***
- Вы ведь не позвонили его родителям? - Лухан с надеждой посмотрел на учителя. Они стояли у раскрытого окна в коридоре, вид из которого выходил как раз на спортивную площадку, где подходил к концу урок физкультуры. - Ну конечно нет, - мужчина слабо улыбнулся, поглядев на облегчённо выдохнувшего Лухана. - Как вижу, я поступил правильно? - Вы даже не представляете, насколько, Чжан-сонсенним. - пробормотал омега, опуская взгляд. Учитель объявился весьма кстати, вновь спас положение и уже в который раз помог своим ученикам выкрутиться из очередной задницы. Но хоть Лу и доверял ему и очень надеялся, что он поможет Бэкхёну без препятствий закончить последний год, открывать всю правду он не имел права. Это же не его тайна. Исин устало вздохнул, облокачиваясь о подоконник. - Ты можешь не говорить мне, что произошло на самом деле, но пойми, - учитель подался вперёд, заставив Лухана всё же посмотреть на него. - Я, как учитель, должен знать хотя бы то, что поможет мне предотвратить неприятности. Если они вдруг случатся. - добавил старший омега, внимательно следя за учеником. - Не говори мне всего, если на это есть причины. Просто ответь: есть ли ещё что-то, о чём мне стоит узнать сейчас? Лухан таким же внимательным взглядом смотрел на преподавателя. В глаза бросился идеально выглаженный костюм, ухоженные волосы и мягкий до невозможности взгляд. Их классный руководитель Чжан Исин всегда смотрел так на своих учеников, словно они были его детьми, о которых омега заботился по-настоящему. И это всегда было именно так. Закусив губу, Лухан задумался. Ведь Бэкхён и сам доверяет ему, раз надеется на его помощь... А раз так, не будет ли лучше... Омега решительно выпрямился. Поступает ли он правильно? Он надеялся, что да. - Поклянитесь, что это останется в секрете. Потому что это на самом деле важно. - с нажимом добавил он.***
Лухан твёрдым шагом направился в раздевалку. Его не покидало чувство, что что-то не так, и он всё же упустил очень важную деталь, причём, ещё очень давно. Хотя это и так было ясно, только слепой бы не заметил, но Лу чувствовал, что дело тут не совсем чисто. Ведь раньше такого не было, да и сам омега давно стал замечать, что Бэкхён в последнее время чересчур странно себя вёл. Вывод напрашивался только один, и Лу просто обязан был узнать, так ли это на самом деле. И, если это всё же так... Он надеялся, что нет. Забежав в раздевалку, он, наплевав на приличие, полез в шкафчик друга, вытаскивая оттуда его сумку. Поставив её на скамейку, он решительно вжикнул молнией. Он поступает неправильно? Вообще, да, но когда это Лухана волновало? Пора перестать задавать себе подобные вопросы, это же совсем не в его стиле. Переворошив содержимое бэкхёновой сумки, он, уже подумав, что ошибся, и всё обошлось, неожиданно наткнулся на потайной кармашек. Зажмурившись, он ощупал его содержимое, а потом, ужаснувшись догадке, расстегнул молнию, вытащив на свет пачку таблеток. Сердце камнем ухнуло вниз. Это были те самые подавители запаха, которые Лу сам посоветовал ему. Они ведь реально хорошие, и действовали довольно долго, Лухан только ими и пользовался во время течки. Только вот... Он с ужасом вытащил ещё две упаковки. Всего три пачки. И только в одной из них ещё осталось несколько таблеток. А Лухан ведь на прошлой неделе ходил с Бэкхёном в аптеку, где они как раз и купили всё это. Всё это, которое можно было использовать ещё долго. Оглушительно зазвенел звонок, на секунду вышибив из Лухана воздух. В ушах звенело, и сам он словно дрожал вместе с этим звуком. Потом всё стихло. Сжав в руке упаковки, омега в бессильной злости пнул скамейку, от чего она с противным звуком проехалась по полу.***
