Выбор.

      Прошло несколько мучительных часов под дверьми операционной, которые казались для Пака вечностью. Его убивало время и неизвестность. Только одному Богу известно, каким чудом Бэкхён оказался рядом и просто отодрал Чана от Кристал, не дав другу задушить её. И сейчас Бён был рядом, ведь там за белоснежными дверями операционной решается судьба дорогого для него человека. Время будто остановилось, играя на нервах Чанёля ламбаду.       Двери операционной временами открывались впуская и выпуская суетливые белые халаты. Всё было слишком серьёзно. Шел седьмой час операции, а известий всё не было, лишь тётушка Джису гладила Чанёля, успокаивала и приговаривала, что доктор Ким обязательно спасет свою племяшку, но это никак не действовало на Пака.       Доктор Ким один из лучших докторов в Корее и он не оперирует что-то из ряда вон простое. Когда наконец-таки из операционной вышел врач, все кто ждали боялись пошевелиться и только Пак встал на ватных ногах, и подошёл к доктору Киму. Чанёлю было стыдно смотреть в глаза мужчине на чьих руках выросла Джису, тому, кто воспитывал её. Взяв её в жены, Чан взял на себя ответственность за неё и не справился. Дядя Джису медленно снял с лица медицинскую маску, его взгляд был пустым и отчаянным, но Чанёль не желал слышать ничего плохого, не дожидаясь пока Пак спросит, доктор начал сам. — Состояние Джису Пак тяжелое, но стабильное, мы справились с кризисной ситуацией. Срок беременности был маленький, в связи с открывшимися кровотечением, нашей главной задачей было спасение жизни пациента, — для Пака эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, — Плод спасти нам не удалось, — Чан уже слышал всё как в тумане.       Прошло несколько дней, Джису перевели из реанимации в vip палату. За всё это время Чанёль не появился. Он не мог смотреть в глаза Джису. — Дядюшка! — девушка попыталась привстать с постели, когда в палату зашёл доктор. -Лежи, лежи, — он с таким теплом и добротой посмотрел на свою девочку. Присев возле кровати, он взял Джису за руку. Пусть она не показывает как ей больно, но её глаза не умеют лгать. — Чанёль, — ей было больно произносить его имя, но не спросить она не могла. — Он не приходил больше, — как нож в самое сердце, к глазам подступили слезы, но лицо Джису озарила яркая улыбка. Она же сильная девочка, она обязательно со всем справится. — Это правда? — задала вопрос девушка, а мужчина чуть ли не вздрогнул. Это была та тема которую он хотел бы оттянуть подольше, — Я больше не смогу иметь детей? — её глазки цеплялись за последнюю надежду. Как бы он не хотел, но не мог врать ей. Она должна знать правду, даже настолько страшную, но правду. — На данном этапе лечения это правда. Мне очень жаль малышка, но я спасал в первую очередь твою жизнь, — доктор виновато опустил глаза, но Джису не собиралась ни в чём обвинять дядюшку. Она знала, что он сделал всё, что мог. И она благодарна ему за то, что жива. Теперь для Джису стало ясно почему Чанёль не приходит к ней. Она ему больше не нужна. Она теперь бракованная. Что она может ему дать кроме своей любви?! Ничего, Да и эта любовь ему не нужна, — Пожалуйста не накручивай себя, это не окончательный диагноз, тебе нужно пройти курс лечения, — её дядюшка видел, как она медленно уходила в себя, — Я уже связался с ведущими гинекологами Европы тебя готовы принять хоть сегодня, но ты еще еще достаточно слаба для перелётов, — он пытался хоть как-то взбодрить девушку, я, но Джису было сложно всё принять и осознать. Ещё недавно в ней зарождалась новая жизнь, а уже сегодня она пустышка. — Оставь меня, — сквозь слезы прошептала девушка. И мужчине ничего не оставалось, как только уйти. Он знал, что в таком состоянии его девочка никого не захочет видеть. Доктор чмокнул Джису в лоб и покинул палату, оставляй её одну, наедине со своими мыслями. Он надеялся, что она, как и всегда найдет правильный выход, ведь она у него сильная девочка. Но недолго Джису пришлось быть одной. Пришёл тот, кого она уже и не ожидала увидеть. Пак аккуратно зашел в палату, ведя за собой сына. — Минхёк, хотел тебя увидеть, — Чан выглядел таким виноватым, как собака