Пирог

Хлопнула дверь. Оби-Ван Кеноби, так прозаично нарушивший пушистую и обволакивающую каждый уголок своей комнаты тишину, бросил небрежно свёрнутый плащ на диван и неспешно сел в ближайшее кресло, с наслаждением вытягивая ноги и закидывая их на небольшой кофейный столик. Сегодня его ждал отличный вечер, ведь следующее утро — выходной. Никаких срочных вызовов, никаких многочасовых тренировок с Энакином, никаких не менее многочасовых просиживаний всё с тем же Энакином в травмпункте лазарета («мастер, я просто хотел попробовать, больно ли жжётся тренировочный меч!») и, что самое главное, тишина. Та самая, которая уже снова свернулась вокруг джедая, постепенно впадающего в дрёму счастливого уставшего человека, и требовательно заполнила всё пространство вокруг, как упитанный домашний котик. Сегодняшний вечер обещал быть умопомрачительным, подумал молодой рыцарь-джедай, задумчиво пощипывая себя за немного отросшую щетину на подбородке. Редко когда ему удавалось увидеть своего ближайшего друга женского пола (стыдно признаться, но Падме стала Оби-Вану даже ближе, чем постоянно летающая по отдалённым уголкам галактики Сири), и уж совсем в исключительных случаях оба успевали поговорить по душам. Она понимала его буквально с полуслова, но не так, как Квай-Гон или Энакин. Первый стремился превратить любую фразу в урок для своего уже-не-падавана, а второй просто пока не дорос до глубоких обсуждений дебрей внутреннего мира учителя. Да, подумал Оби-Ван, пожалуй, надо навести порядок, раз уж сегодня к нему нагрянет такая желанная гостья. Как только сервиз для вечернего чаепития был выбран, стол протёрт, полы вымыты с помощью модифицированного дроида-помощника, которого удалось уберечь от загребущих ручонок Энакина, а пыль выметена даже из самых дальних углов, молодой джедай, почувствовавший некоторое напряжение в пояснице от таких не слишком привычных усилий, с чистой совестью присел на аккуратно застеленный покрывалом диван. До прихода Падме оставалось ещё полтора часа, как раз хватит, чтобы приготовить какие-нибудь лёгкие закуски… Здесь возникает необходимость сделать небольшое лирическое отступление. Оби-Ван был блестящим переговорщиком, могучим воином и в целом весьма одарённым джедаем, но у него была одна слабость. Этот талантливый человек был талантлив во всём… кроме готовки. Когда-то давным-давно он брал уроки кулинарного мастерства у Квай-Гона и даже готовил недурные кексы, но постепенно со временем отсутствие практики сказалось на результате — гастрономические навыки Кеноби свелись практически к нулю и уровню, на котором даже не сжечь яичницу — уже достижение. В принципе, это неумение как-то не очень сильно беспокоило рыцаря-джедая, особенно учитывая тот факт, что первое время после выписки Квай-Гон, которому запретили даже поднимать что-то тяжелее датапада, неимоверно скучал и постоянно развлекал весь Храм своими стейками и тортами. Естественно, достаточно большая часть таких кулинарных изысков по старому знакомству перепадала бывшему падавану Джинна, и поэтому Оби-Ван спокойно наедал себе пухлые щёки и в только начавший расти ус не дул. Конечно, приезд Падме вызвал лёгкую панику где-то в глубине его джедайской души, но Кеноби приказал себе выдохнуть, успокоиться и придумать что-нибудь несложное, чем можно угостить девушку в гостях. Итак, Оби-Ван отправился готовить лёгкие закуски (в его понимании — нанизывать кусочки сыра и колбасы на зубочистки, служившие шпажками), когда дверь внезапно шумно распахнулась, и в комнату влетели два реактивных комочка. Благодаря развитой реакции и Силе рыцарь безошибочно различил в одном из комочков светлую шевелюру Энакина, которая, однако, уже постепенно начинала приобретать более русый оттенок, а в другом — очаровательный рыжий хвостик. Комочки беззастенчиво прилипли к Кеноби, стиснув его в своих крепких детских объятьях. Затем дверь снова распахнулась, пусть