Кривая линия судьбы

Двумя руками я облокотилась на бетонные стены подъезда и начала издавать громкие, нечеловеческие звуки. Все ребята вышли за мной, но Дориан прогнал их обратно в квартиру. — Старайся, впусти в себя дух волка! Ты можешь! — наставлял он, в громком тоне. Я ничего не понимала в тот момент — голова сильно кружилась, а в глазах двоилось, словно я выпила 3 литра водки. В кончиках пальцев было странное ощущение — будто они горели, а после этого горящее ощущение передалось по всему телу. Как же жарко! Я, немного потеряв равновесие, упала на пол и держась руками за такой же бетонный пол, закрыла глаза, при этом рыча и крича. Прошло секунд 40, и я открыла глаза. Мои руки стали огромными волчьими лапами, тело обросло белой шерстью, а нос вытянулся и стал собачьим. Я встала на две ноги, точнее говоря, задние лапы и немного пошат-нувшись, облокотилась спиной на стену и начала лапать всё своё тело. Интересно, а говорить можно? — Дориан...? — послышался довольно смешной высокий голос, который больше похож на голосовой фильтр из снэпчата. — Ха-ха-ха, что с голосом, господи, я в шоке! Ты странный оборотень — белый. Оборотень—альбинос. Это нереально! Бабушка обалдела бы. — Дориан подошёл ко мне и обнял, пытаясь удержать меня на лапах. — Ходить можешь? Пойдем в квартиру, а то соседи не так поймут. Я забежала в квартиру, вспомнив, что стало причиной моей злости. Чёртов Дориг, где ты спрятался? Я отыскала в квартире сидящего на диване Ваниса и пыталась подбежать к нему, но споткнулась о провод. —Боже, что ЭТО? — поперхнулся чаем Даня. — Не что, а кто! — поправил ликантроп, подошедший сзади. Он помог мне встать. — Новобранец в вервольфы. Только не смейтесь. Три… Два… Один… — Дор отпустил меня для того, чтобы я подбежала к Ванису. — Ах ты сука, козлина, урод! — я попыталась накинуться на Дорига, но он чуть не упал от смеха, как и остальные находившиеся здесь. — Это НЕ-СМЕШ-НО. — Ты меня убила, просто… — боец подавился слюнями от смеха и прокашлялся. Я решила ударить предателя по роже, но попытка не обвенчалась успехом и он, сказав, что удар моей мягкой лапой был даже приятен, снова начал ловить ха—ха. — Дориан, как когти выпустить? — произнесла я всё таким же чересчур высоким голосом. Он в ответ лишь уссыкался от смеха и советом не помог. — Сама разберусь, ясно? Я начала рассматривать лапы и попыталась стужиться, чтобы выпустить когти, только, почему-то, это не особо получилось — из 5 вылез только один коготочек. Ну и ничего! — Держись Дориг! — нацелив на него своё оружие, один острый коготь, торчащий из лапы, я встала в боевую стойку и уже прицелилась, как вдруг упала на пол, потеряв сознание. Очнулась я на кровати Дятлова от вспрыскивания воды из пульвериза-тора. Дориан усердно опрыскивал меня, будучи уже в человеческом состоянии, ледяной водой, от чего я и проснулась. — Дориан…? — мой голос стал привычным, а не таким дебильным, как при трансформации. — Да всё нормально. — обнял меня вервольф. — Ты просто немно-го…Особенная. — Да ты голос её слышал? — вошедший в комнату Даня начал заливаться смехом, хлопая по бедру, чтобы успокоиться, а после этого начал передразнивать этот тон голоса. — Ах ты козлина, урод, АХАХАХАХ. Да уж, Ил… Я взяла первый попавшийся предмет-газету, и кинула прямо в Левчеченко, чтобы он завалился. — Это, между прочим, не смешно! — Да ты больше на хаски похожа, а не на устрашающего волка—оборотня. — Очень смешно. Ты вообще молчи, мышь тупая! — Только по помойкам не бегай, как хаски. Комната наполнилась смехом Дориана, Дани и так же вошедшего Фридмана. — Теперь вместе надо мной ржать будете, а? Я встала с кровати и побежала в гостиную, растолкав ребят. На диване всё так же сидела эта бездушная скотина, заставившая меня страдать и горевать. Увидев меня, Дориг подскочил с дивана, и направился в мою сторону. Упав на колени, виновный начал молить меня, чтобы я выслушала его и простила, но как, как можно простить такого жалкого изменщика? — Заткнись, мразь! — закричала я, немного оттолкнув его. — Ты не достоин жизни! Ты мудила! — Ила, пожалуйста, прости меня! — встав, он схватил меня в объятия. Они для меня более чем противные. — Отпусти меня! — вскрикнула я, пытаясь вырваться. — Нет! Никуда и никогда не отпущу. — Отпустишь, если не хочешь проблем. Я с трудом вырвалась и ударила крепкий и мощный боковой в челюсть. Взявшись за неё, Ванис пропускал мои последующие удары в корпус. — Что же ты… Делаешь? — у бойца пошла кровь. Зуб я ему точно сломала. — Я делаю так же, как ты поступил со мной! Попытки отпиздить Ваниса до потери сознания не обвенчались успехом только потому, что сзади подошёл Дориан и отцепил от него. — Гори в аду, Дориг! — закричала я, выбегая из квартиры. Ребята попытались меня остановить, но мне было всё равно. Я не хочу больше тут находится. Я не хочу его видеть. Не хочу, и не могу. Я бежала со всех ног от этого места. Мне стало опять так больно! Так погано… В впопыхах и с отдышкой я добежала до метро, чтобы доехать до дома. Пожалуйста, оставьте меня. Оставьте меня в покое, я больше не могу это слушать! Зачем это всё? Моя истерика усилилась, как только я зашла в квартиру. Сняв обувь, я облокотилась на стену, и присела на холод-ную плитку, закрывая глаза. Опять началось самое ужасное, что когда-либо со мной происходило — непрекращающиеся загоны и голоса в голове. Почему, когда мне так плохо, они говорят мне о том, насколько я ничтожна, что никому не нужна в этом мире, и что все будут лишь издеваться надо мной. Я уже устала. Не первый раз со мной так по-скотски поступают, но почему в этот раз настолько больно? Как мне пережить это? А может и не нужно? Я доползла до гостиной и присела на диван, находящийся на барной стойке. Я взяла рюмку и накапала в неё сильнодействующее успокои-тельное. Если я не могу справиться с этим сама, может поможет лекарство? Но, к сожалению, даже по прошествии около тридцати минут оно не помогло мне, а лишь усилило приступ. Достав последнюю бутылку виски, которая была, так сказать, на черный день, я начала залпом выпивать второй вид успокоительного.