Шесть тысяч лет и еще один месяц

От парка Голдерс Хилл до Ритца – тридцать четыре минуты с двумя пересадками. И пусть это не самый знойный день за лето в Лондоне, и пусть толпа в метро еще не достигла той концентрации, при которой хочется наплевать на все и переехать в крошечную деревню в тайге, лишь бы плотность населения упала до одного человека на тысячу квадратных километров; десять остановок от Данстен-Роад до Уэст-Хэмпстед казались отличным источником вдохновения для сиквела «Божественной комедии», причем отнюдь не третьей ее части. День подходил к концу, и легкий сумрак подземки ничем не отличался от потемок на улицах. Снаружи не бил, разве что, неоновый свет по глазам. Поэтому почти никто из пассажиров не находил странным спящего в темных очках мужчину в вагоне метро. Он сидел, немного сползши вниз на кресле, обхватив руками тканевую авоську (иначе и не назовешь) с надписью «Книги – вот друзья человека», и тихо посапывал практически в такт тряске поезда. На его плече покоилась голова другого молодого человека, по которому не было ясно, спит он или же просто погрузился в собственные мысли. Этот день был одним из многих размеренных, обычных, сбалансированных дней после Армагеддона-которого-не-случилось. Лондон как обычно был слишком шумным для Азирафаэля и как обычно – слишком пластмассовым для Кроули. Квартира, покрывшаяся слоем пыли, на котором четко можно было увидеть следы туфель ее хозяина, ведущие от коридора, до гостиной в угол с чахлыми растениями в горшках и обратно, была пластиковой оберткой. Книжный магазин, некогда дорогой воспоминаниями своему владельцу, все быстрее вытирался из души и становился просто материальной точкой на карте жизни – объектом, размерами которого можно пренебречь. Казалось бы, ничего больше не привязывало этих оккультных созданий к столь человеческой Земле. Казалось бы. Сегодня они из чистого любопытства решили обойти все парки Лондона, чтобы проверить, насколько быстро распространяются слухи среди уток. Кто-то должен был уже разнести слушок о том, что двое ненормальных изо дня в день приходят в Сейнт-Джеймский парк, чтобы в абсолютно неприличном количестве скормить хлеб пернатым обитателям местных прудов. Крайней точкой их уж очень не маленькой вылазки был парк Голдерс Хилл, пернатые которого вовсе не противились тому, чтобы быть откормленными до отвала. Кроули и Азирафаэль сначала медленно прогулялись по всему парку, наслаждаясь зеленью и общей умиротворенностью, соседствующей с шумным плеском весел каноэ и звонким смехом детей, пытающихся влезть на динозавров - объекты искусства, собранные из листов ржавого железа. И пусть солнце заливало своим светом каждый уголочек парка, создавая на полянах причудливые сети теней, отбрасываемых деревьями, Кроули был скорее тучей, если не громом, среди ясного неба. После Армагеддона-которого-не-случилось прошел почти месяц, и с тех пор демона охватило странное чувство неопределенности, будто к его рукам и ногам были привязаны канаты, натянутые лошадьми, то бишь, будто его четвертовали, но с не достаточной для разрыва силой. С тех пор, как Адам прекратил партию космических шахмат, смахнув все фигуры с доски, кроме двух пешек, Кроули чувствовал себя более чем странно. Ведь это они с Азирафаэлем остались на шахматной доске. Вот только для чего? -Ангел, скажи, зачем мы здесь? - Спросил демон, бросая очередную пригоршню хлебных крошек в пруд. Азирафаэль стоял рядом, и могло показаться, что он ждал этого вопроса. -Разве не ты убеждал меня, что этот мир столь хорош, что ему ну просто нельзя закончиться? - Ответил Азирафаэль и посмотрел на Кроули, расплываясь в насмешливой улыбке. Ему доставляло удовольствие наблюдать, как Кроули менялся в последнее время, как менялись его приоритеты. На смену пижону Я-гоняю-в-классной-тачке-и-плюю-на-всех пришел демон Кроули, с которым они провели - подумать только! - шесть тысяч лет среди людей. Они вместе изучали этот мир, вместе знакомились с людьми и вместе пытались найти смысл всего этого действа. Сначала он представлялся очень простым и понятным: борьба добра и зла за души людей, противостояние. Трещину сомнения пустило впервые их Соглашение. Азирафаэлю пришлось считаться с мыслью, что слова 'противостояние' и 'соглашение' явно не стоят в одном синонимическом ряду. Когда же Адам перевернул весь Замысел с ног на голову (или наоборот, вернул его в надлежащее положение), оставив Кроули и Азирафаэля вдвоем, ангел наконец-то смог ответить себе на вопрос: 'Зачем?'