(Не) сближаясь

Маккри спит, уютно устроившись головой на откинутой руке Рейеса, давит затылком так, что если не высвободиться, то к утру есть шанс заполучить в лабораториях Overwatch прекрасный новый протез вместо конечности, пострадавшей от нарушения кровообращения. — Чертов щенок, — бормочет Рейес. Заснуть в таких условиях практически нереально. Самым разумным в данной ситуации было бы резко вырвать руку или спихнуть эту тупую башку вместе с ее обладателем на пол. Рейес размышляет, что второй вариант ему нравится куда больше. В конце концов, в этой койке места для двоих нет. Маккри приземляется на пол, негромко вскрикивает, садится, оглядываясь. Он явно не понимает, что произошло. — Я не разрешал оставаться на ночь, — цедит Рейес. Должно быть, это в корне неверно. В конце концов, то, что Маккри заснул после секса, вполне нормально, так обычно и происходит. Парень за сегодня вымотался на тренировке, а постельные упражнения с Рейесом окончательно лишили сил, так что он прикорнул рядом. Нормальная ситуация для двух людей, состоящих в отношениях, если верить книгам и фильмам. — Уже ухожу, — тихо говорит Маккри, одеваясь. Надо сказать что-нибудь правильное, наверное, даже романтичное, чтобы все исправить. Или просто поймать за руку и притянуть обратно. Но Рейес отчаянно тупит, настолько, что до него доходит, что, наверное, это было обидно, только когда дверь за Маккри закрывается. "Завтра разберусь", — легкомысленно решает Рейес. Койка кажется жесткой и холодной, место, которое занимал Маккри, быстро выстывает. Сон отлетает прочь, хотя теперь ничто не мешает разлечься вольготно. — Черт… Рейес поднимается, бросает взгляд на часы. Два часа ночи, не так уж и поздно для небольшой прогулки. Наверное, не поздно даже вернуть сюда Маккри. Он натягивает штаны и футболку — шляться в трусах и майке по коридорам не особенно прилично для старшего офицерского состава. Джек даже из душевой вышагивает чуть ли не в полном парадном облачении. В комнате Маккри темно, непроглядная чернильная мгла, не нарушаемая даже подсветкой терминала в углу. — Ты здесь? — окликает Рейес. Тишина. Рейес в раздражении включает свет. И застывает, глядя на аккуратно заправленную кровать, на которую с самого утра никто не ложился. — И где он… Здесь не так много мест, куда может забиться Маккри. Если нет здесь, наверное, в общей курилке. Рейес направляется туда, по пути размышляя, что выглядит глупо, бегая за рядовым агентом. И вот чего ему не спалось спокойно? — Маккри? — Почти угадал, — хрипло отвечает Джек, стряхивая пепел с сигареты. — Первую букву имени точно верно воспроизвел. — А тебе-то чего не спится, Моррисон? — Бессонница одолевает. Покуришь со мной? Рейес уже собирается отказаться, потом кивает, протягивает руку за сигаретой. И молча курит, внезапно понимая, что даже не знает, о чем поговорить с Джеком, кроме работы. О фильмах? О книгах? О личной жизни, которой у Моррисона нет? О своей личной жизни, в которой разобраться сложнее, чем остановить Омнический Кризис? — Завтра нас Торб приглашает в паб, пива выпить, — нарушает тишину Джек. — Я не против, — соглашается Рейес. — А давно у тебя бессонница? — Несколько недель. — В медблок обращался? Обмен ничего не значащими репликами позволяет поддерживать видимость того, что они все еще друзья, что все хорошо, они просто курят и болтают. Хотя Рейес даже не может вспомнить, когда в последний раз они общались о чем-то незначительном. — Обращался, но там ничем помочь не смогли. Что ж, я пойду. Попробую хотя бы принять горизонтальное положение… — И отжаться раз сорок, — заканчивает их старую шутку Рейес, невольно улыбаясь. Настроение чуть приподнимается. Джек усмехается и уходит. Рейес задумывается о том, где может быть сейчас Маккри, приходит к выводу, что стоит проверить стрельбище. Когда у парня плохое настроение, он обычно развлекается там. А