***
Окурок летит на землю к своим собратьям. Вся земля здесь усыпана бычками и крышками из-под пива, а двор торжественно величается курилкой. Единственное место, куда при случае можно сбежать между уроками. Фрэнк ковыряет и тушит носком кеда бычок, пока подкуривает ещё одну сигарету. Самое непреодолимое желание сейчас — сбежать пораньше, пропустив последнюю пару. Но, увы, нельзя получать очередное наказание. Так что приходится поднимать задницу и топать обратно в здание. В школе слишком шумно: везде смеются и что-то обсуждают группки подростков, хлопают дверцами ячеек для вещей, звенят посудой в столовой и можно услышать все те тысячи звуков обычного школьного дня. Фрэнк залазит в свой шкафчик, сверяясь с расписанием, висевшим рядом с плакатами музыкальных групп, и берет одну-единственную тетрадь. Рядом начинает разворачиваться драка, что заставляет Айеро поторопиться. Бьют, вроде бы, какого-то додика, одного из этих типичных мальчиков-груш. Фрэнк и сам бы присоединился, но только если бы атаковали не футболисты. С ними руки марать не хотелось, да и настроение не то. Так что парень на удивление не полез на рожон и спокойно и обречённо направился в свою аудиторию.***
Джерард, сидя на своей последней парте, усердно занимался своими делами, почти полностью игнорируя урок географии. Понаблюдав в окно и насладившись грязью и одновременно с тем каким-то особым лоском и красотой осени, а также порисовав, в очередной раз разочаровавшись в себе, парень начал рассматривать шею впереди сидящего, ожидая долгожданный конец урока и этого ебанного дня. Из-за воротника выглядывает татуировка, выполненная достаточно неплохо, и Уэй невольно заглядывается на работу. У этого парня явно есть вкус, хоть все его тату и не связаны общей темой. Джерард постоянно видел его в курилке, как в смеющейся компании, так и в одиночестве. Иногда Айеро подключался к травле или избиениям, но делал это без особого интереса и единоразово. Он казался адаптивным, будто в любой ситуации он определенно смог бы найти выход или хотя бы какую-то свою выгоду. Добрую часть урока Фрэнк чувствует на себе взгляд, но делает вид, что ему все равно. Этот Джерард слишком странный, хоть и загадочный. Айеро не был уверен, что слышал от него хоть одно слово, не касающееся процесса обучения. Время от времени он видел его в курилке, одного и далеко от всех компаний. Нередко парень замечал, что того унижают или бьют 'крутые ребята', но вмешиваться не стал — хотел остаться здоровее. Но один раз Фрэнк случайно заметил в его ячейке парочку плакатов с теми же группами, что и у него. Прибавить сюда те работы Джерарда, которые он рисовал на уроках искусств, сидя возле него — и можно понять, что Айеро был совсем не против пообщаться с этим парнем, возможно даже и рискуя своей какой-никакой репутацией. Недели сменялись неделями, и осень из своего жалкого подобия на литературное описание золота и серебристых паутинок окончательно превратилась в размазанные пятна коричневой грязи, лежалых листьев и серое пятно вечно затянутого тучами неба и вообще почти всего, щедро приправленное такими же серыми буднями. С каждым днём становится все холоднее и противнее, и все невозможнее оторваться от теплой кровати. Все возможности выживания Джерарда утром резко сводятся к стаканчику дерьмового кофе из автомата в холле школы. Каждый день он опускает в эту адскую машину несколько монеток и адская машина, то и дело заедая и не принимая деньги, услужливо готовит ему кофе. Впрочем, и на том спасибо. Фрэнк частенько наблюдает за этой картиной, порой и сам того не замечая. Просто выглядит интересно: парень во всем черном шипит и всевозможно материт кофейный автомат, или, что ещё забавнее, пытается его ударить так, чтоб он заработал, и при этом не доломать окончательно. Один раз Джерард из-за него чуть не опоздал на урок, но его лицо победителя и