Знакомый Ваш, Сергей Есенин.

Чертова осень…каждый год эта слякоть, эти умирающие деревья, сбрасывающие свою некогда золотую листву в грязь и слякоть, плотным слоем покрывавший остатки сухой почвы с пучками травы. Вновь тоскливые стоны птиц, спешащих улететь на юг, перезимовать, пережить голодные и сложные времена в тепле и сытости. У людей поголовно начинаются проблемы, а к тому ещё сезонная осенняя хандра чудесным образом превращает любую незадачу в проблему всей жизни. Даже, например, слишком долгое ожидание зеленого сигнала светофора заставляет их рвать и метать, и что забавно, такой настрой обычно передаётся их окружению, а от этих людей идёт дальше и дальше, словно вирус, который поголовно и медленно затрагивает каждого из нас. Но даже это не самое большое огорчение этого времени года. Толпы, огромные, толпы учеников. Каждое утро они сонными, уставшими потоками текут по своим школам, готовясь к страданиям и боли. Хотя, должен признать, что почему-то у них есть силы безудержно кричать на уроках, беситься и сломя голову нестись по коридорам, снося на своём пути все, что только можно и нельзя Ах, да, я чуть не забыл Вам представиться. Полагаю, что каждый из вас хоть раз в жизни слышал мое имя на уроках литературы, в культурной заметке в журнале или хотя бы в пабликах в Вашем ВК, где, как я слышал многие личности любят приписывать мне чужие стихотворения и высказывания. Как вообще можно так поступать? Это же, словно Вас обвинять в тройном убийстве с особой жестокостью, которых Вы, я надеюсь, не совершали. Но я отошёл от своего представления. Меня считают одним из столпов русской поэзии, и это отрадно слышать. Я — знакомый Ваш, Сергей Есенин. Но как это возможно, я же почил много лет назад, скажете Вы. Что ж, не могу Вас обвинять и отчасти Вы даже правы. Тело мое давно уже лежит в земле, но вот дух… Поэтичная душа моя пожелала остаться на Родине навсегда, не готовая расставаться со столь любимым краем. Поначалу, как только я очнулся, мне было…нет, не страшно. Страх вообще как-то редко когда проявлялся в моей жизни. Скорее непривычно. Однако обстоятельства заставили меня привыкнуть к образу духа. Со временем, я научился пугать людей, скидывая предметы, гремя ложками или пряча их наушники. Реакция на последнее достаточно забавная. Истеричные крики и побежка по квартире, в поисках драгоценных наушников. Когда я только проснулся, на дворе был, кажется пятьдесят пятый год. Одному богу известно почему именно в этот год. Но факт есть факт. Мне крайне повезло и первое время я обитал в квартире одного старого дедушки, работавшего учителем, а сейчас ставшим литератором. На пенсии. Он часто писал статьи и отзывы, которыми я любил зачитываться длинными, тихими зимними вечерами. Так же, его иногда приглашали вести лекции в одном из столичных университетов, и как всегда, зал был полон. Говорил он ярко, но кратко и доходчиво. Все ученики любили его. Да что там ученики — им восхищались многие преподаватели! Но судьба немилосердна — сердечная недостаточность дала о себе знать и году в семидесятом он отошёл в мир иной. После этого я ушёл из той квартиры и долгое время скитался по Москве. В одной квартире люди сразу вызвали священника, но правда он кажется даже кадило не знал как использовать, а слова молитв шли из его головы, но люди продолжили приглашать лже-отцов, и я решил вскоре покинуть этот дом. Было ещё огромное множество, но в конце концов ближе к девяностому году я стал завсегдатаем одного бара недалёко от Арбата. Пить, я к сожалению не могу, но вот запах я чувствовал отменно и в связи с этим обычно сидел в углу, надышавшись крепким алкоголем. Так бы я и провёл вечность, если бы… если бы этому чудному заведению не пришёл конец из-за долгов хозяев. Мне повезло: на тот момент была весна и Москва цвела, благоухала в сени зеленеющих деревьев. Гуляя по древнему городу и глядя на вечно спешащих людей я не заметил как мои ноги принесли мою буйную голову к стенам старейшего университета Москвы — МГУ. Толпы молодых, только попавших в пучину взрослой жизни студентов толпились у здания. Пары только кончились