Развод и девичья фамилия

Дождь. Летний тёплый дождь… Как бы не так. Мерзкий ливень с привкусом испорченных выходных и серой суеты. Погода мало того, что испортила мой день, так ещё и отдалила от мужа на неизвестный срок. Вместо того, чтобы нежиться в объятиях любимого, я проводила день, выслушивая уроки жизни от матери, которая считала: всё, что мы делали, как семейная пара, мы делали неправильно. И кто меня надоумил пойти к маме в гости? Аллах, Аллах. — Шесть месяцев женаты, а детьми ещё не пахнет. Где вы такое видели, а? Аллах, Аллах, меня все соседи засмеют. Скажут, мол я дочку неверно воспитала. Детей она делать не может, — возмущалась второй час госпожа Чамкыран. — Мам, шесть месяцев — это немного. И мы не хотим спешить с детьми. Мы хотим насладиться браком. — Что я слышу? Боже, что я сделала, что ты меня такими глупыми дочками наградил? — Мама… — Что, мама мама? Что? Дочь какая мне досталась, ой. Что же я не так с тобою сделала? Чему я тебя не научила? — Да хватит… — Ничего не хватит, ничего не хватит. Аллах Аллах, спаси дочек моих глупеньких, ах. Ты же понимаешь что он от тебя уйдёт? Понимаешь? Найдет себе женщину, которая ему детей родит, ах. Найдёт же. А может нашёл? Он тебе изменяет, дочь? — Что? Мама, ты… Ты чего несешь? Какое изменяет, мать. Мы, мы… — Дочь, ты не бойся. Скажи маме всё. Я ему выколю глаза! На развод подашь и попросишь половину состояния. Брачный договор есть. Есть же, да? — Ты о чём вообще говоришь? Боже, какой развод… — Развод, дочь. Развод. Измены нельзя прощать. Да, потом я тебя труднее выдам замуж, как никак разведённая не каждому нужна, но справимся, дочь. Найдёт тебе мать мужа. — Прекрати немедленно, мама! Никакого развода не будет, и мужа мне другого не надо. Да я жизни без Ягыза не представляю, ты о чём вообще говоришь? Боже, мама. — А что мама? Мама только хорошего тебе желает. — У меня и так, самое хорошее на свете есть. У меня идеальный муж, мама, и идеальный брак. И всё у нас будет хорошо, — улыбнувшись, ответила Хазан, в надежде, что её мать всё-таки перестанет угнетать. Но, как говорится, не всем надеждам суждено сбыться. Это был как раз тот случай. Фазилет, помолчав пару минут, решила, что дочь всё равно надо настроить на правильный путь. Если не мать, то кто это сделает? Правильно, никто. И только умная мысль решила покинуть божественный рот госпожи Фазилет, как в дверь неожиданно позвонили. — Я открою, — без раздумий крикнула Хазан. «Лишь бы не слушать продолжение этой темы. Кто там, интересно? Электрик? Хорошо, он будет ходить туда-сюда и маму отвлекать. Разносчик пиццы? Отлично, засуну кусок пиццы маме в рот, и она молчать будет. Престарелый почтальон, влюблённый в маму? Прекрасно! Займётся своей жизнью, и оставит мою в покое. Отличные идеи, но явно им не суждено будет сбыться». Каково же было удивление госпожи Эгемен, когда она увидела на пороге дома, вместо престарелого очень молодого и симпатичного мужчину, чьи зелёные глаза с обожанием смотрели на неё. — Впустишь меня в дом или будешь держать под дождем, милая?  — с лукавой улыбкой спросил парень. — Ягыз, — отступив, сказала Хазан, пропуская мужа в дом, и мгновенно кидаясь ему в объятия. — И я по тебе скучал, — отозвался зеленоглазый спаситель, — я весь мокрый, малыш. Дай высохнуть и поздороваться с твоей мамой. — Неееет, не надо, — чуть ли не закричала госпожа Егемен. — Что? Почему? — непонимающе поинтересовался муж. — Ты почти сухой. А то, что мокро, высохнет дома. И маму мою беспокоить не надо. Не надо к ней вообще подходить … Поехали быстрее. Там обещали молнии, грозы и всё такое, а я… бррр… как их боюсь. Умоляю, поехали быстрее… — Хазан, да что с тобой? Хорошо, поехали. Но дай поздороваться с госпожой Фазилет. — Не надо, говорю я. Не надо! Нельзя! И вообще, может раз жену послушаешь? Нет, говорю. Пошли! — Ягыз Эгемен! — Поздно. Слишком поздно. Мы здесь умрем … — Вы пришли с документами? — Какими документами? — непонимающе посмотрел Ягыз на тёщу, потом на жену. — Как «какими»? На развод! — не унималась госпожа Фазилет. — Развод? Простите, но я не знал, что моя жена хочет развестись со мной, — явно не понимая, произнёс Ягыз. — Не хочу, — зашептала почти не слышно Хазан, утыкаясь лицом в плечо супруга. — Не знал, видите ли. А когда ходил налево, знал ли ты, как дочь моя страдает? Думал ли о последствиях? Аллах, Аллах, я была слишком хорошего мнения о тебе, Ягыз Эфенди. — Какое «налево»? Госпожа Фазилет, о чём вы вообще говорите? — с нотками раздражения спросил зеленоглазый. — О чём я это говорю. Смотрите, как он бесится. Ой ой ой. А когда изменял моей дочери, глазами своими большими не моргал. Аморальный гаденыш! — Да не изменял он мне, мама! Прекрати немедленно, — перешла на крик Хазан, защищая мужа, — и изменять не будет. И дети у нас будут. И не один, — нежно сжала руку своего мужчины госпожа Эгемен, а затем продолжила: — И всех мы к тебе привезем, будешь им пахлаву печь. Только ради Бога, прекрати всё это! — Вот так сразу и надо было говорить. А я что? А твоя мама ничего не говорит. Всё, молчу-молчу. Нервные пошли какие. Ах, Аллах Аллах. И слова вам нельзя сказать. Пойду-ка я чай приготовлю, пока вы на бедную женщину не накричали. Аллах Аллах, какие все нервные. Жду вас на кухне. И как только след госпожи Фазилет простыл, молодая пара рассмеялась, глубоко вдыхая воздух. Был ли виноват дождь? Ливень? Нет. Будь солнце на улице, разве госпожу Фазилет можно изменить? И не надо. Без неё семейная жизнь дочери явно потеряла бы изюминку…