Если бы не чаевые

      Идея создать пивной бар-ресторан у оживленной трассы не принесла Остину Беккелю миллионов, но безбедную жизнь для его семьи, безусловно, обеспечила. Дальнобойщики быстро облюбовали место с почти бесплатной едой и красивыми девушками в кружевных фартучках. Да и кружевные фартучки, по юности и глупости не умевшие сдерживать себя, быстро привыкли к мужскому вниманию и цвели для каждого из чумазых и усатых дорожных мужчин.       В тот день в ресторане было особенно людно, несмотря на поздний час. Пиво лилось рекой, запах жаренных рёбрышек, смешиваясь с сигаретным дымом, заполнил весь зал. Никто уже не обращал внимания на кружащие и тут, и там фартучки. Надо отметить, фартучки тоже мало что замечали, устав за долгую смену. Грязные салфетки, липкие столешницы и пустые пивные кружки стали частью атмосферы праздника, царившей вокруг. Вдоль дороги стояли четыре фуры, автобус, не меньше дюжины мотоциклов и несколько машин, содержимое которых осело в ресторане. Все эти громогласные, слегка пьяные мужики были донельзя похожи друг на друга. Круговорот людей шел уже третий час, одни лица менялись другими, конца торжества видно не было.       Когда часы стали показывать два ночи, уставший от нескончаемой работы повар Джеф вышел в зал посмотреть, собираются ли люди расходиться. Он окинул зал тяжёлым взглядом, оторвав скучающую парочку от размышлений своим эффектным появлением. На лице Джефа отразилось негодование, он развернулся и зашёл обратно в производственное помещение. Работа кипела, по кухне бегали работники, периодически врезаясь друг в друга и посыпая коллег отборным матом.       Пробираясь через хаос и безумие, Джеф задумался, что его вообще держит в этом гадюшнике. Зарплату от не видел уже два месяца, забыл, как выглядят его жена и дети. Внезапно внимание мужчины привлек шорох в углу у плиты. Нависая над тарелкой под рукой у повара, худощавое создание торопливо что-то пережевывало, испачкав в соус руки, лицо и волосы. Юноша напомнил Джефу крысу, которая притаилась в углу и грызет объедки, пока никто не видит. На повара накатила волна гнева и отвращения. Он не удержался, подошёл к парню и, по форме угадав в нем официанта, схватил несчастного за ворот рубашки, отвлекая от процесса поедания. Надпись на его перекошенном бейджике гласила «Марк».       -Слушай ты, крыса несчастная, чтобы я больше такого не видел. Иди в зал и посмотри на людей! Тебе же за это зарплату платят, да? Работник нашелся!- Марк не нашел, что ответить, торопливо умылся и выскочил в зал, дабы больше не выводить Джефа.       Джеф, скорее всего, уже забыл об этом инциденте, а юноша ещё долго пытался взять себя в руки. Марк работал здесь всего вторую смену, процессом его обучения никто не занимался, податься несчастному было просто некуда. За целый день бесцельного хождения из одного угла в другой у юноши разыгрался аппетит. Однако после инцидента с Джефом голод припустил, уступив место страху. Он очередной раз прошёлся по залу, намереваясь спрятаться в гардеробе и не выходить до конца смены. Однако что-то в нем щелкнуло, когда взгляд наткнулся на пару в дальнем углу. Слишком прилично одетые для заведения такого формата, тихо и вежливо ругающиеся между собой, они выделялись из пьяной усатой толпы.       Марк собрал свою волю в кулак и подошёл к одной из отряда кружевных фартучков, бейджик которой гласил «Рене».       -Рене, постой! – девушка выглядела безобидной и совсем юной, но ее орлиный взгляд и недобро изогнутая бровь намекала, что болтать со стажерами – не ее задача.       -Чего тебе, новенький? – Марк переминался с ноги на ногу и не решался объяснить суть дела. – Ну же, рожай, я долго ждать буду?       -Рене, послушай, к столику у стены кто-нибудь подходил? – девушка провела по столику оценивающим взглядом и с большим интересом взглянула на Марка.       -Я так не думаю. А знаешь, Марк, я подойду, думаю, лишним не будет, – и девушка лениво поднялась с места, прихватила меню и направилась к столику.       Рене сразу поняла то, чего не понял Марк из-за отсутствия опыта. Парочка у стены, которая так упорно не вписывались в концепцию дыма и пива, принятую в их ресторане, – это самая, что ни на есть золотая жила. Невероятно красивая девушка в дорожном черном платье, будучи, несомненно, пьяна, не теряла своего обаяния, черноволосый мужчина с «дорогой» небритостью, недавно подправленной в хорошем салоне. Пара, которая, кажется создана, чтобы быть вместе. Пара из высшего общества. В уме она просчитывала, сколько сможет получить чаевых. Долларов тридцать, если очень постараться. Но, как только до ее ушей донеслись обрывки разговора этой необычной пары, профессиональную официантскую алчность победило неотъемлемое пагубное любопытство, свойственное каждой восемнадцатилетней девушке.       -Добрый вечер, вы определились с заказом? – мужчина, до этого активно приводивший аргументы своей леди, запнулся на полуслове. Он так долго был сосредоточен на одном, что, похоже забыл, что находится в ресторане.       -Макс, девушка интересуется, что ты будешь есть? – девушка, облаченная в чёрное блестящее платье, вступающее в контраст с ее бледной кожей, уже осела на спинку кресла и смотрела на мужа пьяно и игриво, что было как-то некстати в сложившейся ситуации.       -Есть? – мужчина поднял глаза на Рене и, ещё раз переваривая услышанное, отрицательно закивал головой. – Я, наверное, сейчас не буду есть.       -А я бы с удовольствием поела, - в ту же секунду воскликнула девушка, приподнимаясь в кресле, придавая себе положение, близкое к вертикальному. – Я буду салат с креветками и авокадо…- Рене увлеченно замахала ручкой в блокнотике.       -Карен, тебе не стоит есть! Ты много выпила, мы оба знаем, чем это закончится.       -Я сказала, что буду есть, значит буду! – голос Карен сошел на пьяный визг, и девушка продолжила, обращаясь к Рене: -А потом я бы хотела стейк из мраморной говядины с кровью, только убедитесь, чтобы повар не пережарил и не испортил блюдо…       -Карен, зачем тебе это! Ты ведь мне на зло, да? Прекращай этот спектакль, пожалуйста, пойдем домой, ты много выпила, - доводы мужчины определенно показались Карен убедительными, но она уже давно вошла в азарт от этой игры.       -А потом, я бы хотела какой-нибудь лёгкий кисло-сладкий десерт, а к нему сладкий фруктовый чай, - Карен впилась глазами в Макса, заставляя Рене чувствовать себя некомфортно из-за отсутствия обратной связи.       Рене не стала объяснять Карен, что фруктового чая в ресторане такого типа нет и быть не может. Она, как и Макс, прекрасно понимала, что, скорее всего, девушка заснёт прямо на столике не дождавшись салата, а если даже этого не случится, десерт ее желудок не потянет никак.       Пока Рене дописывала заказ, она ощущала на себе пристальный взгляд мужчины, какой-то нездоровый, злой и заинтересованный, отчаявшийся и тяжёлый. Особенно острый из-за тяжёлых темных бровей. Мужчина был красавцем и знал об этом, будь он в другой компании, Рене определенно попыталась бы установить с ним контакт. Возможно поэтому она не стала ничего уточнять по заказу, не стала заставлять пару отвечать на ее вопросы. Все это было бы неуместным. Рене никогда не была глупа. Ее глаза и уши были хорошо набиты на оценку обстановки. Любое неверное слово могло поставить крест на ее надежде получить чаевые.       Когда Рене отошла на достаточное расстояние, Карен подняла глаза на мужчину. Тот хорошо знал этот взгляд хищницы, которой его спутница и была по своей натуре. Он ушел от этого взгляда, отвёл глаза, отвернул голову, посмотрел на люстру, потом на барную стойку, потом на удаляющийся силуэт Рене. Красивая девушка. Таких девушек любили мужчины. Особенно взрослые мужчины. Рене была маленькой и стройной. Совершенно не похожа на подростка. Девушка имела те самые классические пропорции, так горячо всеми любимые. Тонкая талия и широкие бедра, безупречная осанка, хрупкие запястья и стройные ноги. Просто девушка была маленькой. Летящая походка несла куда-то хрупкое девичье тело, погружая юную леди в хаос и спешку. В этой спешке Рене не успевала понять насколько она хороша. Зато это отчетливо понимал Макс, у которого глаза были нащупаны на красивых девушек. Таких миниатюрных и грациозных, как эта, он встречал очень редко, возможно даже никогда.       -Красивая, правда? – Карен подала голос после долгого молчания, опять та же пьяная ирония, выводившая сегодня Макса из себя.       -Что ты несёшь? Сколько ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать? – мужчина повышал тон, - Разве я похож на педофила?       -Думаю, она чуть старше. Невинные овечки в таких заведениях не водятся, - девушка говорила размеренно, с ухмылкой, заставляя кровь вскипать в жилах Макса.       -Закрыли тему! Карен, ты ведь обещала не пить, зачем ты это делаешь? Назло? Хватит. Ты гробишь свою жизнь, а не мою.       -Знаешь, Макс, я бы хотела тоже в чем-нибудь тебя обвинить, - девушка потянулась к винной карте, последовала за секундным порывом залить протрезвевший за последних полчаса мозг, но получила сильный удар по руке от Макса, - ай! Больно ведь! Так о чем я... А, знаешь ли, я бы хотела сказать, что ты обещал мне не изменять, не водить в дом женщин. Но ты ведь этого не обещал. Как я могу тебя в чем-то винить.       -А толку от твоих обещаний, если ты не в состоянии их исполнить? – Макс смотрел на Карен, приоткрыв рот, чуть наклонив корпус над столом, сжимая своей рукой бледную ладонь , тянувшуюся к винной карте. Карен смотрела на выступающую из щетины пухлую нижнюю губу мужчины.       -Когда ты так на меня смотришь, мне хочется заняться с тобой сексом, - мужчина резко выдохнул и отпрянул.       -Что ты несёшь? Карен, прекрати этот детский сад, и мы пойдем домой!       -Действительно, какой вздор, вот-вот принесут мой салат! А вот после салата...       -Ты будешь есть этот салат? – Макс будто бы забыл, что они коснулись остро стоящей темы секунду назад, а может просто ухватился за возможность ее обойти, как утопающий за соломинку.       -Еще как буду!       -Не забудь добавки заказать, а то тараканам не хватит, - Макс встал из-за стола и направился в туалет, выносить больше эту беседу он не мог. Он ещё долго корил себя за слабость, умываясь холодной водой в туалете, но то, что нормальное общение с женщиной, которую он любил пять лет, перестало быть для него возможным, с каждым днём осознавалось все чётче.       Салат принесли быстро и Карен, собрав всю свою волю в руки, смогла его съесть практически полностью. Ее хватило даже на половину горячего и две ложки десерта. А Макс то и дело поглядывал на Рене, восхищался ее телом, густыми волосами, бледной кожей и грубым хрипловатым голосом. Макс хотел видеть Рене в кресле напротив. Он устал от Карен и с трудом сдерживался. Он знал, что все, что осталось им с его когда-то страстно любимой женщиной, – это досидеть этот вечер среди дыма и усатых дальнобойщиков, провести бурную ночь в дешёвом трехзвездочном отеле и приехать в город в одной машине, чтобы потом разойтись навсегда.       Ещё утром он был уверен, что их отношения можно исправить, но этот в чем-то магический вечер расставил все по своим местам.       -Оставь крошке на чай, – Карен провела рукой по своей длинной шее, переходя пальцами на лопатки. От долгого сидения в одной позе спина затекла, отчего захотелось ускорить ход событий и перейти сразу к тому моменту, где Макс расстегнет ее платье и станет массировать плечи.       -Я не буду.       -Почему, она ведь тебе понравилась. Ты ей тоже очень понравишься, если она найдет в конверте деньги на новое платьице.       -Мне нет никакого дела до этой девицы! – Макс снова и снова выходил из себя, как бы не обещал себе держаться.       -Поэтому ты не сводишь с нее глаз весь вечер? Брось, она хорошенькая, получше чем твоя начинающая взрослеть жена, получше чем твоя длинноногая любовница Джуд! -Карен открыла конверт и положила его под нос Максу.       -Я не буду этого делать!       -Значит ты слабак. Ты не в состоянии признаться себе в своих чувствах. Себе, а не мне... А мне не надо ни в чем признаваться. Я и так всё знаю.       Мужчина встал и развернулся. Тяжёлые шаги унесли мужчину прочь к машине. Когда Карен осталась одна, она внезапно решила, что порвать с мужчиной нужно резко. Она напечатала Марку сухое «Уезжай без меня». Тогда рука наконец дотянулась до винной карты. Закончить все, отказав себе в удовольствии фееричного секса с этим мужчиной, было обидно. Вино все исправило бы.       Когда Рене уходила домой, женщина допивала бутылку. Девушка никогда не чувствовала себя такой разбитой и подавленной. Прекрасный спутник гостьи в черном платье ушел, а в конверте не появились доллары. Рене отказывалась в это верить. Она решила, что Карен присвоила эти деньги после ухода спутника. У девушки была склонность к переменам настроения. Поэтому, на прекрасную Карен посыпались все возможные осуждающие взгляды со стороны Рене. Не будь гостья так пьяна, она бы это заметила. Но в тот вечер Карен решила, что неприязнь официантки она заработала из-за того, что засиделась после закрытия.       Действительно, на весь ресторан осталось два посетителя: она и тучный мужик в бреду, которого уставший повар Джеф пытался выпереть. Тогда, шатаясь, она встала, вышла на свежий воздух и навсегда попрощалась с прежней жизнью.       Сквозь витринное окно за ней наблюдала Рене, уже переодетая в розовый свитер и джинсы. Глядя на удаляющийся силуэт в окне, она осознавала, что стала свидетелем возможно самого красивого расставания в своей жизни. Без криков и слез. Без ненавижу и навсегда. И действительно прощание, без дороги назад. В руках она сжимала конверт. Минуту назад она нашла там шестьсот долларов.       Она уже решила, что скоро конец. Она просто ждала своего конца. Когда она навсегда покинет это место. Три года, которое ее связывали со всеми этими людьми и местным традициями, подходили к концу. Теперь у нее были деньги. Чтобы без дороги назад. Как и эта пара две минуты назад. Но руки отчего-то стало пробираться мелкой дрожью. Не от холода или нервов. Скорее от осознания, что пошел обратный отсчёт. Она сама не заметила, как ноги вынесли ее в объятья прохладного воздуха. До конца этой истории оставалось три дня. В предвкушении предстоящего девушка упустила настоящее, с которого впоследствии и началась новая, не менее красочная история ее жизни.