Осада

Заставить Андуина Ринна говорить никогда не было трудно. Настоящим испытанием было заставить его замолчать. Но сейчас упрямый мальчишка готов был откусить себе язык, лишь бы не порадовать Сильвану своими сбивчивыми откровениями. Он и правда кусал губы до красных трещин, хотя его лицо и без того было в крови. Сильвана задумалась, не перестаралась ли она с причудливой травой, что понизила чувствительность Андуина, он ведь так и правда мог травмировать свою красивую мордашку еще больше. Королева Банши перехватила его свободной рукой за отросший хвост, не отказывая себе в удовольствии награждать эту наглую задницу увесистыми шлепками. Она почти нашла подход к Андуину. Мальчика не смущала боль, терпеть ее для него было чем-то благородным и почетным, мол если он стойко переносит все тяготы и лишения, то он и правда мужественный и сильный. И лишь Сильване было известно, что он всего лишь надоедливый глупый мальчишка, и обращаться с ним надо соответственно. Стоило его немного унизить, и благородный суровый мужчина терялся, показывая свое истинное лицо зареванного белокурого ангелочка. - Тебе такое по нраву, Андуин? – Сильвана требовательно тряхнула короля Альянса за волосы, и он отозвался сдавленным стоном. - Нравится, мальчик? – тонкие пальцы Сильваны уверенно раздвинули ягодицы Андуина, и он тут же взбрыкнул. - Я и не ожидала увидеть тебя здесь. Думала, такой неженка как ты захочет отсидеться за стенами Штормграда, когда твои люди будут умирать за тебя. Напасть на город, убивать гражданских…Да, я была права, все это хранилось в тебе, рискуя вырываться в любой момент. И если бы не мы начали войну, ее бы начал ты! У Андуина накопилось много всего, что он мог сказать Сильване. И то, что он никогда не отсиживался за спинами своих людей, готовый первый идти в бой и отдать свою жизнь за Альянс. И то, что ему происходящее не нравилось, но выбора у него было мало, да и когда на тебя так страстно наседает прекрасная эльфийка, твоя плоть невольно начнет откликаться, даже если ты совсем не такой. Андуин, к его сожалению, был именно таким. Его горячие фантазии частенько терзали усталый разум ночами, подсовывая такие яркие картинки, что Ринн со вздохом тянулся к каменному члену. Он понимал, что все это может быть защитной реакцией усталой души, но факт оставался фактом, его влекло все порочное и запретное, стоны в узких камерах и властные руки на шее. - Вы начали войну? – Андуин выдохнул сквозь зубы, пытаясь вывернуться из хватки Сильваны, что щекотала ноготками его мошонку. - Войну начала ты. Ты использовала Саурфанга, Бейна и остальных, убеждая их в такой возмутительной глупости, что ее можно было принять за правду. Я знаю, чего ты хочешь. Полной и окончательной победы. Но ее не будет, нет. Мир и война- это как Свет и Бездна. Как бы мне не хотелось это признавать, обе эти вещи нужны. – Сильвана выпустила волосы Андуина, с отвращением глядя на это сладкоголосое дитя. Почему каждый раз, когда она просто хотела отдохнуть и расслабиться с задницей Ринна, он портил ей настроение своими нелепыми философскими речами? Оба они знали, зачем здесь Сильвана, и эти сопливые прелюдии были ни к чему. - И даже если азерит… Сильвана оторвала от его рубашки длинную полосу, крепко завязывая концы импровизированного кляпа на белобрысом затылке. - Ох малыш, когда ты наконец поймешь, что никому не интересно, что ты говоришь? Твой народ слушает тебя, потому что после твоих речей будет праздник. Сильвана ухмыльнулась, ее отрекшимся такое уже было ни к чему. - Седогрив видит в тебе своего дохлого сыночка, а Велену на самом деле все равно, что ты скажешь. Так что жуй тряпочку и терпи. Мне нравится, как ты выгибаешься. Сегодня я не буду нежной. И дам тебе говорить только тогда, когда ты будешь готов рассказать мне про свои исследования отрекшихся и их возможностей. Уверена, предатель Фаол много рассказал тебе о нас, дабы лучше получилось убивать. Андуин лишь закатил глаза, пытаясь сглотнуть слюну. Кляп мешал ему не только говорить, но и думать. Он с отвращением подумал о том, как же сладко это воспевалось в многочисленных слащавых книжках про