***
Лен проснулся в медицинском отсеке, и он знал — знание, как удар под дых — что Мика не было. Он никогда не был сентиментальным человеком, никогда не будет, но Мик провел рядом с ним слишком много лет для того, чтобы он не ощущал себя так, словно чего-то не хватает. Сара стояла у двери, со спутанными волосами и виноватым выражением лица. Он мог видеть ее боковым зрением, но не повернул голову. Он не хотел извинений. Он не хотел, чтобы она пыталась его утешить или сказать, что должен был погибнуть либо Мик, либо они оба. Ему было все равно. Он просто… не хотел плакать при ней. — Выйди, — выдавил он, отталкиваясь от кровати. — Нет, — она шагнула вперед, и его руки сжались в кулаки. Она знала настолько же хорошо, как и он, что он не ударил бы ее. Он никогда бы, черт побери, не поднял на нее руку. Она не боялась его. Никогда не боялась. Она шагнула к нему, и он сел, свесив ноги с другой стороны кровати, чтобы избежать контакта. Насколько ловким он ни был, он знал, что не сможет проскользнуть мимо нее, и пошел за своей курткой вместо этого. Он обернул ее вокруг себя, как доспехи, которыми его слои одежды и являлись, и понадеялся, что его глаза не блестели, когда он бросил взгляд в ее направлении. — Отвали. Блеск видимо все же присутствовал, потому что выражение решимости схлынуло с ее лица, а вот вина проступила более явно. — Он был героем, Снарт, — мягко сказала Сара, когда он схватил свою пушку. Его пальцы дернулись с яростным желанием направить пушку на нее и заставить ее уйти с пути, но он удержал свою руку выпрямленной, а оружие прижатым к бедру. — Ты думаешь, я этого не знаю? — сорвался он и вышел, оттолкнув ее плечом. Она не остановила его. Он не сказал, что Мик был гребанным героем с тех пор, как им было четырнадцать.***
Он отправился в комнату Мика вместо своей, уставился на привычный беспорядок и на инструменты, которые Мик оставил разложенными для своей пушки, как будто планировал поработать над ней, когда вернется. Лен выдавил для Гидеон команду держать дверь закрытой и сполз по стене вниз. Оставив свою криопушку лежать рядом, он разрыдался.***
Рип забросил их в 2016, и он вернулся на одну из их баз. Склад, в котором она располагалась, не изменился, лишь запылился за время их отсутствия. Мик обычно прибирался, пока он сам нависал над планами; наводил чистоту и совал Лену тарелки с едой. Он никогда не пытался быть деликатным. «Только не сейчас», — подумал Лен, когда его дыхание участилось, и он осел на пыльный диван. Только не снова. Дрожащими руками он позвонил Лизе и сумел выдавить лишь что Мик был мертв, прежде чем он…просто больше не мог. Никаких больше слов. Никакого больше спокойствия. У него не случалось полноценной панической атаки годами, но сейчас она промчалась через его тело, отбирая контроль до такой степени, что он уже не мог различить, где верх, а где низ. Он не знал ничего, только мертвмертвмертв. Когда слезы струились из его глаз, Барри появился рядом. Лен отстранено подумал, что может слышать, как тот просит Циско сообщить Лизе, что он был тут и что он был в порядке. Он не был. Он не был в порядке. Он не мог дышать. Мик был мертв. Мик был мертв. Мик был мертв. Ветер заструился вокруг, когда его видение смазалось. Стар Лабс. Люди. Что-то укололо его руку, и все вокруг стало черным.***
— Лиза застряла в Хабсити, — сообщил ему Барри, когда он проснулся. — Она уже на пути сюда. Она сказала, что Рори был твоим… — дыхание Лена прервалось, и Барри прикусил губу. — Снарт, мне жаль. Он скучал по тем моментам, когда они смотрели на него как на суперзлодея, а не как на вдовца.***