укусившая своего хозяина. Ему было стыдно, что не приходил. Ему было больно за то, что произошло с ней. И виноват в этом Пак Чанёль. Паку было тяжело смотреть в глаза Джису, в глаза в которых все также отражалась любовь. Малыш увидев маму сразу кинулся к ней и девушка полностью переключила свое внимание на сына. Чанёль чувствую себя, как побитый пес, абсолютно лишним, покинул палату. Прошло достаточно времени прежде чем он вернулся, чтобы забрать ребенка. Зайдя в в палату он увидел, как Джису увидел, ему ещё что-то рассказывала, а малыш вытирает своими ладошками слёзы с маминого лица. у Чанёля защемило в сердце от данной картины, но как только он нарушил уединение матери с сыном джису взяла себя в руки и чмокнула сына в сладкую щёчку, на прощание. Пак уже собирался уходить, как Джису окликнула. — Чанни, — всего одно слово, и Ёлю хотелось рыдать, он чувствовал себя мерзко, но он понимал, что ей намного хуже. Пак усадил малыша в коридоре, а сам вернулся к девушке, понимая, что будет очередной нелегкий разговор.       Вернувшись в палату Чан впервые не избегая её взгляда, посмотрел ей в глаза. Боже, сколько же печали, сколько же тоски было в этих глазах. «Спаси меня» кричали они. Глаза кричали, а она улыбалась. Она улыбалась сквозь океан боли и слез стоявший в её глазах. Он всегда был её спасением, её спасательным кругом, когда она шла ко дну. Пак дал ей надежду и сам же забрал её. Они долго, молча, смотрели друг другу в глаза не решаясь заговорить. Но в этом молчании был ураган чувств. — Джису, я, — пытался начать разговор Чанёль. Сейчас он был таким растерянным. — Не нужно Чанёль, — девушка выдохнула, — Я хочу развестись, — такого поворота не ожидал. Да он сглупил, испугался, поступил как последний кретин, но что значит развестись?! — Что???! — возмутился Чанёль. — Тебе не послышалось, я хочу развода. У нас больше ничего не связывает, а я не хочу, чтобы ты был со мной из-за жалости. Я не собираюсь запрещать тебе общаться с сыном, просто давай прекратим всё это, — она говорила, а её голос предательски дрожал, в глазах блестели слезы, причиной которых был снова Пак. — Я не дам тебе развода! — Чан начал заводиться, — Давай откажись от меня, брось, как все. Грош цена твоей любви Джису, — сейчас он абсолютно не понимал, что творит, — Мой сын будет расти в семье! — Чанёль был зол, в первую очередь на себя. Он не мог отпустить её, но и не мог признаться. — Я всё равно уеду Чанёль и, даже если ты не дашь мне развод, — Джису было максимально спокойно, без эмоциональной, эмоциональной, только слёзы в глазах. Эти слёзы говорили паку о многом. — Делай, что хочешь, но тебе никогда не избавиться не избавиться от фамилии Пак! — Чан ушёл хлопнув дверью, а Джису разрыдалась в подушку, чтобы никто не слышал её боли. И она уехала, забрав Минхека с собой, обратно в Китай.

Год спустя.

      Чанёль так и не дал ей развода, фамилия Пак давала Джису их сыну защиту. С того самого дня они больше не виделись, в течение этого года Минхёк всего несколько раз прилетал с няней к отцу. Чанёль невыносимо скучал по ним, поэтому максимально загружал себя работой чтобы не возвращаться в пустую, холодную квартиру. Он медленно убивал себя, за всю боль, которую причинил Джису. Она не выходила с ним на связь и всячески игнорировала, даже документы по работе подписывал и привозил её помощник. Что же касалось Кристалл, Чанёль лишил её всего. Этот инцидент не остался незамеченным, общество возненавидело девушку и она покинула Корею уехав в Америку. Жизненный Бумеранг никто не отменял, и радует только то, что Чанёль не успел отомстить ей, судьба сама ей, судьба сама всем распорядилась.       Чанёль стоял возле зеркала, поправляя галстук, на гладко выглаженной рубашке. Тишина в этой квартире душила его. Он вспомнил, как кажется совсем недавно обнимал Джису возле этого зеркала и они вместе смотрелись в него. Он помнит, какой она счастливой была тогда. Но Чан струсил, он испугался, что она возненавидит его, его, ведь Пак всегда был причиной причиной её более. Ему было больно и стыдно смотреть в глаза, его мучила совесть ведь он виноват в том, что произошло. Пак провел пальцами по обручальному кольцу, которое всё ещё носит. В его его глазах уже год кроме тоски никто ничего не видел.       