Убить тебя.

Я нападу тогда, когда ты совсем этого не будешь ожидать. Безлюдная улица заброшенного района; здесь когда-то был работающий завод по ремонту автомобилей. Я тебя, тупая мразь, специально сюда заманил, предварительно позаботившись, что за тобой никто не пойдет. А зря ты так неосторожен... ведь я серьезно настроен тебя прихлопнуть, как надоевшего комара, который никак не может отстать, даже напившись крови вдоволь. Ну, что же… ты доигрался, мальчик. Но я все еще хочу продолжить играть. Мощный удар в спину заставляет тебя от неожиданности заорать и шлепнуться на мокрый после легкого осеннего дождя асфальт. Подло бить в спину? Да? Я в курсе, но я ведь не сказал, что буду играть честно. Быстро поднимаешься и пытаешься понять, почему я это сделал? Я не собирался отвечать на вопросы, глупый мальчик. Сейчас ситуация в моих руках и здесь командую только я. Медленно из-за спины достаю руку с серебристым клинком, рукоять которого была покрыта крупными изумрудами. В твоих глазах на секунду мелькает страх при взгляде на отражение в зеркальном лезвии, но ты корчишь серьезную мину и предупреждаешь меня о том, что сможешь дать отпор, что я бесполезен даже с "ножичком" в руках. Что?! Это вызывает лишь издевательски-веселый смешок у меня, и я крепче сжимаю в пальцах рукоять. Пытаешься атаковать и выбить у меня оружие из рук, получаю довольно сильный удар в скулу – это только распаляет мой гнев. Хватаю за запястье левой руки и захожу быстро тебе за спину, резко заламывая ее, и тяну вверх, к шее, беспощадно наказывая за то, что поднял на меня руку. Ты дергаешься, пытаешься вытянуть руку, сжимаешь пальцы в кулак, но делаешь себе же хуже. Ведь клинок все это время я держал около твоего горла. Надо же, жертва успокоилась и перестала брыкаться. То-то же. Приближаюсь к уху и дерзко усмехаюсь. - Ты труп, тупая скотина. - Все равно она моя. Она знает это. Я слышу в твоем голосе язвительную усмешку. Презрительно фыркаю и убираю нож с горла, складывая его и пряча в заднем кармане джинсов, этой же рукой грубо хватая тебя за волосы и заставляя упасть на колени. В силу своего положения ты подчиняешься, но я слышу с твоих уст неприятные слова в свой адрес и наклоняюсь, заламывая руку крепче; ногти впиваются в твою кожу на запястье. - Еще одно слово – ты точно огребешь, тварь. К моему удивлению, ответ последовал, еще и какой. Я смаковал каждое слово угроз и проклятий, смешанное с отборными матюками, давая тебе выговориться, а сам расплывался в довольной ухмылке. Ведь это твои последние слова в этот вечер. В конце концов, я не выдержал и заехал тебе в бок с кулака, отпустив заломанную руку. Никуда не спеша, все же решил подождать, пока ты поднимешься, подвигаешь онемевшей рукой до ее работоспособности и решишь мне отомстить. Дрался ты все же отпадно: я несколько раз получил затрещину и нехилый удар в живот, но все же победа была за мной. Ты пропустил коронный удар по челюсти и свалился на землю, хватаясь за сломанную кость. О, да, у меня получилось это сделать. Те слова в мой адрес действительно были последними. Медленно подхожу с дьявольской улыбкой и сумасшедшими глазами, ты пытаешься что-то мычать. Да, мой дорогой, я тебя слушаю. Что ты хочешь мне сказать? Я кто? Видимо, это действительно зверски больно, потому что, даже когда я подошел к тебе, ты не отнял рук от лица. Перебрасываю ногу через твою тушку, ты уже отреагировал и пытаешься руками оттолкнуть мои ноги. Я быстро присел на корточки, хватая за запястья и сильно сжимая, подавляя почти полностью твое сопротивление. Смотришь в глаза, когда я наклоняюсь. Страх? О, да, мне так нравится его видеть в твоих карих глазах вперемешку со злобой. Злишься на то, что я победил? Не важно. Сильный резкий удар лбом в лоб - и ты в отключке. Черт, да у тебя голова стальная! Отпустив твои запястья, потер подушечками пальцев место удара, прищурившись от пульсирующей боли в голове. Поднялся с тушки и потянул тебя за шкирку в заброшенное полуразрушенное здание