***
- Балрога мне в печёнки! Ахшар! А ну прекрати тыкать! – раздался откуда-то сверху лающий, мерзостный голос, - опусти ятаган! не видишь что ли, Хозяин это… - Да какой тебе Хозяин, дурья твоя бошка! Наш лорд сроду рыжим всегда был и лицо всё в веснухах, почти как у того остроухого князька на скале! – раздался рядом другой, ещё мерзостнее. Локи лежал на чём-то твёрдом, холодном и ужасно неровном. Каменная поверхность неприютными, колючими выступами впивалась в спину. Наверняка будут синяки. Голова раскалывается, а веки кажутся такими тяжёлыми, что их вовсе и не поднять. Один Всеотец, да где он вообще?! - Да ты на лицо глянь, идиота кусок! Кто же это, если не Лорд наш?! - Да зачем Лорду Майрону волосья в золу печную выкрашивать, да ещё и обрезать их больше, чем наполовину! «Какой ещё Майрон…» - Ай, замолчи! – послышалась звуки какой-то немыслимой возни, и в следующую секунду над ним склонился некто, обдав Бога озорства своим тошнотворным дыханием. - В Мидгарде с такими «душистыми» ароматами ты мог бы мёртвых воскресать, - морщась, но по-прежнему не раскрывая глаз, промямлил Локи. - И голос не ваш, другой какой-то… - как будто испуганно произнес неизвестный, - Мой Лорд, что ж с вами стряслось то? И тут сознание его словно озарила яркая вспышка. Дыхание перехватило. Рагнарёк. Корабль. Смерть Хеймдалля. Танос. Боги… его собственная смерть! Адреналин так резко ударил в кровь, что Локи с неестественной ловкостью и скоростью поднялся на ноги и, материализовав в ладони острый длинный кинжал с усыпленной изумрудами рукоятью, встал в боевую позу, приготовившись защищать себя. Голова гудела и грозилась разорваться на части от столь резких и неосторожных движений, а затёкшее тело слушалось не так хорошо, как хотелось бы. Затравленный взгляд незнамо как воскресшего божества молниеносно пробежался по помещению, оказавшемуся грязным, плохо освещённым сводчатым гротом. Он что, в какой-то частной темнице Таноса? Вокруг него, толпясь и отдавливая друг другу ноги, закованные в тяжёлые, нелепые, громыхающие латы стояли существа, уродливее которых он никогда не видел доселе. Низкорослые, искривлённые, горбатые, с чёрной, будто обугленной кожей, с редкими, немытыми, наверное, пару веков волосами, скрюченными носами и длинными заострёнными ушами… На всех был отвратительный, грубый доспех, не чищенный, похоже, ни разу со момента изготовления. Как эти несчастные куски железа вообще могут от чего-то защитить? Уродцы глядели на него с неким удивлением, но поразительной покорностью в белёсых глазах, будто пропитанных многовековой злобой ко всему белому свету. Одни скалили свои жёлтые, кривые, наполовину выпавшие зубы, другие поджимали чёрные, толстые губы, находясь в явном замешательстве. Однако за оружие никто из них не брался. Даже руку на эфес меча никто не клал. Хотя какие там мечи?! Неровно изогнутые длинные куски неизвестного ему сплава… Отдалённо напоминает ятаган. Но, впрочем, это сейчас не так важно. Ему нужно было срочно разобраться, где он и как сюда попал, а, главное, - жив ли его дражайший златовласый братец, и добрался ли уже Танос до Мидгарда?! - Измельчал как-то нынче Свартальвхейм, – вспорол гудящую тишину грота его низкий баритон, - и откуда тут такие уроды взялись? Вы что, в шахтах работаете? Локи не знал, где ещё из девяти миров он мог оказаться, кроме Свартальвхейма. В Нильфхейме и Ётунхейме обитают совсем другие существа, да и холод там такой, что свое нахождение в этих мирах обнаружишь моментально. С точностью, да наоборот - с Муспельхеймом. В Мидгарде, несмотря на то, что и там всяких уродцев хватает, таких всё же не встречается… Про высшие миры