Сегодня он готовился к важному событию в семье, у главы семьи Пак юбилей, приехала почти вся Корея, а вернее все сливки общества, ведь отец Чана был очень уважаемым человеком. У Чанёля с отцом были весьма непростые отношения, и только сейчас, когда он сам стал отцом Чан стал понимать его, по-другому смотреть на его поступки. Чанёль потянул запонки на рукавах рубашки и не спеша покинул квартиру. Он последний год старался избегать таких мероприятий с большим количеством людей и прессы. Как только журналисты видят его они не упускают возможности поднять тему Джису, а вернее её отсутствие это убивает его. Покинув квартиру Чанёль сел в свой автомобиль и поехал к назначенному месту. Когда Пак появился зал был уже переполнен, но люди продолжали прибывать. Чанёль прямиком пошел в сторону солидной пары, в возрасте, они достаточно мило беседовали с пожилым мужчиной. Чан никогда не устанет восхищаться ими. Его родители вместе уже целую жизнь. С тех самых пор, когда его отец был гол, как сокол, а его маме все твердили, что «этот пак неудачник, брось его»,, но она всегда была рядом с ним, всегда во всём поддерживал, а он взамен любил её ещё сильнее. Увидев сына госпожа Пак улыбнулась и махнула ему рукой. Подойдя к родителям Чанёль низко поклонился в знак уважения. — Отец, матушка, — он был рад их видеть, таких красивых и, как всегда вместе. Они всегда были для него примером во всём. А что сам Чан? Газеты и журналы пестрели заголовками о том, что «вторая жена сбежала от красавчика». — Мой сын, моя гордость, — отец обнял его, чтобы не было он всегда был на стороне сына, но и джису семья пак безумно любили. Обнявшись с отцом, Чанёль приобнял матушку. Праздничный вечер был в самом разгаре. Ёль не стал мешать родителям и ушёл подальше от суеты, дабы не портить праздник своей кислой миной. Подойдя к огромному витражному окну Пак задумался о смысле своего существования, последнее время эти мысли, посещали его слишком часто. С уходом Джису, ушла важная часть Чанёля, жаль, что Пак слишком поздно осознал Это. От мыслей Чана отвлек звонкий детский голос, обернувшись он увидел бегущего к нему Мина. — Папочка! — счастливый мальчишка со всех ног побежал в сторону отца. Сказать, что Чанёль был в шоке, ничего не сказать. Пак подхватил малыша на руки и крепко обнял, вдыхая аромат своего ребёнка, — Я так соскучился, — сквозь слезы пробубнил Минхёк. — Я тоже малыш, папа тоже соскучился, — Чанёль слегка отстранился чтобы вытереть слезки на детском личике которое ярко улыбалось отцу. — Мы с мамой только, что прилетели, — Чанёль не поверил своим ушам. — С мамой? — глаза Пака, судорожно стали бегать по залу в поисках Джису, всматриваясь в каждое лицо, которое до этого момента было абсолютно безразлична ему. И он нашёл её. Вернее его взгляд зацепился на оголенной спине девушки. Её платье было шикарным и, как всегда идеально сидело на её точеной фигуре, но Чану оно показалась слишком откровенным. — Ну, что пойдём к маме? — улыбнулся он сыну и опустив его на пол, взял за руку. Джису мило болтала с родителями Пака, и даже не заметила, как Чанёль оказался близко. Он недолго думая снял с себя пиджак и накинул его на плечи Джису. Девушка вздрогнула от неожиданности, но ещё больше её спокойствие нарушила рука Чанёля на её талии. Он собственнический обнимал девушку, показывая всем, кому она принадлежит. Пак Не ожидал её видеть, но был бесконечно счастлив. Снова быть рядом, чувствовать её тепло, вдыхать её запах. Весь вечер Чанёль не отпускал её, не отходил от неё ни на шаг. В один прекрасный момент он просто увёл её в уединенное место. Естественно Джису абсолютно не ожидала этого. Чанёль завёл её в какую-то маленькую, но уютную комнатку и закрыл за собой дверь. — Что ты делаешь? — Джису не на шутку испугалась. — Почему я ничего не знаю твоем приезде?! — Пак сделал шаг навстречу, а Джису шаг назад. — Тебе не нужно было знать об этом, я приехала Лишь потому, что твои родители пригласили меня, — еще шаг назад. Она боялась, боялась, что оставшись