Кёнсу злился. Причём, очень. Стоя у раковины в пустом омежьем туалете, Кёнсу угрюмо рассматривал своё отражение в зеркале, а в частности - белую ватку, торчащую из носа. После вымотавшего его урока физкультуры и внепланового передвижения скамейки в раздевалке у омеги подскочило давление, и совсем не вовремя, как раз перед началом урока, хлынула кровь из носа. Находящийся в тот момент рядом Чонин (интересно, а было ли так, чтобы альфы вдруг рядом не оказывалось?), не растерявшись, оперативно поволок заступорившегося Кёнсу в туалет, на ходу шарясь в своей сумке. Затем, торжественно вручив омеге пакетик с ватными дисками и пачку влажных салфеток, Чонин со спокойной (хотя, всё же не совсем) душой отправил До приводить себя в порядок. А сам, так как проникнуть в туалет вместе с омегой и самому полечить Кёнсу ему, УВЫ, не удалось, отправился на урок, заверив, что учитель будет предупреждён. Староста конкретно охренел от такого и очнулся только тогда, когда тоненькая струйка крови ощутимо прочертила дорожку от носа до подбородка, чуть не сорвавшись вниз и не испачкав одежду. Омега зашуршал пакетиком и вскоре, придирчиво рассматривая себя в зеркале, мысленно перебирал причины такого неожиданного скачка давления. Обычно староста спокоен как удав, потому что кровь из носа - то, что случалось с ним довольно часто из-за в целом неважного здоровья. Поэтому омега старался держать себя в руках, да и Чонин, зная об этом, всячески оберегал его от потрясений. Но. То, что учудили его одноклассники, было просто уму не постижимо! Мало того, что и так неадекватный Хань словно с катушек слетел, так ещё и Бён выдал! Уж от кого До точно подлянки не ожидал, так это от Бэкхёна! С Луханом ведь всё понятно: эта истеричка давно у старосты поперёк горла стоит, так что к чему-то подобному он, вроде как, был готов постоянно. Чуть ли не ежесекундно. Но Бён... Обычно тихий и незаметный, старающийся быть тише воды и как можно ниже травы, учудил вообще невесть что (хотя староста понимал, что винить одноклассника в обмороке по крайней мере глупо, ведь не мог же Бэкхён спланировать всё это?) Кёнсу не в курсе, как на это реагировать. А он ненавидел, когда не мог что-то проконтролировать. Тем более, он хорошо запомнил взгляд физрука. Учитель надеялся, что Кёнсу как староста сможет объяснить ему, что произошло. Но он не смог. Омега устало прикрыл глаза. Его одноклассники точно когда-нибудь доведут своего бедного и несчастного старосту до ручки. Вздохнув, омега вытащил ватный диск из носа. Осмотрев пропитанный кровью жгутик, он чертыхнулся, тут же засовывая в нос чистый диск. Запрокинув голову, До уставился в потолок. Очевидно, это, как и всегда, надолго. Вдруг за дверью раздались голоса. Покосившись в сторону выхода, староста потянулся к сумке, перед этим смахнув все "следы преступления" в мусорку. Кёнсу юркнул в одну из кабинок, сразу же опуская крышку и устало садясь на бочок. К счастью, кабинок ещё много, а двери достают до пола, так что его не заметят. Почему-то совсем не хотелось показываться кому-либо на глаза, тем более в таком виде. Тем более после такого позора! Затаив дыхание, омега прислушался. В туалет, судя по голосам, зашли трое. Один из них сразу скрылся в кабинке, а остальные, опять же исходя из раздавшихся звуков, принялись наводить марафет. Кёнсу презрительно поджал губы, подперев рукой щёку. Сам он никогда не красился, разве что только гигиенической помадой. А зачем ему это, собственно? Он себе нравился, а взгляды альф к себе приковывать ему совершенно не хотелось. И так от одного из них спокойствия нет никакого... - Так жалко Кая! - внезапно донеслось до ушей старосты. Он невольно напрягся, превращаясь в слух. - И не говори! Ставить крест на себе в таком возрасте... - А что такое случилось? - видимо, спрашивал кто-то из новеньких. Ведь о "случившемся" уже давно знает вся школа. - Так ведь его истинный - староста До Кёнсу! Знаешь такого? Невзрачный низкий омега из выпускного класса. Такой ещё пучеглазый. От возмущения Кёнсу дёрнулся было, но вовремя вспомнил о том, что