Рождественский подарочек

На первый взгляд всё было, как всегда: верстак, заваленный изобретениями, стеллажи, заставленные коробками с научным стаффом. Только небольшой слой пыли на всём. На всём, кроме... Проследив глазами дорожку чистых, выделяющихся на пыльном полу следов, ведущих от двери к люку в подвал, Рик вытащил бластер, сунул Морти, ещё одним заменил портальную пушку в своей руке. Оглянувшись на внука, приложив палец ко рту, старик подкрался к люку и приник к полу, пытаясь услышать звук от движения внизу. Вслушиваясь, Рик шарил глазами по гаражу, пытаясь заметить детали, которые могли бы ему подсказать, что тут произошло. И он нашёл: межпространственный передатчик Птица, который он сам сконструировал для него, валялся разломанный пополам под верстаком, продолжая слать сигнал — радиосхема была в порядке, был повреждён лишь корпус — видимо, от удара, когда Птицеличность застали врасплох, и единственное, что он мог успеть — послать сигнал и зашвырнуть передатчик с глаз подальше. Рик кивнул Морти, указывая на передатчик, и мальчик ответил кивком. В подвале могло никого не быть, а могла быть куча федералов, держащая в плену Птица. Вот нахуй он сюда сунулся, выругался про себя Санчез, бесшумно подкрадываясь к стеллажам, нашаривая на полках гранаты с сонным газом. Взяв парочку, а так же устройство, активирующее ионную броню, он махнул Морти и пополз к люку. Морти держал под прицелом дверь в гараж, уделяя при этом внимание и окну, пока Рик открывал люк и швырял туда гранату. Подождав пять минут — то время, за которое сонный газ успеет подействовать и нейтрализоваться от кислорода — Рик дал знак Морти и снова открыл люк. Внутри было тихо, и они спустились туда, предварительно обезопасив себя ионными бронекостюмами, непроницаемыми практически для всех видов излучения. Рик дёрнул рубильник, и мутная лампочка под потолком осветила заброшенное помещение: контейнеры с чудовищами, половина из которых уже успела умереть оттого, что их питательный раствор истощился; роботы, ждущие, когда их включат и наполнят смыслом их существование; неведомые Морти механизмы; коробки с оружием... — Рик Санчез, вы арестованы по обвинению Галактической Федерации по ста сорока двум пунктам. Вы можете хранить молчание до допроса, на который я сопровожу вас немедленно. Металлический, лишенный эмоций голос исходил из дальнего угла. Необъятная фигура сделала шаг вперёд, под свет лампы, и ошеломлённые дед и внук смогли рассмотреть её. Широкие крылья, набедренная повязка, блестящая поверхность металла, заменившего живую плоть, почти не ставшее более бесстрастным лицо... глаз, светящийся красным под лохматой птичьей бровью... — Птиц?.. Что они сделали с тобой? — сдавленным голосом спросил Рик. — Я — Феникс-личность, и я твой страж до тех пор, пока не передам тебя лично агенту федеральной полиции Тэмми. Сдавайся, Рик Санчез, бросай оружие на пол, иначе будешь убит, невзирая на ценную информацию, которой располагаешь. Потерявший на мгновение способность двигаться, Рик отошёл от шока и прицелился в голову того, во что превратился его друг. Но киборг обладал реакцией робота и сделал выстрел быстрее: луч из его пистолета пришёлся Санчезу по руке и выбил из неё оружие. Рик упал на пол и пополз за металлические коробки, Морти последовал его примеру. — Чёртов сукин сын, — прошипел Рик, потирая ушибленную, но целую, благодаря броне, руку. — Сигнал был приманкой, Морти... Вот же сукины дети! Надо уходить, небось, отряд этих членистоногих мудаков шароёбится поблизости, ожидая, пока мы попадёмся в их сети! Он потянулся к карману за портал-ганом, но в этот момент кибернетический кулак упал на него из-за ящиков, хватая за шиворот и вытягивая из укрытия. Морти вскинулся с бластером наготове, намереваясь открыть огонь, но киборг зыркнул на него своим красным глазом, и Морти вскрикнул от боли — ему будто обожгло всё тело. В это время Рик, пока Птиц отвлёкся на его внука, двинул киборга прямо в его глаз, помигав, тот затух. Перед тем, как киборг схватил его, Рик успел крикнуть Морти: — Уходи, пёс! Он вырубил твой ионный щит каким-то ебучим лучом из своего вампирского глаза! Без щита тебе крышка, вали, пока цел! Я сам