с ним наедине не справиться с собой. — Не нужно было знать?! Ты моя жена! Ты моя, — снова шаг, затем еще один один один один и Джису прикована к стене и между ними минимум расстояния. Обстановка накалялась. — Я не твоя собственность Чанёль, видеться с тобой не входило в мои планы, мы никто друг для друга, — Её глаза предательски заблестели. — Ты лжешь мне. Ты любишь меня, -уверенность Чанёля в себе всегда бесила Джису. — Я не люблю тебя, — Джису с трудом дали эти слова, но они раззадорили Пака. Он наклонился слишком близко и взяв её личико за подбородок, чтобы её глаза смотрели прямо в его, ухмыльнулся. Не теряя ни секунды Пак впился жадным поцелуем в её сочные, пухлые губки. Как же он скучал по ней. Он не мог насладиться её, но ему пришлось оторваться от сладких губ так как Джису уже не хватало воздуха, — Я так скучал, — он прижался своим лбом к её лбу. — Нам нужно идти, нас будут искать, — Чанёль понимаешь что ему придется завоевать её сердечко. И он готов сделать всё для этого.       После торжественного вечера Чанёль повёз свою семью домой, именно в ту самую, пустую квартиру. Джису долго отказывалась, но аргумент Пака о том, что будет странным, что его жена и ребёнок живут не не с ним, убедил её. Джису понимала, что их непонятная, для общества, ситуация и так плохо сказывается на бизнесе обеих семей, а если она ещё сейчас не останется будет намного хуже. Корейское общество не терпит обмана. Чанёлю это было только на руку, внутри он ликовал от счастья.       Прошло несколько недель, как Джису вернулась в Корею и снова живёт в доме Пака, но они живут, живут, как соседи. Если честно, девушка держится из последних сил, ведь Чанёль играет не по правилам. Он спокойно ходит по квартире с голым торсом и в одном полотенце. Может, как ни в чём ни бывало обнять её, Но больше всего её мучило его душевное состояние. Снаружи он улыбался, а внутри умирал, съедая себя. Винил себя во всех грехах и она видела это. Минхека забрали родители Пака, на неделю, а сам Чанёль уже вторые сутки не появлялся дома, Джису переживала за него, Но даже Бэк не знал где Пак.       Было уже слишком поздно, Джису не могла уснуть, когда в квартиру валилось пьяное тело Чана. Он был в хлам. Джису никогда не видела его таким. Чанёль кое-как разулся и снося всё на своём пути направился в спальню, в которой он спит один. Джису всё это время спала в гостевой комнате. Увидев вот таким, она испугалась. За него испугалась. Он плюхнулся в кресло в пальто. — Чанёль, — Джису осторожно подошла к нему, — Вставай, нужно снять пальто, — как только ладонь девушки коснулась его плеча, Пак тут же развернула её к себе и уткнувшись головой в область её животика сполз на колени. — Малыш, прости меня я так виноват перед тобой и перед твоей мамой, — Пак рыдал взахлёб, он выплескивает он выплескивал всю свою боль, — Я не хотел этого! Я так ждал тебя! Но твой папа трус, он испугался, что мама не простит! — по щекам Джису покатились слёзы, она замерла, — Я слишком поздно понял, как сильно люблю тебя Джису, по-настоящему люблю. Прошу дай мне шанс доказать свою любовь. Позволь мне любить тебя. Ты так нужна мне… — она видела всю его боль, чувство каждую её коплю.       Утром Пак проснулся У себя в постели, совершенно не помню, как тут оказался. Как вообще вернулся домой. Чанёль способ постели и кое-как на согнутых ногах, с раскалывающейся головой, побрёл в сторону кухни. В квартире стояла тишина, это настораживало Ёля, но зайдя на кухню, он увидел накрытую еду и небольшую записку возле стакана с водой. «Я приготовила тебе супчик от похмелья, надеюсь тебе станет лучше. Уехала на встречу с Бекхёном, буду ближе к вечеру. Джису». Даже сейчас она переживала и заботилась о нём. Конечно же Чанёль съел всё.       Джису, как и говорила отправилась на встречу с Бэком, но если честно она сама не понимала зачем. Просто утром ей позвонил Бён и попросил о встрече, а она не смогла отказать другу.       И уже именно поэтому сидела в одном из их любимом ресторанчике в ожидании Бэкхёна.       