завода, волоча бездыханное тело по асфальту. Как ты только не очнулся от дикой боли, когда я приковывал к стальным прутьям в стене твои руки и ноги. Эдакий Иисус в твоем исполнении. Металл прекрасно прошел кожу и мышцы насквозь, под тобой натекла уже лужица багровой крови, а ты до сих пор не очнулся?! Подойдя к жертве, я похлопал с силой по бледным щекам. В ответ послышалось громкое мычание. Надо же, быстро очнулся. Попытался подергать руками и ногами, осматривая себя и понимая, в каком ты гребанном положении. Хаха, убогая попытка освободиться. А я все это время смеялся. Истерично и дьявольски хохотал с твоих жалких попыток спасти свою никчемную шкуру. Достал фамильный клинок из заднего кармана, разложив его ловким движением пальцев, и приставил к твоей шее, снова поймав этот взгляд на себе, полный страха и отчаянья. Что, теперь тебе стало страшно? Страшно за свою никчемную жизнь, мразь? А я ведь предупреждал тебя, несколько месяцев предупреждал, что доберусь до тебя, тупое создание, если ты еще раз тронешь мою возлюбленную пальцем. Лезвие легко разрезает ткань майки вдоль туловища, задевая неглубоко кожу. Снова пытаешься вырвать руки? Только же хуже делаешь, подонок. Презрительно фыркнув, подношу нож к твоему животу. - Может мне просто вспороть тебе живот и задушить тебя твоими же кишками, недоносок? – почти шепчу я, глядя тебе в глаза, и вижу, как они расширяются от каждого слова. - Или же мне просто оставить тебя здесь подыхать? Или сжечь? – я задумчиво отстранился, теребя в пальцах клинок, прощупывая подушечками холодные камешки на рукояти. – Между прочим, сгорание заживо – это самая болезненная вещь в мире. На втором месте идут роды… - О, придумал. Я пару раз обещал отрезать твои яйца и скормить тебе на ужин, - усмехнулся издевательски. Опустил клинок ниже и распорол тебе штанину резким движением руки. Услышал испуганное мычание и трепыхание тельца, пытающееся выбраться на свободу от маньяка-убийцы. - Страшно за яйца? А когда творил ту херню, не страшно было? Фу, аж противно. Становилось не интересно издеваться над этим тупым ублюдком, поэтому я решил закончить все быстро. Быстро найдя канистру с соляркой, поставил рядом с висящей твоей тушкой и снова поймал взгляд. Не волнуйся, это пока что не для тебя. Пока что. Разложенный клинок снова коснулся живота жертвы, и я сделал глубокий порез поперек, ближе к груди, но этого было более, чем достаточно. Почти зачарованно наблюдая за багровыми капельками крови, которые буквально сразу хлынули из зияющей раны, сделал следующий глубокий порез, перпендикулярно тому. Параллельно первой линии с наслаждением процессом прошелся клинком, оставляя порез около паха. Завершающим штрихом была еще одна глубокая линия лезвием, делая окончательный квадрат по коже. С силой отодрал рукой кожу вместе с мясом, услышав, как бывший владелец шкурки прям взвыл. Кровь хлестала от громадной раны, открытые органы свисли, потеряв свою опору. Глядя на свои руки в крови, я захохотал, и с сумасшедшими глазами начал протыкать каждый открывшийся мне орган клинком без разбора, пачкаясь все больше и больше в теплой крови. Вовремя остановившись, отбросил клинок на землю и схватил канистру. - Пора! – со звериным оскалом подлетел к кровавому телу и начал резкими движениями поливать из канистры жертву, которая уже не сопротивлялась, а тихонько поскуливала, опустив голову. Живучий, тварь. Ну ничего. Отставил канистру и достал зажигалку. - Прощай, заноза в заднице. Тебя больше не существует в этом мире, - вполне уже спокойно промолвил я, как бы случайно кидая зажженную зажигалку в тебя с расстояния. Вспыхнуло яркое пламя, которое сразу же охватило тело. Видимо, ты, тупая блядь, успел умереть до последнего номера, потому что я не услышал ни звука. Даже как-то обидно... На следующий день передали о странном пожаре на старом заброшенном заводе примерно в 19:00. Погибших не найдено, людей не было в это время в помещениях. Я усмехнулся тихо, переключая телик на другой канал. Вот и все.