разберусь! И швырнул ему портальную пушку. Схватив её, Морти оглянулся. Рик вцепился обеими руками в механическую конечность Феникс-личности, а тот отточенными движениями автомата мутузил его об стену. Повернув голову к мальчику, Феникс-личность медленно поднял другую руку, и Морти с ужасом увидел в ней второй пистолет. Мгновенно нырнув обратно за ящики, трясущейся рукой он открыл портал. Рик остался один против киборга, у него было оружие и ионный щит, а ещё его интеллект и опыт великого воина, и он имел бы все шансы на победу, если бы не отряд федералов, свалившийся сверху через люк и скрутивший его по рукам и ногам. И тьма поглотила его... В себя пришел он уже связанный по рукам и ногам, в комнате для допросов. Потирающий лапки жук ходил рядом взад-вперед и радостно встрепенулся, увидев, что пленник очнулся. — Итак, Рик Санчез, думаю, не нужно объяснять тебе, что нам от тебя нужно? — Понятия не имею, — фыркнул Рик. — Рецепт увеличения хуя? Смазка для жёсткой хитиновой вагины твоей подружки? Справочник по правилам космического движения?.. Букварь по космолингве? Не знаю, чувак... что?.. — Ты напраш-шиваешься... — зашипел жук, подскакивая к нему и больно вцепляясь когтями в плечо. — Ж-жидкость... Нам нужен рецепт портальной ж-жидкости... — Хуясе. И с какого-такого перепоя я должен с вами ею поделиться? Ну, не считая того, что вы будете угрожать мне смертью и всякой подобной ерундой... — Мы не настолько тупы, чтобы не понимать, что такая мотивация излишне слабая для тебя, — отозвался жук, поглаживая Санчеза по плечу, отчего тот недовольно скривился. — Но, может быть, вот этого будет достаточно? Федерал развернул кресло, к которому был привязан Рик, на сто восемьдесят градусов, и тот в ужасе увидел напротив себя второго жука, держащего в когтях, как в тисках, его Морти, плачущего, связанного по рукам и ногам. — Какого хуя? — Рик дёрнулся, но прочность цепей не давала ему ни единого шанса. — Какого хуя, Морти, ты не сделал то,что я тебе велел? — Я... я не успел, — рыдая, отозвался Морти, жалкий, понурый, явно хорошенько избитый Морти. Если бы Рик мог испепелять взглядом, от обоих жуков мгновенно остались бы тлеющие угольки. Но он не мог, и ему оставалось лишь скрежетать зубами. Первый жук сделал знак второму, и тот приставил пушку к мальчишкиному виску. Тот разревелся, и федерал сказал, склонившись над стариком: — Отдай нам формулу... И мы отпустим его, Санчез. — Да с чего вы взяли, что он так нужен мне, — деланно-беспечным тоном отозвался Рик, и жук слегка кивнул своему напарнику. Тот вскинул свое оружие и щёлкнул предохранителем. Рик дёрнулся, и федерал усмехнулся: — Думаю, мы узнаем, насколько сильно ты... был привязан к нему, когда выпустим его прелестные розовые кишки наружу из его живота... — Отпусти его, урод, — сказал Санчез сквозь зубы, переставая притворяться, что ему насрать. Федерал снова усмехнулся и поводил пальцем перед его носом. — Сначала — рецепт... Потом — свобода для мальчишки. Или, может, твой... внук думает по-другому? Морти всхлипнул и сказал дрожащим голосом: — Рик... прости, что я попался... Я... я люблю тебя... Ты можешь не давать им формулу, я... я не рассержусь на тебя за это... Морти плакал и выглядел жутко жалким, но так старался быть благородным, показывая Рику, насколько он любит его... Прямо как будто перестал быть куском говна перед смертью. Рик бы скорее ожидал, что его пошлют нахуй и велят как можно скорее отдать сраную формулу сраным жукам, пока их обоих не пришили к чёртовой матери. — Да идите вы нахуй все, — неожиданно даже для себя сказал Рик. Агенты недоуменно переглянулись, а Морти заныл ещё горше: — Правильно... Не давай им формулу, Рик. А я умру ради тебя... И ради того, чтобы они не получили желаемого... Слёзы текли по его лицу, но Рик уже понял, что к чему. Осталось только выбраться из ловушки, устроенной хитиновыми ублюдками в его мозгах, так, чтобы они не заметили и не грохнули его... И тут хитиновые ублюдки исчезли, оставив связанную симуляцию Морти всхлипывать в одиночестве... А ещё через секунду Рик открыл глаза и обнаружил себя в настоящей комнате для допросов, обмотанным проводами, с двумя трупами жуков на полу и с радостным