Символ

— Кофе, пожалуйста. — Со сливками? — Да. Молоденький парень, в темно-синем костюме и галстуке, лучезарно улыбается, наливая кофе симпатичному юноше с осветлёнными волосами. — А Вам? Вам тоже кофе? Снова следует улыбка брюнета, разливающего прохладительные напитки на борту самолёта, направляющегося сегодня, поздним рейсом, в Париж. — Ненавижу кофе. Столкнувшись с ледяным тоном неприветливого пассажира, До Кенсу сначала даже растерялся. Он не ожидал, что человек, летящий в такой прекрасный город, вообще может быть чем-то недоволен, тем более в качестве пассажира. Стараясь улыбнуться ещё более приветливо, стюард решает вновь переспросить незнакомца о его предпочтениях в напитках. — Мы также можем предложить Вам чай или сок на выбор. Может хотите воду? Полностью проигнорировав жалкую попытку стюарда узнать какой напиток он бы хотел, Чонин лишь демонстративно отворачивается к окну. — Извините. Просто сделайте ему зелёный чай. — Сахар? — Без сахара, пожалуйста. В ожидании приготовления напитков бортпроводником, Сехун ненадолго задерживает взгляд на своём соседе. — Возьмите. Кенсу аккуратно протягивает стаканы с зеленым чаем и кофе осветлённому юноше, а после, не оборачиваясь, спешит перейти к другому ряду пассажиров. — Зачем ты так с ним? Он ведь был вежлив с тобой, Чонин. — Я не знаю. — Не понимаю, почему ты такой раздражённый? Мы же не на войну собираемся, в конце концов. Да и вообще, это ведь ты был инициатором этой поездки. Чонин только лишь пожимает плечами. Может он просто переживает из-за непривычно-долгого перелёта? Полёта в целом? Или из-за того, что должно произойти на следующий день после приземления? — Давай помогу тебе снять пальто. Думаю, ты уже успел согреться. Сехун протягивает руки вперёд, намереваясь помочь Чонину с его верхней одеждой. — Спасибо, Се. В своеобразный знак благодарности, Ким решительно опускает голову на плечо своего соседа. Обычно он редко проявлял подобные эмоции по отношению к Сехуну, хоть и состоял с ним в близких отношениях последние несколько лет. Длительность перелёта настолько его измотала, что парня не спасали ни наушники с любимой музыкой, слова которой уже эхом отдавались в разуме на протяжении последних шести часов, ни Сехун, который всячески старался его хоть как-то подбодрить. Уже ничто не было в радость. — Я знаю, что ты не спишь, Чонин. — Мне для правдоподобности стоило напускать слюней на твою новенькую рубашку? Не удостоив Сехуна даже взглядом, Ким продолжил мирно лежать на плече юноши. — Просто я знаю, что ты не можешь заснуть в любом виде транспорта. Но сейчас ты хотя бы не ворчал, поэтому продолжай также лежать, пожалуйста. Просто Сехун слишком хорошо знал Чонина. Юношу, чей взгляд был прикован только к одному парню на протяжении последних пяти лет. Было ясно, что ничто не сможет остаться незамеченным друг от друга. «Ну же! Это ведь твоя работа. Просто спроси нужно ли им что-нибудь» Собравшись с силами, Кенсу двинулся вперёд, по направлению к невежливому пассажиру. Но подойдя вплотную к его ряду, стюард заметил, что темноволосый больше не смотрит в окно. Сейчас  голова парня покоилась на плече его светловолосого соседа, а пальцы их рук были крепко переплетены между собой. В голове почему-то вновь всплыла та картинка, которую Кенсу непременно хотелось бы вычеркнуть из подсознания, растоптав, а лучше разорвав все мысли об этом воспоминании юности на мелкие кусочки. — Давайте я принесу Вам плед? Лететь ещё.. — Два пледа и маску для сна. И вновь ледяной тон пассажира, обладатель которого даже не поднял взгляда к стюарду. Кенсу лишь беззвучно кивнул, по пути отмечая скольким ещё людям мог бы понадобиться плед. Поспешив к шкафчику с разного рода принадлежностями для перелёта, До второпях набрал