Я - Дракон

Да уж… С этим ендарем пришлось попотеть. Мы с хозяином даже два раза тайм-аут брали. Выходили из болота, как положено, каждые двадцать минут, сил набирались и снова в бой. Эта тварь почти не двигалась. Но стоило к ней приблизиться или навести на нее луч ловушки, как она кидалась вперед, причем с такой скоростью, что казалось, будто она телепортируется. Два раза она достаточно удачно приземлялась прямо на нас, и тогда приходилось усиливать броню, ибо холод мы чувствовали даже в энергетическом виде. Я вообще заметил, что самые сложные задания доставались нам с хозяином. И спарринги с Ши Воном были не исключением. Первые два индивидуальных занятия с царем обезьян дались нам тяжело. Таких мощных ударов от небольшой мартышки мы просто не ожидали. Несколько раз мы резко вылетали из болота, и это было, скажу я вам, не очень приятно. Как будто тебе с ноги давали по голове. Причем в этот момент голова становилась мягкой и от удара еще и деформировалась. Но к концу недели нам удалось блокировать несколько достойных приемов лапами, а под конец боя хлестануть Ши Вона вдоль спины хвостом, да так, что тот улетел на несколько метров. – Ты готов! – торжественно говорит нам мастер, прижимая руки к груди и кланяясь. – К чему? – недоуменно спрашивает у него хозяин, тоже отвешивая поклон. – Ты плекласный боец, Глеб, – улыбается нам Ши Вон. – Ты будис осень сильным Длаконом, если смозес отклыть свое селдце. Последним словам Ши Вона хозяин явно не придал значения. А уже к концу урока в нем поселилась тревога, которая переросла в молчаливую депрессию. Напрасно Толик с Тортиком всю дорогу до больницы пытались его развеселить. Хозяин молча смотрел в окно, не обращая внимания на веселую возню своих попутчиков. Что не так, хозяин? Дай мне проникнуть в твои мысли. Ты боишься… Да. Это страх. Неужели ты, такой сильный и крепкий, боишься этой процедуры? – А ты знаешь, как это неприятно? – хмуро бросает он мне. Допустим, не знаю. Но ты ведь не боишься боли? – Не боюсь, но я больше не хочу ее терпеть. Большой парк вокруг городской больницы был полон людей. В выходные разрешались посещения весь день и тут, похоже, собралось полгорода. Толик первым увидел у входа в корпус стройную фигуру Тариэля. – Эл! Мы тут! – кричит он, прыгая на месте, точно как Тортик. Тариэль быстро шагает навстречу и, поравнявшись с нами, протягивает руку Толику. – Здравствуй, – улыбается он ему и, нагнувшись, треплет по голове Торта. – Ты готов? – спрашивает Тариэль у хозяина, потягивая ему открытую ладонь. – Идущий на смерть приветствует тебя! – отвечает хозяин и, вместо того, чтобы пожать врачу руку, три раза бьет кулаком себе в грудь. – Мне не нравится твое настроение, – хмурится Тариэль. Веришь? Мне тоже оно не нравится. Мысли какие-то мрачные в голове. Как будто его не к операции, а к казни готовят. – За Кышкой последи, – хозяин берет меня в руки и передает Толику. Я пытаюсь увернуться и прыгнуть на колени к хозяину. Толик не успевает меня перехватить, и я с разбегу падаю на землю. – Не волнуйся, Кыш… – теплые и мягкие руки, приятно пахнущие каким-то мылом, подхватывают меня, и я оказываюсь на уровне больших карих глаз Тариэля. – С твоим хозяином все будет хорошо. Я буду с ним рядом. Обещаю. – Ага, защитник сирых и убогих, – усмехается хозяин, – может, еще за ручку подержишь? Когда коляска с хозяином исчезает в дверях корпуса, мне становится совсем не по себе. Я начинаю метаться по скамейке, на которой сидит Толик, изредка поднимаясь на задние лапы и принюхиваясь. – Если так волнуешься, поймай его энергию и посмотри все его глазами, – говорит Толик, кидая Торту маленький мячик. Точно! Как я забыл? Я ведь могу быть с ним рядом. Могу поймать его мысли и чувства. Нужно только сосредоточиться… Я вижу белые стены кабинета. Вокруг незнакомые люди в голубых и зеленых халатах. Какое неприятное чувство в груди. Как будто зимний колючий мороз