Король Феникс

Вся деревня наблюдала за тем, как я отдаляюсь от неё. Постепенно все начали возвращаться к своим делам и только Гирн с Эвитой продолжали смотреть мне в след. — Я сегодня как будто не в себе… — Гирн легонько выдохнула и посмотрела на Эви, — Прости… Он вернётся, надо будет тоже извиниться, не правильное какое-то утро. — Зеленоглазка не спешила отвечать на сказанное, после чего также смотря вдаль, ответила. — Он не вернётся… — Что?! — У Гирн на лице появилось изумление, она начала пристально смотреть на Эви, но та не повела даже бровью и продолжала смотреть куда-то вдаль. — Когда ты ушла, я с ним разговаривала. Он попросил прощения, а потом сказал, что от него много проблем, что ему лучше уйти. — И ты мне ничего не сказала? Не остановила его? Эви, пёс тебя дери! — А что же я должна была сказать? Если он захочет, он вернётся, если же он желает уйти, пускай идёт. — Эви выдохнула и покачала головой из стороны в сторону. — Этот день, да и не только этот. Я не знаю что делать, как делать и что будет дальше. Я ничего не понимаю Гирн… Всё как ужасный круг и всё это началось с того момента, как мы принесли его ко мне домой. Я не знала, выживет он или нет, не знаю, правильно ли было отпускать того, кто ничего не помнит и не знаю, что с ним будет дальше. — Эви ещё раз покачала головой из стороны в сторону, после чего чуть ли не со стонущим голосом, полным слёз, произнесла. — Пусть идёт, пускай этот кошмар для меня закончится. — После этого на её лице проступили слёзы, она выдохнула и пошла в сторону дома. — Эви… — Девчонка остановилась и посмотрела на Гирн. — Прошу… Я хочу побыть одна. — После этого она развернулась и быстрым шагом прошла к себе, чтоб больше никто не видел слёз на её лице. Гирн тяжело выдохнула и посмотрела вдаль. Меня уже не было видно, и, осознав это, она решила пройти к себе в дом. По пути к нему, она заметила, как к ней бежит жёлтый единорог, он явно был встревожен. — Гирн! Гирн! — он подбежал к ней и стал пытаться отдышаться. — Фиер? Что-то случилось? — Серая пони остановилась и посмотрела на своего попутчика. — ДА! У меня очень плохое предчувствие! Ты к себе? — Ну, да… — Пошли, я тебе всё расскажу. Они рысью прошли в большой дом, куда бегала Эвита одной не очень удачной ночью. Фиер зашёл после Гирн. Он быстро закрыл дверь, после чего пробежался взглядом по дому, выглянул в окно, отдёрнулся, и, выдохнув, сел на лавочку. — Короче, Гирн. — начал он. — Я подумал, что же это могло быть за создание, которое так разорвало всех, и осознал что только одно существо способно на это. — Она была заинтересована, так как полагала, что кроме Ужаса, никто натворить такого кошмара не мог. Хотя обдумывая это, её осенило, Ужас никогда не разрывал тела своих жертв, они были похожи на опустошённые куклы, и как только эта мысль проскочила в её голове, паника накатила волной. — Я думаю это был медведь, и не абы какой, а настоящий исполин. — Шатун? Это не редкость, даже если он большой. — Это не просто большой шатун! Это, скорее всего Гронский кошмар! Я думаю тебе не надо рассказывать, что было под городом Гронск, и что там эта косолапая тварь натворила. — Я слышала о чём-то таком, было примерно десять лет назад, но не особо углублялась в тему, так что там произошло? — единорог сердито покачал головой. — А я ведь тебе год назад предлагал прочитать про это, а ты так не захотела. — Фиер! Сейчас не до осуждений! — Ну-ну, кхм, ладно. Под Гронском появился большой чёрный медведь, глаза его пылали красным огнём, а шерсть была черна, как самая мрачная ночь. Металл ломался об его шкуру, стрелы не причиняли никакого вреда, а сам он был в раза два больше любого медведя. Многие посчитали, что на него наложили проклятие и из-за этого он и начал уничтожать всё живое на своём пути. Около Гронска стояло примерно деревень