он, вообще-то, скрывается. Пришлось остаться на месте, в злобном бессилии буравя взглядом дверь. Если бы не она, говоривший уже был бы испепелён. - А! Да, я вспомнил... Обалдееть, неужели это правда? - в голосе прозвучало самое настоящее разочарование. Тут из кабинки вышел третий и зашумела вода. Сквозь шум Кёнсу услышал: - Они с начальной школы вместе. Но представляешь, этот коротышка динамит Чонина! - Чего? Он что, дебил? - Ах ты тварь, - прошипел Кёнсу, благо, из-за льющейся воды его никто не услышал. - Да вот и я о том же. Кай из-за него совсем угас. И знаешь, что самое паршивое? - омега выждал трагичную паузу и, выключив воду, печальным голосом изрёк,- Он не видит никого, кроме своего истинного. В помещении воцарилась тишина, во время которой Кёнсу думал: феерично выйти из кабинки сейчас, или хватит на сегодня потрясений? - Вот же гадство! - на пол что-то упало, вероятно, омега со злости сам швыранул это. - А я-то всё думал, почему он на меня внимание не обращает? А тут этот! "Этот" тихонько скрежетнул зубами, всё ещё гипнотизируя взглядом дверь кабинки. - Чувак, вам обоим не повезло. - А знаете, что? - вдруг раздался третий голос. - Я думаю, что у вас всё ещё может получиться. - В смысле? Ты что, тронулся? Тут уже без вариантов, всё, шансов нет! - Да тихо ты! Я, конечно, понимаю, что он уже довольно долго добивается этого типа, а все остальные омеги его не волнуют... Но неужели ты всерьёз считаешь, что так будет продолжаться вечно? Повисла тишина. Кёнсу замер, невольно ещё сильнее прислушиваясь. Почему-то стало нехорошо. - Ладно школа, но ведь потом он поступит в институт, и ещё неизвестно, в один и тот же со своим истинным, или нет. Если нет, да даже если и в один, пучеглазый же игнорит его! Вдруг Чонин в один прекрасный момент поймёт, наконец, что он только зря потратил на него столько времени? Все замолчали, а Кёнсу почему-то захотелось кричать. То, что сказал этот омега, было... ужасно? До нахмурился. Почему он вдруг испугался? Это ведь его совершенно не интересует: есть рядом с ним Чонин или нет его - какая разница? Да он никогда и не просил альфу находиться с ним рядом! Это полностью его инициатива, омега тут совершенно не при чём! - Но ведь они истинные, - робко возразил кто-то, и Кёнсу, сам себя испугавшись, неожиданно даже с каким-то отчаянием ухватился за это. Истинные же? Правда ведь? - Да какая разница? То, что они истинные, ещё не значит, что у них всё получится, понимаете? Тут любовь нужна! Чувства! А я как ни посмотрю, у них один только Чонин всё это испытывает. По нему отчётливо это видно, в то время как До с такой тухлой мордой ходит, словно его это достало уже. Говорю вам, это не надолго. Рано или поздно, но всем надоедает стучать в закрытую дверь. Послышалось копошение: омеги складывали косметику, собираясь уходить. Как сквозь толщу воды до Кёнсу донеслось: - А что, если староста всё же ответит ему взаимностью? - Ты его видел? Да скорее Лухан в монашки уйдёт, чем это случится! Раздалось хихиканье, хлопнула дверь. Всё стихло. Оглушённый, Кёнсу всё ещё пялился в дверь кабинки, но перед собой он не видел ничего.***
Когда он открыл глаза, на улице уже начало смеркаться. В палате больше никого не было, окно было приоткрыто. С улицы доносились весёлые голоса учеников. Слабый ветерок колыхал светлые занавески. Поднявшись на локтях, Бэкхён огляделся, пытаясь вспомнить, когда он оказался в медпункте. Но в голове было пусто, никаких мыслей, словно кто-то хорошенько постарался стереть ему память, залив черепную коробку растворителем. Осмотрев себя, омега увидел немного мятую физкультурную форму. Значит, ему стало... плохо на уроке? Повернув голову, Бён увидел свою аккуратно сложенную школьную форму, лежащую на стуле, и стоящую рядом сумку. Кто принёс его вещи? Неужели Лухан? Неожиданно Бэкхён вспомнил. Схватившись за голову, он в ужасе уставился в окно, понимая, что