Нет, он не опаздывал, просто Джису всегда приезжает раньше. — Привет, принцесса, — Бэк приобнял Джису и они сели за столик. — Что-то случилось? О чём ты хотел поговорить со мной? — девушка была слегка обеспокоена, видя взволнованность друга. — Джису, я понимаю, что возможно лезу не в своё дело, — Бёну было сложно начать этот разговор, но он должен был начать его, — Я не могу уже видеть Чанёля таким, видеть, как он сам себя убивает. Ты не представляешь, что с ним было, когда ты уехала. Я ни коем образом не оправдываю его, но его тоже можно понять, -Бэк был в отчаянье, у него болело сердце за них обоих, — Я вытаскивал его пьяного в хлам каждый божий день из баров, всего избитого. Он влазил в драки и позволял чтобы его избивали, абсолютно не сопротивляясь, будто наказывая себя. Это было страшное зрелище Джису, — она уже не могла ничего слышать, по щекам текли слёзы. Всё это время она думала, что не нужна ему, что он эгоист, но эгоисткой была она. Ведь Чанёль тоже потерял ребёнка, ребёнка которого он безумно ждал.       А, что сделала Джису? Она просто уехала забрав сына и оставив его абсолютно одного, со своей болью. Им обоим тогда было не просто. Они оба страдали, но если бы они остались вместе всё было бы иначе. Чанёль не собирался бросать Джису, ему просто было тяжело видеть её, смотреть ей в глаза и понимать, что это всё из-за него. Если бы он тогда смог ей всё объяснить, разве бы она не поняла бы его? Разве она бы уехала?       Слишком много этих если…       Сейчас они оба там где хотели быть. Слова Бёна ранили Джису, она никогда и не думала, что Пак будет так страдать без неё. Ей было больно, но в то же время эта боль приносила счастье. Чанёль действительно что-то чувствует к ней. Бэкхён и Джису ещё долго разговаривали на различные темы. Девушка интересовалась всё ли хорошо у её друга и, как растёт их малышка. В семействе Бёна совсем недавно родилась прекрасная дочь Су А, и Бэкхён был самым счастливым отцом на свете. Он довольно много шутил на тему, что у Минхёка подрастает невеста и Джису это нравилось. Ближе к вечеру друзья разъехались по домам, но вернувшись домой Джису не застала Чанёля.       Этот трудоголик не смог находиться долго в пустой квартире и не смотря на головную боль отправился в компанию. Джису приготовила ужин и собиралась дождаться Пака чтобы поговорить, но она даже не заметила, как уснула в гостиной на диванчике. Чан вернулся поздно, безумно уставший. Сняв с себя обувь, Пак прошёл в кухню из которой доносились волшебные ароматы. Ему была приятна забота Джису, не долго думая, он решил посмотреть где его ангел и найдя её в гостиной долго любовался тем как она спит. Джису скрутилась в комочек подложив ладошки под щечку и сладко спала. Чанель сел напротив и вглядывался в её черты лица. Утро встретило Джису весьма неожиданно. Она проснулась в комнате Чана, но это был далеко не последний сюрприз. Она проснулась в его объятиях. Крепкие руки Чанёля обнимали Джису за талию, прижимая к себе. Её сердечко казалось вот-вот вырвется наружу и сбежит к чёртовой матери, когда развернувшись в его объятиях она оказалась в трёх сантиметрах от его манящих губ, Джису перестала дышать. Как после такого жить? Она смотрела на него будто никогда не видела. И в этот момент       Пак открыл глаза. Глаза в глаза…       Это полный провал. Фиаско. Фаталити.       Спустя несколько минут, а может и лет, когда Джису пришла в себя, её посетил разум, она попыталась вырваться, сбежать из цепких ручищ Чанёля, но не тут-то было. Пак тут же вернул девушку в исходное положение, прижимая к себе и впиваясь в её губки. И Джису ответила, а Чанёль всё сильнее углублял поцелуй. Он уже навис над ней, вжимая тельце девушки в постель. Ещё чуть-чуть и его не остановить. — Чанни, — Джису чудом смогла разорвать поцелуй. Она испуганными глазками уставилась на Пака, и он всё понял. Она ещё не готова. Не простила. Не может подпустить к себе так близко. Но ничего, он подождёт. Он сделает всё чтобы она смогла вновь доверять ему. — Прости, — прошептал Ёль упираясь своими лбом об её. Но ни смотря ни на что лёд тронулся.       