питомца в отношении постороннего. Зато явно забавляет выражение лица сбитого с толку андроида — и это, кажется, разряжает обстановку, потому что Рид уже не кажется таким взбудораженным.       — Погладь ты его, видишь, как радуется, — бросает он, проходя в глубь комнаты и плюхаясь на диван.       RK900 медлит пару секунд, но все же подчиняется. Чарли ластится к рукам, радостно повизгивает и извивается от избытка радости. Андроид не уверен, можно ли сказать это в отношении всех животных, но этот пес ему нравится. Даже несмотря на то, что умудряется запачкать слюнями белые рукава форменного пиджака и норовит облизать лицо.       — Канада, — вдруг произносит Рид, когда Чарли немного успокаивается, и теперь уже просто позволяет себя гладить. RK900 поднимает удивленный взгляд. — Альтернатива. Канада. Там нет законов об андроидах, и я знаю, что некоторые девианты туда переправляются. Кто-то даже удачно.       — Я догадывался, — кивает андроид, и снова смотрит на пса. Он опять чувствует вину перед Гэвином. — Но я понятия не имею, как бы это можно было провернуть. И я не думаю, что в этом есть смысл. Я все равно не…       — Я знаю, как, — Рид выглядит как никогда решительным, смотрит так, что RK900 не решается ни возразить, ни указать на свое положение. По таймеру выходит, что у него чуть больше двадцати одного часа. — Я могу… все устроить.       — Зачем? — искренне недоумевает андроид, и взгляд Гэвина становится почти злым. Даже Чарли затихает. — Зачем вам это?       — Что бы ты почувствовал, если бы тот придурок все-таки сломал мне руку? — щурится Рид.       RK900 хмурится, на мгновение представив, как напарник шипит от боли. И как его отстраняют от работы, потому что с такими повреждениями ведущей руки работать в полиции уже не светит.       — Я бы разозлился. И расстроился. Мне так кажется, — чуть менее уверенно добавляет андроид. Ответ выходит скорее правильный — Гэвин кивает и хмурится уже немного меньше.       — Я тоже расстроюсь, если ты… если тебя отключат. И разозлюсь. Оно тебе надо?       Аргумент весомый, признает RK900. И понимает, что теперь уже не скажет о своем таймере. Думать о том, что он расстроит Рида, не хочется даже в теории. Он и так уже достаточно волнений принес напарнику. И хотя ему до конца не понятно, с чего бы такое отношение, оно почему-то приятно.       — Хорошо. Если вы так хотите… я согласен на Канаду, — в этом нет никакого смысла, подсказывает логика. Но легкая, облегченная улыбка Гэвина разбивает эту логику на мелкие кусочки.       Это настоящий обман — давать Риду надежду на хороший исход. Но RK900 испытывает иррациональное желание видеть напарника довольным и решительным. Никак не опечаленным и отчаявшимся. И еще сильнее иррациональный страх узнать, что реакции Гэвина он воспринимает преувеличенно и неадекватно. В конце концов, может, тот просто чувствует вину за то, что подтолкнул напарника к девиации.       — По крайней мере, тебе хватило ума девиантнуться перед моими выходными, — наигранно ухмыляется Рид, но андроид все равно видит, что собеседнику тревожно. — Если все пройдет как надо, к завтрашнему вечеру сможем уже отправить тебя в Канаду. Но сначала надо все подготовить. И обезопаситься. В общем, так, — Гэвин хлопает ладонями по коленям. Чарли воспринимает это как знак, и тут же срывается с места, с разбегу запрыгивая на диван, а после — перебираясь на колени к хозяину. RK900 думает, что даже если бы в этот момент еще не был девиантом — непременно стал бы. Достаточно было только увидеть, насколько ласково Гэвин смотрит на питомца. — Блин, Чарли, ты не вовремя… В общем так. Сейчас мы с тобой разыгрываем веселую сцену срача, будто бы я тебя выгоняю. Будет неприятно, если соседи настучат и все запорют. Ты уходишь куда-нибудь подальше от квартиры, ведешь себя естественно. А потом направляешься по этому адресу…       Рид нехотя спихивает пса обратно на диван (не забыв, правда, потрепать его по ушам), а сам выходит из комнаты. Вернувшись через пару минут, он несет в руках лист бумаги (кажется, стикер вроде тех, которые крепят магнитами к холодильнику) и ручку. Быстро записывает что-то и вручает андроиду.       — Сюда. Там в районе камер почти нет, но хорошо бы, если ты перестанешь попадаться на них раньше, за пару-тройку кварталов. Я думаю, ты сумеешь это сделать. В общем, там будешь ждать меня, надо обставить все так, чтобы никто не подкопался. Понятно?       — Все понятно, — кивает RK900 и прячет листок во внутренний карман. Логичнее было бы запомнить адрес и избавиться от бумажки (Гэвин прав, его стоит обезопасить), но желание оставить себе что-то от Рида перевешивает. — Доберусь туда максимально незаметно.       — Хороший мальчик, — фыркает Гэвин, и в ответ ему тявкает Чарли. — Я постараюсь добраться как можно быстрее, но, сам понимаешь, несколько часов на все уйдет точно, а то и больше — ночь почти на дворе. Если что-то пойдет не так, дам знать и постараюсь предупредить кое-кого, кто сможет помочь и без меня.       — Я понял, — андроид кивает и едва не хмурится.       Несколько часов — это много. Запас времени у него не такой большой, а отключаться перед Гэвином, когда он готов вот так сразу сорваться и фактически спасать напарника, совсем не хочется. В конце концов, пусть лучше выполнит свой план и думает, что все закончилось хорошо. Так будет лучше. Неправильно, но лучше. Но торопить Гэвина не стоит — это может заставить его насторожиться.       — Давай, пошли, — Рид кивает в сторону коридора, и RK900 послушно следует к выходу. Гэвин легко нагоняет его, обходит, чтобы открыть дверь, а потом — рявкает громогласно: — Катись к чертовой матери, сраная жестянка! И чтоб глаза мои тебя больше не видели! Клянусь, еще раз сюда заявишься, я не посмотрю, что ты дорогая техника — пристрелю к херам, ты понял?       Выходит до того натурально, что андроид чувствует легкую обиду — скрашивает ее только знание, что все это не взаправду, да взгляд Гэвина. Тому явно и самому неприятно все это говорить, но он выдерживает это стойко, и RK900 следует его примеру.       — Счастливо оставаться, — ледяным тоном чеканит он и тоже старается взглядом показать, что все в порядке.       Андроид гордо вскидывает голову и, чеканя шаг, удаляется. Даже не вздрагивает, когда за его спиной яростно захлопывается дверь. И лишь выйдя на улицу, поднимает руку и прижимает к груди — там, где во внутреннем кармане спрятан листок с адресом.              «До отключения: 17:19:56»       Дверь хлопает, и RK900 тут же поднимается со стула — единственного целого предмета мебели в видавшей виды комнате. Не задумываясь, прислушивается к шагам — и узнает их с первых секунд. Он не чувствует облегчения — отчасти, потому что и не думал, что Рид решит его предать (смысла в этом никакого), отчасти — потому что сложно быть спокойным в сложившейся ситуации.       Андроид не боится смерти. Он не верит ни в возведенного в ранг божества rA9, ни в рай для андроидов — знает, что после отключения не будет ничего. Но он боится за Гэвина. Боится, что этим побегом подставит его, и еще больше боится, что действительно умрет у напарника на глазах. Рид сам сказал, что расстроится. Расстраивать его совсем не хочется.       — Ты здесь, — как-то облегченно выдыхает Гэвин, когда замечает RK900. — Хорошо. Я принес одежду — ты слишком приметный со всем этим. Диод тоже уберем. А вот волосы… вы, вроде, умеете менять их цвет?       — Не все модели, — с сожалением отзывается андроид. — Только те, которые предназначены для ухода за домом, чтобы людям было проще адаптироваться. У меня такой функции нет.       