Талия быстро шла по темному переулку. Боги, как ей это надоело. Все что-то хотят, чего-то требуют. Указывают, заставляют, управляют. Как какой-то куклой.
Девушка в очередной раз смахнула слезу, покатившуюся по лицу. Огни ночного города размывались в ее глазах. Какой, черт возьми, идиот придумал, что быть ребенком Зевса предел мечтаний?! Какой?!
Она тяжело прислонилась к стене, скатываясь вниз. Сердце невыносимо болело и Талия прижала руку к груди. Ссора с отцом просто выбила ее из колеи. Даже не ссора, а какое-то… Разочарование их друг в друге. Ребенок Зевса, не желающий власти? Не желающий быть лидером и подчинять? Что за бред? Не может быть!
А как оказалось может, и Талия выплюнула ему это прямо в лицо. Но это ладно. Таких моментов всегда было много. Но еще больше взбесил Грейс факт того, что Зевс настраивает ее против лучшего друга, против Перси. Мол, мне нельзя, позаботься ты об этом дочка. Да фурии с два. Она не станет осознанно причинять вред тому, о ком заботилась и кого поддерживала столько лет.
— Проклятие, — прошептала Талия, когда слезы покатились безостановочным водопадом. Как же это все было трудно. И как же ей было тяжело нести все это самой. Зачем? И для кого? Девушка обхватила колени руками, вздрагивая всем телом. Она так устала всегда обо всем заботиться. Может кто-нибудь позаботиться о ней? Хотя бы один раз.
Облака были хмуры и молчаливы. Что, отец, неприятно видеть дочь в таком состоянии? Или неприятно знать, что до такого состояния ты довел ее сам?
Талия плакала без всхлипов. Ее мелко трясло, и ткань джинсов была уже мокрая. Но ни завывания, ни стона с ее губ так и не сорвалось. Привычка все держать в себе. То ли полезная, то ли вредная.
— Грейс?
Чужой голос прозвучал неожиданно, и Талия перестала дрожать. Она медленно подняла голову, заплаканными глазами смотря на того, кто прервал ее одиночество. Сначала она даже не поняла, что видит. А потом темнота начала приобретать очертания, и Грейс узнала в ней обманчиво-хрупкую фигуру.
— Нико…
Парень буравил ее взглядом. В нем не было ни удивления, ни волнения. Он будто сканировал ее на нахождение проблем, чтение мыслей, осмысление чувств. Талия сидела не шевелясь. Нико сильно подрос за годы, что она его не видела. Сколько ему сейчас? Пятнадцать? Хотя выглядит старше.
Талия смотрела на него, впитывая образ. Этот мальчишка… Сколько же с ним связано воспоминаний. И далеко не только плохих. Их первая встреча, его улыбка, надоедливые вопросы, смех… А потом потухший взгляд, темная аура, враждебность, и мертвецы вокруг. Как же просто потеря родного человека может изменить до неузнаваемости. Уж Талия в этом понимала его лучше всех.
Из голубых глаз снова покатились слезы, и Талия спрятала лицо, надеясь, что парень не увидит. Хотя как можно было не увидеть.
Он взял ее за запястье холодными сильными пальцами, поднимая вверх.
— Идем, — прозвучало почти как приказ, но Талия и не думала ослушаться. Он потащил ее за собой в темный угол и тени, подобно вратам, распахнулись перед ним, втягивая в воронку холода и боли. Грейс, не думая, закрыла глаза, практически на уровне инстинкта чувствуя, как парень скрипит зубами.
Открыла она их вновь от ощущения толчка и тепла. Темнота исчезла, и Грейс рискнула приоткрыть глаза, осматривая место прибытия. Маленький коридорчик, ведущий в два направления. В один из них пошел Нико, а во-втором было пусто. Ни мебели, ни обоев. Ничего.
— Как тут…серо, — сказал Талия больше себе, чем Нико.
Тот в любом случае не ответил.
Талия пошла за ним, неуверенно оглядываясь. Она не казалась тут лишней, просто… Было странно находиться с Нико настолько близко. Странно ощущать в нем что-то родное.
И теплое.
Комната оказалась кухней. Или чем-то наподобие ее. Тут был только стол и чайник на нем. Рядом стояла банка и пачка сигарет. Нико абсолютно молча включил устройство, смотря в окно на дождь, стучавший в окна набатом. Он ничего не говорил и не спрашивал. Он просто молчал.
И Боги, как же не хватало Талии именно этого понимающего молчания.
Она села на пол, облокачиваясь на стенку. Тут было определенно лучше, чем на улице. По крайней мере не так грязно. И плакать не хотелось. Как и кричать.
— Я ушла из охотниц.
Нико ничего не сказал на это. А дождь забил лишь сильнее.
— Я так от этого устала. От меня вечно чего-то ждут, ждали и требовали. Они все смотрят на меня, как на робота-исполнителя. Считают, что я могу легко и непринужденно выполнять приказы, хах, — горько хмыкнула Талия. — Я понимаю, что такова судьба. Но порой становится слишком паршиво от того, что все думают, будто у меня нет права выбора.