Джису смущаясь забралась под одеяло. Она была не против продолжить, просто еще не готова. Чанёль и не собирался торопить её, он слишком многое упустил в своё время и теперь хочет наверстать упущенное. Доказать Джису, что любит её. Время шло медленно и безрезультатно для Чана. Джису была довольно-таки неприступной, что лишь раззадоривало Пака. Но и для неё всё было далеко не так легко, как казалось бы на первый взгляд. Ведь это только кажется что девушка слишком холодна. Но это было не так. Вы думаете легко каждый раз игнорировать попытки Чанёля обнять её или поцеловать? Даже обычный чмок в щёчку вызывал в девушке бурю эмоций, а как её разрывает изнутри, когда этот лопоухий чёрт едва касаясь ушка что-то шепчет?! Это пытка и не только для Чанёля. Джису из последних сил держалась, чтобы не сорваться. — Доброе утро, — Чан в очередной раз крепко обнял со спины и прошептал на ухо столь сладко что бабочки в животе Джису затанцевали самбу. Она вздрогнула от неожиданности, — Прости не хотел напугать, — и снова это крышесносный голос в самое ушко, а крепкие руки сковывают талию. Пак играет не по правилам. По телу Джису пронеслось стадо мурашек и она уже переставала ощущать землю под ногами, ощущая спиной оголённый торс Ёля. Он был настолько близко, что она чувствовала каждый его кубик, и то как он напряжён. Температура их тела уже давно послала к чертям все законы физики. Пульс стал учащаться. Чанёль воспользовавшись моментом развернул к её к себе и впился в сладкие, пухлые губки. Это не честно! Пак целовал жадно, властно, углубляя поцелуй. Напряжение росло, а поцелуй набирал обороты. Ручки Джису уже обвили шею Чана, а сама девушка с такой же силой и желанием отвечала на поцелуй. Чанёль не долго думая приподнял её хрупкое тельце и усадил на кухонный сто не разрывая поцелуя. Его сильные руки сжимали её бёдра, между которых по-хозяйски расположился Пак. Тормоза слетали с катушек. А ведь он обещал, что не тронет её без её согласия… — Мамочка! — их утреннюю идиллию прервал сонный голос их малыша. Они тут же отстранились друг от друга, будто ничего не произошло. — Что мой сладкий? — Джису сразу переключилась на сына, но всё ещё продолжала ощущать на себе горящий взгляд Пака. Это сумасшествие. Девушка наклонилась к ребёнку и малыш обнял её. — Вы надолго сегодня уедите? — малыш отстранился и посмотрел на родителей. У Чанёля вечером бизнес приём на котором разумеется должна присутствовать чета Пак. А самого Минхёка отвезут к родителям Чанёля. — Нет, малыш, мама с папой скоро вернутся, ты пока побудешь с бабушкой и дедушкой, — она чмокнула сына в носик. — А сейчас мы позавтракаем, мамочка приготовила твою любимую кашку из морского ушка, и проводим папу на работу, — на доли секунды взгляды Чана и Джису встретились, но девушка тут же отвела взгляд, снова обращая всё внимание на ребёнка. Ей было неловко. Она смущалась сама себя, своих чувств и шальных мыслей. А Пак чувствовал это, чувствовал, что ещё чуть-чуть и она не выдержит и это распаляло его ещё больше. Не говоря уже о том, что он настоял, чтобы Джису ночевала с ним в их комнате, на огромной кровати. Естественно девушка поначалу не соглашалась и сопротивлялась до последнего, но и тут она сдалась. Ну, как сказать сдалась. Она просто устала засыпать в гостевой, а просыпаться в комнате Чанёля. Эта лопоухая башня, каждую ночь переносила девушку к себе. Ну, а что ему делать, если он может уснуть только в её объятиях? Вдыхая её родной запах, который он хотел впитать каждой клеточкой своего тела, словно боялся, что она снова исчезнет.       Поначалу Джису было нелегко, но и сейчас нельзя сказать, что она привыкла. Ведь трудно привыкнуть, когда к тебе каждую ночь прижимается обнажённый торс. Да и в принципе очень трудно держать себя в руках, только при виде «обнажённой стиральной доски» с именем Пак Чанёль, чувствовать жар его тело каждую ночь было невыносимо. Джису старается изо всех сил, но все, же каждую ночь, когда Чан засыпает, она смотрит на его идеальные черты лица, проводит своими нежными пальчиками по его губам, вспоминая их вкус. Слегка касается его кубиков. И в такие моменты нужно отдать должное выдержке Пака, ведь он совсем не спит. Каждый из них играет в эту игру, принимая правила, друг друга и ожидая, кто же сорвётся