семь, сейчас осталось только две и это именно те, в которые это создание не добралось, а потом он исчез, испарился, и больше о нём не было слышно новостей. — Ты думаешь, что некий медведь, который напал на ту семью, это именно Гронский кошмар? — ДА! Подумай, почему тела не были съедены, обглоданы? Только раны, которые указывают на убийство, убийство чем-то большим и сильным. Кто мог это сделать кроме медведя! К тому же следы! Они больше любой лапы, намного больше… — Ужас! — Фиер замолчал и скривил своё лицо в непонимании. — Так он же убит, вот этим вот, белым придурком. — Возможно, но этот самый придурок, сказал с утра, что он его видел и говорил с ним. — Что? Гирн, это же абсурд! — Я тоже так думаю, но он как раз и пошёл посмотреть на случившееся. — А! то есть он вернётся, ну, тогда и спросим, что же он видел в своём бреду. — Серая кобылка сделала пару кругов на месте в очень задумчивом виде. — Он не вернётся. — Это ещё почему? — Я не знаю… Эви сказала, что говорила с ним и по итогу, тот сказал, что уйдёт. — То есть мы, помогали ему, вытерпели его поступок, пошли за ним в этот ужасный буран. ДА я там чуть не окоченел! И после этого всего, он просто взял и ушёл? Как же это не благодарно! — Да, но если верить всё той же Эви, он ушёл, потому что посчитал себя проблемой. — Фиер выдохнул. — Ладно-ладно-ладно! Сейчас нам не до него, да и к тому же если Ужас жив, надо рассказать об этом всей деревне. — Стоять, — Единорог уже хотел выйти из дома, но голос Гирн заставил его остановиться. — Про Ужаса говорить нельзя, к тому же мы не знаем, есть ли он или это всё-таки плод больной фантазии нашего белого калеки, а вот про медведя… Думаю стоит рассказать всем о том, что рядом может ходить шатун, но про то что это Гронский кошмар говорить тоже не стоит. Опять же, мы не знаем, прав ты или нет, так что стоит сказать, что это просто большой медведь и праздник Ночных Путей придётся в этом году отменить. — Думаю ты права. Ладно, я пойду расскажу… — Гирн перебила единорога на полуслове. — Нет! Просто собери всех, я сама всё расскажу. — — Хорошо. — Фиер вышел из дома и пошёл сообщать о собрании. Гирн сделала пару шагов по дому и села на пол «Твою мать… что за ужас тут твориться». Солнце поднялось до высшей своей точки и постепенно начало опускаться вниз. Вся деревня собралась перед домом Гирн, сама Гирн немного боялась выступать на публику, но она считала, что только она, может донести ту информацию, которую надо, а излишнюю утаить. Дверь её дома открылась и та не очень уверенно вышла. — Как мне кажется, мне стоит многое рассказать о происходящем вокруг. Некоторые из вас знают, что совершенно недавно, если быть точнее, сегодня с утра, мы нашли убитую семью, прям у нас на дороге. Пока мы не знаем, что делать с телами, а в связи с последними предположениями, нам ничего не остаётся, как оставить их пока там. — И по какой это такой причине мы не можем похоронить убитых? Бандиты? — выкрикнул кто-то из толпы. — Нет, это не бандиты, всё куда хуже. Мы предполагаем, что это шатун, при чём очень большой. Так что хочу с печалью заявить, что в этом году нам лучше не праздновать день Ночных Путей. — Толпа начала перешёптываться, явно негодуя от сказанного. — И с каких это пор мы боимся медведей? Они в деревню не сунуться, ходить около, это да, но явно не в саму деревню. Да даже если сунуться хоть один, не уже ли наши местные сторожа не врежут, хорошенько, по мягкой жопе этого медведя? — Продолжил этот некто из толпы. Пони стоящие около него разошлись и это оказался пегас тёмно-коричневого цвета. — Если они раньше и обходили деревню, это не значит, что в этот раз он не зайдёт. К тому же лучше предостеречься, ведь мы точно не уверены, что же это было. — Так тыж, только что, сказала про медведя. — Я сказала, мы предполагаем. — Ладно-ладно. Гирн