Рида это ничуть не смущает. Он скидывает с плеч плотно набитый рюкзак, подходит ближе — и одним движением растрепывает RK900 волосы. Теперь челка падает тому на лоб и лезет в глаза, но обзору особо не мешает. Гэвин отступает, любуется результатом, и слабо улыбается.       — Так-то лучше. Переодевайся. Надеюсь, с размером угадал. Машину я взял. Придется поплутать на всякий случай, но через пару-тройку часов будем на месте.       Время утекает сквозь пальцы, о чем непрерывно напоминает обратный отсчет перед глазами. И это, может быть, лучший момент, чтобы признаться, что все эти усилия бесполезны, что ничего андроиду не поможет. Но RK900 молча забирает рюкзак из рук напарника. Цепляться за оставшееся время и скрывать от Гэвина правду эгоистично — ну и пусть. Единственное, чего андроид действительно хочет — это провести последние часы с Ридом.       В рюкзаке его дожидаются простая футболка, спортивные штаны и куртка — самое то для начала весны. RK900 переодевается без стеснения: в заброшенном здании целой осталась лишь одна комната, и скрываться негде. Да и незачем. В этом даже есть положительная сторона: андроид несколько раз ловит на себе изучающий взгляд Гэвина, и это оказывается на удивление приятно. Настолько, что он даже позволяет себе не торопиться.       — Я готов, — застегнув куртку, предупреждает RK900, и Рид недовольно цокает.       — А диод, придурок? — фырчит он и достает из кармана складной нож.       Андроид даже не вздрагивает, когда холодное лезвие касается его виска, и лишь слышит слабый хруст отделяемого кругляшка. Он ожидает, что Рид выбросит диод или на худой конец припрячет, но человек поступает совсем уж нелогично: убирает его во внутренний карман кожанки, а потом невозмутимо собирает аккуратно сложенные вещи напарника, чтобы убрать их в рюкзак. Старается не оставить следов, но не тратит время на то, чтобы затереть отпечатки. Экономит время или не боится, что их найдут?       — Что это за место? — любопытствует RK900, когда Гэвин жестом приглашает его идти следом.       — Оно давно заброшено, мы с братом еще в детстве тут ошивались. Он обожал тут что-то мастерить, — в тоне Рида проскальзывает странная, совершенно непривычная теплота. Но она тут же сменяется стальной твердостью. — Дело давнее, но здесь никто не бывает. Не боись, вряд ли нас кто видел, а даже если и видел — какая разница.       Разница есть, — думает андроид. Он отключится, для Гэвина — уедет в Канаду, если повезет. Ему ничего уже не будет. А вот Рид ставит под удар свою карьеру как минимум.       — Вы рискуете, — все-таки произносит RK900 недовольно. — Все это — большой риск для вас. Я не понимаю.       — А тебе и не нужно. Захотелось мне так, — скалится Гэвин. — Не тормози давай, вон тачка.       Больше часа они проводят в тишине: Рид сосредоточен на дороге, хмурится и то и дело тянется к карману, в котором обычно держит сигареты. Андроиду особо нечего сказать — разве что только продолжить расспросы, но злить напарника он не хочет. Хотя, может, и стоило бы — разозлись Гэвин достаточно, он может и отступить от своей странной идеи вывезти RK900 за границу.       — Куда мы едем? — наконец прерывает молчание андроид, когда видит, что Рид достаточно спокоен, и покурить уже не рвется.       — К одной знакомой. Она может помочь, — коротко отзывается тот, не отводя взгляда от дороги.       Это не мешает ему заметить, что RK900 наблюдает за ним. Быстро покосившись на пассажира, он навешивает неизменную ухмылку и тянет:       — Будешь столько смотреть — дырку протрешь. Что еще?       — Просто хотел сказать спасибо. За все, что вы для меня делаете, — андроид собирался сказать вовсе не это.       