Я - Дракон

Люблю дождь. Особенно когда нежишься в теплой шевелюре хозяина, наевшись вкусной колбасы и наигравшись с друзьями. Воскресенье выдалось хмурое и ненастное. В комнате горит свет. Тепло и сухо. А на оконном стекле мечутся длинные прозрачные червяки, которых пытается слизать Тортик, сидя на подоконнике. Толик полулежит на кровати и водит пальцем по тетрадке. На соседней койке Петька читает журнал и отгоняет рукой Карла, который уже в четвертый раз забирается к нему на колени и пытается оторвать длинную глянцевую полоску для своего хвоста. Серега что-то записывает в блокнот, изредка тыкая пальцем в калькулятор. Я от скуки иногда откусываю по одному светлому волоску с темечка хозяина и плюю его вниз. – Давай еще! – командует хозяин, закидывая руки за голову и сгоняя меня со своих волос. – Ты-ы-ык…– тянет Толик и переворачивает страницу тетради, – Манья или Маньяк. – Это просто, – улыбается хозяин, – нечисть примерно из пятого внешнего уровня. В нашем мире может находиться очень короткое время. При этом он сгорает и светится, напоминая звезду. Питается энергией людей. То есть он успевает нажраться, пока горит, и дохнет. Вроде и не такая страшная нечисть, но этих тварей очень много. Мы их отлавливаем в болоте и отправляем восвояси. – Неплохо, – говорит Петька. Пока он слушает, что отвечает хозяин, Карл добирается до журнала, отрывает длинную полоску и, убежав на другой край кровати, засовывает ее себе в хвост. – Давай по последней, – кивает Толик. – Могол. – Толь, а чего все на «М»? – удивляется хозяин. – Я только до этой буквы дошел, – вздыхает Толик. – Во вторник экзамен, а я еще на середине. – Ничего, – хозяин вытаскивает из-за головы руку и гладит меня по спине, – выучишь. Мы с Кышем вон два дня сидели над конспектами. И, как видишь, добили их. Так вот… Могол. Он определяется, как нечисть с седьмого внешнего уровня. В нашем мире выживает, паразитируя на птицах. Пугает людей тем, что спускается вниз и дурманит им голову. Людям чудится разная дрянь и они слышат звуки, типа пения. Но это вовсе не пение. С помощью этих звуков Могол высасывает энергию. Человек умирает, не мучаясь. Так сказать, сладкая смерть получается. Наша задача сначала отловить птицу, зараженную Моголом, а потом уже через болото вытянуть из нее эту дрянь. Хозяин поворачивает голову к Толику и победно улыбается. Тот снимает с подоконника слюнявого и счастливого Торта и, вытерев салфеткой мокрое стекло, сажает пса к себе на кровать. Хозяин тяжело приподнимается с подушки, и со стоном скидывает ноги с кровати. – Тебе бы к врачу, – качает головой Петька. – Не пойду, – хмурится хозяин, – я за полгода в госпиталях их на всю жизнь насмотрелся. – Так тебе и не предлагают на них смотреть, – Толик подходит и помогает хозяину перелезть в кресло. – Ты вот в Драконе у нас на занятиях лучший. Двигаешься в болоте, как бог. А в реале падаешь. Да… Прав Толик. Тяжело хозяину в реальном мире. Два дня назад, когда выходили из дворца спорта, колесо инвалидного кресла соскользнуло с пандуса, и коляска перевернулась. Я брякнулся на мягкую траву, а вот хозяину повезло меньше. Он упал спиной на ступеньки. Хорошо Толик подоспел и помог ему залезть обратно. Потом они, дружно матерясь, искали меня в траве. Нашел меня Торт и, радостно облаяв, облизал с ног до головы. – Вот вы мне лучше про другое скажите, – легко переводит тему разговора хозяин. – Почему, когда я в Драконе, у меня ощущение, что это не совсем я? – Да потому, что ты там и есть не совсем ты, – Петька, смирившись с тем, что не уберег журнал, отдает его на растерзание Карлу, – в Драконе не только ты, но и тотем. Причем вы срастаетесь в единое существо. – Тотем ведь не животное, – хозяин сажает меня на плечо, – а я иногда чувствую, что хочу покусать кого-нибудь. Это почему? – За то время, пока тотем находится в животном, он как бы привыкает к его инстинктам и перенимает его повадки, – улыбается Петька, – и так как вы с тотемом объединяетесь не только на энергетическом, но и на психологическом уровне, то естественно, что у Дракона иногда проявляются звериные инстинкты. – Ага, – вздыхает Толик, – знаешь, как мне иногда хочется чью-нибудь попу понюхать. – Так, Толян! – наиграно сердится хозяин. – В болоте держись от моей задницы подальше! Экзамен по теории мы сдали на «отлично». Кстати, Толика мы тоже немного поднатаскали, да и в болоте Дракона-Тортика всегда