***
Время уже перевалило за полдень, но это не волновало молодого парня, который до сих пор спал в своей мягкой постели и досматривал десятый сон. Сквозь легкий тюль в комнату проникали солнечные лучи, заставляя его время от времени хмурится во сне, но даже это не могло заставить его открыть глаза и подняться с постели. В этом не было необходимости, ведь ему не нужно было никуда спешить. С того момента как Кан попал в больницу, и стал парнем Тина, прошло уже порядком трёх недель. За это время его уже успели выписать из больницы и отправить долечиваться домой. Гипс с ноги сняли уже через неделю, и теперь он носит эластичный бинт чтобы предотвратить дальнейшее осложнение. А вот рука все ещё находилась в гипсе, который ему переодически меняли. Всё-таки перелом так быстро не срастется. Свой мотоцикл он так и не увидел и, скорее всего, больше не увидит. Он помнил про своё обещание Тину и старался не думать о мотоцикле. Получалось плохо. Кану был назначен больничный и освобождение от занятий в университете до полного выздоровления. Хотя он и планировал пойти на учебу уже после снятия гипса с ноги, но Тин строго настрого запретил ему это сделать. И даже несмотря на нытьё Кана, он был непреклонен. Поэтому теперь Кан был вынужден целыми днями находиться дома и все, что ему оставалось делать это спать, есть и играть в компьютерные игры. А потом, после занятий в университете, приходил Тин и они вместе обедали, шли гулять или занимались учебой. Из-за временной неспособности Кана посещать занятия в университете, Тин вызвался позаниматься с ним основными предметами, даже не смотря на то, что программа, по которой учился Кан, в корне отличалась от программы факультета МК. К слову, Тин находился рядом с ним почти все своё свободное время, всячески развлекая его и помогая. Кан был не то, чтобы против этого, наоборот, ему была приятна забота Тина и его общество, но он чувствовал себя обузой. Он прекрасно понимал, что у Тина помимо учёбы есть свои личные дела, поэтому не хотел ему навязываться. О чем он и сказал однажды Тину. На что тот ответил: «Мы пара, Кан. Это нормально для возлюбленных заботиться друг о друге. Я хочу заботиться о тебе». Тин как будто поставил в этом разговоре точку своим ответом. Кан спорить не стал, ведь понимал, что против такого Тина не попрешь. Тин не позволял Кану выходить из дома одному, потому что боялся, что тот может пострадать, ведь его нога все ещё болела, а с рукой дела обстояли ещё хуже и Тин считал, что в таком состоянии Кан слишком слаб и беспомощен. Кан был с этим не согласен, но спорить, опять же, не стал. Именно поэтому Кан сейчас так крепко спал. Ему просто ничего кроме этого не оставалось. Когда дверь в комнату тихо открылась, Кан все ещё сладко спал причмокивая губками. Вошедший Тин умилился такой картине и обойдя кровать, осторожно присел на её край. — Проснись, Канталуп, — сказал он касаясь щеки Кана пальцами, а после оставляя на коже мягкий поцелуй. — Ты меня слышишь, Канталуп? — нежно звал Тин и терся носом о мягкую кожу щеки своего парня. — Ммм? Тин? — сонно пробормотал Кан, ещё до конца не понимая, что происходит. — А кто же ещё, глупый? — мягко спросил Тин и поцеловал Кана в щеку ещё раз. — Ну же, проснись, — он взъерошил и без того лохматые волосы Кана. — Я не сплю, — бормотал Кан. — Да? А мне кажется, что спишь, — смеялся Тин. Будь это кто-то другой, Тин бы не был так терпелив и аккуратен, но это был его любимый Канталуп, поэтому он старался будить его как можно нежнее. Тин целовал щеки Кана, переходя на шею, а с шеи на открытое плечико. Он водил носом по ключицам, щекоча, чувствительную, после сна, кожу дыханием. — Тииин, щекотно, — хныкал Кан пытаясь остановить парня рукой, которую тот незамедлительно перехватил и поцеловал. — Я сейчас, ещё минуточку, — просит он и, наконец, отворачивает лицо в противоположную от окна сторону. Лучи больше не мешают. — Мальчишка! Опять всю ночь в игры играл? — с укором спросил Тин и прикусил пальчик Кана. — Ай! Нет! Не играл! — возмущено сказал Кан, вырывая ладонь и наконец открывая глаза. Мальчик смотрел на Тина с толикой обиды. Он не любил когда его обвиняли в том, чего он не делал, поэтому всегда так бурно реагировал. — Честно не играл! Я уснул сразу же после того, как мы поговорили по телефону. — Пусть будет так, — отвечает Тин с улыбкой и, в очередной раз, взлохмачивает волосы Кана. — Звучит так, как будто ты мне не веришь, — дуется мальчик. — Верю, — только и отвечает Тин. Он поднимается с насиженного места, подходит к шкафу, выуживая оттуда свою домашнюю