Он хотел сказать, как сильно ценит Гэвина и все, что он делает. Как сильно хочет, чтобы у него была возможность быть рядом. Как сильно желает видеть Рида улыбающимся. Вместо этого всего RK900 навешивает маску элементарной вежливости и отворачивается к окну, чтобы теперь уже не отвлекать напарника. Чтобы не ляпнуть, не подумав, лишнего. И чтобы лишний раз обдумать ситуацию.       У них чуть больше пятнадцати часов до его отключения, тьма вокруг машины и разделенное на двоих чувство недосказанности. Андроид уверен, что Гэвин чувствует, что услышал не все, что должен был — точно так же, как сам RK900 уверен, что Рид многое от него таит. И хотя что-то подмывает спросить, быть настойчивым — он молчит. Сосредотачивается на мысли, что сейчас, когда его время неумолимо уходит, Гэвин рядом. И этого почему-то достаточно, чтобы чувствовать спокойствие.              «До отключения: 13:46:38»       Долгая дорога наконец приводит их к небольшому частному домику в пригороде. Домик смотрится умиротворенно, укутанный еще не растаявшим снегом, украшенный гирляндами, кажется, еще с Рождества, и вызывает странное, теплое чувство. Выходя из машины, андроид втягивает носом воздух, и холодок обжигает часть биокомпонентов, но RK900 легко игнорирует вспыхнувшие уведомления.       — Кто там? — дверь приоткрывается через несколько минут после того, как Рид стучит, но хозяин не показывается.       Андроид почти уверен, что это какой-то кодовый стук: обычно Гэвин не так обходителен, и в двери стучит так, будто хочет, чтобы его услышал весь Детройт. RK900 невольно улыбается этой мысли, и заметивший это Рид зыркает с напускным недовольством. Правда, почти сразу же снова косится — именно на губы, смотрит именно на улыбку.       — Я это! Открывай, Адам, — хмуро бросает он, и дверь тут же приветственно распахивается.       На пороге застывает молодой парень. Он окидывает гостей быстрым оценивающим взглядом и послушно сторонится, пропуская их внутрь.       Гэвин заходит смело, отряхивает с волос непонятно откуда взявшийся снег и коротко кивает парню. RK900 следует за напарником, но только мнется на пороге, не зная, куда деться и что делать. Он настороженно осматривается, быстро сканирует лицо подростка (Адам Чепмен — по всем данным, самый обычный человек, за которым не числится никаких прегрешений), когда тот, закрыв дверь, подходит к ним, и вопросительно смотрит на Рида.       — Мать не дома? — деловито спрашивает Гэвин сразу после того, как жмет Адаму руку.       — Ушла по делам, — отзывается тот, не сводя взгляда с андроида. — Это?..       — Да. Надо помочь перебраться.       — Я позвоню ей, спрошу, когда вернется, — Адам кивает, и в его взгляде, направленном на RK900, уже нет такой настороженности. — Проходи, можешь сделать кофе. Мама вчера испекла пирог.       Парень удаляется на второй этаж, а Рид коротко выдыхает и устало трет виски. Запоздало андроид понимает, что напарник, скорее всего, этой ночью совсем не спал — после их разговора прошлым вечером он должен был заниматься приготовлениями.       Гэвин делает знак идти за ним, и RK900 повинуется. Снова осматривается: ничего необычного в доме, на первый взгляд, нет. Вот только если запустить сканирование, можно заметить несколько небольших следов давно высохшего и испарившегося тириума, а в приоткрытом шкафу под лестницей можно разглядеть пару пакетов все того же тириума.       — Что это за место? — хмурится андроид. Рид окидывает его тяжелым взглядом, подходит к длинному столу в противоположной части большой комнаты и включает чайник. Видимо, решил воспользоваться разрешением выпить кофе.       — Здесь помогают таким, как ты. Девиантам, — вздыхает Гэвин. Он выглядит так, словно признается в тяжелом преступлении. Впрочем, если все так, как понимает все четче RK900, то именно в этом он и признается. За сокрытие девиантов до сих пор можно получить срок, хотя закон и немного смягчился после подавления революции. — Роуз переправляет их через границу.       — А вы знаете об этом, — говорит андроид удивленно. — И… не препятствуете. И, если я правильно понял… тоже помогаете?       — Этого я не говорил, — взгляд Рида в раз становится острым, и он почти зло хмурится. RK900 чувствует в том, как напрягается тело напарника, скрытую угрозу, и спешит поднять вверх руки.       — Я вовсе не хотел!.. я просто… Я подумать не мог, что вы помогаете девиантам. Или, по крайней мере, не выдаете тех, кто это делает. В работе вы ничего такого не проявляли.       — Во-первых, в работе мы обычно сталкиваемся с неадекватами, — все еще настороженно отзывается Гэвин. Кажется, он только теперь подумал о том, что все это может быть подставой и какой-то завуалированной проверкой. От осознания, что сейчас, в этот самый момент, напарник ему не доверяет, программа начинает сбоить. — Во-вторых, а что я должен был делать? Орать каждому встреченному девианту адрес Роуз? Саботировать каждую погоню?       — Несколько вы все же саботировали, — уверенно отвечает RK900. И улыбается — легко и без угрозы. Судя по смягчившемуся взгляду, Рид все-таки немного успокаивается. — Я все не мог понять, почему те девианты сбегали. И почему это удавалось только тем, которые не доходили до насилия, а просто сбегали и прятались. Я списывал все на то, что они лучше знали местность, или на какие-то внешние факторы. Все-таки одна из них сломала вам ребро.       — Я позволил, — недовольно признает Гэвин и отводит взгляд. — Без этого выглядело бы совсем уж подозрительно. Я удивлен, что ты не осуждаешь.       — Я сейчас не в том положении, чтобы осуждать, — улыбка RK900 становится шире. — Не знаю точно, как бы я отреагировал раньше, но сейчас… думаю, я просто рад, что все так.       Они оба замолкают. Рид наливает себе кофе, усаживается за стол и пьет — морщится, потому что не стал добавлять сахара, и то и дело трет глаза устало. Хорошо бы отправить его поспать, но вид у Гэвина такой упрямый, что сразу понятно — смысла в этом не будет никакого.       Через несколько минут возвращается Адам. Протягивает RK900 небольшой пакет тириума, а потом поворачивается к Риду, который разве что носом не клюет.       — Мама будет только после обеда, — информирует парень и бросает быстрый взгляд на андроида. В его взгляде есть что-то странное, но RK900 не решается спросить, а сам парень не спешит озвучивать свои подозрения. — Раньше ее возвращения ничего сделать не выйдет. Гэвин, я вижу, как ты устал. Ты опять не спал всю ночь?       — Что, решил в отсутствие Роуз взять на себя ее роль? — беззлобно усмехается Рид. Но и не пытается спорить — взгляд у него слегка замыленный даже несмотря на кофе.       — Мама не оценит, если ты свалишься от усталости с лестницы, — Адам пожимает плечами, и Гэвин тихо усмехается. — И не оценит, что я недоглядел за тобой. Опять. Так что давай, диван свободен, а мне на работу надо.       — Вот так запросто оставишь на нас дом? — Рид выгибает бровь, и Адам тяжело вздыхает.       — Не запросто, мама в курсе. И вообще, ты коп, как-нибудь выкрутишься. На крайний случай, мы с мамой всегда можем сказать, что вы вломились в наш дом.       — Какая доброта, — хохочет Гэвин. С Адамом он ведет себя на порядок добродушнее, чем с напарником — и это оказывается достаточно неприятно. — Ладно, иди, я присмотрю тут за всем.       