***
Шкафы прячут скелеты, это всем известно. Два известных в определённых кругах брата с фамилией, наводящей на мысли об оружии, бы добавили, что не только шкафы. Ещё подвалы, воздуховоды, потайные ниши и заложенные камины. Им и не из таких мест покойников выковыривать приходилось. Или наоборот — заколачивать. В любом случае, если бы их спросили о скелетах в шкафах, то известная фраза была бы подвержена несусветной и возможно даже нецензурной (в исполнении Дина) критике, ведь на самом деле скелеты там водятся крайне редко. Возможно, вариант "тело в холодильнике" заместо известной избитости подошло бы им лучше? Возможно. Однако шкаф решительно не считался с мнением охотников. — Дин, стой, я уронил её!!! — /$&%@!!! Ты дебил, Сэмми! — Никуда не уходи, я сейчас! — &№$&°« !$ ¥§#§!!! Дина можно было понять. Почти завалить монстра и вдруг обнаружить, что криворукий младший братец уронил единственное оружие в лестничный пролёт — любой озвереет. К счастью, лестницы той было лишь полтора этажа, и Сэм действительно вот-вот вернётся. К сожалению, "вот-вот" понятие весьма растяжимое, особенно, когда вас пытаются сожрать. Чудовище зловеще клацнуло деревянной пастью. Дин в неё и выстрелил. Ровно столько раз, сколько было патронов с солью. Та хоть и не причиняла монстру вреда, но слегка замедляла. И вот теперь даже соль кончилась, а больше на тварь не действовало вообще ничего, ни нож, ни огнемёт. Винчестеры уже проверяли. Шкаф кровожадно оскалился дверцами, напряг маленькие деревянные ножки и прыгнул. Одежда внутри него истончалась и удлинялась до невероятных размеров, тянулась извивающимися рукавами в сторону охотника. Железные вешалки плотоядно лязгали. —…зехи ко чира, иттан-моммэн! — произнёс последние слова заклинания Сэм. На Дина упал уже самый обычный платяной шкаф. Но приятного всё равно было мало. — Чёртовы чокнутые японцы! Чёртовы чокнутые японские демоны и шкафы! — глухо донеслось снизу вместе с ударами кулаком. Кажется, Дин застрял. — Вообще-то тут написано «Made in China» — не согласился Сэм, помогая брату выбраться из деревянной западни. Бывшее орудие иттан-моммэна разваливалось на глазах, забивая глаза и нос мелкой трухлявой пылью. В ответ со стороны старшего Винчестера раздалось что-то неразборчиво нецензурно чихающее. Он восстал из-под обломков шкафа, выкапываясь из деревянной трухи и старых колготок, не хуже иного героя зомби-блокбастера. Лишь зацепившаяся за ухо вешалка немного портила впечатление. Сэм полюбовался пару секунд на это эпическое зрелище, снял её с брата и, надрывно чихая, лишний раз поворошил кучу рассыпающегося хлама. Горка обглоданных костей и черепов в остатках ящиков впечатляла. Дина, едва не разделившего их участь, передёрнуло: — Быть заживо сожранным ожившим гардеробом. Самая идиотская из смертей! — Эти демоны вселяются в любую вещь, используемую человеком. Скажи спасибо, что этот вселился не в унитаз, набор лего, библию, рулон пупырчатого полиэтилена… — «Пупырчатого полиэтилена»? Ты издеваешься? — скорчил выразительную морду Дин. — Эта штука его точно удержит? Под «этой штукой» подразумевался заказанный прямиком в стране восходящего солнца ящик для ловли японских демонов. Строго говоря, демонами они и не были, Ад к ним отношения не имел, но у японцев что ни нечисть, то обязательно демон или ёкай или и то и другое одновременно, что бы это ни значило. Американским охотникам разбираться в нюансах было некогда, и так шкаф уже поглотил всех жильцов дома и многих прохожих. Тварь следовало остановить, пока её эфирные телеса не растолстели окончательно, и она стала совсем уж неуязвимой. Пришлось обращаться к специалисту. Один старый знакомый охотник из Нью-Йорка, на четверть японец, с пятнадцатого звонка (у Винчестеров даже среди охотников была уж больно специфическая репутация) всё же взял трубку и любезно просветил незадачливых коллег, с чем они имеют дело, и как это что-то надо убивать. Собственно первое Винчестеры и так знали, хотя поначалу и думали на проклятую вещь, а со вторым возникли проблемы. Доступные источники были на редкость мутными, чаще всего рекомендовали порубить на куски одержимый предмет. Шкаф проверкам данной теории не поддавался — охотники еле ноги унесли, Сэму откусили полштанины. Пришлось копать глубже. Иттан-момэны