всё что ему нужно, а после стал раздавать пледы пассажирам. — Возьмите. Обращение брюнета, Чонин услышал не сразу. Несмотря на то, что последний всеми силами пытался уснуть, чтобы поскорее оказаться на земле, его все равно потревожили, тем самым  разбудив. Взглянув на Сехуна, который всё же уснул, Чонин старательно, и как можно аккуратнее попытался вытащить ладонь из крепкой хватки  своего парня, а после, всё же принял плед из рук бортпроводника. — Я принёс два, как Вы и просили. Вам и Вашему соседу. — Это мой любовник. Чонину определённо нравилось наблюдать за реакцией смущённого стюарда, не ожидавшего подобной откровенности со стороны пассажира. Улыбнувшись, Киму даже пришлось протянуть свою руку вперёд, чтобы самостоятельно забрать плед из рук замершего Кенсу. — Ох. Ясно. Бортпроводник сдержано улыбнулся, в ответ протягивая руку с двумя упаковками бежевой материи. — Когда-то у меня был друг, который реагировал на подобные вещи также как и ты. Его тоже звали Кенсу. - взглянув на бейдж произнёс Ким, - Только вот на вид ты гораздо стройнее, чем он. Мой Су был очень пухленьким. Кенсу не сразу заметил, что на его кисть, откровенно говоря, пялятся. — Что.. это..? Проследив за взглядом пассажира, Кенсу с удивлением обнаружил, что из-под рукава его синей формы, пассажир смог увидеть шрам, который он старался не выставлять на показ. Всегда считалось, что на работу бортпроводника не положено брать людей, имеющих татуировки или шрамы на видимых людьми участках тела. Благо, рукав пиджака всегда скрывал этот нелицеприятней шрам на правой руке Кенсу. — Кенсу? Это же ты, Кенсу? Ты помнишь меня? Это я.. Чонин! — Нет, извините.. Мне.. Мне пора идти. Не дождавшись логического завершения диалога, парень спешно удалился от узнавшего его Чонина. Отгородившись черной шторкой от летевших первым классом людей, Кенсу в панике схватился за рукав пиджака, сильно оттягивая его вниз, тем самым стараясь спрятать своеобразный символ, оставленный ему на память Чонином, несколько лет назад. — У тебя всё хорошо? Ты плохо себя чувствуешь? Зашедшая следом за Кенсу  стюардесса, осыпала побледневшего паренька вопросами. — Мне.. Я.. Все нормально.. — Если ты плохо себя чувствуешь, я могу помочь тебе с эконом классом. — Если тебе не трудно, я был бы очень благодарен, Джуи.                       *** — Уважаемые пассажиры авиакомпании... Дрожащим голосом Кенсу старался объявить людям по громкой связи информацию о том, что они вот-вот приземлятся в аэропорту города Парижа. Вот теперь-то, этот рейс показался неимоверно долгим не только для Чонина, но и для самого До Кенсу. Стоя у выхода из самолета, темноволосый проклинал все на свете, ожидая того момента, когда их с Чонином взгляды пересекутся. Одной из обязанностей бортпроводника - являлось вежливое прощание со всеми клиентами, выбравших их авиакомпанию для перелёта. Для Кенсу, вновь чувствовавшим себя сейчас шестнадцатилетним подростком, не было исключений. В его обязанности также входила дружелюбная улыбка при прощании с клиентами. — Хорошего Вам вечера. — До свидания. Когда шумная толпа наконец покинула самолёт, Кенсу с огромным удивлением обнаружил, что он даже не заметил, как мимо него прошёл Чонин со своей новой пассией. «Спасибо тебе, Будда» Испытывая неимоверную радость, До наконец смог спокойно выдохнуть. — Кенсу? Джуи сегодня тоже выглядела уставшей. Если Ксу дома ждал только его щенок, временами проживающий у соседей из-за частых перелетов хозяина, то её дома ждал ревнивый муж в комплекте с четырёхлетним сыном. — Да? — Можешь собрать мусор в салоне, пока я свяжусь с куратором, узнать, сколько времени мы проведём во Франции? — Конечно, ты итак меня сегодня очень выручила. Сняв наконец давящий галстук и забросив его к пиджаку