***
прошла ещё одна неделя В палате на втором этаже было очень тихо, и душно. Дазай сидел на стуле рядом с Линой и держал её за руку. Чуя стоял около открытого окна и смотрел на девушку. За месяц пребывания в больнице Рыжикова сильно побледнела, исхудала и больше напоминала скелет, обтянутый кожей, но никак не человека. — Линочка, пожалуйста, очнись. — Дазай, это бес-по-лез-но. Она не очнётся. Не заговорит с нами. — Я знаю. Всё же мне так хотелось ей помочь… — Не тебе одному. В палату врывался слегка прохладный осенний ветерок. Посидев в палате ещё минут 15, Чуя ушёл домой, доделывать отчёт, в отличие от безалаберного Осаму, Накахара ответственно относился к своей работе. Дазай отпустил руку девушки, и тихо произнёс: — Прости меня… — только я собрался уходить отсюда, ведь время посещения заканчивается, как почувствовал, что меня кто-то держит за плащ. Медленно развернулся и пересёкся взглядами с Линой. — Лина…! — импульсивно обнял и отстранился, а потом снова обнял. — Дазай, ну где ты там хо… — Чуя запнулся на полуслове, увидев, как Лина и Осаму обнимаются — Гела! Жива, здорова! И вот, уже два здоровых мужика обнимают девушку, и хихикают, как два дебила. — Я уж думал, что больше никогда тебя не увижу. — И я. — тихо прибавляет мафиози, а когда на него несколько удивлённо смотрят детектив и попаданка, почему-то отворачивается и краснеет. — Я ненадолго. Мне скоро надо будет уйти, возможно, мы больше никогда не встретимся. — Гела, ты это, не пугай меня. — Что ты имеешь ввиду? — спрашивает Накахара, готовясь к худшему. — То и имею. Меня ждут, поэтому Пе-кун разрешил мне ненадолго придти сюда и побыть с вами. Я так по вам скучала! Я не держу зла на Пе-куна за то, что он чуть меня не убил, это было необходимо. — Значит, память к тебе вернулась?! — Да. — девушка встаёт с постели и подходит к окну — Вы уж простите и меня тоже. Я чуть вас не убила. Не понимала, что творю. Я сама себе порой бываю отвратительна. — Куда ты уходишь? — Туда, — Ангелина указала пальцем на небо. Затем, спокойно так открыла окно настежь и шагнула на подоконник. Вовремя опомнившейся Осаму схватил Рыжикову за руку и заглянул в её глаза. Она же, напротив, смотрела куда угодно, только не на Дазая. За всем этим наблюдал Чуя. Он реально не понимал, что вообще происходит. — Лина, не делай этого. Ты не в себе, тебе нужен отдых. — на левой руке девушки поблёскивал серебряный браслет с драгоценными камнями. — Так, давай ты сейчас спокойно спустишься вниз и мы всё обсудим. Только, прошу, не надо. Иначе я пойду на тот свет за тобой. — Я не прощаюсь… — прошептала Рыжикова, прежде чем отцепиться от Осаму. Она снова шагнула на подоконник, раскинула руки в стороны, точно птица, готовая взлететь, и когда Накахара подорвался с места, сделала ещё один шаг. Голубоглазый застыл на месте, Лина воспользовалась своей способностью, но Дазай отменил её. Циферблат, почему-то чёрного цвета, который кружил вокруг парней, разбился на кусочки. Чуя выглянул в окно и…к своей радости, не застал там Рыжикову. — Лина… Её там нет. Её там нет! — воскликнул рыжий, чем вызвал непонимающий взгляд у Осаму. — Интересно, куда же она отправится теперь? У неё нет места, куда бы она могла вернуться. — Ты про что это, Дазай? — Просто мысли вслух. Не обращай внимания, Чу-чу. — Слышь, небоскрёб, ещё раз назовёшь меня так — убью. — Я был бы рад умереть от твоей руки, но у меня в планах суицид с красавицей. А ты на красавицу явно не тянешь. Печалька. — Ненормальный. — произнёс Чуя, поправляя шляпу. На что Осаму рассмеялся и ушёл домой, так ничего и не объяснив магазину шляп.***
