***
— Ну? И каков твой вердикт? — Хитро покосившись на андроида, спросил Карл. Маркус пребывал в полнейшем замешательстве. Перед ним на мольберте стоял безнадёжно испорченный холст. Похоже, Карл случайно опрокинул на него банку с красной краской и проехался по этому ужасу своей коляской. Потом он попытался хоть как-то это исправить, мазнув кое-где синим, но всё стало только хуже, ведь цвета в этих местах смешались, образовав фиолетово-коричневую жижу, более всего напоминающую цвет гнилого инжира. — Так что ты скажешь? — Допытывался Карл. Вообще-то, Маркусу было, что сказать. Вариантов было много: он мог восхититься утонченностью работы, в шутку попросить дать ему пару мастер-классов, попытаться её скопировать… или сказать правду. В общем, выбор очевидный. — Это ужасно. — Прямо заявил Маркус. — Вы просто разлили краску на холст. — Ты не понял, — протянул Карл. — Эта картина символизирует двоякий смысл всякого философского суждения, тёмную и светлую сторону каждого человека или андроида, каждого ангела и каждого демона, каждую заблудшую душу, каждое мгновение муки выбора… Но Маркус не дал ему договорить. — Вы просто разлили краску на холст, — упрямо повторил он, — и теперь это похоже на горсть заплесневевших кофейных зёрен. — Нет же, Маркус, — так же упрямо возразил Карл. — Задача этой картины — донести до людей многогранность сего мира и точки его познания и восприятия. Люди смогут осознать свою ничтожность в размерах вселенной, приоткрыть двери своего разума и подобно великим царям войти в чертоги своего подсознания! Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать тебе, Маркус? Андроид на мгновение завис. — Вы… Вы хотите, чтобы я выкинул это? — Наконец произнёс он с ноткой надежды в голосе. — Нет же, я пытаюсь донести до тебя простую истину! — Вскричал Карл и, схватив андроида за край униформы, на удивление сильно дёрнул его на себя. — Что. Ты. Видишь?! Маркус присмотрелся повнимательнее, даже голову наклонил, так он старался. — Я вижу… мусор. — Наконец заключил он. — Бросьте, Карл, я отнесу это к баку. Обычно бледное лицо Карла в одно мгновение стало бордово-красным. — НИКУДА ТЫ ЭТО НЕ ОТНЕСЁШЬ! — Громогласно взревел он. — ЭТО ЖЕ ИСКУССТВО, БЕЗМОЗГЛАЯ ТЫ МАШИНА! ЭТО АБСТРАКЦИОНИЗМ! Маркус застыл в шаге от холста. Карл рвал и метал, и Маркус уже начал думать, не взорвётся ли он. «Картина» — андроид упорно отказывался её так называть — начала истекать краской. Может и не случайно, но Карл разлил на полотно целую банку. — Я не могу позволить Вам отправить на выставку этот ужас, — заметил Маркус. — Карл, вас же засмеют! — Да что ты об этом знаешь, неугомонный робот! Она уже стоит сорок пять тысяч долларов, а ведь аукцион ещё даже не начался! Маркус отпрянул от картины назад. Сорок пять тысяч долларов, — шутка ли! — и за этот кошмар? Но это ведь просто неприемлемо! В голове вспыхнула настойчивая мысль: «Это нечестно!» — Да-да, понял теперь? Искусствоведы предвещают резкий скачок стоимости сразу после первой ставки. Говорят, цена может дойти до миллиона! И что ты на это скажешь? Скажите на милость, как тут не девиантнуться?***
На Иерихоне что-то намечалось. Уже который час на капитанском мостике шло оживлённое обсуждение дела, которое сообща готовили, в кои-то веки, Норт и Джош. Они собирались напасть на художественную галерею, чтобы подломить моральный дух людей. Саймон чуть поодаль продумывал план отступления или, на случай провала, побега, а Маркус, подойдя к главному столу, склонился над чертежом здания. — Заходим с юга, — сказала Норт. — Тут охрана всего из двух человек, а камер нет и вовсе, похоже, денег не хватило. — Когда попадём в главный зал, сможем делать всё, что вздумается, — Подхватил Джош. — Возьмём столько картин, сколько сможем унести, а остальное уничтожим! — Будет большой «бум», — заметила Норт. — Это они нескоро забудут, — Хохотнул Джош и отбил Норт звонкую «пять». Маркус ещё раз просмотрел записи. Вроде бы, всё нормально. Никаких рисков, никакой опасности (что вскоре подтвердил Саймон, крикнув из своего угла, что план отхода готов, хотя бежать явно не придётся), так что, в принципе, Маркус всем был доволен. Операция обещала быть успешной. — Слушайте, а что там вообще за выставка? — С любопытством спросил Саймон, который знал это здание только по чертежам. — Да не знаю, — безразлично пожала плечами Норт. — Какая-то абстракция. Маркус тут же изменился в лице, выпрямился и отошёл от стола. — Операция отменяется, — бросил он, направляясь к выходу. — Маркус? — Эй, всё хорошо? — Что не так-то? Нет, не везёт Маркусу с абстракционизмом.