лицом пиздюка напротив. — Я надеюсь, ты ничего не сказал этим придуркам? — спросил Морти, развязывая его, и он фыркнул: — Они спалились почти сразу же, мне даже в голову бы не пришло, что они залезли ко мне в башку, если бы они сами не лоханулись. А ты, маленький говнюк, нахуй ты сюда припёрся, несмотря на то,что я сказал тебе валить домой? Э-ээ-то опасно, блять, Морти... Ещё раз ослушаешься меня — и я надеру тебе зад за непослушание. — Мечтаю об этом, Рик, — нежно сказал Морти, открывая портал и увлекая его за собой. И как раз вовремя: охрана бежала по коридору, вопя угрозы и вовсю шмаляя из лучевых пушек, но они уже были в своём измерении, лапая друг друга и целуясь, как перевозбуждённые подростки. — И что они такого сделали, что ты спалил их? — спросил Морти, стаскивая одежду со своего деда. — Они симулировали тебя в моей башке, плачущего и просящего пожертвовать тобой — настоящего ангелочка, — сказал Рик, целуя его в шею и лаская его кожу под футболкой. — Мм... — парень расплавился от ласк и почти повис на чужих сильных руках, но смысл фразы заставил его вновь собраться. — То есть, по-твоему, я вовсе не ангелочек? — Ты? — Рик усмехнулся, глядя, каким пьяным и пошлым становится взгляд Морти от его пальцев, забирающихся к нему в зад и сразу же направляющихся к заветной цели. — Ты маленькое, испорченное чудовище... Комок подростковых комплексов, капризов и неуправляемой агрессии... Крайне сексуально невоздержанный при этом... Рик прижал мальчишку к стене животом, а сам стащил с него штаны и гладил между ягодиц, не забывая забираться глубже и дотрагиваться до чего-то внутри так, что Морти выгибался с хриплым стоном. — Значит... значит, я по-прежнему не нравлюсь тебе? — пискнул Морти, вжимаясь щекой в стену, пока мужские грубые руки превращали его в свою игрушку. Рик усмехнулся, и Морти услышал звук расстегиваемой молнии. — Ты — самое отвратительно развратное существо, которое я только встречал... Но теперь это типа нравится мне, Морти. Вряд ли у Рика было время искать смазку, и он воспользовался своей слюной, чтобы увлажнить свой член и манящую его дырку скулящего в нетерпении парня. Он ожидал, что опытная задница распущенного мальчишки легко примет его хуй, но как же он ошибался. — Блядь, Рик, ты собрался порвать меня? — приглушённо вскрикнул Морти, когда почувствовал, как в него долбится что-то побольше и покрепче вялых писек его старых товарищей-наркоманов. — Прости... детка, — выдохнул Рик, принимаясь снова разминать и растягивать задницу. Опыта дрянного мальчишки было явно недостаточно, чтобы сразу принять в себя что-то по-настоящему большое, и ему придётся постараться. Его пальцы уверенно ласкали пульсирующее колечко мышц, пока его губы не могли оторваться от бледной прозрачной кожи, а уши радостно внимали глухим стонам, с которым мальчишка отдавался ему. Ощущение, что перед ним по сути ещё ребенок, хоть и очень испорченный, не могло совсем покинуть мужчину, и это смущало его... Но не в том смысле, чтобы потерять хоть часть своего возбуждения... Скорее, наоборот. Это лишь добавило нежности и тепла в его обычную жёсткую манеру заниматься сексом. А трогательная хрупкость юного тела и его готовность отдаться невероятно заводили его, и к тому времени, как ему показалось, что всё готово, он уже почти не видел ничего из-за звёздочек в глазах и волны жара, опалившей всё его тело. — Ахх, — тягуче простонал Морти, принимая первый толчок. Рик видел, что он зажмурился, и что слезинка стекла из-под его ресниц, и ему стало стыдно. Искренне раскаиваясь, он толкнулся снова, бормоча под нос что-то типа: «Малыш мой бедный, прости меня, мой сладкий, сейчас будет хорошо»... И, судя по вскрику и движению навстречу, Морти уже было достаточно хорошо. Несмотря на то, что его задница туго сжималась вокруг члена в ней, маленький паршивец позволил себе грязно прошептать, слизнув слёзы со своего лица: — Ты трахнешь меня уже по-нормальному, или так и будешь топтаться на входе? — Ах ты... маленькая блядь, — прохрипел Рик, действительно старавшийся сдерживать себя и обращаться с ним полегче. — Ну, держись, сучка, — и с этими словами он схватил Морти за волосы и изо всей силы оттянул его