футболку и штаны, и переодевается. Кан наблюдает за этим без стеснения, но когда замечает взгляд Тина, смущено отводит взгляд. Тело у Тина было просто потрясающим и частенько, пока Тин этого не видел, он любовался им, но когда это замечал Тин, Кан смущался и отводил взгляд. До Тина, у Кана никогда не возникало таких мыслей при виде мужского тела, но глядя на тело парня перед собой он приходил в восхищение и порой его одолевало желание коснуться этого тела руками, прощупав каждый мускул. Но он вовремя себя останавливал, не зная как на это отреагирует Тин. Закончив переодеваться, Тин вешает свою университетскую форму на вешалку рядом с формой Кана и возвращается к нему. Тин часто оставался у них на ночь и Кан не был против, но Тин все равно не наглел и ездил домой хотя бы через день, чтобы не надоесть парню и его семье. Хотя мама и сестра Кана всегда были рады присутствию Тина в их доме. Но и сам Кан не высказывал недовольств по поводу частого нахождения Тина в его доме. Он настолько привык к этому, что зачастую чувствовал пустоту, когда Тин уезжал к себе домой. Но это происходило настолько редко, что можно было сказать, что Тин переехал к ним. Даже вещи свои частично к ним перевез. Правда это происходило постепенно. Сначала он привёз своё нижнее бельё и спальные вещи, планируя остаться на ночь. Потом он привёз ещё пару футболок и штанов, и ещё несколько пар нижнего белья. После несколько элементов повседневной одежды, а теперь у него есть своя полка в шкафу Кана. — Пойдём обедать, — говорит Тин и помогает Кану принять сидячее положение. — Сначала умоюсь, — зевая, говорит Кан. — Как дела в университете? — Как обычно, ничего интересного не произошло, — пожимает плечами. — Кстати, как ты и просил я сходил на твой факультет и взял лекции у твоего друга. — Хорошо. Спасибо, Тин. — Надеешься отделаться простым «спасибо»? — Тииин. — Я бегал по этажам спортивного факультета, искал твоего друга в каждой аудитории. Я ужасно вспотел, Кан, — спокойно говорил Тин. — А в итоге я нашёл его на футбольном поле, забрал лекции по твоей просьбе и привёз тебе. Я заслуживаю что-то большее, чем простое «спасибо». Кан знал, что Тин преувеличивает. Он посто хотел получить от него поцелуй! Не то, чтобы они редко целовались. Но Тину всегда было мало, поэтому он просил поцелуй при каждом удобном случае. — Тииин. Я ещё не чистил зубы, ну же, дай мне время умыться! — Хорошо. Но потом ты отблагодаришь меня как следует, Канталуп, — ухмыляется Тин. Кан ничего не ответил, даже не возмутился на то, что Тин назвал его настоящим именем. Из уст Тина это звучало уже так привычно и Кану даже начинало нравиться это, некогда ненавистное, имя. — Помочь тебе в душе? — спрашивает Тин без какой-либо задней мысли. — Нет! — отвечает Кан слишком громко и резко, а потом, смутившись, говорит чуть тише. — Спасибо, я справлюсь. — Ладно, — смеётся Тин. Он помогает ему подняться с постели и отправляет в ванную, а сам спускается вниз готовить обед и накрывать на стол. В доме Киракорн, готовкой, обычно, занималась младшая сестра Кана — Лемон. Но в это время у старшеклассников начиналась экзаменационная неделя, поэтому девочка часто задерживалась в школе допоздна, посещая дополнительные занятия. Мама Кана, в будние дни, большую часть времени находилась вне дома и зачастую в другом городе. Недавно их небольшой семейный бизнес пошёл в гору, поэтому она все чаще пропадала на работе. Сам Кан был довольно ленивым в плане домашних дел и готовки. Готовить он не любил и не умел. Поэтому если бы не Тин, Кан давно бы умер с голоду. Хоть Тин и родился в богатой семье, где на кухне всегда орудовала целая банда профессиональных поваров, готовить он любил и готовил неплохо. Ведь он почти три года жил в штатах один. После того как он вернулся обратно в Таиланд, он не часто брался за готовку, потому что готовить самому не было необходимости. Поэтому сейчас Тин был рад, что у него были такие умения, ведь он мог готовить для своего любимого. Кан спускается к обеду спустя пол часа (принимать душ с загипсованной рукой не очень удобно). Тин в это время стоит у плиты и помешивает что-то в кастрюле. — Что готовишь, Тин-Тин? — интересуется мальчик, заглядывая в кастрюлю. Щекой он прижимается к предплечью парня, а рукой обнимает того за бок. — Я такоооой голодный! — Подожди ещё минуту, сейчас все будет готово, — засуетился Тин. — Хорошо, — Кан так и стоял прижавшись к Тину со спины и наблюдал за его действиями. Тин, от такой близости с Каном, был счастлив. Мальчик становился все более раскрепощенным в отношениях