на крыше больницы — Пе-кун, прости, долго ждал? — Да нет. — Петрушка встал и повернулся лицом к Лине. Он обрезал свои длинные волосы, убрал чёлку и теперь выглядел как немного женоподобный юноша. Только Лина и эсперы из ВДА и Мафии знали, что он — сын демона. — Вот теперь ты больше на человека похож. — Я не человек. А хотелось бы стать им на один денёк. Хотелось бы прожить обычную человеческую жизнь, познать то, что нам, сыновьям демона, не дано. Но это всего лишь мечта. — Но если ты не человек, и явно не демон, тогда…кто ты? — Твой ангел-хранитель. Лина, я искренне прошу у тебя прощения за все причинённые неприятности. Ты сможешь простить такого недотёпу, как я? — Смогу? Да я уже тебя простила, глупый Пе-кун. — последние слова вызвали у Петрушки неуклюжую улыбку. Рыжая подошла к нему и дружески похлопала по спине. — Хочешь, я прочитаю тебе стишок? Он про тебя. — Да, конечно хочу. — Я рада. Тогда слушай. — Лина присела рядом с Петрушкой и помолчав пару минут, заговорила: Мой ангел, обними меня крылом, И просто посиди тихонько рядом… Не осуждай — ни словом, и ни взглядом, Да, я за всё отвечу, но- потом… Внезапно небо из чёрного стало серым, и на землю упали первые капли дождя. На подходе к дому шатен поднял взор на небо, и почувствовал как на его песчаный (бежевый)плащ падают мелкие капельки. Он вытянул руку из кармана, на его конечность тоже попало несколько капель. Но вот что было странно: капли были не холодные, не ледяные, а тёплые. — Какие тёплые капли. Похожи на её слёзы. Мой ангел, эти несколько минут — От моего рожденья до паденья — Потом, наверно, жизнью назовут — Но кто-то — светом, остальные — тенью… Чуя в этот момент сидел дома и корпел над очередным отчётом по поводу внеплановой поездки в Америку, Мори, этот старый пердун, потребовал с своего подчинённого ещё и докладную, почему он самовольно, без приказа, пошёл спасать Лину. Как только стрелка на часах показала пять часов, Накахара решил сделать себе чашку кофе, ему всё равно до утра работать, не иначе. Ещё и завалы на столе разобрать надо. Зайдя на кухню, мафиози заварил себе чашку крепкого кофе и залпом выпил её. Потом пошёл обратно в гостиную, достал из мини-бара бутылку Амантильядо*1930-х годов, штопор, бокал и вернулся за стол. Открыл бутылку, налил туда вина и выпил его. Чуя не так давно наплевал на сохранность печени и прочих внутренних органов, хотя иногда дразнил Дазая, мол «ты уже всю печень себе пропил, и до сих пор продолжаешь? Идиот» и так далее. Выпив ещё один бокал, Накахара открыл окно, уселся на подоконник, взял телефон со стола и включил его. На обоях у него была фотка, где он лежит на кровати с Линой в обнимку. Это фото мафиози никому не показывал, и только самым близким было известно, как он скучает по девушке. В основном к этой категории людей относились Ящерицы, Коё и Рюноске. Мужчина тоскливо смотрел на дождь за окном. Погодите, дождь? Лёгким движением руки открыв окно и впустив в свою обитель прохладный ветер, Чуя прикрыл глаза и стал слушать, как накрапывает дождик, как он стучит по окнам, по крыше. Ему это нравилось. Он высунул голову наружу, и посмотрел на небо, затянутое серыми тучами, кое-где был просвет. — Как красиво, мать твою. Видела бы это Лина… Да, ей бы определённо это понравилось. Хранитель-ангел, на исходе дня Не плачь напрасно, обо мне горюя, И, если не сумел спасти меня, Спаси хотя бы тех, кого люблю я. Дазай тем временем лежал в ванне, и равнодушно наблюдал, как из его левой руки, где он порезал себе вены, течёт алая кровь. Он вдруг понял, что сильно тоскует по Ангелине, и что он может быть счастлив, только если попадёт к ней, туда, в Рай. Его обязательно кто-нибудь спасёт, опять. Быть может, всё тот же Ацуши. На банальный вопрос, зачем это сделал, он просто ответит: «Так всем будет лучше». Михаила в срочном порядке вызвали обратно в Москву, видимо, он опять чем-то не угодил начальству. Булгаков был в огромном долгу перед Линой, он обещал, что если они снова встретятся, он будет защищать девушку. Что касается Мизуки, то её после всех этих приключений отправили к отцу в Париж. Её батя отправил её учится в другую школу, и попросил её больше не влипать в неприятности. С мачехой Нишияма помирилась, и в семье якудз восстановился долгожданный мир. Лина и Петрушка исчезли. И больше училку никто не видел. эпилог — И куда я отправляюсь теперь? — Ты отправляешься в следующее аниме. — снова эта же яркая вспышка света и я исчезаю.***
Испачканный печалью. Снег падает чуть слышно. Испачканный печалью, Гуляет ветер лишним. Испачканный печалью, Я съёживаюсь тоже. Испачканный печалью — Под лисьей шубой, кожей. Испачканный печалью Не ждёт тепла, не верьте. Испачканный печалью Думает о смерти. Испачканный печалью… У лени лисьи лапы. Испачканный печалью, Гаснет день, как лампа.