Он обнял Лизу, когда она добралась, и позволил ей поплакать, пока сам пытался подавить свои слезы. Они выпили в память о Мике и отправились к участку, где его семья была захоронена, и Лиза прятала свое лицо, уткнув его в спину Лена, на всем пути туда. Они нацарапали «Майкл Рори» под именем Лейси на большом надгробии, криво и вандально, но ведь Лен был тем, кто в принципе купил его. Никаких других родственников не осталось в живых, а Мик был в тюрьме в то время. Он сделал это тогда для Мика и для людей которые приютили его и Лизу, хоть родители Мика и считали при этом, что Лен плохо на того влияет. Он провел ладонью по ангелу на надгробии и сказал себе, что Мик больше не испытывает боли. Вина из-за его семьи. Призраки его времени в роли Хроноса. Тьма, преследовавшая его большую часть его жизни. Все закончилось. Это не помогло. — Ты возвращаешься туда, не так ли? — спросила Лиза, когда они стояли, уставившись на имя Мика на граните. Он не ответил. Она и не нуждалась.***
Он вернулся, потому что у него больше ничего не осталось. Жажда мести закручивалась в нем, как единственная вещь, заставляющая его продолжать движение. Планы. Споры. Сестра Сары умерла. Будь у него на это силы, он мог бы ей сопереживать. Он не стал. Они не разговаривали. Он направил свою криопушку на Сэвиджа, смотрел, как тот умирает, и Рэй не пытался остановить его, когда он разнес мужчину на осколки, будто бы понимая, что Лену это нужно. — Это помогло? — спросил тихонько Рэй, когда ничего не осталось. Он гулко сглотнул и убрал свою пушку назад в кобуру. — Мик все еще мертв. Как ты думаешь? Рэй кивнул, с минуту помолчал. — Ты бы пристрелил меня, обними я тебя сейчас? — Да.***
Он упаковывал вещи в комнате Мика, когда его желудок сжался. Памятные вещицы, запчасти и старая зажигалка от «Bic», которую он украл у надзирателя в колонии, когда им было четырнадцать. Бензин в ней давно закончился, но Мик сохранил ее, держал в маленькой запирающейся коробочке с парой семейных фотографий, переживших пожар. Джекс обнаружил его усевшимся на задницу на полу, пялящимся на коробочку и настолько оглушенным своим горем, что он не мог больше плакать. Он безмолвно присел рядом и долго молчал. — Мы поднимаем пару тостов в память о нем на мостике, — сказал он в конце концов. — Тебе стоит спуститься. Он сунул зажигалку в карман, вставая, но если Джекс и испытывал дискомфорт от молчания, он ничего не сказал. Никто ничего не говорил некоторое время, разрываясь между оплакиванием кончины Мика и празднованием кончины Сэвиджа. Рип выглядел в надлежащей мере расскаивающимся, как будто бы Мик доказал, что Рип был не прав. Это утешило Лена чуть больше, чем жжение алкоголя в глотке. Именно Сара заметила кольцо, и ее глаза распахнулись, когда она увидела, на какой палец он его передвинул. — Я думала, ты говорил, что оно с какого-то дела, — сказала она, и всеобщее внимание устремилось к ним двоим. — Так и было, — хрипло ответил он, проворачивая платиновое кольцо, которое Гидеон расширила по его просьбе сразу же, как он вернулся на борт Волнолета. Теперь оно хотя бы снова налезало на нужный палец. — Служило так же хорошо и в роли обручального. Штейн резко вдохнул. — Вы двое состояли в браке? Он согласно промычал, но не стал упоминать, что их брак длился 12 лет. Это было не их дело. Он желал их жалости не больше, чем понимающих взглядов, которые бросали на него Рип и Рэй. Сара отвела взгляд, как будто чувствовала себя виноватой за намеки на то, чему все равно не суждено было случиться. Позже он сказал бы ей что все в порядке, что они с Миком так часто сходились и расходились за эти годы, что никогда не были строго моногамны. Но он не стал влезать в это сейчас. Он опрокинул еще одну рюмку, напомнил себе не становиться своим отцом и отказался от еды, которую они ему предлагали. Он упаковал остатки вещей в комнате Мика в одиночестве.***