и, зачастую, сам проявлял инициативу в поцелуях и объятиях. Если первые пару дней, после признания Кана, Тин ещё мог думать о том, что его просто пожалели, то сейчас все изменилось. После таких действий со стороны Кана, он больше не сомневался в том, что и Кан тянется к нему, ведомый чувствами. — Все готово, садись за стол. Кан послушно садится, а Тин разливает суп по тарелкам и ставит одну из них перед Каном. Мальчик с удовольствием вдыхает аромат и восхищенно смотрит на Тина. — Это потрясающе, Тин! Есть ли что-то, чего ты не умеешь делать? — спрашивает Кан и сразу зачерпывает ложку супа и отправляет в рот. — Вкуснятина! Тин с улыбкой на губах смотрел на то, с каким удовольствием его любимый ест приготовленную им еду. Кан никогда не станет льстить кому-либо. Он всегда говорит правду в лоб и искренне выражает свои чувства и эмоции если ему что-то нравится. Тин это знает, поэтому сейчас был точно уверен, что Кану в действительности понравилось приготовленное им блюдо. Они ели молча, лишь изредка перекидываясь парой слов. Когда они закончили, Тин принялся убирать со стола, а Кан ещё переводил дух после съеденного. — Уфф, я так объелся… Спасибо Тин, было очень вкусно! Ты такой замечательный, — Кан не скупился на комплименты для Тина, а тот был рад, что смог угодить своему парню. На самом деле все, что бы ни сделал Тин, нравилось Кану. Он всегда говорит Тину, чтобы тот не старался так сильно для него, но эти слова лишь ещё больше подталкивают Тина совершать какие-либо поступки. — Пойдём наверх, Тин, — Кан встал из-за стола и потянул Тина за собой. — Ты пока иди, а я закончу с посудой и поднимусь. — Ну… Посуда может подождать, Тин. А вот я ждать не буду, могу и уснуть в ожидании, — поднимаясь на носочках к уху Тина шептал Кан. — Ты ведь хотел, чтобы я тебя отблагодарил, помнишь? — улыбается чертёнок и развернувшись, прихрамывая, идёт в сторону лестницы. Кан поднимается по лестнице и скрывается из его вида, а Тин так и стоит посреди кухни с тарелками в руках. Но уже через несколько секунд тарелки оказываются в раковине, а сам Тин бежит вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и как только он оказывается в спальне Кана, мальчик обвивает его шею одной рукой и утягивает в сладкий поцелуй. Тин удобно устраивает свои руки на талии Кана, прижимая того настолько близко, на сколько позволяет загипсованная рука младшего. Кан всегда целовал нежно и сладко, трепетно обнимая Тина за шею, но этого было достаточно для того, чтобы Тин чувствовал жар во всем теле и желал большего. Тин хотел Кана. Всего Кана, целиком и полностью. Хотел, но продолжал сдерживаться изо всех сил ради Кана. И дело даже не в сломаной руке мальчика, которая создавала бы проблемы в процессе. Дело было в самом Кане. Он был просто не готов к подобной близости и открыто рассказал об этом Тину, который заверил его, что все в порядке, ведь он любит Кана не за его тело, а за то, что это он, его любимый Канталуп. И Тин не будет давить на него или принуждать. Хоть Тин и сказал, что все впорядке, но на деле все было намного хуже. Он любил Кана за его личность, но это не отменяло того, что Кан был желанен для него всегда, даже если просто читал или играл в игры на телефоне. А зачастую, когда утром они лежали в постели, Кан мог чувствовать стояк Тина, который упирался ему в бедро. Сейчас для него было нормальным то, что он просыпался в одной постели с парнем, у которого был из-за него стояк. Но когда это произошло впервые, Кан испугался и выгнал Тина из постели, а позже выставил и из комнаты. Поняв, что был не прав, Кан пошёл за Тином и извинился перед ним. Тин не обижался, его даже позабавила эта ситуация, о чем он и сообщил Кану. Тот шутки не оценил и прощение вымаливал уже Тин. Продолжая целовать Тина, Кан потянул его к кровати. Не отрываясь от губ мальчика, Тин уложил его поперёк кровати нависая над ним. Он перехватил первенство в поцелуе и целовал Кана уже по-своему. Страстно и мокро, облизывая губы мальчика, проникая языком в горячую глубину его рта. Кан сходил с ума. Его тело плавилось от жара, исходящего от парня над ним. В порыве страсти он запускал пальцы в волосы Тина несильно оттягивая их, от чего Тин рычал в поцелуй и даже кусал губы Кана. Тин разорвал поцелуй слишком неожиданно и резко. Кан даже понять ничего толком не успел, как парень перекатился на матрас рядом с ним и уставился в потолок. Они оба тяжело дышали. Кан смотрел на Тина в недоумении. Он не понимал ровным счётом ничего. Мальчик понятия не имел, что могло расстроить или даже разозлить Тина. Но он полагал, что