и говорить нечего. Хельхейм?! Нет. Бог обмана отчётливо помнил момент своей смерти, но сейчас ощущал себя слишком живым. Слишком настоящим. Это не может быть мир смерти, как бы логично это ни было после всего произошедшего. Или это всё иллюзия? Не похоже. Да и Танос, насколько ему известно, ещё не успел завладеть камнем реальности. - Сварт…чего? – заговорило одно из существ; судя по голосу то, что пару мгновений назад склонялось над его недвижимым телом, - Господин, пожалуйста, извольте излагать попроще ваши мысли величественные… Мы ведь орки, а не щеголья какие эльфийские. В наречиях высоких мы не разбираемся. Итак вестрон тяжело даётся… - Орки?! – Локи в непонимании вздёрнул левую бровь и дополнил едва слышно, - какие ещё орки…***
«Как долго всё-таки они учатся! Непозволительно долго…» - думал рыжеволосый майя, рассматривая из окна четыре спаленные дотла орочьи казармы. Тяжело, ужасно тяжело обучать драконов контролировать потоки пламени, которые они изрыгают из своих огромных пастей. Пара или тройка десятков орков теперь лежат в Ангбандской земле, обратившись в пепел. Да и пёс с ними! Чего-чего, а воинов у них хватает. Великий Властелин занимается выведением новых пород почти каждый день, собственно, как и он сам. А вот сырьё и материалы на постройку новых казарм для этих выродков – действительно настоящие траты. Да, выродков… Майрон не боялся этого слова, несмотря на то, что сам непосредственно прикладывал руку к созданию этих жутких существ. Не боялся, потому что ненавидел орков и уруков почти так же, как и эльфов, так отчаянно верящих в победу добра над злом. Идиоты. Никому из них не достаёт мозгов, чтобы разобраться: не существует в мире ни добра, ни зла. Есть лишь выбор, который порождает те или иные действия. Держаться нужно сильной стороны. Какой смысл лезть в огонь, если тебя в нём ждёт верная погибель? Почему не сделать его своим союзником и не подчиниться воле того, кто априори сильнее и могущественнее? Гортхаур Жестокий посмотрел на собственные руки, усыпанные золотыми перстнями. Когда-то и он считал, что нет силы, более великой, нежели та, что заключена в руках Светлых Валар. Эру он сейчас не брал в счёт, потому как хвалёный всеми Илуватар, казалось, давно забыл о своём любимейшем мирке. Иначе почему он до сих не вмешался в происходящее и не спас своих детей от мук земных? От адских мук, которым каждый день подвергал их он, Майрон. Рыжеволосый айну опустил голову, разглядывая ворот своей рубахи, забрызганный кровью. Даже смешно: он не помнит уже, и чья она, хотя вышел из пыточной камеры всего пару часов назад. Подобные мелочи забываются в круговороте повседневных дел. Пёстрый цветоряд мыслей стоявшего у окна майя прервал осторожный, но торопливый стук в дверь. - Позвольте войти, мой Господин? - Заходи, Ахшар, - будничным тоном ответил Майрон, даже не оборачиваясь, - помнится, ты сейчас должен быть в другом месте: новые камеры для пленников сами себя не построят. - Простите великодушно, Ваше превосходительство! – орк нелепо шлёпнулся на колени, гремя латами, и взглянул в спину своему лорду, - у нас в пещерах был обнаружен очень странный лазутчик…***