. Ответ этот все расставлял на свои места и плавил пластмассовую оболочку мира, обнажая его истинную душу. Азирафаэль смотрел на Кроули пристально, с искренней заинтересованностью. Он очень ждал, когда же ответ станет очевидным и для демона - того, кто является неотъемлемой его составляющей. -Но послушай. Ведь теперь никому ни из твоих, ни из моих это место на дух не сдалось. И все же нас оставили. Только нас вдвоем. Азирафаэль помолчал немного, а потом чересчур загадочным тоном повторил слова Кроули: -Только нас вдвоем. Так они стояли на краю пруда, изредка перекидываясь парой фраз - ангел давал демону время поразмыслить. Размышлял Кроули с непривычки очень долго: уже вечерело. Не говоря ни слова, они оба в какой-то момент начали двигаться в сторону станции метро. День был длинным. Непростительно длинным. Но все важное требует много времени, поэтому Азирафаэль терпеливо ждал. Когда они сели в метро, сил не оставалось ни на что. В последние дни впервые за шесть тысяч лет своего существования на Земле эти двое действительно уставали. Раньше все усилия были такими же пластмассовыми, как квартира и книжный магазин. Все их действия - монотонными, решения - чужими. Сейчас все переменилось: и модуль силы, и ее вектор. Теперь в их жизни, которую по праву можно назвать жизнью, был выбор. Привилегия, доступная только людям. "Да что на таких отуземившихся время да силы тратить?". С такими словами Метатрон гарантировал провинившимся ангелу и демону безнаказанность и свободу. А ведь казалось, что ничего их не держит больше на Земле. Казалось бы. Но Метатрон лучше знал их. Отуземившихся. Ставших людьми в большей степени, чем они сами предполагают. Усталость валила с ног, и Азирафаэль начал засыпать, как только упал в кресло метро. Кроули, пытавшийся прочувствовать эту новую усталость, смотрел поочередно то вглубь вагона, то на проваливающегося в дрему ангела. Он увидел, как Азирафаэль жмурится. Морщины залегли на лбу и веках, нос чуть вздернулся. Это легкое раздражение не было злобным. Наоборот, отдавало свечением, а уголки губ поднимались в заметной лишь внутреннему взору улыбке. Но ангел всё же жмурился, его брови легонько подергивались в немом протесте против бьющего со всех сторон неонового света. Кроули снял очки и осторожно, стараясь не разбудить, водрузил их Азирафаэлю на переносицу. Черты лица его расслабились и, немного поежившись, ангел окончательно уснул. В том месте, где их плечи соприкасались, было тепло. И усталость становилась лёгкой и уютной, приятной. Кроули еще немного поразглядывал спящего в его очках Азирафаэля. Случайно посмотрев в окно вагона, демон поймал на себе слегка испуганный взгляд парня, сидевшего напротив них. Спустя шесть тысяч лет, после изобретения цветных линз и искоренения суеверия, глаза Кроули всё ещё вызывали неоднозначную реакцию. Раньше она злила его и заставляла чувствовать себя некомфортно. Сегодня Кроули лишь усмехнулся и, закрыв глаза, опустил голову на плечо Азирафаэля. Спустя некоторое время вышеупомянутый парень, справившись со страхом, подсел в кресло напротив. Занятый анализом своего состояния, Кроули не успел совсем провалиться в сон и хорошо услышал робкий вопрос подсевшего: - Скажите, разве ангел и демон не должны сражаться? Кроули в растерянности распахнул глаза и уставился в лицо нахала. На несколько секунд он потерял дар речи. И тут немного осипшим, чуть заспанным голосом, в котором всё же слышались улыбка и даже добрая насмешка, Азирафаэль произнес, не открывая глаз: -Он и так выглядит сраженным наповал. Кроули в возмущенном недоумении перевел взгляд на ангела. Возмущался демон, потому что Азирафаэль явно раньше него понял всё, что Кроули пытался осознать в течение шести тысяч лет и последнего месяца в особенности, и не сказал ему. Теперь и демон знал ответ на их общий вопрос. - Ну и сволочь же ты, ангел. Азирафаэль перехватил авоську одной рукой. Вторая опустилась на колено Кроули. -Я тоже люблю тебя, дорогой. Казалось бы, ничего не держало их на Земле. Ничего, кроме друг друга.