— Ты собираешься уйти, да? Он не поднял взгляд от футболки, которую запихивал в свою сумку. — И что навело тебя на такую мысль? — Ты упаковываешь свои… А, точно. Сарказм. — Десять баллов тебе. Рэй замешкался у двери, явно разрываясь между тем, чтобы сложить руки на груди и засунуть их в карманы. Это было проявление еще большей неусидчивости, чем обычно, и не будь его чувства так сильно притуплены, он мог бы найти это забавным. — Тебе стоит остаться, — сказал Рэй, когда молчание затянулось. — Тебе здесь нравилось. Ты знаешь, что нравилось. И Мик был мертв из-за того, что он потащил его с собой, горько подумал Лен. Никто больше словно бы не понимал этого, не понимали, что Мик был бы в безопасности и жив, если бы Лен не позволил своему внутреннему ботану считать путешествия во времени веселой идеей. Он хотел бы, чтобы Мик его не послушал. Блядь, он хотел бы. Крепко сжав в кулаках пару штанов, Лен замер, а Рэй зашел в комнату. Он слишком нарывался для такого умного парня. — Когда я потерял Анну… — Я просил о беседе? — Нет, но я тебя понимаю, — продолжил Рэй как настойчивый говнюк которому очень скоро станет очень холодно, если он не заткнется. — Я не мог сделать ничего для того, чтобы спасти Анну. Я пытался, и я знаю, что ты пытался тоже. Сара говорила, что ты пытался вбежать назад в… Он мрачно фыркнул. — А она говорила, что вырубила меня? Его гримаса подтвердила, что да. — Ты собирался занять его место, не так ли? — Что ты можешь об этом знать? — Потому что я сделал бы то же самое для нее, — просто ответил Рэй. — Но сейчас я делаю хорошие вещи и делаю их в память о ней. Ты тоже можешь, — он адресовал Лену грустную улыбку, протянув руку, будто хотел коснуться его плеча, но Лен отступил в сторону, и ему пришлось уронить руку. — Просто подумай об этом. Когда тот ушел, Лен вздохнул и уставился на свою сумку.***
Он остался, и Рэй улыбался ему так, словно был горд. Следующим утром, когла Лен забирал свой кофе, Рэй подтолкнул к нему пончик, словно покрытую шоколадной глазурью оливковую ветвь. Ему вспомнился Мик. Он ел пончик медленно, кусочки, словно свинец, падали в его желудок, и после он вызывал рвоту до тех пор, пока его глотка не начала болеть.***
Он навестил Мика в 2013ом, через неделю после пожара и пару дней после того, как прошлый он сбежал. Он не прикоснулся к Мику, лишь оперся локтями о край матраса, сложив ладони вместе, и бормотал молитвы религии, что была не его. Он так же молился и на своем кривоватом иврите. Гадал, заботили ли они хоть какого-то бога достаточно для того, чтобы тот позволил Мику услышать его извинения. — Я люблю тебя, — пробормотал он, пока его плечи сотрясались. Они редко произносили эти слова - слишком уж эмоционально неполноценными они были, чтобы навлечь на себя уязвимость, обязательно следующую после этой фразы. Ему хотелось бы, чтоб он произносил это чаще в прошлом, чтобы Мик мог услышать его и понять, что он всегда будет возвращаться. Он вернулся после колонии. Он вернулся после того, как семья Мика умерла. Он вернулся после того, как Мик горел. Он планировал вернуться после того, как они оставили Мика. Он пытался вернуться, когда Окулус взорвался. Он пытался. Мик продолжал спать, потерянный в тумане обезболивающего, и Лен склонился, чтобы поцеловать его в последний раз. Всхлипывал напротив его губ и мечтал, чтобы это не было прощанием.***
Пришли новенькие, и он перенес свои вещи в старую каюту Мика, будто не будучи способным вынести мысль о ком-то другом живущем там. Нэйт спросил о его кольце и о жене, которую он оставил дома. Джекс отвел его в сторону, и больше он не спрашивал. Амайя сказала, что у него вороватые пальцы, и он пробормотал о диагностированной клептомании, пока его пальцы подергивались. Решил, что безопаснее, когда она спрашивает его об этом, а не об ужинах, к которым он не прикасается. Он проводил свои ночи над верстаком, возясь с шестеренками и проводами. Улучшил свою криопушку. Собрал новую огненную и запер ее куда подальше, словно это могло помочь ему не думать о том, как горел Мик, когда Окулус взорвался. Не помогло. Он съел целый пирог в одиночку и выблевал его весь до последнего кусочка.***
— Амайя готовила, — сказал Джекс, когда нашел его в грузовом отсеке. — У нас в кои-то веки будет настоящая еда. Он не поднял взгляда от своей пушки. — Не голоден.***