Они были тупы… Никто из них не мог дать ему адекватный ответ на вопрос о его местонахождении. Всё смотрели испуганно и в пол косились. Локи откровенно не понимал, кто такие эти омерзительные орки, но одно чувствовал явственно – страх. Дикий страх и безотказное подчинение. Никто и никогда не склонял перед ним колени вот так просто, по своей воле. Во всей этой неразберихе то был единственный момент, который порадовал его. Только, как бы смехотворно это ни звучало, сейчас Бога обмана нисколечки не волновало признание его кем-то своим владыкой и хозяином, хоть он и стремился к этому ранее и, подобно тарантулу, сплетал из своих слов и поступков губительные сети в попытке поставить на колени перед собой целый мир. Хотя бы один из девяти. К настоящему мигу всё это потеряло своё значение. Важны, увы, только три составляющих: где он? как отсюда выбраться? и на каком этапе исполнения своей мечты о геноциде находится этот фиолетовоголовый безумец? Однако даже единственную крошку реальности, приносящую ему хоть какую-то отраду, у Локи бессовестно отобрали… Когда он, намереваясь выйти из грота, двинулся по направлению к свету, в недостроенную тюремную камеру ворвался один из этих странных существ и заговорил с остальными орками на каком-то неизвестном ему, донельзя грубом, каркающем наречии. Странно, что это за язык? Вид у этого орка был взволнованный и испуганный, но на Локи он глядел с явной неприязнью и враждебно покачивал в руке свой ятаган. После короткого диалога, длящегося не больше минуты, чёрная волна недругов бросилась на него со всех сторон. «Ах… как жаль…» Всех пришлось убить, хотя он этого не планировал. Несмотря на своё не самое благополучное состояние, справиться с этими недопырками для него оказалось проще простого: они хоть и были смелы и пёрли напролом, как бульдозеры, однако не способны были на хитрость и, тем более, не умели поймать на ней во время своего противника. Что стоило обмануть их тому, кто учился обманывать с рождения? Половина из них поубивали себя сами, не разбирая, где свой, где чужой... Жалкие создания. Подойдя к выходу из пещеры, Локи подставив под солнечные лучи свой кинжал, задумчиво разглядывал на стальном лезвии капли и потёки густой, вязкой, дурно пахшей жидкости. Мерзкие твари. Мерзкая кровь. И всё же… Кто они такие? На скалистом заснеженном, неровном горизонте никого не было видно, но выходить прямо так Бог коварства не решился: мало ли, какие сюрпризы будут поджидать его в этой местности. Короткая изумрудная вспышка, и на его месте стоит один из тех орков, которых пришлось ему убить только что. Поражаясь тому, как неудобно этим кривоногим существам перемещаться в пространстве, он неторопливо вышел из пещеры и как следует огляделся. Кругом были горы. Чёрные, как сама ночь, они царапали тяжёлое, серое небо своими острыми, покрытыми снегом верхушками. Снег был и у него под ногами, но, как ни странно, почти не скрипел и не хрустел под ступнями, а лишь как-то жирно растирался по земле, словно состоял из масла. Воздух был плотный и спёртый, хоть кругом и царила ледяная, жгучая зима. Жгучая, должно быть для этих орков, потому как доспех был не утеплённый, а под ней на тело было накинуто подобие грязной, тонкой кирасы. И как они не мёрзли? Но ётуну, бастарду самого Лафея, рождённому в жутком, заледенелом мире, холод был ни по чём. Но самым удивительным среди раскинувшегося незнакомого пейзажа было высокое, могучее строение, сложенное из неизвестного ему блестящего камня цвета тёмного агата. Мощные, неприступные бастионы его были почти пугающе огромными, а вершина была едва ли не на одном уровне с высотою окруживших его в кольцо мрачных, скалистых гор. Вокруг замка расположилось много всевозможных строений: маленьких и больших, каменных и деревянных. Картина походила на владения какого-то могущественного тёмного владыки. Незнакомого ему владыки. Локи вздохнул, издав неприятный орочий хрип и распространив в воздухе густые клубы пара. Что ж. Нужно пойти и потереться где-нибудь на периферии: может, удастся узнать, наконец, куда он всё-таки попал. Выбрав для себя начальный ориентир в виде невысокого