это могло случиться из-за того, что он плохо целуется. — Тин? — робко позвал Кан. — Я сделал что-то не так? Я расстроил тебя? Тин долго не отвечал и Кан уже начал волноваться. Ему хотелось плакать от обиды. — Нет, Канталуп, — отдышавшись сказал наконец Тин и посмотрел на Кана, в уголках глаз которого уже собирались слезы. Тин осторожно стёр влагу с глаз мальчика и с улыбкой продолжил. — Ты меня не расстроил. Прости за то, что я, возможно, обидел тебя и ввёл в заблуждение. На самом деле я сделал это потому что испугался, что не смогу остановиться если не прекращу это безумие. — Тин… — Кан не мог сказать ни слова. — Я хочу тебя, Канталуп. Ты же знаешь это? — Кан кивает и смущённо отводит взгляд. Не трудно догадаться, когда взгляд то и дело натыкается на заметную выпуклость на штанах Тина. — И потому, что я хочу тебя, мне сложно сдерживаться. Но я хочу, чтобы твой первый раз прошёл для тебя комфортно и с твоего согласия. — Тебе не нужно спрашивать моего согласия, Тин. Потому что я тоже этого хочу! — Тин проследил за взглядом Кана, который посмотрел вниз. Спальные шорты не скрывали его возбуждённого состояния. Его любимый Канталуп сказал это. Более того он, как и Тин был сейчас возбуждён. — Но мы все равно не можем сделать это сейчас или завтра. До тех пор, пока ты полностью не поправишься, — с сожалением произнёс Тин. — Я не хочу потерять контроль и навредить тебе ещё больше. — Тин, ты же не бросишь меня? — Что за глупости? Не для того я бегал за тобой, Канталуп, — сказал Тин и поцеловал Кана в лоб. — Не смей об этом даже думать! Понял меня? — шутливо пригрозил ему Тин. — Понял, — улыбнулся мальчик. — Хорошо. А теперь, позволь мне помочь тебе. — Помочь мне? — Я про это, — Тин указал взглядом на «небольшую» проблемку Кана. Мальчик смутился и лицо его приобрело бордовый оттенок. — О н-нет! Нет, Тин! Т-ты н-не должен! Я с-сам… Кана смущала только одна мысль о том, что Тин увидит его полностью открытым, а от понимания того, что он ещё и будет трогать его ТАМ, Кан хотел убежать и спрятаться. Слишком смущающе. — Канталуп. — Не называй меня полным именем! — ощетинился мальчик. — Прекрати, я же вижу, что тебе это нужно, — Тин не собирался слушать его сейчас. Парень поднялся с постели, чтобы потом опуститься на колени у кровати Кана. Он обхватил руками бёдра мальчика и притянул его к краю кровати. Ловко раздвинув его ноги, Тин стащил с Кана шорты вместе с бельём и склонился над его эрегированным органом. — Т-тин! Ты не должен! — мальчик попытался подняться, но Тин снова повалил его на кровать. — Расслабься, Канталуп, — сказал Тин и лизнул головку его члена, от чего мальчик издал сладкий стон. От этого по телу Тина прошёл табун мурашек, а его собственный член уже болезненно пульсировал, требуя разрядки. Но это потом, сначала он должен помочь Кану. Взяв в руку член Кана, Тин прошёлся поцелуями от основания до головки вбирая ее в рот и посасывая. Кан издал сдавленный стон. Тин понял, что идёт в правильном направлении, поэтому продолжал посасывать головку, постепенно вбирая член в глубину своего рта. Кан зажимал свой рот ладонью, заглушая громкие стоны, которые вырывались из его горла. То, что творил Тин было безумием. Никто и никогда не видел его таким открытым, никто не трогал его ТАМ так, как делал это Тин. И уж тем более никто не ласкал его своим ртом. Кан не мог сравнить это чувство, когда тебя доводят до разрядки, ни с чем другим. Ему казалось, что он умер и попал в рай. Он чувствовал, как Тин скользил языком по всей длине, не вынимая его член изо рта. Кан хотел кричать. Он убрал руку от своего рта и положил ее на затылок Тина продолжая бесстыдно стонать в голос и поддаваться бёдрами вверх, на встречу горячему рту Тина. Тин быстро подстроился под заданный темп и продолжил доводить любимого до конца. — Тиииин… я… сейчас…аааххх, — простонал Кан и попытался отстранить парня, но силы были не равны — Тин! Боже! — кричал Кан, бурно кончая прямо в рот парня. Тин проглотил все, что Кан дал ему и довольно облизнул губы смакуя вкус Кана. Заметив эту манипуляцию, мальчик покраснел ещё пуще прежнего и закрыл лицо рукой. — Ты сумасшедший! — ругал он Тина. — Но признай, тебе же понравилось, — улыбаясь сказал Тин и устроился рядом с мальчиком обнимая того за талию. — Понравилось, — сказал Кан спрятав лицо у Тина на плече. — У меня никогда не было человека, который бы заставил меня кончить. Только ты. Кан застеснялся своих же слов и прижался к парню сильнее. А Тин не мог скрыть своей улыбки. Его переполняла нежность по отношению к этому мальчику. И его