он натворил. - Вот чёрт... Раздался тихий щелчок, а потом в комнату вошли. - О, уже проснулся? Обернувшись, Бён увидел Лухана. Усевшись на стуле, он задумчиво посмотрел на друга, поджав губы. Вид у омеги был такой, словно внутри него сейчас шла ожесточённая борьба. Какая именно, Бэкхён не знал, да и не особо хотел узнавать. Виновато улыбнувшись, он опустил взгляд. - Прости меня... За то, что было на физкультуре. Лухан хмыкнул. - Напугал ты нас, конечно. Врач сказала, что это из-за переутомления. Просила передать, чтобы ты лучше кушал и высыпался. Бэкхёну на мгновение показалось, что голос друга был насквозь пропитан ядом. Омега нерешительно кивнул, обхватив плечи руками. - Поздно уже, наверное. Не нужно было меня ждать, шёл бы домой... - Да нет, что ты! - Лухан как-то неестественно улыбнулся, выпрямляясь. - Было много дел, да и вещи твои нужно было забрать. Кстати об этом, - вдруг сказал он, и этот тон совсем уж не понравился Бэкхёну. - Так уж вышло, что я лазил в твоей сумке. Прости меня, любопытного! - Да ничего страшного, всё нор... - Ты хоть понимаешь, что ты, чёрт возьми, творишь? - ни с того ни с сего рассвирепел Лухан, вскакивая со стула. Бэкхён сжался, виновато опуская голову, ещё не до конца понимая, что вдруг нашло на Ханя. И вдруг на кровать к нему упали смятые упаковки. Омега вздрогнул, переводя испуганный взгляд на друга. - Это не то... - Это, блядь, как раз то! - глаза Лухана полыхали яростью. - Ты что, сдохнуть собрался, да?! Бэкхён молча смотрел на друга, не в силах и слово сказать. Ну, а что тут скажешь? - Эти таблетки нужно принимать по одной штуке в день! По одной, ты слышишь меня?! Ты что, совсем не понимаешь этого? - омега неожиданно подскочил к перепугавшемуся Бэкхёну и, схватив несчастные упаковки, ткнул их прямо под нос парню. - Какого хрена две полные пачки уже пустые?! Мы с тобой их недавно купили! Недавно, блядь! Бэкхён никогда не видел Лухана таким. Выругавшись, омега со злостью отшвырнул упаковки от себя. Те врезались в шкаф и сморщенными комочками упали на пол. Бён дёрнулся было, чтобы подобрать их, но Лухан взглядом пригвоздил его к месту. - Только попробуй! - угрожающе процедил он. А потом, присев на колени рядом с больничной койкой, серьёзно посмотрел Бэкхёну в глаза. - С этого дня ты не будешь принимать эти лекарства. - омега открыл рот, чтобы возразить, но Лу сердито шикнул на него. - Неделю! Потерпи всего неделю, а потом я снова разрешу тебе их брать. По одной в день. Договорились? Бён молчал. Всё это казалось невозможным. Разве он выдержит? Это всё было жизненно необходимым, он за столь короткое время привык к этому настолько, что отказаться от этого было невозможно. - Н...но мой запах... - Ты сейчас ни черта не пахнешь, Бэкхён. - устало сказал омега, прикрывая глаза. От былого гнева не осталось совершенно ничего. Ничего, кроме огромной дырки внутри. - Ни черта... - неожиданно он всхлипнул, опустив голову на матрац. Плечи омеги затряслись, ввергая Бэкхёна в ещё больший ужас. Было очень больно осознавать, что это именно он довёл друга до такого состояния. И чем? Своей глупостью, детским страхом. Чтобы хоть как-то утешить омегу, Бён протянул руку, несмело прикоснулся к мягким волосам, ещё более неуверенно поглаживая. Лу притих, тихонько всхлипывая. Нет, он держал себя в руках, просто... - Я боюсь за тебя, Бэкхён, - он поднял на друга покрасневшие глаза, внимательно вглядываясь в печальное лицо напротив. - Я понимаю, что тебе тяжело. После всего того, что ты рассказал мне... - он запнулся, не зная, стоит ли упоминать это. - После всего... Пожалуйста, - с отчаянием выдохнул он, - Береги себя, прошу тебя! Хотя бы ради меня. Долгую секунду они смотрели друг на друга, видя своё отражение в глазах напротив. А потом Бэкхён молча обнял друга, невидящим взглядом глядя вперёд. Ради Лухана. Он постарается. Он будет беречь себя. Как сможет.