уже и не так шумно, и в комнату, деликатно кашлянув, вошёл Квай-Гон, элегантно опиравшийся на трость. Трость ему уже не то что бы была необходима, как прежде, однако мастер-джедай, похоже, нашёл свой новый образ и стал некоторыми манерами напоминать своего наставника, небезызвестного графа голубых кровей Дуку. Комочки, словно повинуясь беззвучной команде, тут же перестали двигаться на сверхскоростях и превратились в обычных адекватных маленьких падаванов — Энакин остался подле своего учителя, а рыжая девочка, тряхнув хвостиком, порхнула к Квай-Гону. Крепкая мужская дружба триумвирата, нужно сказать, удивительно удачно разбавлялась присутствием новой ученицы Джинна, милой малышки, которая на последнем турнире, потеряв в поединке меч и не переставая ослепительно улыбаться, провела безупречный удушающий приём на своём сопернике. Нужно сказать, в повседневности она обычно была скромной и мягкой, а ещё сходила с ума по котятам, щенкам, детёнышам ранкора и прочей живности, чем окончательно растопила суровое сердце опытного мастера-джедая. Оби-Ван изредка вздыхал с облегчением, думая о том, что не на его ученичество выпала пересадка плотоядного многовекового фикуса, который всегда подозрительно урчал на окне спальни Квай-Гона. — Вольно, молодёжь, — скомандовал старший джедай, когда оба падавана замерли по струнке возле наставников, — быстро оба на кухню чистить картошку и резать мясо. Пакет, принесённый Джинном, был унесён в указанном направлении, и вскоре оттуда раздался бодрый стук ножей и шуршание мусорных пакетов. — Как-то легко у вас так это всё получается, — восхитился Кеноби, которому для того, чтобы поднять Энакина по утрам, требовалось как минимум полчаса. — Наловчишься. Это сначала сложно, а ученику к четвёртому как раз привычка появляется, — хмыкнул Квай-Гон, располагаясь на диване. — Мастер… ну, то есть, не мастер, а Квай-Гон, у меня вообще-то планы были, — аккуратно заметил Оби-Ван, опускаясь обратно в кресло. — Ну да, у тебя были планы на ужин со мной и моим падаваном, нет? — вскинул брови Джинн, старательно изображая крайнее удивление. — Нет, я ведь говорил, ко мне в гости зайдёт Падме Амидала, — терпеливо вздохнул Кеноби, прикидывая, как бы повежливее выставить бывшего мастера и детский сад за дверь и получить немного уединения. — Ну вообще-то мы тоже имеем право с ней пообщаться — и я, и Энакин, а Ризе такие знакомства пойдут только на пользу, — отмахнулся Квай-Гон. Оби-Ван мысленно досчитал до десяти и обратно. — Понимаете, мне нужно немного… личного пространства. — Так вы встречаетесь? — загорелся новой идеей Джинн, выпрямляясь на диване и заинтересованно подтянув к себе трость. Из кухни высунулись две любопытные падаванские головы. Оби-Ван в отчаянии прошёлся по таблице квадратов двузначных чисел и даже попробовал вспомнить формулы интегрирования, но это не помогло — щёки начали подозрительно пылать. — Мастер, мы просто близкие друзья и хотели провести вечер вместе. — Ну вот мы и проведём — разве мы все тут не близкие друзья? Риза вон от Энакина вообще не отлипает, ты ко мне на двенадцать лет почти прикипел, а Падме вообще нам стала как родная, когда меня ситх мечом проткнул. На последнем пункте Кеноби недовольно поморщился — его учитель обожал преуменьшать своё состояние после практически смертельного ранения и вспоминал об этом совершенно спокойно, тогда как сам рыцарь-джедай предпочитал избегать смакования всех подробностей той миссии и того сражения. — Ну ты скажи, Оби, если тут правда что-то более личное, то я отведу эти звёздные разрушители на экскурсию в космопорт, и никто вам… не помешает, — вполне искренне предложил Квай-Гон. Рыцарю-джедаю захотелось одновременно улететь в другую галактику, прыгнуть в чёрную дыру за горизонт событий и провалиться сквозь землю. Ответить утвердительно ради уединения значит скомпрометировать себя отступлением от Кодекса. Ладно там