За окном прогремела молния. Чайник выключился и Нико начал разливать кипяток по чашкам, насыпая кофе в каждую.
— Я редко сюда прихожу, — начал он. — Это место… Что-то вроде моего убежища. Досталось от матери по завещанию. Здесь… Сюда никто не приходит. Лучшее место для того, чтобы переждать депрессию и спрятаться от мира.
Он вручил ей кружку, от которой шел горький запах и сел рядом.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она за все сразу. — Но зачем… Почему ты помогаешь мне?
Ди Анджело хмыкнул, отпивая напиток.
— Если это можно назвать помощью… Я знаю, какого это. Может я не великий герой, но прекрасно понимаю твои чувства. И понимаю, какого это, чувствовать каждую секунду на себе тяжелый взгляд. Он злился?
— Он был в ярости, — горько улыбнулась Талия. — Уж не знаю, что больше его возмутило: мое решение или моя способность принимать решения.
Она отпила еще кофе и изрекла:
— Хреновые отцы — это хреново.
Нико молча ухмыльнулся соглашаясь, и Талия вдруг подумала, что да — Аид и Зевс хреновые отцы, и в своей хреновости до странного схожи. Они оба чего-то требуют от своих детей, указывают, приказывают, создавая из них свой идеал. И если Аида можно понять, так как Нико у него единственный, но Зевс… Хотя разве смог бы он смириться, что хоть кто-то из его детей не идеален?
Она искоса посмотрела на него и вдруг спросила:
— А ты ведь старше меня?
Он нахмурился, смотря в пол.
— Теоретически да. А что?
Талия положила ему на плечо голову, полностью перенося вес тела на парня. Теперь ей не надо было бояться кары, а если бы Нико завозмущался, то она просто сказала бы, что он — взрослый, обязан ей оказывать поддержку. И плевать, что встретились они, когда он выглядел младше, чем она.
Нико напрягся, но протестовать не стал. Если руки у ди Анджело и были холодные, то от тела шел жар, мигом согревший продрогшую Талию. От Нико пахло кофе, немного табаком и совсем чуть-чуть травами. Талия покрепче прижималась к нему, надеясь, что выглядит не так жалко, как думает.
Кофе остыл. Нико спокойно дышал, наверняка вновь смотря в никуда. Дождь утих, и Талию наконец-то отпустило ощущение того, что за ней наблюдают.
— Я знаю, какого это, — тихо сказала она. — Терять тех, кого любишь.
Нико на мгновенье перестал дышать. Его руки дернулись, сжимаясь в кулаки, но Талия не обратила на это должного внимания.
— Я тоже всех потеряла. Луку, мать…и брата.
Нико снова задышал и в его голосе слышалось удивление:
— Брата?
— Это было очень давно. И никто об этом не знает, кроме тебя. Мне было девять. Он… Он был моим
родным братом. Таким же, как вы были друг другу с Бьянкой. Единокровным.
Нико кивнул, показывая, что понимает.
— Он погиб. Просто исчез безо всяких следов. А мне сказали, что он умер. Тогда мир рухнул в моих глазах. Я сбежала, но не знаю от чего больше: матери или правды. Она тоже умерла. Разбилась в аварии.
Нико неожиданно взял ее за руку. Грейс не возражала, смотря на их руки с одинаково бледной кожей и синими венами.
— А потом эта травля… И моя смерть. Не думала, что умру так быстро. А уж тем более, что возрожусь.
— Как его звали?
— Зачем тебе? Хочешь поискать душу в подземном мире?
— Просто ответь.
— Джейсон. Джейсон Грейс.
Нико длинно выдохнул. Талия подняла голову, вглядываясь в его лицо.
— Что?
— Нет. Просто…имя героя.
— Ну да.
— Джексон был бы рад, что он не один такой.
Несмотря на ситуацию, Талия рассмеялась. О да, наверное, они бы были друзьями. Такими же, как Бьянка и Талия.
— Забавно, — откинул Нико голову назад. — Наши отцы так стремились уничтожить нас. Настраивали друг против друга, убили наших матерей. А мы с тобой сидим тут. И говорим.
— Мойры любят шутить, — негромко сказала Талия, переплетая пальцы с Нико. — Им нравятся делать схожие судьбы.
Смех Нико был полон мрака и горечи. Но Грейс, как ни странно, понравилось.
***
— Я могу прийти еще? — спросила Талия, вновь стоя в углу. — Просто так? Без депрессии.
— Не думаю, что это хорошая мысль, — с улыбкой покачал Нико головой, смотря ей в глаза.
— Почему?
Он медленно подошел, пальцами поднимая лицо за подбородок и вглядываясь в глаза.
— Твои глаза сверкают слишком ярко для этого серого места.
***
— Ты не можешь этого сделать!!! — гневно крикнула девушка.
— Да? Почему это? — ядовито уточнил ди Анджело.
— Это опасно, Нико! Неустойчивый подземный мир это не шутки! Ты знаешь, что может произойти?!
