Сторона

      Тесей уверен, что всегда делает правильный выбор. С самого детства. Хотя кого он обманывает? Всю жизнь его ставили перед фактом. У тебя будет брат. Гриффиндор! Из вас получится идеальный мракоборец.       Может, он и не хотел младшего брата, но Ньют появился. Несмышлёный, рассеянный, молчаливый. Он даже в младенчестве почти не плакал. Не хотел играть в квиддич, предпочитая наблюдения за муравейником… Тесей и не настаивал. У него были свои друзья, свои интересы и своя жизнь.       С блеском окончив Хогвартс, он без проблем устроился в Министерство. Это правильно, хорошая работа. Нужная. Но он все лето с грустью смотрел на слишком доброго и открытого миру Ньюта, которого ждала школа. Все больше полукровок получали письма, и все больше и больше чистокровных волшебников выступали против. И это находило отражение в их детях. Оскорбления. Унижения. Травля.       Почти десять месяцев в замке, откуда не сбежать. И где учителя не все видят. К восемнадцати Тесей понял, что подростки могут быть безжалостными, жестокими. Нет, его, конечно, это не задевало. Он же нормальный. Даже чуть лучше нормального. А вот Ньюту могло и прилететь. Нелюдим, замкнут, увлечен какими-то козявками. Такие — вызывают насмешки и агрессию.       — Ты хочешь, чтобы я не был собой? — Ньют редко смотрел в глаза, и сейчас уставился куда-то в сторону, переминался с ноги на ногу на платформе вокзала. И из уст одиннадцатилетнего мальчика это звучало слишком хлестко.       — Да, — ровно отозвался Тесей, безуспешно пытаясь перехватить его взгляд. — Побудь немного нормальным. Ты сможешь найти хороших друзей.       — У меня и так они есть, — как-то таинственно улыбнулся Ньют и похлопал свой чемодан.       — Обнимемся?       Почему-то Тесею это казалось чем-то важным, чем-то, что могло помочь достучаться до запертого в своих мыслях брата. Ньют обычно как-то неловко обхватывал его руками и, так и не посмотрев на него, убегал.       Уже потом они получали письма из школы о совершенно непозволительном поведении Ньютона. Курсе на четвертом Тесей даже пригласил Дамблдора на пинту в Хогсмит.       — Твой брат — один на миллион, — тепло улыбнулся он. — Удивительный талант в обращении с тварями.       — Но не с людьми, — горько хмыкнул Тесей. — Твари ему важнее…       — Он широко мыслит, — профессор допил свое пиво и снова улыбнулся. — Не волнуйся: я присматриваю.       И при всем уважении, Тесей уже тогда понял, что это значило: имеет свои планы. Все чего-то хотят. Главное — выбрать сторону.       Он же еле влез в эту комиссию, отнекивался всеми правдами и неправдами, что они не общаются, тем не менее намекая, что с Ньютом только он сможет найти общий язык. Но и с ним говорить не стали. Ньют всегда был слишком уперт. В себе. Недальновиден. Вероятно поэтому Лета от него и… А вот Тесей до сих пор и не знает: это Лета устала от увлечений Ньюта, или он нашел более занимательный досуг. Не важно. Лета — удивительная женщина. И ей досталось в школе. Тесей знает. Знает тех, кто там учится. Нет, не лично. Но знает, что они из себя представляют. Выпорол бы всех из них.       Но это не очень правильно. А Тесей — правильный. И Лета-то — хорошая, поэтому он за нее просил, и она блестяще прошла собеседование. Назло всем тем, из школы. Если бы он хотел — он был бы ее плечом. Надежным. На ее стороне.       И вот сейчас, после всех планерок в аврорате, Тесей понимает, что есть две стороны, и они — как бы — хорошие парни, а вот Ньют, нет, далеко не блаженный любитель козявок, — а лучший специалист по магическим существам, сейчас в большой опасности и под наблюдением.       Постоянным наблюдением. За домом, за связями, за всем.       Вылетает, как идиот. Тесей еле нагоняет.       — Обнимемся?       А как еще намекнуть, что нужно выбирать сторону?       И что бы ни случилось — они на одной стороне?