— Ты в порядке? — тихонько спросил Барри, встав рядом с Леном на вечеринке. Все вокруг них танцевали, празднуя победу над, Господи прости, самыми настоящими пришельцами. Год назад Лен был бы в восторге и кидал бы триумфальные ухмылки Мику, будто бы заявляя: «я говорил тебе, они существуют», но тут не было Мика, над которым можно было бы злорадствовать. Тут был только Барри и команда, от которой он, как ощущалось, отстранялся месяцами. Он сильнее сжал стакан в руке. — Порядок. — Ты не очень хорошо выглядишь, —продолжил Барри. — И Лиза сказала, что ты можешь немного… слететь с катушек без Мика. — Наоборот. — Я думаю, это работает в обоих направлениях, — осторожно сказал Барри, но когда Лен ушел, он за ним не последовал. Но все стали смотреть на него иначе после этого, так что у него появилось чувство, что Барри сказал что-то остальным. Однажды он услышал, как Сара спрашивает у Гидеон о его здоровье, и слушал, как та зачитывает его статус времен до взрыва Окулуса. Планирование на случай непредвиденных обстоятельств, подумал он, вспоминая перехватывающий код, не позволяющий Гидеон записывать его актуальный статус. Это в любом случае было не их делом. Он был в порядке.***
— Ты убиваешь себя, — сказал голос Мика за его спиной, и Лен окаменел. Он оттолкнулся от унитаза, над которым склонялся, взгляд широко расспахнувшихся глаз упал на его партнера. Дыхание застряло у него в горле. — Мик… — он резко покачал головой и провел чистой ладонью по лицу. — Я схожу с ума. — Не то чтобы это был первый раз, когда ты видишь галлюцинации, когда становишься таким, — сказал Мик, опираясь на стену. — В этот раз я хотя бы не гамбургер. — Заткнись. — Как тебе такая безумная идейка, — продолжил Мик, будто бы он ничего и не говорил, — ешь как нормальный человек и не выблевывай это после, — он содрогнулся на этих словах, и лицо Мика смягчилось. — Тебе нужна помощь. — Мне нужно, чтобы ты ушел. Мик фыркнул. — И когда это вообще работало? — спросил он, но исчез через мгновение, и Лен позволил чувству горечи в нем подняться. — Видимо, сейчас, — пробормотал он и встал, чтобы почистить зубы.***
Амайя задержалась рядом с ним, пока Гидеон заживляла пулевое ранение на его руке. — Ты мог увернуться от этого, — мягко сказала она. Она не упомянула шрамы, усыпавшие его предплечья, когда они отрезали рукав его рубашки. Он воздал ей должное за то, что она не спрашивала, появились ли какие-то из них от его руки, или же это был просто сопутствующий ущерб от ведения менее законного образа жизни. Он все равно не знал, насколько правдивым был бы его ответ. — Не смог двинуться достаточно быстро. — У тебя словно бы голова закружилась, — она тронула его запястье, отстранившись лишь когда он дернулся. — Прости. Он отмахнулся от нее. — Я просчитался. Ничего. Она не выглядела убежденной, но все равно встала. — Я собираюсь приготовить что-нибудь поесть. Зайдешь, когда Гидеон закончит? Он уклончиво промычал и позволил ей уйти. — Что, новая девчонка на тебя тоже запала? — спросил Мик. Когда Лен огляделся, тот стоял у него в ногах, сложив руки на груди. — Я не собираюсь разбираться с тобой сейчас, — он откинул голову на подголовник и закрыл глаза. — Плохо. Я говорил тебе быть осторожным. — Я был. — Тебя подстрелили! — рявкнул Мик. — Не затирай мне это дерьмо о том, что ты проебался с тем, как далеко тебе нужно было отскочить. Она права. У тебя закружилась голова. Он застонал и прижал свободную ладонь к лицу. — Заткнись. — Думаешь, я умер ради того, чтоб ты мог творить с собой это дерьмо? — спросил Мик и вздохнул, когда Лен не ответил. — Сколько килограмм ты сбросил? Он уронил ладонь, уставившись на Мика тяжелым взглядом. — Куда меньше, чем ты, когда тебя разорвало взрывом. Мик ничего не ответил. Он лишь снова исчез из реальности, и Лен остался один. Он начинал реально ненавидеть Чикаго.***
То, что Рип был с Легионом, было уже достаточно плохо. Лен в любом случае никогда особо о нем не волновался, но вот команда — да, и им было больно. Они говорили, что вернут его, что у них все под контролем. Затем, вместе с Рипом появился Мик, и Лен почувствовал, как в нем что-то сломалось. Мик. Живой. Мик с Легионом. Нет, подумал он, когда взгляд холодных глаз упал на него. Не Мик. Даже когда Мик был Хроносом, его глаза не выглядели такими жестокими. Даже в свои худшие моменты он никогда не… — Ты там в порядке, Снарт? — спросил Мик, с издевкой, пристально разглядывая его фигуру. — Выглядишь, будто тебя немного… тошнит. Лен крепче сжал свою криопушку и выстрелил. Он промазал.***