слова, которые он повторял у себя в голове, были тому причиной. «Только ты». Он соврёт, если скажет, что не был счастлив услышав эти слова. — Мой Канталуп, — позвал Тин. — Что? — отозвался Кан, но лица от плеча Тина не оторвал. — Канталуп очень нежный, — прошептал парень ему в покрасневшее ушко. — Канталуп очень сладкий, — сказал он облизав ушную раковину. — Канталуп очень вкусный, — прикусывая мочку. — Мне нравится Канталуп. Это заставило Кана поднять на него удивленный взгляд. Тин смотрит на него влюблённым взглядом, от чего у мальчика сердце в груди стучит так быстро и громко, и он уверен на все сто, что и Тин слышит это. И как на зло вокруг была абсолютная тишина. Он должен был сказать хоть что-то, чтобы заглушить бешеный стук своего сердца. Внезапно он кое-что вспомнил. — Тин! — воскликнул Кан. — Как же ты? — А что я? — Ты тоже должен кончить. — О, ты об этом? Я в общем то уже… Я сделал это вместе с тобой, — Тин поймал недоумённый взгляд Кана. — Ты так страстно стонал моё имя, что я не выдержал и… — Кан проследил за его взглядом и увидел мокрое пятно на серых штанах Тина. -… позорно кончил прямо в штаны. — Тин, это безумие! Что мы только что натворили? — Мы доставили друг другу удовольствие. — Но я ничего для тебя не сделал, Тин, — с сожалением сказал Кан. — Ты ошибаешься, Канталуп. Ты очень многое сделал для меня. Ты себе даже представить не можешь, — взгляд Тина был полон нежности и благодарности. Он говорил не только о сегодняшнем дне, а о всем времени, что они с Каном провели вместе. Кан действительно не представлял как много значил для Тина. Он был невнимательным и часто не замечал взгляды Тина обращённые на него. Взгляды, которые, порой, говорили за него больше чем слова. Тин смотрел на Кана так, как будто этот мальчик являлся для него центром мира, но в действительности, Кан был для него целой вселенной. Такой большой и, пока ещё, неизведанной, со своими тайнами и сюрпризами. — Я очень не хочу портить такой момент, но Тин, нам нужно привести себя в порядок. Лей может вернуться в любой момент. — Ты прав. Будет неловко, если она зайдёт проведать своего старшего брата и застанет такую картину, — смеялся Тин. — Я помогу тебе, — сказал он поднимаясь с постели и помогая подняться Кану. Тин натянул на него белье с шортами, а сам отошёл к шкафу, выуживая оттуда чистую одежду, для себя и Кана, и два полотенца. — Давай примем душ, — сказал Тин, наблюдая за тем, как щеки мальчика стремительно краснели. — В-вместе? — заикаясь спросил Кан. — Да, Кан. Я уже видел все, что ты так старательно от меня прятал. Почему ты все ещё смущаешься? — Но я уже мылся утром! — Ничего плохо не случится, если ты сделаешь это ещё раз. — Нууу…яяя… — он не знал что ответить. Разум был затуманен после недавнего оргазма. — Всего лишь душ, Кан. Я не собираюсь лишать тебя девственности. Точнее собираюсь, но не сегодня, — говорит Тин и ловко уворачивается от летящей в него подушки. Смеётся. — Дурак! Прекрати смущать меня! Я и так смущён, — последнее предложение он произносит слишком тихо. — Пойдём, Канталуп, — Тин берет Кана за руку и, не слушая его глупые отмазки, ведёт в ванную. Кан понимает, что сопротивляться бесполезно, поэтому послушно тащится за Тином. Тот в свою очередь, пользуясь тем, что мальчик не видит его лица, хитро улыбается, довольный тем, что смог уговорить Кана на совместный душ. Зайдя в ванную и заперев дверь, Тин сразу стягивает с себя футболку и уже тянется к штанам, но громкий вопль Кан заставляет его остановится. — Что ты делаешь?! — Раздеваюсь, — говорит очевидное Тин. — Я не могу мыться в одежде. — Л-Ладно, — мальчик корит себя за такую реакцию. А ещё Кан безумно смущён. Когда Тин, с его позволения, продолжил раздеваться, Кан поспешно отвернулся. Он наверно так и стоял бы, если бы не Тин, который обвил руками его талию и прижался к нему всем телом. Обнаженым телом. — Я помогу тебе раздеться, Канталуп, — жарко шептал Тин ему на ушко. — Н-ненадо, я с-сам! — пролепетал Кан. Но Тин его не слушал. Он отстранился от мальчика и развернул его к себе лицом. Глаза Кана блестели, а щеки полыхали румянцем. Он не знал куда направить свой взгляд, поэтому стал смотреть в одну точку за спину Тина. — Давай, для начала, разберёмся с футболкой, — сказал Тин и Кан наконец посмотрел на него. Мальчик изо всех сил старается не смотреть вниз, иначе он сгорит от смущения. А Тина, кажется, все устраивает. — Может не надо? Я могу сам. — Надо, Канталуп. Тин больше не собирается тянуть ни секунды. Не слушая препирания Кана, он ловко снимает с него бандаж для поддержания