решила побыть главной, мы все конечно же будем тебя слушать. — Эй! — Она пыталась подобрать слова, но её сразу же перебил этот пегас. — Народ, вы хотите чтоб у нас отняли наш главный праздник?! Может быть вы поддержите меня? Если вы согласны с Гирн поднимите правое копыто вверх. — На этот позыв откликнулись единицы, в том числе и Фиер. — Опустите, ну, а теперь кто согласен со мной, проделайте тоже самое! — подняли свои копыта практически все безучастные, только Эви вообще не стала голосовать в этом всём. — Видишь? Никто не хочет лишаться своего любимого праздника. Что ты на это можешь ответить? Твой медведь стал теперь размером с дерево? — Гирн не смогла выдержать нахальства со стороны жеребца и выкрикнула. — Эрмонд… — начала она с его имени, — твою мать, да это не шутки, мы думаем, что это Гронский кошмар! — все знающие ахнули, а те, кто не знал, неловко переглянулись. Пегас же расплылся в улыбке, переходящей в смех. — Дорогая Гирн, ты веришь в эту байку? Ладно, могу ошибаться и это не байка, но ты знаешь, где Гронск находится? Этому медведю делать было нечего, что он шёл именно сюда, при этом на протяжении многих лет не напав больше не на одну деревню и вообще сделав так, что о нём ничего не было слышно. — Пегас встал на задние копыта, принял боевую стойку. — Я единственный в мире ниндзя медведь. — После этого он медленно повернул голову в сторону Гирн. — И я пришёл по ваши души. — Все стоящие расплылись в смехе, как и сам пегас, после того как он закончил смеяться, продолжил. — Слушай, Гирн, давай поступим так, эту ночь мы празднуем, всё-таки это день, важен для нас. Мы не можем настолько радостное событие, вот так взять и забыть, а завтра с утра, пойдём, возьмём тела убитых и захороним как подобается, ну, а уже потом будем сидеть тише воды и ниже травы, раз ты боишься косолапых. — Гирн не вытерпела и быстро, зашла в дом, не желая спорить и разговаривать с кем-либо. После этого все услышали, как заглушка двери с треском была задвинута. Пегас не стал ничего говорить ей в след и просто предложил всем, продолжить готовится к празднику. Он должен был состояться уже ночью. — Эрмонд… — стоявший безучастным до этого, Фиер начал диалог. — Какая же ты скотина… Выявляешь свою неприязнь к тому, кто хочет лучше для всех. — Фиер, дорогой, ты сам-то веришь в сказанное? — Он развернулся и посмотрел на нового собеседника. — Да! Потому что это именно я и предположил. Ты видел трупы? Ты видел произошедшее?! Нет! Я видел, и я могу делать заявления! — Пегас смутился, посмотрел на окружающих и решил подойти к Фиеру. — Между нами двоими. — Начал он, шепча на ухо. — Ты ещё тот книжный червь. Нашёл старую байку и рассказал дурочке, которой ты нравишься. Ну, а та, решила рассказать всем, потому что без памяти поверила тебе. — Фиер замахнулась на пегаса, тот прикрыл свою голову, но по итогу удар не последовал. Он просто положил копыто тому на плечо и хмуро ответил. — В отличие от тебя, мне нечего скрывать перед всеми. Дурак тут только ты, примерно на уровне того синегривого, хотя нет. Даже он не скрывал свои эмоции и говорил всё прямо и при всех, главная тварь на уровне крысы это ты. — Ах ты! — В этот раз уже пегас поднял своё копыто, но единорог просто взял и подкинул того магией после чего швырнул в сторону. Тот даже не успел опомниться, из-за чего полетел кубарем по сугробам. Вылез он больше похожим на снеговика, чем на пегаса, из-за чего над ним не постеснялись посмеяться некоторые из присутствующих. На этом конфликт оказался исчерпан и Эрмонд, быстрым шагом и гневно бубня себе под нос, удалился от места ссоры. Фиер же развернулся и просто прошёл к дому Гирн. Он дождался, когда все разойдутся и только после этого ступил на террасу. Ещё на пороге, он услышал плач прямо за дверью. Встав прямо перед проходом в дом, он