— Убирайся, — рявкнул он, когда запер дверь ванной и обнаружил галлюцинацию. — Тебе нужно успокоиться. Он не смог. Он упал на колени, сунул два пальца в глотку и позволил своему рвотному рефлексу завершить начатое. — Ленни, это не я. Его рвало, пока черные точки не заплясали перед глазами. Когда они исчезли, Мик уже ушел.***
Они спасли Рипа, привели его в себя, и Лен вздохнул с облегчением. Наконец-то хоть что-то прошло правильно. Этот парень все еще не особо ему нравился, но это был прогресс. На одного союзника, которого Легион мог использовать против них, меньше. — У них все еще Мик, — сказал Рэй, когда они собрались на мостике. — Это не Мик, — отрезал Лен. — Это он, — вздохнул Рип. — Его версия, по крайней мере. Он взглянул на Сару, будто бы спрашивая разрешения прикоснуться к консоли. Он потянулся вперед, когда та кивнула, и стал что-то печатать. У Лена в горле поднялась желчь, когда он увидел источник взрыва и руку Мика, засунутую в Окулус. Он сглотнул этот привкус, когда Рип стал проигрывать запись кадр за кадром. Сара взяла Лена за руку и не позволила ему ее вырвать. — Рип, давай к делу. Нам не нужно визуальное совпровождение. Рип позволил изображению исчезнуть и бросил в меру виноватый взгляд на Лена. — Когда Окулус взорвался… — Мик взорвался, — вставил Лен. — Мы все знаем, как работают взрывы. — Не когда это Окулус. Он слился с мистером Рори, разнося его кусочки по времени. Тоун подобрал эти кусочки и собрал их вместе, — Лен открыл было рот, чтобы сказать, что Мик не был ублюдком вроде того, с которым они сталкивались, но Рип поднял руку. — Они не нашли все его части. Тоун думал, что нашел, но когда у тебя нет каждого кусочка личности, люди становятся одичавшими. — Как когда у них нет души, — пробормотала Сара, сильнее сжимая свою его руку. — Так что? — недоверчиво усмехнулся он. — У Мика нет души? — По большей части. У этого Мика есть воспоминания, но не осталось чувств относительно их. Ему все равно, — сказал Рип отвлеченно, вбивая еще что-то в консоль. — Как когда он насмехается над твоей булимией. На мостике воцарилась тишина, и ладонь Сары ослабла достаточно для того, чтобы он смог освободить свою. С широко распахнутыми глазами, Сара повернулась к нему. — Твоей чем? Рип кашлянул, явно чувствуя себя не комфортно. — Я так полагаю, это не было публично известной информацией? — Нет, — ответила она, не отводя свой взгляд от Лена. — Хотя теперь все комментарии Мика о рвотном корне обретают куда больший смысл, — пробормотал Нэйт. — Снарт… — Вы собираетесь поверить парню, у которого были промыты мозги?! — взорвался Лен. — Я в порядке. — Ты слишком худой, — сказала Амайя. Джекс кивнул. — Ага. А еще ты никогда не ешь с нами. А в те разы, когда все же ешь… — …вы уходите сразу, как закончите, — закончил за него Штейн. — Вот почему Барри просил нас приглядеть за тобой, — сказал Рэй. — Он говорил, что Лиза беспокоится. — Такое бывает, когда у твоего брата целый период биографии посвящен тому, как он заставляет себя блевать, — высказался Мик, стоящий по правую сторону от Лена. — Тебя никто не спрашивал, — рявкнул Лен, прежде чем резко замереть. Все взгляды и так были на нем, но сейчас переметнулись на пустое место, к которому он повернулся. — Леонард, там никого нет, — осторожно сказала Сара. — Это мистер Рори, не так ли? — выдохнул Штейн, потрясенный. — До этого, вы видели не галлюцинации. Когда я застал вас… Сара резко повернулась к Штейну. — Ты застал его видящим галлюцинации и ничего не сказал? — Я решил, что это просто результат скорби. Нэйт посмотрел между пустым пространством и Леном, обдумывая это. — Но если это тот кусочек Мика, которого нет у Легиона… Рип кивнул. — Тогда это может быть нашим козырем.***