гипса, футболку и тянется к шортам, но мальчик перехватывает его руку. — Ну что опять? Я уже все там видел, — закатывает глаза Тин. — Это смущает, — прячет глаза Кан. — Я твой парень, Кан, — твёрдо говорит Тин. — Мне по статусу положено. — Я пока не могу привыкнуть к этому. — Ты привыкнешь, — улыбается Тин и наконец-то стягивает с мальчика шорты с бельём. Кан стоит перед ним абсолютно открытый и до чёртиков смущенный, но прикрыться не спешит, что несказанно радует Тина. Он настраивает воду и тянет Кана в душевую кабинку. Тин берет в руку душ, направляя его струи на тело мальчика. Кан от неожиданности дергается. — Холодная? Сделать потеплее? — заволновался Тин. — Нет, все в порядке. Тин кивнул и, поставив душ на место, взял мочалку и вылил на неё немного геля для душа, вспенивая. Он начал аккуратно растирать пену по телу мальчика, начиная с узких плеч, спускаясь по груди к подтянутому животу. Проделывая все эти манипуляции, Тин неотрывно смотрел Кану в глаза. — Я мылся всего пару часов назад, я не грязный, Тин. — Позволь мне позаботиться о тебе, Канталуп, — с улыбкой произносит Тин, намыливая спину и ягодицы мальчика. Он старается делать все как можно медленней, растягивая удовольствие от этого момента. Кто знает, когда ему ещё выпадет такой шанс. Тин водит по телу мальчика мочалкой, а после проводит по тем местам рукой, растирая пушистую пену. Тело Кана, не смотря на мышцы, мягкое на ощупь, а, немного смуглая, кожа — гладкая как шёлк. Пальцы Тина покалывают от удовольствия, когда он касается такого желанного тела. От ласк, что дарит ему Тин, Кан совсем расслабился. Он уже мало что соображает, но ноющая боль в ноге вернула его в реальность. — Я вымою твои волосы. — Тин, они ещё чистые. Ты делал это вчера. Закончи с этим побыстрее. Моя нога начинает болеть. — Прости, я сейчас, — говорит парень и принимается смывать пену с тела мальчика. — Нужно было сказать раньше, — Тин так увлёкся процессом, что совершенно забыл о времени и о том, что Кану нельзя долго опираться на травмированную ногу. — Держись за меня, — он положил руку Кана на своё плечо для опоры. Ополоснув тело мальчика, Тин заворачивает его в полотенце. — Подожди меня здесь, я закончу и помогу тебе одеться. Кан кивает и выходит из душевой кабинки усаживаясь на корзину для белья. Бросив на Тина мимолетный взгляд, он видит то, на что так старался не смотреть и стремительно отворачивается, краснея до корней волос. Размеры Тина впечатляют. Кан не понимал, что чувствовал. То ли восхищение от того, что этот потрясающий мужчина, с изумительным телом принадлежит ему, то ли страх от того, что ему, рано или поздно, предстоит испытать его размеры на себе. Кан позволил себе ещё один раз взглянуть на обнажённое тело Тина, пока тот быстро намыливается, так же быстро ополаскивается и, обернув полотенце вокруг бёдер, выходит из кабинки. Тело у Тина то что надо. Широкие плечи, накаченная грудь, кубики пресса на животе. Тин такой идеальный, что Кан постоянно задаётся вопросом «А реален ли он?». Тин замечает взгляд Кана и улыбается ему самой нежной улыбкой. — Любуешься? — Любуюсь. И Тин и Кан, оба были шокированы таким ответом. — Кан… — Помоги мне уже! — смутившись, слишком громко говорит он. Тин прыскает со смеха и стягивает с Кана полотенце, насухо вытирая его кожу. Он берет чистые вещи намереваясь одеть Кана, но тот его останавливает. — Достаточно, Тин. Я могу одеться сам. — Я хочу помочь тебе. — Тин. — Не спорь, Канталуп, — твёрдо говорит Тин. Уже спустя две минуты Кан стоит полностью одетый. — Давай наденем твой бандаж. — Я справлюсь, — говорит мальчик. — Одевайся и выходи. Кан скрывается за дверью ванной комнаты, а Тин глупо улыбается ему в след, переполненный нежностью к этому строптивому парню. Он замечал все взгляды Кана брошенные на него. Не было сомнений, Кан восхищался им и желал. Просто не мог признать это из-за смущения. Но Тин уверен, что скоро он признается в этом себе и ему, Тину, тоже. Тин заходит в комнату спустя пару минут, в одних шортах и с накинутой на плечо футболкой. Кан, восседавший на постели, копается в своём телефоне. Подняв взгляд, он замечает, что Тин пришёл без футболки и хмурится. Тин видит как краснеют ушки мальчика. — Какого хрена ты в таком виде?! — слишком громко воскликнул Кан. — Что не так? — с издевкой спрашивает Тин. — Почему ты, черт возьми, не надел футболку?! — Ну, дома слишком жарко, — говорит Тин обмахивая себя рукой. — Ужасно жарко. — В таком случае иди на улицу. — Почему ты так смущён? — смеётся Тин. — Когда ты рассматривал меня в ванной, ты