Княжеский пир

      Очередной пир в тереме князя Владимира был в самом разгаре. Бояре, дворяне, приезжие купцы и даже несколько послов уже пребывали навеселе, осушив не одну чарку сладкого вина и до отвалу наевшись всевозможных яств, коими ломился стол.       Разные пиры по поводу и без в последнее время являли собой новое «хобби» государя Киевского; народ его в этом начинании всячески поддерживал, зная, что скоро князь увлечется чем-то другим и о пирах можно будет благополучно забыть.       Алёна накануне отправилась в «командировку» в заморские страны, поэтому Илье предстояло посещение пира княжеского в одиночестве. Хотя, это было даже к лучшему, уж больно супружница контролирует, чтобы не выпил богатырь лишнего. А там будет Добрыня… и Алёша, Елисей, конечно же.       «Тьфу ты!» — мысленно одёрнул себя Илья, но думы о Никитиче теперь не давали покоя. Мельком подумаешь и больше не отогнать… А ведь знал он это очень хорошо. Так же хорошо, как-то, что Настасья не любит всяческие пиры и приёмы, значит, Добрыня тоже будет без жены, потому как отказаться от княжеского приглашения не может.       Встретились богатыри аккурат у ворот резных, обнялись крепко. Не виделись давно, а без Настасьиного надзору можно и вдохнуть свободней. Добрыня рассказывал про житьё своё пока шли в палаты. Илья слушал такой родной голос, и всё вроде хорошо, но мысли невесёлые грудь сдавили, тоска сызнова в сердце забралась.       А Добрыня весел, по обыкновению открыт, вежлив, будто и впрямь забыл про поход тот и признания их обоюдные, про поцелуи долгие и слово данное. Иль и правда сдержит слово? Забудет всё, что было меж ними?       Однако, скоро Илья забыл об этих подозрениях горьких за чаркой мёда хмельного, смеялся вместе с Добрынею, смотрел на него открыто, говорил обо всём, кроме того, что на сердце лежит грузом тяжёлым. Да и груз уже полегчал на время. Хорошо было Илье, покуда друг его улыбался и доброта сияла в глазах цвета ясного полуденного неба.       Меж тем народу на пиру княжеском прибавилось, кого Владимир только не пригласил. Душно стало в палатах, а богатыри и так уж засиделись. Добрыня грузно поднялся из-за стола, едва не опрокинув лавку, на которой помимо него сидело ещё дюжина человек.       — Пойду на улицу, — сказал он Илье, положив крепкую руку на плечо друга. — И ты выходи. — добавил он, помолчав.       Муромец тотчас отодвинул скамью и последовал за товарищем, но пришлось ему задержаться, князь хотел представить богатырей иностранному гостю. Представить удалось только одного: Добрыни уже не было в палатах, а Алёшу не пустила на пир Любава — тут уж сам князь бессилен.       Когда Илья всё-таки вышел, Добрыня сидел на ступеньках у входа в терем, вглядываясь в отдалённые огни деревень.       — Подумал уж, что не выйдешь вовсе, — поделился он мыслями.       — С чего ты это взял? — не понял Илья.       — Я думал, что смогу справиться со всем, — невпопад ответил богатырь, — да только слишком слаб оказался, чтобы убить чувства к тебе. Муромец слегка ошарашено опустился рядом. Не верил, что слышит это наяву, не верил, что слышит от этого человека.       — Что ты такое…       — Прости меня, — Добрыня поднял взгляд на друга и в небесных глазах теперь плескалось отчаяние. Он не успел прочесть ответ во взгляде Ильи, тот предпочёл ответить сам, уверенно притянув мужчину за плечо и накрыв его уста поцелуем.       Может и жаль, что пиры княжеские скоро прекратятся. Хватит ли сил искать другой повод и рисковать?