голову к себе, заставляя прогнуться под собой, другой рукой схватил под животом, приподнимая его бедра, и принялся вбиваться в его тело, уже больше не жалея и не трясясь над ним, словно над невинным малышом. Их тела соприкасались с пошлыми шлепками, Морти беззвучно рыдал, его локти тёрлись, царапаясь, об стену, но даже если бы он сейчас вздумал попросить Рика прекратить, то тот вряд ли послушался бы. Он уже давно не трахался, а с тем, кто бы ему настолько нравился, — и того дольше. Забыв обо всем, он вколачивал мальчишку в стену, оставляя синяки, которые придётся потом лечить, чтобы не вызвать вопросов у матери. Но один момент не ускользал из его внимания — каждый раз, входя на полную, он не оставлял без внимания чувствительную железу, проезжаясь по ней всей своей длиной. Стоны удовольствия, несомненно превосходившего боль, приносили ему чуть ли не большее наслаждение, чем собственные ощущения, которые были охуенными. Ни одна вагина, ни одно самое рабочее горло не могло сравниться с этой охуенно узкой, горячей задницей. — Ты... такой охуенно горячий, Морти, — шепнул Рик, задыхаясь, и мальчишка, не в силах ответить, просто обвил своими ногами его ноги, и мужчина отпустил его бёдра, взялся рукой за член. — Рик... — вскрикнул Морти, и по его телу прошла волна, ощущаемая мужчиной как дополнительная и весьма приятная стимуляция. — Я... мне так... Я люблю тебя, — явно отключившись мозгами, простонал мальчишка, кончая в руке мужчины. Чтобы кончить самому, Рику даже не пришлось двигаться: пульсации задницы оказалось достаточно, чтобы залить её своей спермой, уткнувшись губами в дрожащее, покрытое испариной плечо. Лишившись сил, они сползли на пол, не выпуская друг друга из рук, повернулись лицом. Оба тяжело дышали, Морти улыбнулся первым. — Неплохо... для старика, — еле сказал он сквозь рваное дыхание, его грудная клетка ходила ходуном, а мышцы дрожали от напряжения, и весь его вид явно говорил о том, насколько ему было «неплохо». — И-иди на хуй, Морти, — нежно прорычал Рик, проводя пальцем по влажным завиткам волос, облепляющим шею мальчика. — Будешь меня бесить — придется искать новую задницу, Морти. — Я люблю тебя, Рик, — сказал Морти снова, с ласковой улыбкой беря его за руку, и поцеловал, закрывая глаза, и остатки старого сердца разбились в куски. Эти глупые слова, произнесённые грязным ртом тупого мальчишки после грубого секса, оказались именно тем, что было нужно, чтобы окончательно раствориться в тепле и поверить, что всё хорошо, и что произошедшее между ними не было ошибкой или случайностью. — Если твоя мать узнает, она выгонит меня, — пробурчал Рик, прижимая к себе тощее тело, зарываясь носом в волосы на затылке, как обычно, убегая от собственных эмоций. — Да и похуй, — абсолютно безразлично отозвался Морти. — Если захочет звонить в полицию, просто сотрём ей память. — В кого это ты такой борзый, Морти, хотел бы я знать, — усмехнулся Рик. — В тебя, конечно, — Морти не замедлил с ответом. — Ты ж мой дедушка. — Пять часов назад был хуй с горы, лживый ты сучёныш. — А тебе, значит, нравится быть растлителем собственного внука? Извини, Рик... если бы я знал, называл бы тебя дедушкой почаще. — Завали, говнюк маленький, — зарычал Рик, приподнимаясь над ним на локте, и мальчишка пискнул, пряча голову за руками. — Тебе мало надрали задницу? Морти покачал головой, все ещё прячась от него за руками, и Рик хмыкнул. — Ладно, пёс, тебе пора спать, — ворчливо сказал старик, садясь на полу и проводя рукой по обнажённой спине. — А то завтра заснёшь прямо посреди приключения. — Пойдём вместе, — предложил Морти, тоже садясь. — Ну, пожалуйста... Я не буду толкаться, честное слово. — Ладно, — отозвался Рик, раздумывая, есть ли вообще что-то, в чём он сможет отказать этому маленькому исчадию ада. — Но если твоя мать нас застукает... — Мы запрём дверь, Рик, — шепнул Морти, обвивая руками его шею. Ночью Морти сопел, уткнувшись носом в его подмышку, и совсем немножко толкался. Рик бы поработал в гараже ещё немного перед сном, но не смог отказать себе в удовольствии провести лишние несколько часов рядом со своим подарочком — самым сладким рождественским подарочком за всю его долгую грёбаную жизнь.