расшатанного здания, походящего на старую, прогнившую казарму, лжеорк, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, поковылял по усыпанной снегом, стылой земле. Однако не успел он преодолеть и половины намеченного пути, как его окликнул низкий, хрипловатый властный голос. - Ахшар?! – прилетел ему в спину гневный вопрос, - я, кажется, велел тебе привести ко мне самозванца, а ты имеешь бесстыдство прохлаждаться здесь, грязное отродье! Вы что, упустили его?! Да уж, не жалует их господин… Значит, о его местонахождении здесь уже известно хозяину сиих границ. Сделав максимально испуганный вид и поджав кривые заострённые уши, Локи медленно обернулся. И обомлел, застыв на месте, как вкопанный. Брови его медленно поползли вверх, а глаза расширились. Много раз ему приходилось принимать чей-то облик, но Бог обмана впервые за свою долгую жизнь видит, чтобы кто-то притворился им самим. Да ещё и в такой извращённой форме: длинные, огненно-рыжие волнистые волосы, ещё более бледная, чем у него, почти белая кожа, густо усыпанное крупными веснушками лицо… Веснушки эти, обычно придающие даже самым некрасивым людям почти детскую миловидность, никак не работали и не спасали ситуацию со стоявшим перед ним мужчиной. Горящие яростным жёлтым пламенем глаза источали такую злость, что на фоне этого взгляда красивая внешность ничего не компенсировала. Одеяние знакомого незнакомца красноречиво рассказывало о его нраве и характере, говоря о жестоком и беспощадном владыке, любящем однако внимание к своей персоне и падком на роскошь (впрочем, похоже на бога): золотые доспехи с выгравированным на панцире большим глазом с по-кошачьи тонким, чёрным зрачком, тяжёлый тёмно-алый плащ, стелящийся следом по снегу, небольшая, но изящная чёрная корона с устремляющимися вверх острыми шипами и красным рубином у лба. В остальном это был всё тот же Локи: острые, как бритва скулы, тонкие бледные губы, совиные брови вразлёт, черты лица, рост и осанка, даже руки так же за спиной держал. Несколько секунд его изменённое, но превосходное отражение глядело на Бога обмана с открытой яростью, а затем сменилось колким недоразумением и даже некой потерянностью. Локи не сразу понял, в чём дело, но потом до него дошло: он настолько был шокирован увиденным, что имел неосторожность забыть о контроле собственной магии. Образ орка разлетелся в стороны, рассыпавшись по ветру изумрудной пылью и явив замершему двойнику его истинный облик. Пламенно-золотые глаза глядели в ярко-зелёные. Мужчины, играя в молчанку, осмотрели друг друга с ног до головы, а потом сделали шаг вперёд, коснувшись оружия на поясе, в поразительной точности повторяя движения друг друга. - Кто ты? – разрезали гнетущую тишину два непохожих голоса. Одинаковые ухмылки. Что ж, хоть голоса разные. - Неплохо… - медленно произнёс Гортхаур, - совсем неплохо. Эльфы на такое не способны. Стало быть, во владения Тёмного Властелина вторгся кто-то из майяр, - он изогнул бровь, разглядывая странного гостя, - прикинуться мною и пытаться командовать моими воинами – интересный ход. Но, как видишь, с некоторыми деталями внешности ты всё же не угадал. Локи удерживал на своём лице выражение непроницаемого, безразличного спокойствия, находясь, между тем, в полнейшем недоумении. Эльфы? Так это Лесальвхейм? Нет, точно нет! В краю плодородия и цветущих садов просто не может быть припрятано такого мрачного местечка. Можно предположить, конечно, что эльфов здесь держит в заложниках некий «Тёмный Властелин», о котором только что упомянул его собеседник. «Хм, значит, он здесь не главный…» И кто он вообще? Его неудавшаяся копия? Проекция Бога коварства, провалившаяся