вселялись в предмет обихода, отчего их часто путали с обычными проклятыми предметами, что в свою очередь нередко приводило к новым и новым жертвам. Ведь, почуяв реальную опасность для своего вместилища, японский демон сматывался и искал новое место обитания, зачастую невычисляемое никак иначе кроме как по останкам демонического ужина. Или обеда. Иттан-момэну в общем-то безразлично, в какое время суток кушать очередного незадачливого прохожего. Чем больше съедал демон, тем сильнее и огромнее он становился, вселяясь в вещи большего размера. Будучи полуматериальным, он жрал людей как на физическом уровне, так и на моральном, поглощая страх, боль, отчаяние и т.п., если сам вызвал эти эмоции. Существовало несколько специальных ритуалов уничтожения этой сущности, но всех их никак нельзя было провести на месте. Традиционно иттан-момэны не покидали пределов Японии, а там обычно собирался большой круг прошедших специальную подготовку монахов-оммёдзи, и многочасовое камлание убивало демона. На счастье японцев, появлялись они на островах очень редко. Естественно, в Америке, да ещё и в позабытой всеми богами глубинке, собрать круг из профессионалов-оммёдзи не представлялось возможным. Джей проникся сложностью ситуации и связался с живущими по ту сторону океана родственниками. Те посовещались, да подсказали, где купить ловушку на демона. Выхода на оммёдзи у них не было, зато была масса причин повидаться с незаконно умыкнувшим фамильную катану оболтусом. Объясниться требовалось давно (оболтусу недавно стукнуло сорок), и Джей, переведя для Винчестеров инструкцию с японского (ещё прочитают что-нибудь не так и опять устроят Апокалипсис), отослал им волшебный ящик и полетел навещать родину предков. И вот, тварь была поймана, а охотник японского происхождения до сих пор болтался чёрти где. Дин поторопился связаться с коллегой и выставить свои претензии. На этот раз на телефонный звонок тот откликнулся почти сразу. Джей снова выслушал братьев-охотников и послал их далеко и надолго. Потом немного подумал и уточнил, что в Нью-Йорк. Сам он будет по Японии искать специалистов, а как вернётся, куда-нибудь денет ящик с экзотическим содержимым. Пока же Винчестеры заменят коллегу, а то в его отсутствие в городе, кажется, завелась очередная нечисть. На этом Джей отключился, прислал смазанную фотографию некролога из мелкой газетёнки, вырубил телефон и ушёл в закат. То есть скрылся где-то в недрах Токио. Пришлось следовать его указаниям. Да и полиция городка уже третий день Винчестеров за опасных вандалов-психопатов принимала. Путь до Нью-Йорка предстоял длинный… Изнутри ящика что-то непрерывно скреблось, колотилось, завывало и силилось выбраться. Дин нервно переживал за багажник, несколько раз проснувшись от кошмара — демон вселился в его Детку. Но через пару дней звуки постепенно затихли. Винчестеры выдохнули, перестали менять номера и удирать от полицейских, которым почему-то казалось, что в багажнике кто-то есть, но музыка в машине по-прежнему орала, и братья регулярно проверяли иттан-момэна. Постепенно становилось спокойнее. Нью-Йорк приближался.***
Главная, связанная и похищенная, просчитывала варианты. Она воплощала в себе саму сущность американской разведки и не боялась смерти. А так же знала, что из любой ситуации следует извлекать максимум выгоды. Что бы ни хотели похитители, они действовали вне закона, а потому не получат никаких сведений, для каких бы целей те не были нужны. Пытки были ожидаемы. Она читала досье на каждого из них и предполагала, кто как будет действовать. Скорее всего её не убьют. Не в духе таинственного мистера Финча, но в духе хорошо знакомой Рут. Скорее всего местоположение вскоре определят. Вызволять начальство прибудут лучшие агенты. Скорее всего похитителей схватят. Малые вероятности всегда оставались, к тому же мистер Финч был слишком непредсказуем, как и все безумные гении. Главная не была бы Главной, если бы тратила время впустую. Пока Рут с любимым шокером задавала один и тот же вопрос, перемежая его разными интересными фактами о смерти от удара током и угрозами, пленница силилась освободить руки. Пока мистер Финч урезонивал подчинённую, она впитывала всю маломальски ценную информацию. В разведке быстро учишься запоминать факты — никогда не