первым. Только вот Чан играет далеко не честно, но и сама Джису, далеко не ангел, когда разгуливает по квартире в одном полотенце после душа. Такая мягкая и распаренная, поднимая давление Ёлю, - А потом мама отвезёт тебя к бабушке и дедушке, ты ведь соскучился по ним? — Да, — ответил мальчишка, обнимая маму, а Чанёль не мог нарадоваться этой идиллией. Когда это произошло? Когда всё его внимание переключилось на Джису? В какой момент в его сердце появилось место для этой сумасшедшей, готовой ради Пака на всё, девчонке? Когда это маленькое место заполнило его сердце, всего Чанёля? Когда он узнал о сыне? Или же когда узнал, что именно Джису спасла его жизнь? А может когда узнал о второй беременности? Или о потери малыша? Пак каждый день задаёт себе этот вопрос, на который не может дать ответ. Но ответ слишком просто «всегда». Она всегда была кем-то особенным в его жизни. Человеком кому он меньше всего хотел причинить боль, но причинял её больше всех. Ненавидел, но переживал когда она исчезла и дико беспокоился из-за того что с Бёном она поддерживает связь, ну, а про китайца и говорить не стоит один только его вид выбивал уверенного в себе Чана из колеи. Возможно, он был слишком глуп или же не хотел признавать очевидное, но даже тогда когда ему было слишком больно, пьяный на рогах. Он интуитивно пришёл к Джису. — Думаю нашей маме нужно переодеться, а мы пока накроем на стол, — Чана смущал внешний вид Джису, до дикого напряжения в штанах. Но если быть честным она бы его возбудила и в мешке. Смущаясь, Джису покинула кухню, а Пак старший вздохнул спокойно, усадив сына за стол, начал раскладывать еду. Завтрак прошел спокойно, если не считать что маленькое радио Минхёк не умолкало, Джису не переставала умиляться, тому как он похож на Чанёля. Такой же говорливый, такой же смешной, такой же глазастый и лопоухий. И за это она любила своих мужчин ещё сильнее. Джису видела, как рядом с ней Чанёль становился прежним, ярким и жизнерадостным. Он реже пропадал на работе, больше уделяя внимания семье, воспитывая сына. Как и говорила после завтрака Джису, проводила Чанёля на работу вместе с сыном, Пак поцеловал девушку в лоб вдыхая аромат её волос, а Минхёка потрепал по макушке. Как только глава семьи покинул дом девушка стала собирать второго своего мужчину в гости к бабушке и деду, которые уже безумно соскучились по внуку. Минхёк же с важным видом ходил по квартире и складывал в свой рюкзак игрушки которые он хотел взять с собой. — Мамочка, — к Джису подбежал радостный, но слишком взволнованный малыш, конечно она не могла этого не заметить. Девушка присела на корточки и посмотрела ребёнку в глаза, собираясь его внимательно выслушать. Она заметила у него в руках, игрушку, а именно плюшевого мишку с которым он никогда не расставался. — Что такое сладкий? — она нежно провела по волосам сына успокаивая его. Глазки Минхёка бегали по лицу Джису пытаясь уловить каждую эмоцию мамы. — Можно я подарю его Су А, — малыш протянул маме медвежонка и уставился на неё своими глазками. Джису расплылась в улыбке, видя таким своего мальчика. — Ты хочешь подарить Су А своего мишку? — уточнила девушка. Су А та самая малышка Бёна, так вышло что Бэк живёт рядом с родителями Пака и поэтому их дети с самого детства вместе, как и их родители. — Да, — чётко, громко и уверенно ответил Минхёк. Джису могла гордиться своим сыном который всегда оберегал малышку Бён. У него всегда к ней были особые, тёплые чувства. Кого-то ей это напоминает. Она всегда учила сына что девочек нужно оберегать и он всегда слушал. Но именно к Су А он относился иначе, — Бабушка говорит, что Су плохо спит последнее время, я хочу чтобы мишка охранял её сны, — продолжил так же уверенно Минхёк. И это было правдой, Бэк тоже часто говорил что малышка стала какой-то капризной и очень сильно переживает. Его отцовское сердце разрывается видя слёзы его малышки. — А кто же будет охранять твои сны? – Джису умиляла эта история. Она знала, как сильно он привязан к этому медведю. Эта игрушка была единственной которую он забрал из Китая. — Я же мужчина, мам, — обижено протянул он и Джису рассмеявшись обняла