горячий кофе в стаканчике, пожалуй, того стоили. Айеро с каждым днём всё чаще появляется в курилке, выкуривая чуть ли не по пачке в день и замечая, что тот странный парень тоже зачастил, да ещё и курил тот едва ли не меньше самого Фрэнка. Как и полагается, последняя неделя семестра полностью посвящена тестам. Несложно догадаться, что неделя перед ними, пожалуй, самая сложная, поскольку преподаватели будто опомнились от анабиозного состояния и решили спрашивать все и по максимуму с каждого ученика. Особенно с тех, кто не проявлял усердия и весь семестр не особо так и учился. И Джерард, и Фрэнк попадали в этот список лузеров почти у всех преподавателей. Уэй был неплох в литературе и истории, а учитель искусства его просто обожал. Айеро же был увлечен физикой и порой делал успехи в географии и биологии. Так что у двоих был шанс не вылететь из школы хотя бы сейчас. В классе холодно и беспомощно. Учитель математики скрипит себе под нос, черкая что-то на доске. Фрэнк скучающе смотрел в спину сидящего перед ним ученика. Уэй пытался успевать хотя бы переписывать то, что со скоростью света появлялось на доске. Он ничего не понимал в математике. — Джерард Уэй! — учитель резко поворачивается в сторону класса и смотрит на Джерарда. — Что выносится за знак интеграла при интегрировании? Джерард поднимает голову и молчит. На самом деле, он даже не уверен, что точно знает, что такое интеграл. Он слышит шорох сзади, и слышный ему одному тихий шепот сообщает ответ. Фрэнк не знал, правильно ли он подсказывает, но что угодно сейчас лучше, чем ничего. — Ох, вроде, переменный множитель? Преподаватель смеряет Уэя испепеляющим взглядом и поворачивается к другой стороне класса. Джерард поворачивается назад и благодарит кивком, чуть заметно усмехнувшись. Фрэнк кивает ему, и парень резко разворачивается в свою тетрадь, чтоб тот не видел, что он начал краснеть. Айеро чувствует лёгкий румянец на щеках. Что это, твою мать? Он же всего лишь подсказал этому милому парню, с которым он сидит на искусстве и наблюдает, как тот рисует окровавленные тела. Каникулы длились непозволительно долго, хотя Рождество и все эти связанные с ним праздники как-то грели душу. Джерард сидел в своей комнате и время от времени выбирался вместе с Майки в магазин комиксов и бургерную через дорогу от него. Пару раз он видел в магазине комиксов кого-то из школы, и в том числе Фрэнка. Но с Майки было гораздо комфортнее, да и говорить было не о чем, так что Уэй лишь кивал ему, заметив, и получал такой же кивок в ответ. Новый семестр, как и каждый новый день, начался с избиения кофейного автомата. Первым было искусство, и Уэй пришел самый первый. Он занял свое место в пустом классе и открыл комикс, который решил перечитать, пока пил кофе. Помещение постепенно заполнялось сонными подростками, поднимающими шум и гул. Фрэнк пришел почти позже всех и Джерард, подняв голову от комикса, уже привычно кивнул ему в знак приветствия. Айеро сел за парту за ним. — О, ты читаешь 'Империю Мертвецов'? — Фрэнк еле-еле заставил себя говорить. Джерард посмотрел на него, не решаясь ответить. Эти комиксы были на любителя, и парень вполне допускал, что может сейчас быть обсмеянным. — Это один из моих самых любимых комиксов. — Айеро все ещё не знает, почему бы ему не прикусить язык. — Да, он великолепен. — наконец говорит своим хриплым голосом Джерард и полуразворачивается к Фрэнку. — Я перечитываю его уже, вроде бы, третий раз и все ещё в восторге. У меня подобное только с Бредбери было. — Тебе нравится его 'Вино из одуванчиков'? — это был любимый рассказ Фрэнка, самый тёплый для его души. — Да! Действительно настоящий. И Дуглас, он такой живой. Фрэнк кивает и чуть заметно улыбается, видя, что и Джерард улыбается ему в ответ. Звенит звонок, и Уэй резко разворачивается лицом к доске, так, что, кажется, захрустели его кости. Сегодня Джерард