так не смущался. — Кто смущён?! В задницу смущение! — сразу возразил Кан. — И никого я не рассматривал, — пробормотал Кан отводя взгляд. — Пусть так, — Тин проходит в комнату и садится на кровать рядом с мальчиком. Он пристально смотрит на него, от чего Кану хочется убежать, провалиться, испариться от туда сию же секунду. — Что? — спрашивает Кан не выдерживая впивающегося в него взгляда. — Просто ответь мне, Кан. Почему ты краснеешь каждый раз, когда смотришь на моё тело и почему был так смущён когда мы принимали душ? — Когда это?! Не было такого! — Было, — утверждает Тин. — Так что? — Ладно, — сдаётся Кан. — Просто, понимаешь… Для меня это все впервые, — Тин кивнул. — Отношения и все такое. И мне до сих немного тяжело привыкнуть к тому, что мои первые отношения происходят с парнем вроде тебя. Ну знаешь… Ты красивый, высокий и с отличным телом. Когда я смотрю на тебя, такого идеального и совершенного, я чувствую, как моя самооценка опускается все ниже и ниже. Ещё чуть-чуть и она пробьёт дно, — признается Кан. — Так ты… — Да, Тин! Я знаю, что недостаточно хорош для тебя! Доволен? — кричит мальчик тяжело дыша. — Я не такой высокий как ты, у меня нет хорошего тела с кучей мышц, так же я не такой красавчик как ты, поэтому рядом с тобой я выгляжу как сушенный кальмар! — на последних словах Кана Тин не выдержал и прыснул со смеху, а после и вовсе засмеялся в голос. — И что смешного? — обиженно надул губы Кан. — Такая глупость, — смеясь сказал Тин. — Опять обзываешь меня глупым! Да, возможно, по сравнению с тобой я и глупый, но… — Как ты только додумался до такого, Канталуп? — Тин не мог остановить приступ смеха, а Кан отбросил свою обиду в сторону, тихо радуясь тому, что смог рассмешить его. — Это же правда, — тихо возразил Кан. — Нет, это твои глупые мысли! Ты загоняешься по пустякам, понятно? — Но Тин, разве тебе не стыдно, когда ты ходишь со мной по улице? — Кан, — строго начал Тин. — Ещё одно слово об этом и я тебя отшлепаю! — щеки мальчика вспыхнули. — Понял меня? — Д-да… — Так-то лучше. Иди ко мне, Канталуп, — Тин раскрывает объятия и Кан тут же придвигается к нему прижимаясь настолько близко, на сколько позволяет загипсованная рука. Тин гладит его по спине и по волосам, целует в висок и укачивает в объятиях. — Запомни, Канталуп. Для меня ты самый красивый, самый милый, самый добрый, самый прекрасный парень с умопомрачительным телом! Ты идеален для меня, — от слов Тина сердце Кана бешено забилось в груди. Тин это тоже слышал, но решил промолчать чтобы не смущать мальчика ещё больше. — Ты правда так думаешь? — спросил мальчик, поднимая взгляд на Тина и смотря ему прямо в глаза. — Я обещал, что не обману тебя. А ты говорил, что будешь верить мне всегда, что бы я ни сказал. Так что, как ты считаешь, я солгал тебе? — Нет, — не думая и секунды ответил Кан. — Правильный ответ, — сказал Тин и поцеловал его в лоб. — Надеюсь у нас больше не возникнет подобного разговора. Кан отрицательно мотает головой и прижимается к Тину теснее. Ему так хорошо в объятиях парня, что он не отказался бы провести так всю жизнь.***
Ужин проходил относительно спокойно, если не считать того, что Лей, которая явно все понимала, постоянно смотрела то на Кана, то на Тина, изучая и сканируя их взглядом. У Кана пропал аппетит. Он просто хотел провалиться на месте. Девочка вернулась домой ближе к пяти часам и застала очень интересную картину. Её старший брат стоял прижатый Тином к стене у холодильника и слабо бил его по широким плечам здоровой рукой. — Тин, только не здесь, — шипел Кан в его губы. — Ну почему ты всегда начинаешь приставать ко мне в таких места, куда в любой момент могут зайти? — Это ты виноват! — Что? Я ничего не сделал! — начал защищаться мальчик. — Конечно сделал! Кто по твоему высунул свой язычок и медленно провёл им по своим губам соблазняя меня?! — Кан начинает припоминать, как открыл холодильник и пока думал, что хочет съесть, облизал губы. — Черт! Тин, ты псих. У меня и в мыслях не было соблазнять тебя сейчас! А то, что ты там себе надумал, это уже твои проблемы. Отпусти меня! — Ну уж нет, Канталуп, я возьму то, что принадлежит мне! — Позже! Я хочу есть и Лей может вернуться в любую минуту! Лей, все это время находившаяся в прихожей и наблюдавшая данную картину, наконец дала о себе знать коротко кашлянув. Оба парня посмотрели в сторону прихожей. Кан сильно смутился, а Тин и бровью не повёл. — Лей, сестрёнка, — пролепетал Кан отталкивая Тина. — Давно ты пришла? Кану не нравилось то, как Лей смотрела на них с Тином. По её хитрой улыбке он понимал, что она уже сделала свои выводы и была более чем довольна увиденным. — Пи’Кан, Пи’Тин, не обращайте на меня внимания, я уже ухожу! — глупо хихикает девочка и бежит в сторону лестницы. — Не буду вам мешать, продолжайте! Лей убегает, оставляя парней наедине. Кан не мигающим взглядом смотрит на лестницу, потом на Тина и снова на лестницу. — Вот дерьмоооо! — громко кричит Кан и оседает на пол. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — он стучит ножками по паркету. Тин смотрит на мальчика и еле сдерживается чтобы не засмеяться в голос. В то же время, Лей в своей комнате визжала в свою подушку пытаясь заглушить дикие вопли, которые так и рвались из неё. Она решила для себя, что должна выяснить, что происходит между её братом и Тином. — Так, вы двое встречаетесь? — интересуется младшая, ковыряясь вилкой в своём ужине. — Да! — Тин. — Нет! — Кан. — Пи’Кааан! — недовольно тянет Лей. Парни переглядываются и Тин хмурится глядя на Кана. Он снова смотрит на Лей и отвечает на ее вопрос уже один. — Да, мы встречаемся, — Тин улыбнулся ей своей самой милой улыбкой от чего девочка растаяла. — Правда? Я так рада! — Лей складывает руки у груди и улыбаясь смотрит то на брата, то на Тина. — Это хорошо, что у Пи’Кана появился такой парень как ты, Пи’Тин. Позаботься о нём, ладно? — просит Лей складывая руки в почтительный Вай. — Хорошо, я обязательно позабочусь о нём, — отвечает Тин и смотрит на Кана. — Спасибо, Пи’Тин! Теперь я могу быть спокойна за Пи’Кана, — начинает Лей. — Мой старший брат очень хороший и милый, но он такой глупый и наивный! Его очень легко обмануть, он не может распознать ложь, поэтому верит всем людям, независимо от того, правду ему говорят или нет. Очень наивный! — хмурится Лей. — Я всегда хотела найти для него кого-то, кто бы мог защищать его, чтобы ему не причинили вреда. И я рада, что это именно ты, Пи’Тин! — девочка искренне радовалась этому факту. — Лей! Ешь давай! — прикрикнул на неё Кан. — Хватит болтать. Кан был искренне тронут заботой своей младшей сестры, но он был слишком смущён, чтобы признать это. Он и подумать не мог, что она думает о нём и переживает за него так сильно. — Ладно-ладно! — притворно обижается младшая. Дальше они ели молча. Лишь иногда Кан тихо шипел на Тина, когда тот гладил его коленку под столом. А Лей внимательно за ними наблюдала и глупо улыбалась. После ужина, младшая вызвалась прибрать со стола и вымыть посуду. — Мне не удобно перед тобой, Пи’Тин. Ты готовишь для нас слишком часто, тебе не нужно ещё и уборку делать. Вы можете пойти на верх и заняться чем-нибудь ещё, — хитро произнесла Лей и захихикала от своих мыслей. — Все! Идите уже! Девочка выгнала их с кухни и парням не оставалось ничего другого, кроме как пойти в спальню Кана. Как только дверь в спальню закрылась, Кан налетел на Тина и стал колотить его рукой в грудь. — Ты мудак, Тин! Я предупреждал тебя? Предупреждал! Но ты меня не послушал! И что теперь? Лей застукала нас! — кричал Кан. — Как я теперь ей в глаза смотреть буду? А если она расскажет маме? Что же делать?! — ныл мальчик. Тин смотрел на него с улыбкой, стойко снося все его удары и крики. Когда ему надоело, он перехватил руку Кана своей, а вторую положил на затылок мальчика притягивая его к себе и впиваясь в губы поцелуем. Постепенно Кан расслабился и начал отвечать ему и Тин понял, что тот успокоился. Он разорвал поцелуй и до его слуха дошёл разочарованный вздох мальчика. — Успокоился? — спрашивает Тин. — Да, — понуро кивнул Кан. — Прости. — Не извиняйся, — Тин погладил его по голове и обнял. — Я думаю, что все не так плохо. Лей же не стала нас презирать, наоборот, она в каком-то смысле даже одобрила наши отношения. Чего ты тогда переживаешь? — Я просто смутился всей этой ситуации. — Это нормально. Но все же хорошо закончилось, — улыбнулся ему Тин и Кан подарил ему ответную улыбку, кивая. С одной стороны он был смущён, из-за того, что Лей увидела их там, на кухне, но с другой стороны, ему стало намного легче от того, что Лей не стала осуждать его. Он все ещё помнил как она говорила, что Тин и Пит, якобы, встречаются. И он был уверен, что она убила бы его если бы узнала правду. Но Лей отреагировала как-то слишком счастливо. А ещё ему стало на пятьдесят процентов легче от того, что одна из двух его любимых женщин одобрила его выбор. Оставалось лишь правильно приподнести эту информацию маме. Но он к этому пока не готов. — Эй, не думай об этом. Я уверен, твоя мама любит тебя и примет тебя не смотря ни на что. Кан только кивнул. Слова Тина придавали ему сил и уверенности.