и вроде бы ничего необычного. Однако из всей этой пестроты людей выделялась группа в черно-белой строгой одежде. Недолго думая я, незримо для студентов, присоединился к ним. Каждый из молодых людей был аккуратно одет, словно с иголочки, и выглядел крайне по деловому. Быстро заглянув в экран телефона (на дворе уже 2018 год) одной из девушек, стоящих рядом со мной, я увидел следующее сообщение «Добрый день, сегодня все в силе? Ребята ждут Вашего проекта Директор ГБОУ школы №1573» Значит они готовят проект… Что ж, таким образом, от нечего делать я направился вместе со студентами в школу. Что же дальше? Сейчас расскажу Дорога до места назначения оказалась длиннее, чем я предполагал, но, слава Богу добрались мы благополучно и даже с запасом времени. Школы конечно изменились, с моего времени, с советских времён, да даже с прошлых десятилетий. Сейчас везде понатыканы камеры, нельзя сбежать на волю: заметят по карточке, ходишь тут по струнке. Но, как видно по безумно несущимся школьникам по коридорам, их это не особо отягощало. Так как перед выступлением студентов был ещё урок, я решил зайти в ближайший кабинет, ради интереса. И был порядком удивлён и польщен, когда услышал знакомые строчки… -До свиданья, друг мой, до свиданья. Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье Обещает встречу впереди. До свиданья, друг мой, без руки, без слова, Не грусти и не печаль бровей, — В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей. Слегка высоковатый и дрожащий голос учительницы зачитывал детям его. Мой последний стих. Меня вдруг с головой накрыли те чувства, когда я писал его. Выставив свою голову сквозь стекло на улицу, игривый, свежий ветер растрепал и так небрежно лежащие волосы. Подышав весенним воздухом с ароматами цветущей яблони и свежескошенной травы, я вернулся в класс. В этот момент какая-то ученица, выглядевшая заметно младше своих одноклассников, дочитывала последние строки. Должен признать, делала она этот чувством и толком. Похвалив девушку, она вновь начала глаголствовать пред собравшимися, стараясь внести в их умы хоть толику разума -хорошо, девятый б, а теперь следующее. О чем оно? Я напряжённо вздохнул, ожидая тирад об истинном смысле моего стихотворения и тут… -о любви! -о жизни! -о любви к жизни! Отойдя от полного шока от услышанного, я глухо и со всей силы ударился головой об стенку. Боли я не почувствовал, но это помогло мне выплеснуть то, что осталось в моей душе от «любви к жизни» Видимо удар вышел чересчур громким, что как минимум половина класса обернулась ко мне. Что ж, хвала богам, что видеть меня они не могли — так, ну-ка не отвлекаемся, и не кричим все вместе. Лебедев, отвечай Высокий парень встав с одной из задних парт, начал излагать: — В своём произведении автор хотел передать всю глубину его чувств, выразить все, что накопилось… Я обрадованно улыбнулся. Ну хоть одна светлая голова в этом заведении. Я уж было хотел спокойно выйти из класса как вдруг… — Ты не на философии! Разглагольствовать будешь позже. — Но ведь… — Садись, на следущий урок жду конспект. Не принесёшь — поставлю незачёт Оберченно вздохнув, он упал на место, что-то высказывая другу. Вот так в России и загибаются великие умы — отвечать будет… Колесникова! Высокая девушка с довольно привлекательной внешностью поднялась из-за парты. А не слишком ли короткая у неё юбка? — Через этот стих Есенин хотел передать всю свою любовь к жизни, что ее нужно ценить и дорожить ею — Что ж, согласна. Садись Я схватился руками за волосы, судорожно ходя по классу. Все! Это конец! Культура нашей родины не то что летит в пропасть, нет! Она уже давно там обосновалась! Мои блуждания по классу резко превратились в почти в бег. И во что мы превратили литературу! Я отказываюсь! Резко толкнув шкаф с учебниками, я, честно, не рассчитывал на такой исход. Оторвавшись от стены он с грохотом упал на пол, подминая под свой немалый вес выпавшие с полок книги и статуэтки. Под женский визг, оберченные ругательства юношей и крик учительницы я вылетел из класса. Сил моих больше нет! Прощайте! Я в жизни больше на зайду сюда! НИКОГДА