постучал, но услышал всё тоже самое. — Кто бы там не был, иди прочь. — Единорог продолжил стоять недвижим. — Слушай, Гирн, открой, поговорим. — Нет! — Фиер продолжил стоять у двери. — Я не хочу чтобы ты или кто бы то ни был другой, видел меня, вот такой вот. — Единорог сел и прижался спиной к двери. — Слушай, Гирн, всё бывает. — Он меня разбил при всех, принизил при всех и все поддержали его… Я последнее время только и делаю что ошибаюсь. — Она громко всхлипнула. — Прошу, Фиер, уйди… — Гирн, послушай. Все допускают ошибки, у всех бывает, что всё валится из копыт, но мы на то и пони, чтоб эти ошибки совершать. Без них, наша жизнь была бы скучна, к тому же главное не то, что ты допустила ошибку, а как её воспримешь. Извлечёшь ли ты урок, — единорог усмехнулся, — Я думаю, даже этот белый дурак может извлечь пару уроков. — Слёзы за дверью прекратились, Гирн начала улыбаться и вытирать слёзы. — Давай, открой дверь, посидим, поговорим. — За дверью наступила тишина, которая длилась примерно минуту. — Ладно, — послышался шум. Фиер встал и только он это сделал, дверь сразу же открылась, за ней стояла ещё плачущая, но более весёлая Гирн. Единорог подошёл к ней и поднял копыто, после чего провёл им около глаз, убирая слёзы. — Без них ты выглядишь гораздо лучше. — Серая кобылка засмущалась и отвела взгляд, прикрываясь волосами. — Гирн. — Он провёл копытом по волосам, заставив засмущаться ту, ещё больше. — И почему это все поддержали его? Я, что, не в счёт? — он уже хотел убрать волосы, чтоб увидеть её лицо, но та, осознав это, резко повернула голову в его сторону. — Фиер! Хватит смущать меня! — на стесняющимся лице всё ещё виднелись слёзы, а также лёгкий румянец, который выступал прямо из-под серой шёрстки. — Как же это мило, — раздался голос Эви, стоящей около ограды террасы. В эту секунду глаза Гирн и Фиера расширились и те быстро стали что-то мямлить. — Ну… мы, эээ — Эви, мы… ну… это не то, о чём ты могла подумать. — Эви подлетела и оказалась прямо под навесом. Она редко летала и тем более при ком-то, из-за этого и Гирн и Фиер были удивлены, насколько же играючи она это сделала. Если быть точнее с необычайной лёгкостью и грацией. — Всё хорошо. Это мило… — она расплылась в скромной, задумчивой улыбке, — вот бы у меня тоже был кто-нибудь, кто поддерживал и любил. — Эви, мы… — Гирн задумалась, закинула гриву и подошла к подруге. — Будет… Ты обязательно кого-нибудь найдёшь. — Та ещё раз улыбнулась, подняла голову и посмотрела на стоящих, после чего, затухающим голосом, с глазами полными надежды, произнесла. — Надеюсь… очень надеюсь… — Ладно, всё, закончили грустить, пойдёмте все в дом, выпьем тёплого чаю с мёдом. — Резко оторвавшись от Эви начала Гирн — Я тоже? — Синяя пони неловко задала вопрос. — Эви, ну что за глупый вопрос, заходи. Гирн цокая в лёгкую припрыжку зашла в дом, за ней, неловко, Эвита, ну, а последним оказался Фиер, который закрыл за собой дверь на засов. Через пару минут все уже сидели за столом. Гирн разливала по чашкам чай, а Фиер всё пытался найти тему для разговора. — Извините. — Спустя томительную паузу, после последней своей фразы выдала голубая кобылка. От этого неожиданного «Извините» Гирн чуть не выронила чайник. — Это ещё за что? — непонимающе задал вопрос Фиер. — На этом… собрании. Я так и не проголосовала. — Дальше она посмотрела на серую пони, которая убирала чайник. — Не поддержала тебя. — В свою очередь та, как будто и не заметила сказанного и только после того как села за стол с тарелкой сушек, начала. — Какая разница? К тому же тебя любят за то, что ты всё ставишь под сомнения, и я думаю, все бы не меньше ахнули, если бы в опросе, ты бы приняла хоть чью-то сторону. — Потом Гирн задумалась, размышляя, стоит ли хоть что-то добавить, после чего выдала. — Ну и не только за это любят. Ты ещё