сына. — Конечно, ты мой мужчина, мой любимый мужчина, — малыш крепко обнял маму утыкаясь ей в шею. — И папа? — прошептал ребёнок, но она услышала. Конечно он не мог не чувствовать напряжения между родителями. — И папа, Вы с папой мои самые любимые мужчины, — Джису расцеловала сладкие щёчки сына, а по квартире раздался звонкий, детский смех. Ближе к вечеру когда Джису вернулась от родителей Пака она стала собираться на светский приём который не могла пропустить, ведь она супруга главного акционера. На телефон девушки пришло сообщение «Я заеду за тобой». Разумеется это был Чанёль. Она слышала как подъехала его машина, но не торопилась выходить, а Чан покорно ждал. Когда она спустилась он стоял облокотившись об машину и рассматривал свои ботинки, но как только появилась Джису, его внимание было полностью приковано к ней. Стоит ли говорить что он как всегда был бесподобен? Начиная от запанок на его рубашке и заканчивая идеально уложенными волосами. Но и Джису была ещё той вишенкой на торте. Элегантное вечернее платье в пол, повторяло каждый изгиб её тела локоны были собраны в пучок оголяя шею девушки, а серьги-капельки удлиняли её, но даже каблуки не спасали её рядом с Паком. Чанель не мог оторвать от неё глаз. Она подошла ближе и Пак открыл перед ней дверь авто. — Неужели сам Господин Пак соизволил забрать меня? Это такая честь, — глаза в глаза. Чанёль видел эти дьявольские огоньки во взгляде Джису. Он подошёл плотнее чтобы она могла ощутить его. Становится горячее. Их игры стали опаснее. — Не нарывайся, - этот хриплый шёпот на самое ушко, пробирал до мурашек. Джису встретилась с огненным взглядом Чана и послушно села в машину. Пак ухмыльнулся и закрыв дверь поспешил занять место водителя.       Всю дорогу они ехали, молча, лишь Чанёль крепко держал Джису за руку, перебирая её нежные пальчики. В течение всего вечера журналисты не спускали глаз и камер с этой сладкой парочки. Пак же, как коршун кружил над Джису, не отходил ни на шаг, окружая свою девочку заботой. Все вокруг восхищались. Но, как бы Чан не хотел любоваться своей супругой вечно, ему пришлось покинуть её, чтобы обговорить вопросы бизнеса. Как только Пак отошёл от Джису, откуда не возьмись, появился Исин, конечно Чанёль знал, что Чжан будет тут, и именно это не давало ему покоя. Чан мог только наблюдать, как они мило общаются. Его разрывало изнутри, ему хотелось знать, о чём они говорят и, что заставляет Джису улыбаться. Ревность. Она душила его, но он старался держать себя в руках. Чанёль понимал, что они друзья и Син помог ей в Китае, но было это проклятое «НО»…       Домой они вернулись в гнетущей тишине. Джису чувствовала напряжение. Зайдя в квартиру, они прошли в спальню, чтобы переодеться. Джису же решила хоть как-то разрядить обстановку и попросила Чана о помощи. — Чанни, помоги мне, пожалуйста, — она оголила спину, убирая уже распущенные волосы, чтобы Паку было легче расстегнуть замок. Чанёль сделал вид, что не услышал, хотя он всё прекрасно слышал. Просто он боялся сорваться. Он понимал, что в таком состоянии он не сможет остановиться. Но Джису не успела даже расстроиться. Она даже не успела ничего подумать, как Чанель просто влетел обратно в комнату и, развернув Джису к себе, впился в её губы, на, что она довольно улыбнулась в поцелуй, снося Паку крышу окончательно. Чанёль крепко сжал бедра Су и усадил её на подоконник. Страсть росла. Он не разрывая поцелуя стал пробираться сквозь платье к бёдрам девушки, оголяя их. Джису даже не заметила, как оказалась без трусиков. Она вообще не сильно понимала происходящее. До её ушей добрался звон пряжки ремня, и буквально чрез мгновение плоть Пака заполнила её всю и без остатка. Сладкий стон сквозь поцелуй. Чан брал её дерзко, будто наказывая, подчиняя, но это не было грубо или, же отвратительно. Несколько резких толчков и он излился в девушку пытаясь отдышаться. Он прислонился своим лбом к её лбу. — Успокоился? — глядя в глаза Чану, спросила Джису. Его будто отпустило, и он понял, что сорвался. То чего он боялся, произошло, ведь он обещал ей, что не тронет её, пока она сама не будет готова. Но всё пошло не по плану.