Квай-Гон — он всю жизнь Кодексом вытирал пролитый чай и пользовался им же в качестве подпорки под покосившийся стул. Но Оби-Ван-то из другого теста слеплен и воспитан тоже по-другому (хоть и таким своеобразным учителем). Ответить отрицательно значит смотреть, как Риза и Энакин вдвоём разносят всю квартиру прямо на глазах Падме, и изредка кивать умиляющемуся на это зрелище бывшему наставнику. Голова медленно начинала гудеть и побаливать. Ещё падаваном Оби-Ван не очень любил философию, а больше всего в философии не любил дилеммы. Раздался деликатный стук в дверь, и через мгновение на пороге возникла она — в прекрасном скромном платье, подогнанном по фигуре, с великолепной незатейливой причёской, которая так контрастировала с обычной традиционной укладкой, очень тяжёлой и объёмной. Неброский макияж очень подчёркивал её выразительный взгляд, и оттого лёгкое удивление, с которым Падме Амидала осмотрела собравшихся, стало очень заметно. Казалось, что покраснеть сильнее уже нельзя просто физически, но Оби-Ван стал напоминать китайский фонарик. — Леди Амидала, надеюсь, вы простите нам этот небольшой беспорядок. Прошу вас, располагайтесь. Мы просто хотели познакомиться с девушкой моего бывшего ученика… — галантно раскланялся Квай-Гон, в ажиотаже происходящего забывший про трость. — О, — только и смогла вымолвить Падме, закусывая губу, чтобы не рассмеяться. С кухни на неё почтительно-изучающе смотрели две пары глаз (одна — очень хорошо знакомая), Оби-Ван глядел в пол так, словно старался поджечь взглядом паркет, а его наставник, как и всегда, просто пытался делать вид, что всё идёт по плану. — Я принесла банановый пирог. Сама испекла. Хотите попробовать? — наконец просто сказала девушка, поставив поднос на кофейный столик. Когда стейки Джинна с картошкой и пирог были уничтожены, утомившаяся от долгого дня и заснувшая прямо посреди вечернего пиршества Риза была унесена Квай-Гоном в её комнату, а Энакин, зевая и потирая кулаками слипающиеся глазёнки, убедительно доказал, что готов сидеть так ещё хоть десять лет и в конце концов был спроважен в свою комнату, долгожданный момент настал. — Мы одни, — с наслаждением вздохнул Оби-Ван и притянул Падме к себе. Заключив её в объятья и вдохнув восхитительный запах её волос, Кеноби прошептал: — Я скучал. — Я тоже, — едва слышно ответила Амидала, обвивая молодого джедая руками. Они виделись так редко, и каждый раз было неясно, каково будущее — он рисковал собой на миссиях, она постоянно пропадала на дебатах в Сенате, к тому же, жизнь сенатора совсем не такая сладкая, как многим кажется. Ассасины и шпионы никогда не дремлют. Жизнь джедая же в целом не должна была предполагать постоянства — лишь веление Силы и зов о помощи, крик несправедливо угнетённых могли начертать дальнейший путь. В такой ситуации очень сложно успеть вдоволь насладиться друг другом до следующей встречи, которой может и не произойти. Оби-Ван поймал небольшой завитый локон Падме и разгладил его пальцами, жадно вгляделся в лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую черту девушки, то, как она мило улыбалась, какой формы была родинка на её щеке, как непослушно топорщились брови… Жизнь джедая и сенатора одинаково хаотичны и всегда несутся в неизвестность. Но не сейчас. Сейчас впереди у молодой пары была целая ночь, которой оба собирались воспользоваться сполна. Хлопнула дверь. — Пирогом пахнет тут, ммм! Готовит хорошо девушка твоя! — возвестил невесть откуда взявшийся магистр Йода, похихикивая и ухватывая с подноса последний кусочек пирога. В дверном проёме очень дружелюбно (насколько у него это получалось) улыбался суровый Мейс Винду. Оби-Ван, с явным сожалением вынужденно выпустив Падме из объятий, обречённо плюхнулся на диван. Где-то на подступах к джедайской голове уже замаячила мигрень, а также отчаянное желание съехать куда-нибудь подальше от Храма. Желательно в другую галактику.