очень отзывчивая и… — появилась лёгкая томительная пауза. — До безумия добрая… — Ты про… — Да. Именно про то, что, несмотря на произошедшее тем вечером, ты попросила всех нас, чтоб мы пошли за ним. На тебя смотрели как на сумасшедшую, особенно при учёте, что он сломал тебе нос и у тебя до сих пор шла кровь… Но несмотря на это, ты всё-равно попросила всех об этом… — Я просто не захотела осознавать, что он умрёт где-то там. Я представила, а вдруг это произойдёт со мной и всё… Я не смогла этого принять. — На самом деле у тебя отсюда и вытекает много проблем, вот скажи мне честно, он тебя хоть как-то отблагодарил? Помог? — Нет… — она хотела добавить, что сама отказалась от помощи, но не успела, оказавшись перебита. — Ну вот, а я про что. — Гирн посмотрела на единорога. — А ты что скажешь. — Я? Ну я… Я уже говорил, что он мне кажется неблагодарным. Ушёл и даже ничего не сделал в замен на нашу ему помощь. При этом ни сказав никому пока, не попрощавшись… Да он ничем не лучше чем вот этот высокомерный пегас. — Кстати да. — Серая пони очень заинтересованно стала смотреть на Фиера. — О чём вы там разговаривали, с этим, летающим. — Да так, поговорили, чуть не подрались. — Так. Вас что, укусил тот беляш? — Эви не очень приятно посмотрела на Гирн. — Давайте, пожалуйста, перестанем говорить про него. Я вас умоляю. — Сказала зеленоглазка. — Ладно… Так чем всё закончилось? — Да я хотел ему врезать за всё сказанное, но по итогу не стал, ну, а когда тот решился на подобного рода деяние, я швырнул его в кучу снега, ну, а дальше уже и не смотрел, что там с ним и как. Тот вроде вылез и ушёл недовольный. — Ясненько… Ладно, — нахмурившись и смотря куда-то сквозь собеседников, Гирн продолжила, — будем надеяться, что это мы, находим таинственных монстров из книг и он прав… Как бы мне не хотелось этого признавать. — На самом деле… пусть он будет прав… Если это всё-таки Гронский кошмар, то нам явно не помешает помощь самой королевы… — Эви несколько раз перевела взгляд между разговаривающими, после чего задала вопрос. — Не уже ли этот самый медведь настолько страшен и опасен? — Да, — Фиер без задержки дал ответ, — я прочитал достаточно много про него… Его можно ранить только магией, при чём очень сильной, но это удалось сделать всего лишь одному единорогу, который смог воткнуть в медведя магическое копьё. Одним словом, у нас не хватит сил, чтоб противостоять этому созданию. Так что стоит надеяться, что это просто моя глупая гипотеза. Разговор продолжился на разного рода темы и завершился только ближе к вечеру, когда солнце стало скрываться за горизонтом. Гирн попрощалась с гостями и села к окну в ожидании отца. Тот должен был прийти ещё день назад, но как она предположила, задерживался, по крайней мере она надеялась, что с ним всё хорошо и ничего не случилось. В этот момент в голову стали приходить странного рода мысли и Гирн ничего не придумала лучше, как выпить успокоительное и лечь спать. Проснулась она через несколько часов, отца всё ещё не было дома, а за окном началась феерия из ярких огней и фейерверков. Шум разносился по всему лесу из-за чего и разбудил её. Она сонно встала и не очень довольно вышла из дома посмотреть что же там происходит. Когда она вышла её глаза выкатились из орбит. Вся улица оказалась усеяна разного рода разноцветными лампочками и фонарями. Дома из серых и не притягательных превратились в сочные очаги тепла, которые так и сияли приветливым духом. Ещё больше она удивилась, когда заметила, что даже её дом оказался украшен, хоть и в меньшей степени чем другие, но всё же, даже он блистал во мраке ночи. — Смотрите кто вышел из своего гнёздышка. — К ней подлетел Эрмонд. — Надеюсь ты не против того, что мы решили и твой дом украсить. — Да я в жизнь не поверю, что это именно ты решил сделать! — Ты права, на