жесткую любовь. А в результате это много слюны и сдавленного хлюпающего дыхания. На любителя, можно было сказать. Но здесь вопрос был не в его удобстве, а в увлечённости Сильваны. Пусть издевается над ним, капая ядом и желчью, пусть лучше здесь с ним, чем на поле боя. Андуин вспомнил, как Банши выкашивала отряды одним криком в Лордероне, и его передёрнуло. - О, так тебе нравится? – по своему истолковала этот жест Сильвана, ощупывая выступающие даже через тонкую рубашку соски короля. - Ты всегда так бурно на все реагируешь, это так мило! – Сильвана потрепала его по щеке и чуть отошла, разглядывая полуобнажённую фигуру короля, будто размышляла о том, что с ним можно еще сделать. Андуин ерзал, ощутимо нервничая. От фантазии Сильваны ему не скрыться. Королева отрекшихся питала огромную слабость к власти, пусть и не всегда это показывала. Таким тайным склонностям дают волю только с врагами, только в темных застенках, и только тогда, когда ты сам отрицаешь свою натуру. - Смотри, что у меня припасено. – Сильвана повернула его голову за волосы, и Андуин со скорбью сделал мысленную пометку подстричься, как ему и говорил Генн. Нездоровое внимание Банши к его шевелюре раздражало. Сильвана помахала перед носом Андуина довольно увесистым каменным членом, что он однажды уже видел и ощущал в плену. Румянец сошел с щек Андуина, и теперь он был белее собственной рубашки. Не к добру это. Она в скверном настроении, а это чревато. Хотя чего ему уже бояться с обезображенным страшными ранами лицом? - Не вздрагивай так, я не причиню тебе вреда. Это врага бы я пытала, но я не чудовище, и не буду мучить маленького сладкого мальчика. – Сильвана постучала пальцами по сжатому колечку ануса Андуина, а затем пинком заставила его раздвинуть ноги как можно шире. Андуин ощущал какое-то замешательство, будто королева размышляла. - Оближи. – наконец решила она, поднося к губам молодого короля игрушку, и острыми ноготками развязывая узел кляпа. Андуин поморщился от ощущения чего-то большого во рту, но чувствительность была почти потеряна, так что он пытался скользить языком по камню, толком не понимая, получается у него или нет. Сильвана фыркнула, оставляя красный отпечаток на бледной заднице короля и отбирая у него игрушку. Так дело не пойдет. Этот измученный малыш отнимает у нее слишком много времени. Она не могла отказаться от такой привлекательной возможности в очередной раз указать похотливому созданию его место, но все же у нее были другие дела. Какое-то время она возилась с кольцом на поясе, пристраивая в него каменный член, что чуть нагрелся в горячем влажном ротике ее любовника, а затем принялась вскрывать коробки, намереваясь найти что-то полезное. - Будто ты и правда заботишься о моем комфорте. – послышался усталый голос, и Сильвана поджала губы, возвращаясь к лежащему Ринну и затягивая в его рту кляп. Она и сама не знала, почему так возится с этим мальчишкой. Но хотела, чтобы когда ее планы обернулись бы успехом, он сам и без страха преклонил колени пред ее троном, вверяя себя ей не из-за каких-то политических причин, а просто потому, что он ее… Вздор! Ей не нужна любовь. Она уже и забыла, что это такое. Последние ее чувства умерли с предательством сестер. Это ее выбор и ее игра. Сильвана откупорила баночку и поморщилась от запаха, что раздражал даже ее мертвый нюх. Андуину оставалось только уповать, что эта полироль для доспеха не будет жечь его чувствительное нутро. Она провела влажной от смазки ладонью по игрушке, и обернулась, довольно скалясь. Андуин стоял посреди пещеры, обнаженный, с верёвками на тонких запястьях , и с его пальцев слетали золотые искры. Мальчишка застал ее врасплох. Едва она открыла рот, как тут же была откинута к стене пещеры яростной Исповедью, сорвавшейся с кончиков пальцев жреца. По ее мёртвой плоти пробежали волны боли, кожа из серой становилась почти живой, на ней проступали и тут же исчезали пульсирующие вены, но мертвое не могло стать живым даже от жестокого Света, что использовал исцеление как оружие против нее. Сильвана отошла от терзающей боли, и подняла взгляд на нависающую решительную фигуру короля.