в свой маленький чёрный чемодан, Кенсу всё же принялся за уборку в салоне. — Осуществил свою мечту? Ты знаешь, что тебе очень идёт эта форма? Вздрогнув от неожиданности, Кенсу ещё долго думал, стоит ли ему вообще поворачиваться. — Я же не укушу. Посмотри на меня. Стараясь побороть себя, стюард всё же повернулся к источнику звука, находящегося позади него. — Почему Вы ещё здесь? Все давно должны были покинуть самолёт. — Сколько лет ты уже в небе? Давно летаешь? — Чонин, пройди к выходу, пожалуйста. Не задерживай меня. — А море? Ты помнишь наше море? — Чонин! Немедленно выйди из самолета! Срываясь на крик, парень еле сдерживался из последних сил, чтобы не заплакать. Запрокинув голову кверху, он уставился на яркое освещение самолета. Через какое-то время, глаза ослепило, из-за чего Кенсу пришлось отвести взгляд, нехотя прикрывая глаза. И вновь эти проклятые воспоминания... — Яркое солнце на нашем пляже также ослепляло глаза, заставляя тебя как можно скорее отвернуться от него, да? Так ты слышишь наше море, Кенсу? — Перестань! Я ничего не слышу! Давя на больное с каждой секундой всё больше и больше, Кенсу определённо мог принять своё поражение. — Это не я тебя бросил, Су. Это ведь не я был тем, кто оставил тебя, правда? Слезы предательски выступили из глаз, одна за другой капая на белую рубашку, из-за чего та, со временем, стала полупрозрачной. — Ты действительно исполнил свою мечту. Как часто ты летаешь заграницу? — Хватит! Не ты меня бросил, я знаю! Я знаю, что это не твоя вина! Обессилено спустившись вниз, Кенсу осел между рядов, наплевав на здравый смысл. — Мы можем просто поговорить о случившемся, Кенсу? — Мне больно. Я не хочу вспоминать то время! — Думаешь, я был рад вспоминать это день изо дня? Кенсу, ты причинил мне слишком много боли. — Я не хочу говорить об этом! Где твой любовник? Где этот малолетка? Или он тоже бросил тебя?! — Он не может бросить меня, Су. — Ты что, особенный? Почему это он не может? Улыбнувшись, Ким опустился вниз, прямо к лицу Кенсу, а после, в пол голоса прошептал стюарду на ухо: — Да, для него я особенный. Но тебе не узнать, почему. После чего засунул серебристую визитку в нагрудный карман рубашки Кенсу. — До скорой встречи, Су. Переступив через сидевшего на полу парня, Чонин столкнулся на выходе из самолета, со стюардессой: — Вашему работнику плохо. Я хотел ему помочь, но он отказался. Может он примет вашу помощь? Взгляд девушки моментально упал на сидевшего на полу Кенсу. — Да, конечно. Спасибо Вам! Доброго вечера. Помахав Су на прощание ладошкой, Ким поторопился наконец покинуть самолёт, где его уже ждали. — Прости, что так долго, малыш. — Ты нашел телефон? — Да, я забыл, что положил его в карман сиденья. — Чонин! Я же говорил тебе посмотреть там! Я столько времени ждал тебя.. — Ну прости меня, Се.. Могу я как-нибудь исправиться? Недолго думая, парень выдаёт загадочную полуулыбку, а после тащит Чонина к вызванному им такси. — Думаю, что как-нибудь исправишь. — Вот и отлично. *** — Завтра вечером? — Да, примерно в это же время. Они утром скажут точнее. По пути в гостиницу, Кенсу смог наконец узнать сколько времени им предстоит провести в этом «городе влюблённых». — Ясно. — Как ты себя чувствуешь? Уверен, что тебе не нужно в больницу? — Я в порядке, правда. — Тот парень, что был с тобой в самолете, он выглядел очень удивлённым.. Попросил меня помочь тебе. — Да, я слышал. Всю оставшуюся дорогу до гостиницы, оба работника ехали в полной тишине, лишь изредка переглядываясь с таксистом через зеркало заднего вида. — Можете остановиться? Прервав тишину неожиданной просьбой, Кенсу поймал удивлённый взгляд девушки, сидящей рядом с ним. — Тебе.. — Нет, мне не плохо. Я просто хочу немного прогуляться. Не волнуйся, я поймаю