сейчас ему должно быть чертовски паршиво. Хотя Рейесу ничуть не легче. Он не понимает, зачем сейчас бегает по базе и разыскивает вышвырнутого из постели любовника. Над стрельбищем светится табло, возвещающее, что все линии свободны. Внутри никого нет. Рейес ощущает странное замешательство: где Маккри? Внутри поселяется внезапный липкий страх. А если с ним что-то случилось? Его коммуникатор в комнате, так что даже не вызвать по связи. И система видеонаблюдения не поможет… Сейчас идет "мертвый час", когда работает лишь внешний периметр, остальные системы проходят отладку. Рейес с досадой бьет кулаком в стену. — Что-то случилось, капитан? Маккри идет навстречу, на волосах ночная сырость, на губах табачный привкус. Последнее Рейес выясняет, когда притискивает его к себе, целуя. Как и первое, впрочем. — И что это такое? — удивленно спрашивает Маккри, когда его отпускают. — Поцелуй. — С чего бы вдруг, капитан? Голос холоден, хотя губы слегка подрагивают — уязвлен и обижен. — Тебе пора спать. — Я в курсе, спасибо. Рейес следует за ним, провожая до самой двери комнаты. Маккри проскальзывает внутрь, не оборачиваясь. Рейес внимательно смотрит на замок. Минута, другая — огонек не меняет цвет с зеленого на красный. Намек более чем прозрачен. — Я вроде выключал свет, — задумчиво говорит Маккри, когда Рейес входит внутрь. — Забыл, наверное. В отношениях с Маккри плохо то, что они оба не понимают толком, как именно следует себя вести. Налаживать отношения хорошо получается только методом тыка, и то физические. С эмоциональной и чувственной стороной все хуже. Но раз Рейес старше, то ему и полагается разруливать все ситуации. — Ляжешь спать со мной? — Лягу, — соглашается Рейес. — Если проснешься утром на полу — не удивляйся. — Не удивлюсь. Но учти — проснемся мы в любом случае вместе. Но просыпается Рейес в одиночестве, Маккри успевает сбежать из собственной комнаты. — Чертов щенок… Вечером Маккри возвращается с прогулки около полуночи, крадучись, проходит по коридору, стараясь никого не потревожить. Но мимо гостиной пробежать не успевает, вернее, мимо Рейеса, сидящего спиной к двери, замирает, смотрит, и не успевает удрать. — Садись, — предлагает Рейес, кивая на пространство с собой рядом. — Пообщаемся… Иного выхода у Маккри нет, приходится сесть. Выглядит он как примерный школьник: спина выпрямлена, руки сложены на коленях, на лице написана готовность внимательно выслушать все, что ему собираются сказать. — Где был? — издалека начинает Рейес. — Прогулялся по парку, зашел выпить кофе и съел странное пирожное. — Что в нем было странного? — Оно было синее. Странное синее пирожное. Странные отношения с командиром. В жизни Маккри вообще есть хоть что-то, что можно назвать обычным? — Я хотел поговорить о том, что случилось ночью… — А я не хочу об этом разговаривать, капитан. Маккри поднимается и делает несколько шагов прочь. Потом останавливается, когда Рейес дергает его на себя, поймав за запястье. — Ладно… — тихо говорит он, возвращается на диван и снова садится, глядя в стену. Надо сказать что-то умное, красивое и приличествующее случаю. — Извини, — Рейес подбирает это самое слово. Маккри вскидывается, изумленно смотрит. — За что? — За то, что выкинул тебя из кровати. Надо было оставить тебя отсыпаться. Ты устал за день. Маккри улыбается, смотрит, потом приваливается к Рейесу, укладываясь головой на плечо. Надо всего лишь чуть повернуть голову, чтобы получить возможность уткнуться в пахнущие дождем каштановые волосы. Рейес, немного помедлив, так и делает. Ладно, объяснение вышло не самым всеобъемлющим, почти никакие проблемы они не решили. Но все равно, сидеть вот так, рядом, на удивление тепло. — Я могу сегодня спать с тобой? — спрашивает Маккри, пробуя на прочность новый тонкий лед их отношений. — Можешь, — вздыхает Рейес. — Конечно же, можешь. И займемся мы этим прямо сейчас.