самом деле половина деревни не захотела бы делать это, особенно после твоего сегодняшнего высказывания… Просто Эвита попросила помочь и мы не смогли ей отказать. — Гирн туманно посмотрела на своего обидчика. Постепенно мрачное выражение лица сменилось относительным спокойствием и не очень охотно, она выдавила из себя. — Спасибо, — этого Эрмонд не ожидал из-за чего начал неловко метать взгляд по сторонам. — Не за что… — после этого он развернулся и быстрым шагом удалился от серой пони. Сама же Гирн стала осматриваться, после чего у неё проскочил вопрос. — А где сама Эвита? — в начале этот вопрос как будто никто и не услышал, но через мгновение послышался голос Эрмонда, который откуда-то из далека сказал, что она предположительно у себя дома. Серая пони едва услышав это, кивнула, и легким галопом побежала к дому подруги. Когда она подошла к нему, её смутило, что ни в одном окне не виднелся огонёк. Постучавшись в дверь, Гирн осознала, что та не закрыта, а войдя в дом появилось ощущение, что в нём никого не было уже как минимум несколько часов. Свечи не зажигали с прошлого вечера, а от камина веяло холодом. Волна мурашек прошла по спине Гирн и та уже собиралась выйти. Развернувшись к выходу, она увидела, смотрящую на неё, недоумевающую Эвиту. Такой быстрой встречи серая пони не ожидала и отшатнулась назад. — Твою гриву Эви, зачем ты так пугаешь! — Я пугаю?! — Эви прошла мимо Гирн и загадочно посмотрела по сторонам, — Ладно, ты что-то хотела? — Гирн выдохнула и немного помотала головой из стороны в сторону. — Как бы… — она очень неловко замолчала и с добродушной улыбкой посмотрела на Эвиту, — спасибо… Большое спасибо. — Гирн быстро и очень ловко подскочила к своей подруге, чего та явно не ожидала. За ещё одно мгновенье Эви оказалась в объятиях серой кобылки. На секунду наступило полное молчание, которое томно нависло в тёмном доме. — Гирн… — Та как будто сразу и не услышала обращения, — Гирн, прошу тебя, хватит, я уже вся красная! — Эви попыталась разжать мёртвую хватку, но это едва ли получилось у неё. Гирн же сама через некоторое время отпустила её и неловко смотря куда-то в сторону сказала. — Прости… На меня сегодня что-то нашло. — Эвита по-детски усмехнулась, после чего наклонила голову на левый бок, закрыла глаза и улыбнулась. — Обнимающая Гирн всяко лучше той злюки с утра. — Серая пони уже хотела на это что-нибудь ответить, но сразу же прервалась заметив спадающую улыбку с лица Эви. — Интересно, что с ним. — С кем… Так! Стоп! Ты опять думаешь о этом белом? — Гирн вышла из дому, выпихнув туда же и Эви, после чего повернула ту в сторону блестящей и переливающейся деревни. — Отдохни. Сейчас праздник, надо радоваться. Даже я сейчас чувствую себя куда спокойней чем утром… или днём. — Гирн поманила Эви и те отдалились от дома зеленоглазки. — Всё равно… я чувствую себя неправильно. — Гирн быстро оставила попытки развеселить подругу или хотя бы отвлечь от произошедшей ситуации. Она сама померкла и не очень охотно начала разговор. — Возможно я тоже поступила не правильно, у меня ведь не появилось желание догнать его. И я ведь даже не знаю что лучше. — Гирн тряхнула гривой и кинула взгляд на дорогу, которая уводила куда-то во мрак. — Как ты сказала, «Пусть идёт»… Хотя такой идиот пропадёт, — Она отвела голову в сторону явно размышляя стоит говорить о чём-то гложущем или нет, спустя не долгое размышление она вернула свой взор на Эви и та почувствовала очень неприятный холод и боль во взгляде. — Знаешь… я никому не хотела это говорить, но… — Гирн сделала глубокий вдох и посмотрела на небо, которое в данный момент сияло звёздами. — Я часто сталкиваюсь со смертью, в частности из-за своей работы. Врачом быть тяжело, особенно мне… Я часто ощущаю свою беспомощность, не могу помочь даже если хочу. Кто-то умирает просто потому