такси до нашего отеля, когда замёрзну или устану бродить по улицам. Поняв, что Кенсу не ищет в её лице приятеля для вечерней прогулки, девушка лишь попросила его не задерживаться до поздна. — Тебе точно не будет тяжело тащить ещё и мой чемодан? — Он на колёсиках, Кенсу. И да, не смеши меня, он же меньше по размерам, чем моя сумочка. У тебя там от силы пижама и крем. — Ладно, спасибо тебе огромное! - на прощание крикнул Кенсу, но прежде чем такси отъехало, крикнул ещё кое-что, - Можешь воспользоваться моим кремом, но пижаму не трогай! Оба засмеялись, а после Кенсу остался один в незнакомом городе, стоя посреди улицы со множеством кафе и ресторанов. — Ну что ж, вперёд, Кенсу. Вздохнув, До решительно зашёл в одно из зданий, на вывеске которого было указано слово «Бар». *** — Чонин! — Нет, это наверняка твой мобильный, Сехун! — Нет, Ким. Это твой телефон названивает, я узнаю эту слащавую мелодию из тысячи! Живо возьми трубку! Разлепив глаза, Чонин потянулся за включателем, чтобы узнать кто ему звонит в половину четвёртого утра. — Да. — Господин Ким? Услышав английскую речь, Чонин сразу постарался вникнуть в смысл диалога, боясь, что звонят из-за его с Сехуншм завтрашнего дела. Французский он, к сожалению, не знал, но вот английским вполне мог руководствоваться. — Да, это я. — Вас беспокоят из бара. Ваш друг немного перебрал. Мобильного при себе у него не оказалось, но я смог отыскать у него в кармане Вашу визитку. Прошу прощения за столь поздний звонок, но не могли бы вы его забрать? Ваш друг сказал мне, что Вы знаете английский и сейчас тоже находитесь в Париже! Выдохнув, Ким поднялся с постели, попутно выключая свет. — Сбросьте мне адрес, где вы находитесь. Отключив звонок, Ким спешно стал одеваться. — Куда это ты собрался? Убрав растрепавшиеся волосы с глаз, светловолосый юноша немного откинул одеяло в сторону. — Если сейчас не натянешь одеяло обратно.. — Натянешь меня? — Сехун, прошу! Оба начали смеяться. В особенности шокированный Чонин. — Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к тому, что ты временами излишне откровенен. — Но тебе ведь это нравится. — Просто укройся обратно, Сехун. Я не смогу никуда уйти, зная, что ты сейчас лежишь голый, один на нашей кровати. Мне ведь придётся остаться. — Тогда, может скажешь мне, куда ты собрался? — Звонили из ресторана. Нужно кое-что проверить. Понимая о чем идёт речь, Сехун уставился на Кима: — Так рано? — Последние приготовления, малыш. Кивнув, светловолосый вновь принял лежачее положение. — Возвращайся скорее, Чонин. Вытянув левую ногу вбок, Сехун открыл Киму тем самым обзор на некоторые части своего тела. — Я очень постараюсь вернуться как можно скорее... Склонившись вниз над лицом своего парня, Чонин втянул того в привычно-продолжительный поцелуй. Продолжался он до тех пор, пока телефон Чонина не начал надоедливо вибрировать в карманах джинс. «Сам ведь просил адрес бара..» — Прости, мне пора. Когда вернусь, обещаю.. — Отработать. — Да, Сехун, отработать. Улыбнувшись напоследок, Ким хлопнул дверью, уже по пути надевая кожаную куртку. Несмотря на раннюю весну, погода в Париже была поразительно тёплой. Настолько, что Ким не раздумывая решил, куда они с Кенсу сейчас поедут. *** — Извините за доставленные неудобства. Спасибо, что позвонили мне! — Всё в порядке. Хорошо вам добраться домой. — Благодарю. Обменявшись любезностями с владельцем небольшого бара, Чонин посадил Кенсу на заднее сидение автомобиля, а сам собрался сесть вперёд. — Нини.. Не уходи.. Услышав этот голос и имя, которое никто уже не произносил последние несколько лет, Ким решительно захлопнул переднюю дверь, садясь назад. — Куда вам, молодые люди? — Нам? Чонин, куда мы? К огромному удивлению До, Чонин сказал адрес лишь шепотом и