поддерживали. Поэтому, благодаря нашим общим стараниям, Толик так же, как и мы, был переведен на третий уровень. В среду был объявлен выходной, и мы с хозяином решили немного прогуляться в парке. Но как только наше кресло выкатилось из общаги, к тротуару подъехало такси, и из него вышли Толик и Петька. – Это похищение? – напрягся хозяин. – Мы едем к Льву Давидовичу, – объясняет Петька, заталкивая хозяина на сиденье. Толик складывает нашу инвалидку и кидает ее в багажник машины. – Ну, и кто такой этот ваш Лев Давидович? – без интереса спрашивает хозяин. – Лев Давидович – хирург от бога, – Петька отодвигает рукой Тортика, который лезет лизаться к Карлу. – Он стольких наших вылечил! У него за городом клиника с ординатурой. Когда-то Лев Давидович был прекрасным Драконом. Его тотемным животным был еж. Вся нечисть боялась Дракона, пуляющегося иглами. – А мне он на кой? – хозяин отмахивается от Тортика, который лезет с нежностями теперь уже ко мне. – Будет меня лечить иглоукалыванием? – Тебе просто необходимо ему показаться! – Толик забирает Торта к себе на переднее сидение и тут же получает в лицо длинную тягучую слюну с языка. – Вдруг он сможет тебя вылечить. – Интересно вы живете, – вздыхает молодой таксист, – ежи, драконы, нечисть… А тут целыми днями гоняешь по городу, как заведенный. Правда, случаются и интересные моменты. Вот как-то везу я одного мужика… Ой-й-й… началось! Теперь мы всю дорогу будем слушать шоферские байки! Может ему сразу в ухо вцепиться? Не… Торт меня опередил. Он пытается дотянуться до его руки, которая лежит на рычаге коробки передач. Торт! Ее кусать нужно, а не лизать! Эх, Торт… Клиника, в которую нас привезли Петька и Толик, находилась в живописном лесистом месте. В центре большой аллеи возвышалось основное административное здание, а по всему участку располагались двухэтажные домики самой больницы. Внутри главного корпуса было по-домашнему уютно. Мягкие белые ковры, удобные кресла и улыбчивые медсестры, которые предлагали посетителям чай или кофе, пока те ожидали приема. – Самоедов Глеб у нас кто? – спрашивает милая девушка за стойкой, кладя телефонную трубку на рычаг. – Это мы! – поднимает руку Толик. – Все пятеро? – удивленно смотрит на Торта и Карла девушка. – Шестеро, – поправляет ее хозяин, вынимая меня из-за пазухи. – И-и-и… – звонко пищит девушка, – уберите крысу! Я их боюсь! Вот странно… Значит лохматого и вечно лижущегося Торта она не боится. Постоянно слетающего с плеча Петьки к зеркалу и орущего на свое отражение Карла она тоже не боится. А меня, совершенно тихого и спокойного, как тюлень, она, видишь ли, боится. Интересно, что это за дискриминация такая? – Лев Давидович предупреждал меня, что вы с животными, – говорит девушка, когда хозяин прячет меня за пазухой, – просто не говорил, с какими. Он вас ждет. Я провожу. Она обходит по широкой дуге нас с хозяином и идет по длинному коридору к лестнице. Кабинет Льва Давидовича совсем не похож на кабинет врача. Скорее, это небольшая библиотека. Тут кругом книги. На полках, в шкафах, на стеллажах. Даже огромный дубовый стол весь завален книгами. – Драконы? – улыбается нам Лев Давидович и в его глазах мелькает грусть. – Как же я скучаю по тем временам. Я даже иногда жалею, что мне не поправили память. Ну да ладно. Я так понимаю, что пришли вы ко мне за помощью. И помощь нужна вот этому товарищу? – Доктор кивает в сторону мрачного, как туча, хозяина. – Мне не нужна помощь, – говорит тот и берет в руки первую попавшуюся книгу. – Увлекаетесь гомеопатией? – улыбается доктор. – Нет, – хозяин кладет книгу на место и смотрит в окно. – Если вас не затруднит, мы могли бы поговорить с Глебом наедине? – спрашивает Лев Давидович у Петьки и Толика. Первым на предложение выйти отзывается Торт. Он прыгает на колени к Льву Давидовичу и начинает тянуться мордой к его лицу. – Торт! – тихо взвизгивает Толик. – Извините, Лев Давидович. Он у меня невоспитанная собака. – Прелестная собаченция у вас, – улыбается врач, гладя Тортика по голове. – Цените каждый миг, проведенный со своим тотемом. Когда он уйдет, вам его будет очень не хватать, и ни одно другое животное его не заменит. А сейчас пройдите в зал ожидания. Я распорядился, чтобы Тонечка угостила вас кофе с теплыми булочками. Их пекут в нашей собственной пекарне к завтраку. А мы с вами, молодой человек, побеседуем и выясним – за что же вы так не любите нас, врачей.