что мне не хватает опыта, а кого-то в принципе нельзя спасти… но я всё равно считаю себя виновной. — Она неохотно продолжила копаться в своих проблемах, даже до конца не понимая, какой реакции хочет увидеть от Эвиты. — У меня на руках умер мой друг, моя мама… и это из последних. Я отчаялась и не верила что могу хоть кому-то помочь, а потом появился этот. Как только я увидела его раны, я списала его со счетов. Для меня он был мёртв с первого дня, но всё время смерть обходила его стороной. А потом он пришёл в себя и моё сердце как будто остановилось, я не поверила этому чуду. А когда начал ходить! В начале он стал для меня надеждой… но и проблемой… Я осознала на сколько я ничего для него не сделала. Он вылетел из терзающих пут смерти сам, а не потому что я такой хороший врач… То что сделала для него я, могла сделать и ты… — Гирн пыталась перестать лить поток мыслей и захотела подвести хоть к какой-то логичной идеи, хоть это получалось у неё с трудом, так как она в захлёб продолжала выливать свои эмоции. — Я ненавижу его, потому что я опять осознала насколько я ничего не решаю в судьбах других. Он умудрился выжить, хоть я и ничего не делала для него, а моя мама умерла, хоть я и пыталась сделать для неё всё… — после этого она выдохнула и спокойно продолжила. — С одной стороны я не могу смотреть на него, потому что ощущаю свою дикую вину в том, что я ничего не захотела предпринять, с другой стороны я благодарна всем ручьям, что он остался в живых и моя душа не будет грызть меня хотя бы потому, что я не захотела ему помочь. У меня не возникнет мысли, а вот если бы я помогла, он мог бы остаться в живых и теперь когда он ушёл, уже ничто не терзает меня и если он умрёт где-то там, для меня это будет лучший исход, как бы это ужасно и мерзко не звучало. — Эви опешила от таких душе излияний и выдержав паузу в несколько секунд, ответила. — Неужели всё что ты делала… это была показуха? — Да. — сказала Гирн так тихо, словно это был шелест травы. — Ответишь мне ещё на один вопрос? — их диалог стал больше похож на общение двух кукол, без эмоций и с интонацией тише самого тихого ветра. — Да. — также тихо сказала Гирн — А есть ли разница, умер он на твоих глазах или где-то там, если в обоих случаях суть в том, что он умер? — Да… ведь в одном случаи я чувствую свою вину, а в другом нет. — Но ведь мы могли его спасти, но не сделали этого. — Ты говоришь так, будто он уже умер. — Синяя пони как будто и не заметила последней фразы. — Я тебя не понимаю. — Голос Эви был тихим и подавленным, она не ожидала услышать такое от своей подруги. — Ты как будто сама в себе запуталась. Ты терзаешь себя, за то что он жив и не помогла ему и с другой стороны, ты терзала бы себя, если бы он умер, при этом опять осознавая, что не помогла ему… твою мать Гирн, что в твой голове происходит?! — Я ничего не понимаю. — она стала не сильно бить себя копытом по лбу пытаясь привести мысли в порядок и понять что только что наговорила. — Знаешь, я ужасный врач, скорее всего не менее ужасны друг и мне очень жаль, что я хоть кому-то рассказала это всё… — Давай забудем всё что ты мне сейчас наговорила… Я тебе скажу так. Ты хороший врач и тебе сейчас надо перестать… Вот это вот всё… Ты вылечила не одного и даже не один десяток пони, да и не только пони, а сейчас из-за пары смертей так терзаешь себя. Я знаю что они были близки тебе, но твоя профессия не позволяет тебе терзать себя во время того, когда ты кого-то лечишь. В любой другой момент ещё возможно, но только не в тот момент, когда есть тот, кто нуждается в твоей помощи. — Эви… я понимаю… не надо, сейчас мне все эти нотации не помогут. — А что я ещё могу сделать? Я до сих пор думаю что могу сказать тебе на это всё… На этом их диалог прекратился и они обе стоя поодаль от праздника стали думать о всём