на ухо таксисту. Еле трезвый Кенсу удивленно вытаращил глаза, на что водитель только лишь кивнул. — Мне нужно в номер.. пусти.. Чонин, ты вообще в своём уме? Выслушивая корейские споры на заднем сидении своего автомобиля, таксист лишь громче включил радио. Усмехнувшись, Ким с силой облокотил голову Кенсу на своё плечо. — Убери от меня свои грязные руки! Обжимайся со своим мальчишкой! Так и проведя оставшуюся часть дороги в подобных спорах, они все же доехали до пункта назначения. — Ну что? Первый раз видишь её? Затаив дыхание, Кенсу просто рассматривал впереди стоящую достопримечательность. — Я уже был в Париже, но тогда у меня не было возможности осмотреть город. — Гениально, Кенсу. Сегодня, вместо того, чтобы приехать сюда, ты отправился в бар, где хотел напиться до беспамятства. Сняв свою куртку, Чонин расстелил её прямо на траву перед Эйфелевой башней.. — Садись, Кенсу. — Нет. Я постою. Схватив парнишку за руку, Чонин грубо опустил его рядом с собой. — Просто посмотри как красиво. Опустив свой взгляд вниз, на руку, держащую его собственную, воспоминания снова заполнили все мысли Кенсу. — Ты на это смотришь? Чонин, словно услышав мысли рядом сидящего, ткнул пальцем на свой шрам, находящийся на кисти его руки в том же месте, что и шрам Кенсу. — Удивительно, что я узнал тебя сегодня только из-за наших символов. — Сам в шоке. — Ты скучал по мне, Су? Вспоминал нас хоть иногда? — Да. Но разве это что-то изменит? Перестань жить прошлым, Чонин. Мы с тобой слишком сильно изменились. — Конечно, изменились. Ты вон, как похудел! Настоящий красавчик. Со мной ты был гораздо пухлей.. — Нет, я имею ввиду внутренне, а не внешне, Ким! Ты совершенно не изменился спустя столько лет. Такой же несерьёзный.  Откинувшись назад, Чонин силой притянул к себе и Кенсу. Лёжа на траве, оба все так же видели золотистые отблески знаменитой башни, находившейся всего в паре метров от них. Они лежали так близко, что могли слышать тяжелое дыхание друг друга. — Зачем ты так много выпил, Кенсу? — А что мне оставалось делать? Ты так давил на меня сегодня нашими воспоминаниями, что я готов был пойти на что угодно, лишь бы хоть на один вечер вычеркнуть их из своего подсознания. Будто не слыша, рвущее сердце Кенсу признание, Чонин продолжил серию «больных» вопросов. — Сколько нам было лет, когда мы виделись последний раз? Весь этот вечер итак был слишком сложным. Сердце Кенсу болезненно сжималось из-за каждого всплывающего воспоминания, поэтому от ещё одного, больнее уже не будет. — Последнее лето.. Нам было всего восемнадцать. — Мы были вместе три года, Су.. В восемнадцать, мы увиделись последний раз. — Я всегда рассказывал тебе о своей мечте. Ты знал, что рано или поздно я уйду, Чонин. — Только ты забыл сказать мне, что уйдёшь не попрощавшись. Ты знал, что я не смогу тебя отпустить. — И ты бы не отпустил. Ты готов был умереть, лишь бы не отпускать! — Бред. — Ты порезал нам обоим руки! Твой парень никогда не спрашивал тебя о твоём странном шраме на руке? Парные символы.. В то время, татуировки были слишком дорогостоящим и отпугивающим удовольствием, а всякие парные браслеты и кольца не были столь распространённой вещицей. — Ты говоришь так, словно я нам вены перерезал, Кенсу.. Всего-то два небольших символа. Подняв свою руку, а после силой подняв вверх и руку Кенсу, Чонин в воздухе соединил их вместе. — Видишь, как необычно смотрится. — Я до сих пор помню, как мне было больно. — Как таких трусишек вообще берут на работу в небо? Ты тогда так визжал, словно я тебе руку отрезаю! — А разве это не так?! — Да я всего-то два раза ножичком провёл! Маленький шрам в виде галочки, отдаленно напоминал летящую птицу. Эти символы были на кистях рук у обоих, постоянно напоминая друг о друге и их