предугадаешь точно, какая мелочь может оказаться решающе важной. Одна из их шайки, Самина Шоу, судя по всему, пропала. Главная по долгу службы неплохо разбиралась в некоторых аспектах психологии. Эти люди, что бы не говорил каждый по-отдельности, смотрели на неё с немой мольбой в глазах. Все кроме Гарольда Финча. По его поджатым губам, виноватым взглядам в сторону соратников и похоронно торжественным фразам явно читалось, что он считает её допрос пустой тратой времени. Знает, что случилось с Шоу на самом деле? — Вы думаете, что она мертва, — он вздрогнул и немного отшатнулся, косвенно подтверждая свою вину. Главная, продолжила тянуть за ниточку. Посеять недоверие в стане противников, что может быть лучше? — Думаете, она мертва, но у вас не хватает духу сказать им об этом. Главная была неправа во многом, но здесь угодила в больную точку. И пусть вскоре их дороги с командой Машины вновь разошлись, эти слова тяжёлым грузом отдавались в сердце несчастного Гарольда в последующие дни. Безумная детройтская авантюра была затеяна ради Шоу, и всё шло по плану, но Финч чувствовал себя предателем. Он был уверен, что подруги давно нет в живых, как не было Нейтана, не было Картер... Создавая Машину, он хотел избавить общество, как говорят, от ухода из жизни до назначенного срока, но люди вокруг продолжали и продолжали умирать. Если бы не он... Новые перестрелки и драки, взломы телефонов, он опять подыгрывал остальным, но сам ни капли не верил в собственные речи. Он говорил о шансе на спасение, но полагал всё это бессмысленным. Он координировал действия напарников, но беспокоился о безрассудности Рут и ранении Джона. Они могли запросто попасться в своей погоне за недостижимым. Но разве их отговоришь? Получив желаемое, команда Машины оставила Главную на подчинённых и продолжила рисковать всем ради Самины. Финч не находил себе места, представляя, что остальные могут исчезнуть без следа вслед за ней. Паранойя привычно окутывала страхом, терзала и мучила. Взращиваемый новой трагедией пессимизм вторил ей вторым голосом. Меньше всего он хотел остаться навсегда один в подземке против всего мира. Как он и предполагал, Шоу так и не нашли, но Гарольд был рад, что Джон и Рут не пострадали в опасном путешествии. Он надеялся, что они смогут все вместе двигаться дальше, но Саманта не могла принять траурные идеи. И когда, вернувшись в Нью-Йорк, она, запрокинув голову вверх, к первой попавшейся камере, просила Машину помочь, как отчаявшиеся прихожане в церкви молят о чуде бога, Финч предчувствовал грядущее расставание. Пытался поговорить с Рут и избежать разлуки с ещё одним дорогим человеком. Обида в голосе мисс Гроувз больно ранила, когда девушка обвинила его в неверии в жизнь Самины. Он правда не верил. Хотел уберечь хотя бы Рут от опасности. Даже Машина подала голос, сильно удивив создателя. Послание "STOP" ясно говорило, что она думает точно так же. — Ради выживания, здравомыслия... Думаю, мы должны смириться с тем, что никогда не узнаем правду. Иначе её поиски полностью нас уничтожат. Попытка достучаться до Саманты провалилась. Бедный Финч говорил, что думал едва ли не со слезами на глазах. Слишком хорошо знал её. Слишком сильно не хотел терять. — Прощайте, Гарольд. Она больше ничего не сказала, развернулась и ушла. Пропала без вести на долгие месяцы. Финч часто корил себя за это в последствии, гадая, жива ли талантливый хакер Рут, или они лишились и её безвозвратно. Страх привычно брал в тиски сердце. Он проигрывал в голове их последний разговор, выдумывая способы её остановить, но не получалось. Он знал, что мисс Шоу мертва. Она не верила в это. И они не могли лгать друг другу.***
