Искушение

Ночь упрямо входила в свои владения, накрывая темной пеленой город. Во всем здании не было ни лучика света, оно устало за день, умерло. Кладбищенская тишина для его обитателей была привычна и желанна. Они выжидали, словно крысы, жаждущие крови и плоти. Тихие шаги усиливались эхом, сопровождаясь капелью и небольшими ручейками, пахнущими гнилью. В комнате зажёгся свет. Высокий измученный мужчина устало опустился на кровать, прикрыв глаза. Длинные серебристые волосы закрыли половину лица несуществующей челкой. Сегодня у господина очень плохое настроение, из-за некоторых индивидов все пошло наперекосяк и он отчаянно продумывал запасной план. Как обычно Федор с головой ушел в работу, забив на еду и отдых. Ваня не был уверен ходил ли он хотя бы в туалет...наверное весь день просидел за компьютером в одной позе, напряженно потребляя литры чая. Для Ивана, фанатично преданного и заботящегося о своем хозяине, это было настоящим мучением. Он не должен так себя вести, хоть это и обычное поведение Демона. Блондин сильнее сжал веки и провалился в глубокий сон, в котором веселая гадалка предложила ему расслабиться и протянула небольшой мешочек. *** Резко открыв глаза, он сел на постели, тяжело дыша и вспоминая прошедшую ночь.... Сон. Просто сон. Иван сильно сжал кулаки, обнаружив в одном из них тот самый пакетик из сна. С ним такое уже не впервые: сны смешиваются с реальностью очень вовремя. Обычно это происходит в перепады настроения Достоевского, когда последний превращается в бездушную куклу с маниакальным взглядом, уверенно идущим к своей цели по головам, спихивая всех со своего пути. Ваня уверенно подскочил и направился на кухню, как выяснилось он проспал больше, чем планировал: уже вечер. Снова. Он заварил чай по рецепту из своего сна и дрожащими руками понес его в кабинет хозяина. Тот так и не оторвался от компьютера, но позу сменил. - Господин! Я принес вам чай. Достоевский перевел взгляд на вошедшего. Сейчас он был более похож на человека, чем несколько часов назад, даже улыбнулся. Федор сделал несколько глотков, подтянул колени к себе и уставился в пустоту, продолжив пить лишь через несколько минут. Ваня зачарованно глядел на сокращение мышц горла, на движение его губ, таких соблазнительных.... - Что? - Федор посмотрел ему прямо в глаза своим как всегда холодным взором. Но в этот раз что-то было не то... Обычно фиолетовые глаза демона покраснели, наливаясь кроваво-алым цветом. Они отражали свет от экрана компьютера, будто бы излучая свечение. Федор смотрел немного озадаченно. Он не мог понять человеческих чувств, и все эмоции Вани были для него за семью печатями. Достоевский человек логики и холодного расчета. Но... Человек ли? Ваня поклонился, собираясь уходить, но не смог сдвинуться с места: сейчас их лица были на уровне, блондин нутром чувствовал жар от тела своего хозяина, обычно холодного как труп. Он не выдержал. Иван всегда мечтал об этом: слиться в сексуальном поцелуе, почувствовать танец языков и лёгкий привкус черного чая с кардамоном. Хозяин и слуга... Демон и... И кто? Человек? Можно ли раба назвать человеком? А то что он раб, Иван теперь не сомневался. Теперь он никуда не денется, ни после смерти, ни в течении жизни. Горячие губы Достоевского были немного суховаты и немного неумелы, хотя обычно он производил абсолютно другое впечатление. Экран компьютера замигал и погас. Блондин медленно отстранился и медленно произнес: - Спокойной ночи, господин. Я приму свое наказание утром, - и быстро покинул комнату. *** Когда дверь на другом конце коридора захлопнулась, Федор улыбнулся. Все прошло по плану. - Я ещё раз тебя навещу... - пробормотал он, закрывая глаза и появляясь перед Ваней на ярмарке в образе весёленькой гадалки. - Хей! Тебе не помешало бы расслабиться! - весело произнес он, втягивая мужчину в хоровод красочных шатров.      

***