несложившейся любви. — Эти воспоминания останутся с тобой на всю жизнь, Кенсу. Просто прими их. Выдернув руку из тёплых ладоней Чонина, Ксу что-то пробубнил про затёкшую руку, а после, повернулся лицом к Чонину, чем вызвал смешанные чувства у Кима. — Ты слишком близко, Су. Тебе разве не неловко? — Нет. Я пьян и мне хорошо. — Ты всё такой же странный, До. Усмехнувшись, Чонин подпер голову ладонью, облокотившись на локоть, и посмотрел прямо в глаза парня, лежащего напротив. — Сколько вы уже вместе с тем мальчишкой? — Почему ты продолжаешь называть его мальчишкой? — Он крашеный блондин, носящий молодежную одежду. — Вообще-то, я тоже одет по-молодёжному! — Чонин, ты уже старик, прекрати лезть к молоденьким! — Мне только двадцать пять. С чего это я старик?! — Ну хорошо, сколько твоему Сехуну лет? — Он всего-то на три года младше меня. — И как он вообще терпит такого зануду, как ты.. — Прекрати, Кенсу! Смеясь, До с привычной прежде легкостью, забирается на Кима. — Прошло целых семь лет, а тебе всё также нравится, когда я сверху? — Звучит очень двусмысленно, Су. Слезай. — Тебе нравилось в обоих смыслах. Нет смысла скрывать это, Ким. — Слишком много «смысла» в твоём предложении, Кенсу. Ты пьян, и у тебя, видимо, заплетается язык. — Я трезв. Отстань. — Кенсу, слезай. Рассветает, и на нас начинают обращать внимание люди.. — Ты не думал об этом, когда целовал меня на нашем месте на пляже, не так ли? Мы проводили там всю ночь, а после, под утро, возвращались домой. Летом ночи были такие тёплые.. а вода в море прохладная.. Ты об этих воспоминаниях меня сегодня расспрашивал? Да, Чонин, мне тогда было хорошо с тобой. — И ты любил меня? —А ты? Ты любил меня, Чонин? Перевернувшись, Кенсу оказался лежащим снизу, будучи придавленным телом Чонина. В этот момент, у парня даже перехватило дыхание. — Ты прекрасно знаешь, что любил. И видимо, слишком сильно, раз ты побоялся сказать мне о том, что уезжаешь в столицу. Не сказал, что бросаешь меня. — Прости, Чонин. Сейчас мне правда очень жаль.. — Какой смысл жалеть, Су? Наши отношения.. теперь они в прошлом. Отводя взгляд в сторону, Ким уже собрался отодвинуться от До, но его неожиданно резко притянули к себе вниз. И первое время Ким правда пытался оттолкнуть парня от себя. А потом сдался. Губы Кенсу были всё теми же на вкус, даже спустя семь лет. Они были всё такими же мягкими, а от самого парня пахло всё тем же персиковым гелем для душа, что и много лет назад. Казалось, всё вновь стало как прежде. Сейчас рядом с ним всё тот же темноволосый мальчишка. Кенсу всё также целовался. Его руки аккуратно опустились на поясницу Кима, а после, с силой сжали кожу сквозь тонкую материю белой футболки, так сильно, будто боясь потерять то, что не мог найти так долго.. Персиковый запах, исходящий от Кенсу, определенно кружил голову Чонина. В памяти то и дело всплывали отрывки их совместно проведенных ночей.. И Кенсу тоже это вспомнил. Он помнил долгие поцелуи. Тепло, исходящее не только от разведённого ими костра, но и от любимого, тело которого он до сих пор считал идеальным. Он помнил то, как трогал волосы Чонина. Какими они тогда были на ощупь. Он сразу понял, что Чонин больше не пользуется привычным яблочным шампунем. Теперь это была мята. Такая же резкая, каким Ким показался при их первой, спустя столько лет, встрече. Но теперь всё стало как прежде. Оба по памяти могли провести пальцами по созвездиям родинок на телах друг друга. Раньше, они занимались любовью на том самом уединенном пляже так часто, что знали тела друг друга как своё собственное. Тогда они слишком сильно любили. Они были одним целым. — Ты позволишь мне снова любить тебя? Позволишь мне быть с тобой, Чонин?! В этот момент из глаз Кенсу вновь полились слезы, как и в