Никто не произносил слово «булимия» последующие дни, но он мог сказать, что они думали об этом. Каждый приглядывался к нему слишком пристально, ошиваясь поблизости и тихонько консультируясь с Гидеон о здоровом питании. Рип отменил его перехватывающий код, который не позволял Гидеон записывать его актуальный статус, и все посмотрели на него, когда она сказала, как много веса он потерял. — В последнее время на нем довольно сильно висела одежда, — шепнул Рэй Саре, когда Лен вышел из комнаты. Они смотрели за ним во время приемов пищи и стали таскаться за ним после с потоком тупых вопросов, чтобы не пустить его в ванную. Он ударил кулаком по стене прямо возле головы Рэя в один из таких дней и отпугнул его настолько же эффективно, как и напугал сам себя. Все равно, фокус был на Мике. Они использовали Лена как парламентера в разговорах, когда Рип показал ему, как использовать его обручальное кольцо как канал связи, чтобы удерживать Мика рядом с ним. Это помогло им разобраться с тем, как присоединить оставшийся кусочек к той версии, что была с Легионом, но это так же давало Мику возможность заколебывать Лена. Команда не упоминала булимию. А вот Мик да. Часто. — Тебе нужно вернуться к твоему психотерапевту, — сказал Мик вместо того, чтобы предложить интенсивную терапию, к которой он был принужден во время одного из тюремных заключений. — Поговорить с ней. Вернуться на нужный путь. — Твое тело шатается там, вредя людям, — перевел тему он, — как насчет того, чтобы ты сфокусировался на этом? Засунув руки в карманы, Мик пробурчал: — Я могу быть многозадачным. Он задумался, насколько же безумно выглядел, пихая пустое место в воздухе.***
Мик взошел на Волнолет за день до того, как предполагалось привести план в исполнение, и бросил криопушку, которую Легион выкрал с месяц назад. — Не так весело, как жечь, — позабавлено проронил он, — но чертовски хорошо работает против спидстеров. — Ты уже сделал это?! — встрепенулся Рип. — Но мы… Был план. У нас были схемки! — И детишки на задних рядах оценили цветовые кодировки, — каменным лицом отозвался Мик. — Я задолбался ждать. — Тебя могли убить, — неодобрительно сказала Сара. — Опять? — съязвил Мик, даже когда Лен дернулся. — Они думали что я все еще на их стороне. Тоун ко мне не приглядывался. — А другие двое? — спросил Рип. — Вернулись в положенное себе место в таймлайне, — ответил Мик. — Я вернул временной челнок, но у него может быть пара вмятин на боку. Джекс предупреждающе ткнул в него пальцем. — Если ты навредил моему челноку… Мик отмахнулся. — Я лучше летаю, чем паркуюсь. Ничего, чего ты не мог бы выправить. — Он, наконец, перевел свое внимание на Лена и слегка ему улыбнулся. — Что? Никакого «добро пожаловать домой»? — Ты задалбывал меня месяцами, — отрезал Лен, но его губы все равно дернулись в сдержанной улыбке. — Как будто и не уходил никогда. Мик закатил глаза и поцеловал его так, словно ему все равно, что обычно они оставляли такие моменты на время, когда останутся наедине. Слишком давно, думал Лен, отвечая на поцелуй и опуская свои ладони на бедра Мика. Это было слишком давно. Мик сморщил нос, когда отстранился, и Лен знал, что это из-за чрезмерно мятного привкуса ополаскивателя для рта. Но он не упомянул об этом, оборачиваясь вместо этого на команду: — Выбросьте нас в 2017ом. Рэй помрачнел. — Вы уходите? Ты только вернулся! — Мне нужны пара месяцев с моим психологом после всего этого дерьма, — просто сказал Мик и тыкнул пальцем в Лена. — А ему нужно побеседовать со своим, пока он не прожег дыру в своей чертовой глотке. Лен оскалился. — Мик… — Хочешь встать на весы, Ленни? — невинно спросил Мик. Лен заткнулся. — Дайте нам немного времени. Мы посмотрим, захотим ли вернуться после, — сказал он оставшейся команде. — Мы могли бы помочь, — предложила Амайя, но Мик покачал головой. — Не с этим, — сказал он. — Позаботьтесь об этой хрени с искажениями. А этой нашей проблемой мы сами займемся, — он повернулся и подтолкнул Лена. — Иди упаковывай свои манатки. — Иди в задницу. — Позже, дорогой. Ну, в этот раз он хотя бы пихал не пустое место.