***
Приятный воздух касается мягкой кожи, и стоит прикрыть глаза, чтобы его почувствовать. Он кажется таким лёгким, эфемерным и живым; ощущается нечто отрезвляющим, потому что прямо по курсу настоящее пекло. Чонгук не может взгляда оторвать, слюну вязкую сглатывает и старается понять, что всё перед ним сейчас — реальность. А, быть может, всего лишь фантазия? Но нет, Тэхён двигается, ухмыляется и лишь сильнее возбуждает; дразнит до такой степени, что Чонгуку сорваться к нему хочется, но на деле сидит и выжидает. Он перенимает правила той опасной игры. Полотенце с чужих бёдер слетает именно тогда, когда Тэхён наклоняется, стоя спиной к старшему. Чонгук сжимает зубы так сильно, что начинает болеть челюсть. Но это еще полбеды, потому что ниже пояса — трындец. Чонгук не выдерживает: вытягивает руки и на себя Тэхёна дёргает, усаживая его нагого на свои колени. Старший ладонью проводит по ножкам, заставляя их разойтись в стороны, а после губами касается шеи, вдыхая аромат кокосового геля и посылая по бархатной коже миллионы мурашек. Тэхён кусает свои губы, дышит загнанно, даже не от действий — он отчётливо своей пятой точкой ощущает внушительный бугорок и, совершенно случайно, конечно же, по нему проезжается. — Чёрт, вот ты демон, — хрипит Чонгук. Ему мало того, что младший совершенно голый сейчас сидит на нём, так ещё ведь издевается. Нужно срочно что-то делать. Ах, вот так, да. Тэхён резко оказывается лежащим спиной на кровати, в то время как старший нависает над ним, осторожно протискиваясь меж его разведённых ножек. Чонгук всё ближе и ближе, а потом и вовсе своими губами касается чужих, в надежде искусать их в кровь, чтобы после зализать. Он так давно хотел этого, он так давно желал Тэхёна. Тэхён всё не может перестать кусать свои губы, особенно тогда, когда Чонгук разрывает поцелуй и спускается ниже; он осторожно приподнимает тэхёнову попку, устраивается поудобней, чтобы после заставить Тэхёна издать громкий стон. Чонгук вылизывает его сфинктер языком, чёрт дери, его кончиком проталкивается внутрь, заставляя младшего крупно дрожать. Немыслимо просто! Светловолосый дышит через раз, прикрывает глаза и ногтями проводит по спине Чонгука, после и вовсе помогая стянуть футболку. Чонгук рычит от недовольства, потому что его прерывают, быстро снимает с себя вещи, чтобы после вновь оказаться рядом с Тэхёном: целовать его, обнимать, гладить, любить… Чонгук готовит Тэхёна как следует: смазанные лубрикантом пальцы погружает не спеша, один за другим, двигает тоже плавно, боясь принести боль младшему, но Тэхён лишь закатывает глаза, часто облизывает свои искусанные губы и протяжно стонет — просит, чтобы Чонгук двигался быстрее, глубже, чаще… Терпение лопается, и Чонгук укладывается сам на спину, меняясь с Кимом местами, укладывает его на себя, помогая насадиться на свой член. Тэхён восседает сверху, ладонями опирается о накаченную грудь и сам насаживается до упора, пока Чонгук поддерживает его за талию. Гук даёт возможность своему мальчику в собственном темпе двигаться, и за это, как и за многое другое, Тэхён его любит. Тэхён и правда двигается не спеша, наслаждается моментом, изредка наклоняется и клюет Чонгука в губы, довольствуясь тем, что старший сходит с ума. Тэхён видит, что Чонгук хочет его до звёздочек быстро, грубо, глубоко, но… Не сейчас, остаётся потерпеть чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Когда Тэхён запрокидывает голову назад, всячески показывая, что ему предельно хорошо, Чонгук не может поверить, что слышит именно это. «Пожалуйста, оттрахай меня, хён». И у Чонгука срывает тормоза: он ускоряет темп, вновь укладывая Тэхёна на своё тело, зажимает руками, окольцовывая его талию, и совершает фрикции в достаточно бешеном темпе; Тэхён сладко, до хрипа в голосе стонет прямо в ухо, Чонгук не может им насытиться. Да как это вообще реально, когда хочется зацеловать каждый миллиметр любимой кожи? Когда хочется полюбить Тэхёна на всех доступных и не совсем местах? Чонгук как раз всё это и делает: он трахает Тэхёна не только на своей кровати, но и на его, а потом на кухонном столе, на письменном, прям около окна. Стены в общежитии, к слову, словно из картона, и соседи наверняка осведомлены, что за стеной у кого-то явно дичайший и крышесносный секс. Старший доводит Тэхёна до конца, до такого состояния, когда он почти теряет сознание, когда лишается голоса, дыхания, возможности соображать… Он сходит с ума от этой близости, а Чонгук — от любви к Тэхёну. Доведя и себя до логического финала, Чонгук укладывается рядом, крепко прижимает к себе младшего, укрыв его своей рубашкой, а после чмокает нежно в щёчку, переплетая пальцы с тэхёновыми. Всё так, как надо. Разве это не счастье?***