тот день, когда он писал Чонину письмо о том, что уезжает. Но он его не отправил. Попросту не смог, как бы глупо это оправдание не звучало. И сейчас, из глаз Чонина тоже, одна за другой начали капать слезы, падая вниз, прямо на лицо Кенсу. Руки Кима внезапно задрожали, а сам он, попросту упал, навалившись всем телом на Кенсу. Он просто тихо плакал, прежде чем прошептал на ухо, тихое: — Я не могу. Прости, Су. И он правда не мог. Не мог, потому что больше не принадлежал До Кенсу. Они больше не были теми беспечными подростками. Им больше не шестнадцать. Они больше не принадлежали друг другу. Поднимаясь с травы, Ким вытер уголки глаз от слез, а после, накинул свою куртку на плечи, некогда любимого им человека. Смотря друг другу в глаза, оба всё ещё думали о том, что было бы, будь они всё ещё вместе? Не стань Кенсу стюардом, были бы они до сих пор вместе? Мысли обоих были прерваны неожиданным телефонным звонком. Смотря на дисплей, Ким не раздумывая взял трубку. Шмыгая носом (последствия внезапно нахлынувших эмоций), он улыбаясь ответил на звонок. — Доброе утро, любимый. — ... — Да, я посмотрел на ресторан. Всё уже готово, не переживай. — ... — Я немного замёрз, вот и шмыгаю. Не переживай, я в порядке. — ... — Да, пришлось немного задержаться.. - смотря на Кенсу, Чонин произнес то, что казалось бы, должно добить его окончательно. - Я просто встретил старого друга.. Но я уже еду к тебе, позавтракаем вместе? То, что творилось сейчас внутри Кенсу, невозможно описать словами. Сердце его было окончательно разбито, а воспоминания растоптаны. Внезапно появившаяся сегодня надежда, рухнула также быстро, как и возникла. — Кенсу, прости. Мы упустили наш шанс. Я слишком сильно изменился. Мы изменились. — Зачем ты вообще привёз меня сюда?! Зачем.. Зачем было мучить меня в самолете?! — Извини. — Я.. ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую?! Ты растоптал мои чувства! Я ненавижу тебя! Проваливай к своему малолетке! Старый друг обойдётся без твоего внимания! Вали отсюда! И Чонин ушёл. Он спешно поднялся с газона, оставляя Кенсу одного на поляне перед Эйфелевой башней. На плечах Су так и осталась кожаная куртка Кима. И когда До начал шарить по карманам чужой куртки в поисках салфеток или платка, чтобы как можно быстрее вытереть выступавшие с новой силой слезы, то наткнулся только на две вещи. Одной из этих вещей оказалась серебристая визитная карточка Чонина. А второй найденной вещью оказался белоснежный конверт, украшенный по краям персиковыми орхидеями. Открыв запечатанный конверт, слезы из глаз Кенсу хлынули с невиданной прежде силой. Он ещё никогда в своей жизни так не плакал. Это было похоже на настоящую истерику с его стороны. Он не просто плакал, а рыдал. Голос его охрип, а глаза из-за возникшей пелены, казалось, перестали видеть. И лучше бы это было так. Потому что найденной вещью оказалось, приглашение на свадьбу. И в этот момент, Кенсу определенно понял, что больше он не хочет летать. Он больше не хочет пролетать над морями или океанами. Он никогда больше не захочет видеть пляжи. *** Возможно, Ким Чонин сегодня будет сожалеть, когда у алтаря произнесёт твёрдое «Да», на вопрос священника. А возможно, он бы никогда уже не вернул тех же отношений с Кенсу, что и раньше. Возможно, он будет жалеть, что оставил тогда свою первую любовь. Бросив, даже не попрощавшись, как когда-то сделали то же самое и с ним. Но Чонин точно знал одно, что он не бросит Сехуна. Не бросит человека, с которым был пять лет. Не разобьёт ему сердце. Не испортит жизнь. Дата их свадьбы была выбрана не случайно. Сегодня утром исполнилось ровно пять лет их отношениям. И из всех возможных, стюардом в этот день, стал именно До Кенсу. Первая любовь Ким Чонина. И, возможно, последняя.