в другой мир? Интересно. И как ему следует себя вести, чтобы не попасть в одну из темниц, которых тут, вероятно, много. Как всегда: импровизация. - Признателен за твою оценку, - изогнув губы в довольной улыбке, произнёс бог. - А теперь серьёзно, - глаза Гортхаура раздражённо блеснули, - кто ты на самом деле, кто тебя прислал и что тебе здесь нужно? Неужели Валар решили отправить кого-то на помощь изгнанникам Валинора в битве с Мелькором? Трикстер расплылся в своей широкой, безумной улыбке: - Я – Локи. Бог огня, Бог обмана и коварства, - глаза цвета юной, весенней зелени лукаво сверкнули, - попал я сюда по нелепой случайности, но… Вполне возможно, что и здесь найду себе дело. - Локи? – Майрон оскалился в недоброй усмешке, - что за нелепое имя… Насколько мне известно, бог у нас один, хоть он и взял себе бессрочную отставку, как мне кажется. И имя ему – Эру Илуватар. - О… - кивнул Локи, разводя ладони, - что ж, интересное имечко. Если пожелаешь, можешь называть меня так! И… - Не зарывайся, божок! – рявкнул майя, - и, уж если на то пошло, Бог огня, как и Бог обмана здесь не ты, - в разжавшихся пальцах загорелось пламенное, шарообразное свечение, - мне ничего не стоит убить тебя, даже не сдвигаясь со своего места. Локи театрально закатил глаза: - Слишком многие хотят моей смерти. Тебе придётся встать в очередь! – в его руке образовался точно такой же шар, - слушай, не люблю я все эти забавы. Они для мальчишек-драчунов. Может, всё же сумеем договориться? - Ты уже договорился! – мрачно улыбнулся в ответ его двойник, и в следующее мгновение Локи остался бы без головы, если б не успел увернуться. - Как скажешь… - раздражённо произнёс трикстер, материализуя в руках оружие.***
Они бились уже почти два часа… Красные, огненно-оранжевые и ярко-зелёные всполохи бесперебойно освещали восточную часть ангбандских владений. Гортхаур Жестокий впервые за всю свою службу Мрачному Владыке бился с кем-то на равных: как правило, превосходство всегда было на его стороне. Здесь же исход был не ясен ни в самом начале, ни к настоящему моменту. Наглый самозванец, посмевший примерить маску в качестве его лица, не только отражал почти все его атаки, но и успевал порой заставать его врасплох, переходя в стремительное наступление. Чего таить, они оба уже исхитрились хорошенько всыпать друг другу. Это действительно было похоже на битву с самим собой: как можно победить себя? Кто он? Определённо майяр. И вряд ли служит кому-то из светлых Валар Валинора, раз назвался Богом Обмана. Более того, в процессе их столкновения он сумел доказать правдивость своих слов: Локи почти с лёгкостью разрушал все напускаемые им иллюзии и использовал собственные, да ещё и сопровождал их язвительными шуточками. Майрон не привык драться с тем, кто раскалывает его обман, как молоток фисташки. И не привык распознавать чужой: орки врать не умели, а эльфы и люди никогда не «опускались» до подобного. Хотя у него, конечно, получалось грамотно вести бой… С каждой секундой эта битва затягивала его всё больше и пробуждала внутри неповторимый азарт. Орки обступили их со всех сторон, но верный слуга Мелькора запретил им вмешиваться, желая проучить трикстера самостоятельно и без помощи. Но мечте его не дано было сбыться… Неизвестно, сколько бы ещё продлился этот невообразимый поединок столкнувшихся двойников из разных миров, если бы кто-то из слуг Майрона не осмелился доложить обо всём Владыке Ангбанда, чрезвычайно обеспокоившись сохранностью его верного помощника. Мелькор терпеть не мог, когда его беспокоили по мелочам, но новость о «втором лорде Гортхауре» его заинтересовала.***
