Дыши, малыш..

Брайан! Дым застилает глаза, горчит на языке, пробираясь в горло. Практически ничего не видно. Кругом хаос, паника, и все размыто в одно грязное, мутное пятно. Ничего не важно. Ничего, кроме того, что здесь, под обломками. Черная кожаная куртка, каштановые волосы. Удушье.. Какого хрена? Зачем он здесь! Почему не в аэропорту?! Звуки вокруг еле слышны. Взгляд упирается в точку. Нет! Это неправда! Неужели больше никогда? Никогда обжигающего дыхания на коже, разгорающегося жара внутри, восторга, упоения? Когда хочется еще и еще. Тебя бросает на дно, ты задыхаешься, горишь, а потом — вверх, на воздух. Ликование. Экстаз. Еще! Больше никогда?.. Нет, Брайан! Зачем ты здесь, какого хрена вернулся?! Так не может все закончиться. Какой же ты говнюк! Ты же сам говорил, что никогда. Никогда этого не произойдет. Брайан. Пожалуйста.. Не бросай меня. Пожалуйста! И зачем все куда-то бегут? В этом же нет никакого смысла. Уже нет. Пустота разрывает изнутри. Больше никогда. Просто смирись. Противная, замасленная жижа, как мазут, медленно ползет, заполняя пространство вокруг. Ничего уже не исправить. Просто смирись.

*****

— Джастин, в чем дело? — Брайан сонно щурится из-за внезапного света, бьющего в глаза. Озирается по сторонам. В спальне горит настольная лампа. — Джастин, ты чего? — голос резко затихает, практически шепот. Джастин судорожно льнет к нему, обвивая руками и ногами. Глаза расширены и лихорадочно блестят. — Плохой сон. — Он прижимается сильнее. Теплая соленая кожа, родной запах. Осязать, обонять, видеть. Брайан обнимает его за талию и внимательно рассматривает. Успокаивающе проводит рукой по лицу, убирает пряди со лба, оглаживает спину. Что случилось, малыш? — Там был ты… вместо меня. В Вавилоне. Объятия крепче. Нежный поцелуй — на пылающей щеке. — Это просто сон, — еще несколько мягких поглаживаний. Брайан знает. Он это переживал. С Джастином — дважды. Страх сковывает, парализует. Это звучит банально, но только когда звучит. Ты уговариваешь себя, что все это бред, и так не может быть. Все так думают. Парень ощущает нервное, щекочущее дыхание на своей шее и прижимается теснее. Давай, Джастин. Дыши со мной. Глубокий вдох. И выдох. Еще раз. Давай. Тело напряжено как струна. Завтра на ребрах будут синяки от такой хватки. Но Брайан позволяет. Все, что сейчас важно, это слышать его (или свое?) дыхание. В унисон. Вдох. Выдох. Помогает. Тело становится чуть более податливым, ресницы перестают подрагивать. Это помогает. Но не до конца. Брайан обхватывает лицо Джастина рукой и заставляет посмотреть на себя. Дыши, Джас. — Я испугался… В его голубых глазах иногда можно утонуть. — Это нормально. Я тоже. Тогда. Тень пробегает по лицу. Он все еще не может забыть. Я был виноват. Джастин как будто понимает. — Брайан, — он пристально смотрит. — Давай закроем этот гештальт. Нельзя было предугадать. Я просто хотел разделить свой праздник с тобой. И благодарен, что ты пришел тогда. Никто не виноват. Или мы виноваты оба. Сколько можно! Брайан проводит пальцами по алой щеке. Ты сердишься? Давай еще. Ты — фрик! Я, когда увидел этот шарф, весь в крови… в моей.. Ты — фрик! Давай, малыш. И ты никогда не мог принять помощь! Это не слабость, идиот. Сам же говорил, надо понимать тот момент, когда следует ее принять. От тебя принял, Джас. Вот оно. Отвлекающий миг, злость, гнев и… отпускание. От долгого напряжения по телу пробегает мелкая дрожь. А затем — успокоение. — Я люблю тебя, — ясный серьезный взгляд небесных глаз. Мой ангел, я — тоже. Какое-то время — тишина. — Джастин, — Брайан пытается привлечь внимание. — Мы как заправская пара будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Так что, если будешь покупать суши на заправке, приноси домой, съедим вместе. Легкий смешок. — Да? А я думал, мы будем жить долго и счастливо, трахаться вечно и умрем никогда. — Тоже неплохо. Кстати, о "потрахаться". Ты забыл купить презики. Если завтра снова забудешь, останешься на голодном пайке. И только не те, с тошнотворным запахом не понятно чего! — Задница - моя, так что выбор тоже за мной, — бормочет Тейлор. — И своему Сэму скажи, чтобы в порядке бреда смотрел на часы, когда тебе звонит. — Брайан. Я тебя умоляю. Саймон! И только не говори, что опять ревнуешь. А звонок был форсмажорным. Мы чуть не проебали помещение. Прекрати. Ты в порядке, Солнышко? Мы теперь здесь, в реальности. Брайан. Спасибо. — Давай спать, — Брайан переворачивается через Джастина и выключает лампу. Тот обнимает его, утыкаясь в грудь. Он не разомкнет объятий до утра. Все пройдет, Джастин. И это тоже. Разделенности нет. Это всего лишь иллюзия. И мы закрыли гештальт.