— Конечно, знаю! — рявкнул он, поворачиваясь к девушке. — Я живу там несколько лет! Я знаю каждый уголок этого места. Я знаю на что иду!
Талия молча сверлила его взглядом. Они снова были в этом месте, потерянном для мира. Так много произошло… Так много о чем хотела сказать Талия.
Пока не поняла, что еще есть очень много того, что должно произойти. А если быть точнее, самоубийственное решение Нико спуститься в подземный мир, в попытке навести порядок.
— Нико, это не кончится добром, ты сам знаешь. Все мало-мальские трещины открыты, и ты в курсе, куда они ведут.
— И что же ты мне предлагаешь делать? Молча сидеть?
— Я прошу тебя не рисковать.
— Да с чего ты взяла, что имеешь на это право?!
Он резко схватил Грейс за горло, прижимая ее к стене. В угольно-черных глазах полыхала ярость, но Талия совершенно не чувствовала страха. Она спокойно смотрела в лицо мальчишки, которого спасла когда-то давно. Она помнила ту встречу в деталях до сих пор. Он был тогда таким милашкой. Такой… Взъерошенный воробей, желающий знать все и сразу. Ей тогда очень хотелось треснуть Джексона по башке, за столь халатное отношение к мальчику.
Как давно все это было. А воспоминания казались вчерашние.
И мертвое лицо подруги тоже все еще было перед глазами. И ее тихая просьба беречь его. Просьба, которую она предпочла забыть, не желая обжигаться еще раз.
Но она спасла его шесть лет назад. И должна попытаться сделать это снова.
Гордо вздернув подбородок, она, не мигая, посмотрела ему в глаза.
— Имею, Нико. Ты не знаешь, какого ощущение смерти. Это не блаженство и не успокоение, ни холод, ни тьма. Это боль. Нескончаемые страдания, которые ты не можешь прекратить сам. Ты либо умрешь, либо выживешь. Это те самые мгновения, в которых ты осознаешь смысл жизни. Но я не желаю тебе этой боли. Ты повелитель призраков, но не смерти.
Он смотрел на нее, тяжело дыша. Талия понимала, вряд ли он ее послушает. Но ей не хотелось смотреть на новые шрамы на бледном теле. Ей не хотелось снова смотреть издалека, и понимать, что она даже приблизиться к нему не может.
Рука на шее сжалась сильнее. Кажется, он решил ее задушить. Но это было не столь важно. Грейс и бровью не повела.
А потом он с каким-то отчаянным рыком впился в ее губы. Это мало походило на поцелуй, скорее на какую-то жажду жизни. Он будто хотел выпить из нее всю силу, эмоции. А Талии совершенно не хотелось сопротивляться.
Она сжала его руку, пытаясь притянуть к себе ближе. Если она нужна, то она рядом. Если ему нужна ее жизнь, пусть берет. Но она не хочет снова видеть его одиноким. Отвергнутым. Прячущимся в крошечной комнате от всего в комнатке. Потерянным для мира.
Он оторвался от нее, прожигая взглядом насквозь. От его кожи шел жар, и Талия неосознанно прижалась к нему, давая понять, что рядом.
В его глазах был черный океан. Черные воды Стикса причиняли ей боль, даже не прикасаясь. А она уверенно смотрела в ответ, не сдаваясь. Пусть режет. Ей не жаль.
Он отошел от нее, опираясь руками о стол. Снова встав спиной.
— Ты нашла своего брата. Он жив. Тебе больше нет смысла быть рядом. Он поймет тебя даже лучше меня. Почему ты здесь?
Талия спокойно смотрела на худую спину, обтянутую темной тканью. Руки парня слегка дрожали, несмотря на то, что голос был тверд.
— Я здесь, потому что ты мне нужен, Нико. А я тебе. Джейсон… Он мое сокровище, мой родной человек. И я никогда не позволю себе сваливать на него все свои переживания. Я должна быть для него поддержкой, а не грузом.
— А мне значит можешь? — видимо усмехнулся ди Анджело.
Девушка подошла сзади, обнимая его со спины. На душе было спокойно. Будто они не орали друг на друга несколько минут назад, стараясь разорвать хрупкие нити доверия.
— Ты сильный, Нико. Сильнее всех, кого я знаю. И я могу тебе довериться. Потому что ты никому не скажешь и не будешь о моих проблемах помнить. Ты примешь мою боль и забудешь о ней.
— С чего ты взяла?
Талия посмотрела в окно. Там вновь были тучи. Но ничто не предвещало грозы.
— Ты ведь знал, так ведь? С самого начала знал, что он жив. Понял и не сказал.
— Ты сама должна была понять.
— Знаю. И я благодарна. Что ты не вылил это на меня, как холодную воду.
Они некоторое время молчали, пока Талия не произнесла практически с мольбой.
— Я прошу, не рискуй так. Я не хочу тебя терять. Это…это слишком, Нико.
— Я знаю, — впервые в его голосе Талия слышала нежность. — Ты не потеряешь. Я обещаю.
Но он все равно отправился туда. И попал в то самое место, которого боялась Талия.
В Тартар.