- Хватит! – раскатился по всему Ангбанду низкий, грозовой голос. Локи успел только обернуться, как всё его тело сковала адская, беспощадная боль. Она заползала под кожу и наполняла собою каждую клетку, словно змеиным ядом. Упав в снег в той же позиции, что и стоял, трикстер лежал, испытывая мучительно-болезненные судороги. Странно, но даже в этой ситуации его изворотливый ум сумел пропустить колкую шутку в свой же адрес: «Прямо как на Сакааре… Ничему тебя жизнь не учит!» Чёрт возьми, опять его кто-то подловил! Только если в прошлый раз то был его брат (о котором он, к слову, ничего не знает: даже о том, жив ли тот вообще), то сейчас всё совсем иначе. В следующую секунду чья-то прохладная ладонь осторожно, будто успокаивающе коснулась его лба. - Спи, - произнёс низкий, но мягкий баритон, и массивная железная корона с тремя сверкающими, как звёздный свет, драгоценными камнями была последним, что увидел Локи прежде, чем погрузиться в тягучее забытьё… - Почему ты не послал за мной раньше? – спросил Мелькор, склонившись над незнакомцем и с любопытством разглядывая, как бледная кожа его постепенно окрашивается в синий цвет и покрывается странными полосами. - Хотел справиться сам, Владыка, - ответил подошедший Майрон, - так вот он какой на самом деле… - удивился он, увидев перемены, произошедшие с внешностью уснувшего и, видимо, переставшего контролировать свою магию, трикстера, - он назвался Локи. Величал себя Богом Обмана и Огня. - Да ну? – усмехнулся Моргот. Ему, как никому другому было странно это слышать. Ведь он был отцом и создателем самой лжи как таковой. - Кто он? – нахмурившись спросил Гортхаур, опускаясь рядом с Тёмным Вала и тоже склоняясь над своим двойником. Мелькор вздохнул, сделавшись задумчивым. Неужели, связь между разными Вселенными настолько сильна, что они могут сообщаться друг с другом? Сообщаться настолько плотно, что выбрасывать из одной точки в другую живых существ? - Это ледяной великан, - ответил он, помедлив пару мгновений, - создание, сотворённое отнюдь не руками Илуватара. Хотя вы с этим Локи на одно лицо. Забавно… Он не из Арды. Глаза Майрона расширились, выдавая откровенный шок. - Такое возможно?! - Возможно, как видишь… - мрачно улыбнулся Моргот, - Илуватар – не кузнец всего живого. Его детищем является только наше Мироздание, - он распрямился и развернулся, направляясь в сторону своей твердыни, - вели поселить этого чудака так, как подобает устраивать почётных гостей. Я думаю, он может нам пригодиться в будущем. И наверняка расскажет много интересного, - вала обернулся, добавив, - а после приди и доложи мне обо всём. Заодно расскажешь подробнее о вашем столкновении. Тёмный Владыка ушёл, оставив Гортхаура наедине с его недоумением. Его странный двойник – «ледяной великан» из другого мира?! Из какого ещё другого мира?! И что значит «ледяной великан?» Он бы пустился за Мелькором, преграждая ему путь и обсыпая всеми этими вопросами, если бы не знал, насколько у того тяжёлый характер. Но он знал. И не собирался нарываться. - Ледяной, говоришь? – вздёрнув бровь, тихо сказал майя, - посмотрим… Он нерешительно протянул ладонь и коснулся пальцами синего лба. Руку тотчас обожгло колючим холодом, и Майрон моментально её одёрнул. Поразительно. Да, тяжёло этим недопыркам будет его перетаскивать… Всмотревшись ещё раз в черты, повторяющие линии его собственного лица, насупленный майя поднялся на ноги. Отдав все необходимые приказы оркам, Гортхаур направился к себе: прежде, чем идти к Владыке, стоило бы хорошенько принять на душу, чтобы хоть частично унять внутренние ураганы. Не каждый день встречаешь своих затерянных во времени и пространстве близнецов…