рисовал своим кофе и доказывал, что это имеет право на жизнь. Фрэнк выводил на бумаге какие-то каракули и пытался поверить, что это хоть чего-то стоит. В курилке после всего двух пар были оба. Айеро думал о том, что, пожалуй, у него есть вариант спросить, любит ли Джерард Black Flag. На это было много оснований — он носил все чёрное, у него были черные волосы, он красил ногти в черный, пил черный кофе каждый день и курил сигареты из черной пачки. Джерард думал о комиксе, который сейчас лежал в его рюкзаке, и о том, что ему хочется однажды как следует обсудить его с тем парнем с искусств, Фрэнком. А ещё, ему, наверное, нравятся ещё какие-то из любимых комиксов Джерарда, и это тоже нужно обсудить. За очередной сигаретой из очереди никто не заметил, как Айеро и Уэй стояли рядом, курили и что-то обсуждали. Кто подошёл первый? Неизвестно. — Джерард, — Фрэнк делает паузу, будто перекатывая это имя по языку. — Тебе нравится Black Flag? Джерард молчит, смотрит на свою сигарету, стряхивает пепел и его глаза встречаются с глазами Фрэнка. — Нравится ли мне Black Flag? — он усмехается. — Да я, блять, обожаю Black Flag.***
Весь остаток зимы проходит в уютных кофейнях и иногда с ночевками в доме одного или другого. Джерард оказался прав насчет любимых комиксов Фрэнка, так что они часто менялись ими на время. Фрэнк не был удивлен, что Джерард в восторге от Ромеро, но был удивлен, что парню нравится, как Айеро играет на гитаре. Каждый думал, как странно и приятно найти такого хорошего друга. На одной из ночёвок, ближе к половине четвертого утра, Джерард сидел на подоконнике и курил. Фрэнк стоит рядом и так же дымит. — Фрэнки, что ты чувствуешь прямо сейчас? — звучит хрипловатый голос. — Я не знаю, как это называется. — Айеро пожимает плечами. Тепло разливается по нему, наполняя каждую клеточку его тела. Это странно, чувствовать себя так спокойно и свободно просто потому, что рядом друг. — Я люблю, что ты мой друг. — говорит Джерард, не уверенный, что так можно сказать по правилам грамматики. — Я просто счастлив от этого, Джи. — Айеро наконец нашел название этого чертового тепла внутри. — Я тоже. — освещенное голубым лунным светом лицо Джерарда озаряет улыбка. Какое-то время висит тишина, нарушаемая лишь тихим тлением сигарет. — Фрэнки, позволишь мне задать один вопрос? — Я задам его одновременно с тобой, Джи. — Больше, чем друзья? — Больше, чем друзья? Две искренних улыбки, означающих только одно. Да.***
На очередном уроке Джерард смотрит в окно на распускающуюся и начинающую цвести за ним природу, записывая кое-что из лекции в конспект и думает о следах на шее Фрэнка, тех, что оставил лично он. Фрэнк за его спиной думает о красных потертостях на тазовых костях Джерарда от джинс и о тенях на его ключицах, когда он расстёгивает свою рубашку. В курилку они идут вместе, даже не договариваясь. Убедившись, что вокруг никого нет, Фрэнк прижимает его к стене и целует, наслаждаясь каждым оттенком Уэя: его мягкими волосами, нежными губами, хрипловатыми тихими постанываниями, запахом этих сигарет из черной пачки, кофе и чем-то отчётливо джерардовским. Джерард вцепляется в талию Айеро, выводя точно по контуру все его татуировки, пусть он и не видит их сейчас, но уже знает. — Ты сделал домашку по физике? — спрашивает Уэй, отдышавшись. — Знаешь ли, — Фрэнк осторожно кусает шею парня и чувствует, как тот впивается в его спину своими черными ногтями. — я был занят. — Позированием для меня? — Как ты вообще угадал? Оба смеются. Пальцы медленно переплетаются. — Пойдем? — Разве уже пора? — К сожалению. Но мы ведь уйдем с последней пары? — Не сомневайся, Джи. На уроке к Фрэнку приземляется записка.' ты влюблен по самые уши'
Айеро наклоняется чуть вперёд и шепчет на самое ухо Джерарда: — Как и ты, не так ли? Уэй краснеет и кивает. — Я целиком и полностью влюблен в тебя. Одна фраза на двоих.