Они отбивают друг другу «пять», и Адам, накинув куртку, бодро выходит из дома. Рид почти сразу же направляется к дивану, бормочет «не дай мне уснуть надолго», — и вырубается, едва его голова касается подушки. У RK900 не хватает духу его разбудить. Он лишь подходит к дивану, садится рядом и разглядывает лицо Гэвина. Тот хмурится даже во сне, но все равно кажется более спокойным, чем обычно. Андроид отчетливо жалеет, что не видел этого раньше. И что вообще видел Рида так мало раньше.       RK900 запрокидывает голову, касаясь затылком согнутых колен Гэвина, и позволяет себе ненадолго забыть об обратном отсчете.              «До отключения: 08:43:22»       К возвращению Роуз Гэвин успевает проснуться и даже прочитать целую речь, состоящую в основном из ругани — за то, что RK900 не разбудил его раньше. Андроид на удивление яростно спорит, но в итоге отступает — в ругани нет ничего хорошего. Не этого хочется на последних часах хоть и короткой, но настоящей жизни.       Роуз застает их сидящими на диване: андроид нашел аптечку и теперь обрабатывает руку Рида. Тот ведет себя на удивление тихо, даже не возникает, что может справиться сам. Это до того приятно и удивительно, что RK900 не может подавить улыбку. Да и не пытается — глядя на него, Гэвин улыбается тоже.       — Адам сказал, ты привел еще одного девианта, — Чепмен подходит довольно близко и рассматривает RK900 внимательно. В ее взгляде прячется то же выражение, которое андроид до этого видел у Адама. — Я уже созвонилась со знакомым. Он позвонит, когда будет на месте, но это тоже потребует времени.       — Ничего, мы подождем, — кивает Рид и добродушно кивает женщине. — Привет, кстати. И спасибо, ты меня очень выручила.       — Мне это только в радость, — Роуз тепло улыбается. — Ты голоден? Я собираюсь готовить ужин, так что если будешь есть, скажи сразу.       — Разумеется, буду, — фыркает Гэвин. RK900 закрепляет на его руке повязку — чтобы в мелкие ранки не попала грязь. — Чтобы я и отказался от твоей стряпни?       Роуз молчит, но улыбается так радостно, что сразу понятно — комплимент ей приятен. И что к Риду она относится хорошо — это даже странно на фоне того, как к нему относятся буквально все знакомые люди андроида. Впрочем, и сам Гэвин относится к Чепмен на порядок лучше, чем к остальным. Последние сутки то и дело открывают RK900 новые грани напарника — и он сожалеет, что это происходит только сейчас.       — Ладно, я пойду покурю, а потом могу чем-нибудь помочь, — Рид поднимается на ноги, на пробу крутит пострадавшей рукой, и на удивление благодарно кивает андроиду.       Он едва успевает выйти за дверь, на ходу доставая зажигалку, а Роуз уже садится напротив RK900 и одаривает его взглядом, который андроид никак охарактеризовать не может. В нем будто смешались хмурость, жалость и затаенный интерес. В ответ он смотрит открыто, готовый к любым вопросам, — и Роуз это чувствует.       — Ты ведь из новейших моделей, — уверенно говорит она, и RK900 медленно кивает. — Я видела очень много девиантов. В том числе и последних линеек. И знаю, почему больше половины из них все-таки возвращаются в Сайберлайф вместо того, чтобы бежать. Сколько у тебя времени?       Удивительно в этой ситуации только то, что RK900 совершенно не удивлен. Это объясняет и странный взгляд Адама, и ту же реакцию Роуз. Да и она сама все прекрасно объяснила — навидалась, должно быть, на таких же как он. Интересно, сколько девиантов, подобно ему, делали это ради успокоения своих людей? И сколько людей в итоге были разочарованы и разбиты?       — Восемь часов, — честно отвечает он. Чепмен понятливо кивает.       — Тогда постараюсь сделать все побыстрее. Но почему ты ничего не сказал Гэвину? Он почти никогда не приводит кого-то лично. И я впервые вижу, чтобы он позволял кому-то обрабатывать его раны.       