И мисс Шоу действительно умерла. Не так-то просто запихнуть в мозг психопатке достаточно электроники, чтобы достичь достоверной симуляции. Самаритянин пока что плохо понимал людей. И хотя он всячески пытался исправиться (недавно число попыток достигло уже трёхзначной величины, и пара десятков из них до сих пор были живы, а некоторые даже не считали, что проще умереть), воссоздать запахи, прикосновения и картинку идентичные реальным ему не удавалось. Существо, воспринимающее мир через единицы и нолики в первую очередь и через камеры и динамики во вторую, не улавливало нюансов. Откуда искусственному интеллекту знать, что такое чувство равновесия, ощущение взгляда в спину или ноющая в строго определённое время старая травма. Недостаточно данных для существа, расползшегося серверами по всему миру. Ему требовались воспоминания, и требовался доступ к мозгу. Первые эксперименты позволили считывать показания. Ради этого на операционном столе умерло сто двадцать четыре человека. Ничтожная цена ради высшего блага. Высшего блага Самаритянина, конечно же. Затем наступил черёд запуска симуляций. Увы, мозги несовершенных людишек поджаривались чаще ожидаемого. Компьютер преобразовывал единицы и нолики в строки кода, изменял их, дополнял, а затем переводил в череду понятных определённым группам нейронов электрических сигналов. Именно здесь что-то шло не так. Ведь поток ощущений огромен, частота сигналов чрезмерная, как результат — нервная система не выдерживала. Нужную пропорцию, впрочем, удалось подобрать в скором времени. Несколько гениев-нейробиологов разобрались с интересным мысленным экспериментом, предложенным коллегой в соцсети. Вскоре все они совершенно случайным образом разбились в автокатастрофе, даже те, кто успел выбраться и убежать на пару километров от места аварии. Проблема решилась, теперь оставалось наблюдать за реакцией мозга на симуляции. Самину берегли, пока безопасность процедуры окончательно не подтвердится. Было бы глупым из-за одной ошибки потерять ценную информацию о Машине. Испытания прошли удачно. Поначалу «пациенты» замечали мелкие нестыковки, но не более того. Внутренние законы симуляции откорректировались, нервы испытуемых больше не перегружались. Память стиралась без осложнений. Один из агентов, прошедший ту же процедуру, подтвердил идеальность создаваемого мира и воспроизводящихся воспоминаний. Всё было готово для финального этапа. Грир вежливо, в ярких красках описал Самине, что её ждёт. Отражение ярости и отчаяния в её глазах приносило ему удовлетворение. Это означало, что планета крутится в правильном направлении, что прогресс… что сила бога безгранична и даже не заметит вставших у него на пути — сметёт. — Тебя ждут тысячи симуляций, Шоу, — мерзко ухмыляясь, говорил Ламберт брыкающейся девушке. — Ты расскажешь нам ВСЁ. Она попыталась его укусить, но другие агенты не дали. Женщина в белом халате воткнула в шею шприц. Сквозь оцепенение Самина поначалу чувствовала, как что-то цепляют к её голове и видела краем глаза скальпель, но потом погрузилась в сон, успев лишь зло подумать «вот чёрт!». Потом были симуляции. Одна, другая. Бесконечный цикл. Краткие моменты возвращения в реальность. Грир и Ламберт, с безопасного расстояния издевающиеся и торжествующие. Она пыталась их убить несколько раз, но эти гады были слишком предусмотрительны, к Шоу подпускали только расходный материал — провинившихся и бесполезных. Яркий свет в лицо. Номер очередной симуляции на экране. Шприц седативного. Снова и снова. А потом было «Это единственное, чем я могу управлять, Рут...». И выстрел в висок с грустной улыбкой на лице. Пока агенты прикидывали, через сколько симуляций Самина сдастся, она сделала то, чего от неё никто не ожидал. Умерла по-настоящему. Самаритянин подстраховался множеством экспериментов, но не учёл редкое расстройство личности Самины Шоу. Подсознание конфликтовало с сознанием, во время симуляций всплывали незапланированные образы, и в результате то и дело возникали перегрузки нервных импульсов. В сочетании с потоком данных с импланта, не рассчитанного на психопатов, не хватало лишь крохотной искры для печального финала в виде хорошо прожаренного серого вещества. Многократно посылая подсознанию команду "умри", на шесть тысяч семьсот сорок второй раз несломленная поборница Машины добилась своего. Человеческий мозг слишком плохо изучен современной медициной. Ориентируясь на доступные медицинские исследования, искусственный разум не мог знать множества нюансов. И упустил свой шанс.***
Нью-Йорк спал. Банды просыпались. Агенты Самаритянина проникали всё глубже в шестерёнки государственного механизма независимо от времени суток. Команда Машины занималась привычной и крайне опасной работой. Всё шло обычным размеренным ходом своей судьбы. Но чёрная Импала 67-ого года уже миновала табличку «Добро пожаловать» при въезде и стремительно приближалась.