охватил все внутренности. Эта суета вокруг угнетает и пугает. Резкие запахи и такие же резкие позвякивания инструментов бьют по нервам. – Готов? – слышу я громкий женский голос. – Нет, – это голос хозяина. Он говорит тихо и хрипло. – Дай мне руку, – перед ним Тариэль. Он поправляет синюю простынку и протягивает хозяину тонкую ладонь. – Ну же… Я чувствую, как внутри хозяина борются раздражение с безысходностью. Возьми его за руку! Чего ты ждешь? Тут только он для тебя самый близкий человек и только он сможет помочь тебе перебороть страх! После минутного колебания, грубая мозолистая ладонь хозяина ложится в руку Тариэля. – Готов, – говорит хозяин и крепко сжимает руку молодого врача. Через пятнадцать минут я облегченно выдыхаю и выхожу из транса. Все закончилось благополучно. Боли не было, но этот неприятный звук, когда в кость входит игла, я не забуду. Еще через пятнадцать минут из дверей корпуса появляется инвалидное кресло, в котором сидит хозяин. Его везет, как всегда улыбающийся, Тариэль. Я от радости забываю обо всем и начинаю носиться по скамейке, перепрыгивая щели между досками. – Кышка! – хозяин берет меня на руки и я тыкаюсь носом в его нос. – Можно? – Тариэль протягивает ко мне руку. Хозяин на секунду напрягается, потом смотрит на довольного врача и протягивает меня ему. - Только он кусается, – предупреждает он. Я сам перебираюсь в теплые руки Тариэля, и он осторожно гладит меня пальцем по голове. – Если вы погуляете тут полчаса, то я смогу подбросить вас до дома на машине, – говорит Териэль, осторожно беря двумя пальцами мою лапу, – у меня смена заканчивается. – Я не против, – улыбается Толик и добавляет, – тем более, мне с тобой нужно поговорить кое о чем. – Отлично, – улыбается врач и передает меня обратно хозяину. – Не понимаю, почему люди так боятся крыс? По-моему, Кыш очень милый. Честно говоря, мы ожидали, что со служебной стоянки за нами приедет какая-нибудь крутая иномарка. Нет. Тариэль сидел в старенькой «Волге» с несколькими вмятинами на левом крыле и ржавыми царапинами на капоте. – Что, на новую машину не насос-с-с… – хозяин замолкает на полуслове и прикусывает губу. – Не насосал, – смеется Тариэль, – зато эту я купил на честно заработанное. Ты усаживайся поудобнее, а я пока с Толей поболтаю. Мы сидим на жестком заднем сидении «Волги» и смотрим в окно. Толик что-то говорит Тариэлю, а тот тихо улыбается ему и кивает головой. – Слушай, Кышка… – говорит хозяин, брезгливо морщась, – уж не Хидиев ли – бубновый интерес Толика? Бубновый! Это значит любовный. Вполне возможно. А что? Тариэль красивый и умный, а наш Толик… ну он веселый и добрый. По-моему, они хорошая пара. – Ты сейчас говоришь о двух мужиках! Хорошая пара? – хозяин нервно смеется. Слушай! Да тебе это не нравится! Уж не ревнуешь ли ты Тариэля к Толику? – Я тебя сейчас в окошко выброшу, – отвечает хозяин и отворачивается от меня. – Если я терплю этого чеченца возле себя, то только из-за задания. И кстати, никому этот Маг нафиг не сдался. За неделю ни одного случая нападения тварей. Надеюсь, моя помощь ему вообще не понадобится. Тариэль очень удивился, узнав, что мы с Толиком живем в общежитии рядом с его домом. Пришлось ему врать, что мы студенты одного из Питерских вузов и изучаем теоретическую механику и все такое. Толик вытаскивает из багажника машины коляску, а Тариэль помогает пересесть в нее хозяину. Я замечаю, что тот даже не попытался, как всегда, отбросить руку врача. – Ну, ладно, – Тариэль закрывает машину ключами и засовывает их в карман куртки, – пойду спать. Две смены пришлось отработать, чтобы на процедуре присутствовать. Он разворачивается к нам спиной и идет в сторону подъезда. – Погоди! – вдруг окликает его хозяин. Он подъезжает к, остановившемуся у тротуара, Тариэлю и, глядя в сторону, говорит: – Ты это… спасибо, в общем… – с этими словами он разворачивает коляску и быстро крутит колеса в сторону общаги.