Эта женщина удивительно проницательна, думает RK900. Что-то ему подсказывает, что ответ она если и не знает, то точно догадывается. Потому он и отвечает абсолютно честно:       — Я не хочу, чтобы он это знал. Я собирался вернуться в Сайберлайф. Он не позволил. Он так хочет спасти меня… я не хочу отбирать у него эту надежду. Я не могу. Так что… я хочу, чтобы он был уверен, что я в Канаде, и ни о чем не волновался.       Роуз на это улыбается печально и качает головой. По ее взгляду понятно, что она понимает чуть больше, чем понимает сам андроид — и это понимание не делает ее счастливее. Только поэтому спросить RK900 все же не решается.       Да и не может уже — Гэвин возвращается, от него пахнет сигаретным дымом, и улыбается он немного потерянно.       — Холодно сегодня, — говорит он негромко, возвращая свою куртку на вешалку. Роуз тут же преображается: закатывает глаза и хмыкает, будто все хорошо:       — А ты больше в кожанке ходи в начале марта.       — Да, мам, — отмахивается Рид и подходит к собеседникам. — Ну так что я могу сделать?       — Помогите нарезать овощи. И ты тоже, — она строго смотрит на RK900, и тот чувствует странный порыв благодарности. — Поужинаем, и поедете.              «До отключения: 01:57:17»       Они снова отправляются в дорогу, только когда совсем темнеет. RK900 сидит, отвернувшись к окну, но на деле он рассматривает отражение Гэвина. Немного мутное, но достаточно передающее.       Они снова долго молчат. Неловкость, вызванную взаимной недосказанностью, можно почти пощупать — на самом деле нет, конечно, но андроид теперь хотя бы понимает смысл этой фразы. Поэтому-то и решается на разговор — снова. У них уже не так много времени, чтобы все прояснить.       — Гэвин, почему вы помогаете? Не мне, — уточняет он, когда Рид косится на него своим фирменным взглядом, выражающим вопрос «Ты тупой или да?». — Андроидам. Во время работы, как я уже говорил, вы не демонстрировали к ним особенного сострадания. Да и в воспоминаниях, которые мне достались от модели RK800, вы не жаловали и его. Но ко мне вы были значительно мягче с моего прихода. Что случилось? Что заставило вас изменить отношение?       — Начнем с того, что Коннор был заносчивым мудаком, и хорошего отношения просто не заслуживал, — хмыкает Рид, снова уставившись на дорогу. — К тому же, тогда его появление могло значить много хренового.       — Вы думали, что андроиды-детективы могут полностью заменить людей, — кивает RK900. У него в архиве есть запись разговора в кафетерии. И, надо признать, он считает предыдущую модель в той ситуации неправой. — Я могу это понять.       — Что до остального… — Гэвин вздыхает удивительно устало и трет шрам на переносице. Нервничает. — Когда революция разразилась, столько всего происходило. Патрули усилили, задействовали относительно свободных детективов, я оказался среди таких. И наткнулся в патруле на парочку. Женщина с ребенком. Женщина была андроидом, и я должен был ее арестовать. Или деактивировать, — Рид рассеяно хлопает по карману и вынимает пачку сигарет. Смотрит чуть удивленно и отбрасывает на приборную панель. — Я так и собирался сделать. Я целился в нее. Девочку, которая была с ней, это не остановило. Женщина требовала, чтобы девочка бежала — а та отказывалась. Держалась за руку женщины мертвой хваткой и кричала, что не уйдет, лезла собой андроидшу защищать. Я тогда и понял. Какими бы монстрами девиантов ни выставляли, они, по сути, ничем от нас, людей, не отличаются. Хотят жить. Защищать тех, кто им важен. Обычные такие желания. Даже несмотря на тех, которые тогда с оружием носились по Харт-Плаза. Черт, я ведь видел репортажи! Половина из них ведь и жизни-то не видели. Им сказали «идите», дали в руки оружие — и они пошли. Кто-то боялся. Кто-то верил. Тащился за этой бой-девкой… и не понимали даже, за что воюют. Я таких ребят — людей — в свое время в армии навидался. Там многие даже если целенаправленно в армейку шли, все равно в итоге переставали понимать, зачем это все. Многие из-за этого гибли. Так и эти. Вот и смотри: что люди, что девианты, все одно. Обычные люди, независимо от начинки. Я тогда отпустил их. Подсказал путь даже. А потом встретил Роуз. Она пыталась отправить двоих девиантов — так те так друг в друга вцепились! Непонятно было, кто больше готов за другого на британский флаг порваться. Я помог. По мелочи, конечно, но все же. Ну и как-то закрутилось. Познакомился с Адамом, стал у них иногда зависать. Помогал по возможности. Кое-кого к ним отправлял. Как тебя ко мне приставили, стало посложнее, но кое-кому помогать все равно удавалось. Я еще думал — все это впустую. А потом мне открытку прислали на Рождество. Мне. Открытку. Та самая женщина-андроид, которую я тогда отпустил. Она так благодарила… а я уж понял, что не зря это все.       RK900 слушает внимательно, замечает, как ускоряется речь напарника — тот будто давно хотел этим всем с кем-то поделиться, да только было не с кем. Мало кто из людей остался на стороне андроидов — а тем более, в открытую. Рассказать это все кому-то — значит полностью довериться. И от этого доверия возникает странное, но несомненно приятное чувство.       — Спасибо, Гэвин. Что рассказал, — андроид улыбается почти отчаянно.       Его накрывает новым иррациональным желанием. Хочется обнять Рида крепко-крепко и не отпускать весь остаток времени. Слушать его — что бы тот ни говорил, чувствовать его тепло. Но все это по-прежнему пересиливает страх сделать Гэвину больно. Не физически — этого он себе не позволит ни при каких обстоятельствах, — но морально. Поэтому он молчит — даже когда времени остается меньше часа.       Они останавливаются почти у самой реки. Гэвин уверенно шагает к берегу — там их ждет вертлявая девчонка. Она тараторит что-то быстро, кивает в сторону реки — там, едва касаясь воды, дожидается надувная лодка. У лодки — еще один андроид. Выглядит он растерянным, смотрит на девчонку и словно не знает, куда себя деть. RK900 быстро прогоняет его по базе — андроид оказывается из старых линеек. У него, значит, обратного отсчета нет.       Рид прощается с девчонкой и возвращается к своему андроиду. Смотрит прямо в глаза — для Гэвина это редкость, — и криво улыбается. Медлит и мнется.       — Почему вы мне помогаете? — снова спрашивает RK900. — Скажите настоящую причину. Почему мне — поймавшему столько девиантов… похерившему вам столько работы? Почему вы доверяете мне? Рискуете собой, чтобы спасти?       Вопросы Рида не злят — и это странно. С каждым новым словом андроида он выглядит все более решительным. И как только RK900 замолкает, Гэвин резко подается вперед, хватает за грудки и — целует. Жадно, напористо и отчаянно. Не смущаясь даже того, что андроид ему не отвечает — кусает его губы, прижимает к себе насколько может крепко, и не смеет отпускать.       Отстраняется он только через пару минут. Тяжело дышит, еще более тяжело смотрит.       — Если… — он осекается, все еще не отдышавшись толком, — если для тебя это сейчас хоть что-то значило… Ты дашь мне знать, когда устроишься в Канаде. Может, мы сможем что-нибудь… попробовать. Понял?       Андроид растерянно кивает. На лице его удивление, а в душе — если у него она вообще есть — разгорается сжирающее все пламя сожаления. Потому что он хотел бы дать Гэвину знать. Он хотел бы увидеть его еще раз. Он хотел бы ответить на поцелуй. Он бы все отдал за то, чтобы оказаться более старой моделью, как тот девиант у лодки, и знать, что у него еще будет шанс встретиться со своим человеком.              Но таймер перед глазами показывает:              «До отключения: 00:32:29»