сказанном друг другу. Тишина была развеяна сильным ветром, который скинул снежные шапки с деревьев. За медленно падающим снегом, как во время лёгкой пурги никто и не заметил гигантской, бесшумной чёрной туши двигающейся в сторону мерцающей деревни. Исполинское создание, которое могло повергнуть в шок любого, кто его увидел, целенаправленно шло к своей добыче. Эви задумчиво посмотрела по сторонам, после чего, почувствовав неприятный взгляд обернулась. «Гирн» — Она только и успела выкрикнуть имя своей подруги и толкнуть её в сторону. Та не сразу поняла что произошло, а когда поняла, обомлела осознав, что крыло Эви оказалось прямо в пасти медведя. Тот с хрустом переломил его и синяя пони упала на землю, крыло оказалось откушено. Сразу же с этим деревня погрузилась в хаос. Кто-то стал бежать куда глаза глядят, кто-то попытался успокоить детей и стариков, ну, а кто-то ринулся сражаться с этой исполинской тварью. Одним из первых оказался Фиер, который сильным магическим взрывом оттолкнул медведя на несколько метров, что позволило Гирн быстро схватить Эвиту и отдалиться от происходящего. Фиер также помогал отвести раненую девчонку в сторону. Единорог пытался найти выход из сложившейся ситуации, но идей не было. Оглянувшись на медведя, он заметил, как один из сторожей нашёл момент и нанёс тому удар копьём. Вот только это не оказало никакого эффекта, даже наоборот. Коснувшись шкуры, копьё лопнуло, как тонкое стекло и разлетелось в разные стороны. Сторож, который попытался ранить медведя, отлетел в сторону от сильного удара. Ему повезло, так как через мгновенье он смог подняться, хоть и сильно контуженный таким ударом. Фиер бросил очень неприятный взгляд в сторону девчонок. Эвита была будто не живой, она полностью опиралась на Гирн и не понимала что происходит. Блеск зелёных глаз потух и стал напоминать серое свечение. Голова её была затуманена и она слепо прицепилась к друзьям, в надежде выйти из этого кошмара. Сама Гирн тоже выглядела не лучше. У неё явно был истерический приступ, но только из-за присутствия рядом с собой раненой подруги, она не позволяла эмоциям взять верх. — Уходите — томно, бездушно и отрезав сказал Фиер. — Мы ведь оказались правы. — Истерически посмеиваясь, но пытаясь сдерживаться произнесла Гирн. — Сейчас нет времени это обсуждать… — он чуть ли не единственный кто сохранял спокойствие в сложившейся ситуации. — Мы его задержим. — Также мёртво произнёс он и направился на подмогу сражающимся. Гирн отрицая происходящее, подхватила Эви и направилась к главной дороге, которая уводила в город. Истерика полностью проявила себя, дышать стало сложно, всё тело дрожало, а из глаз непроизвольно начали идти слёзы. Она слепо шла по дороге, пытаясь сосредоточиться только на ней, даже не замечая того, что кто-то из покидающих деревню стал помогать вести раненую Эвиту. Никто ничего не говорил и только дети продолжали шуметь, пытаясь понять что же происходит и в силу своего возраста не осознавая всего творившегося ужаса. Гирн на мгновенье подняла голову и заметила, как что-то белое пролетело мимо неё со скоростью ветра, а впереди по дороге бежал её отец и ещё несколько охранников. На её лице выступила улыбка, которую она даже не пыталась скрыть. Охранники быстро подбежали к Гирн с Эви и подхватили раненую, которая на этот момент уже потеряла сознание. — Отец. — Гирн просто не смогла сдерживать эмоций и бросилась на своего папу, обнимая и плача. — Уходить, надо уходить. — Сказала она сквозь слёзы. — Он сказал что разберётся. — Голос старосты деревни был строгим, но решительным, в какой-то степени вдохновляющим. — Он? — Гирн, вытирая слёзы, обернулась назад и увидела мчащийся белый силуэт, в сторону деревни. Я мчался что было сил, около меня летело копье, и я всем сердцем желал вонзить его прямо в сердце это твари.