***
Темноволосый юноша режет себе ладонь и тянется к чужой руке, алеющей таким же порезом. Ладони соприкасаются. Альбус застывает на мгновение, наслаждаясь теплом в кончиках пальцев. Бросает взгляд из-под ресниц. Геллерт — ослепителен. Альбусу иногда кажется, что от друга исходит лёгкое сияние. Платиновые локоны (Альбус уверен, они шелковистые и мягкие на ощупь, но никогда не посмел бы прикоснуться) — ослепляют. Льдисто-голубые глаза (подумав, Альбус бы уточнил, что в них — благородный свет Патронуса) — ослепляют. Белоснежная улыбка (ослепительная улыбка) — ослепляет. Он и правда ослепляет. Самим собой, своими словами, действиями. Всем. Альбус счастлив, что подобный человек сейчас стоит так близко и переплетает свои пальцы с его. Альбус счастлив, ведь подобный человек — его лучший друг. Юный Дамблдор не понимает, зачем давать такую клятву. Ну, правда, разве он когда-нибудь сможет обернуться против Гриндевальда? Немыслимо. Но две капли, медленно кружась, поднимаются всё выше, и Альбус не может отвести от них зачарованного взора. Не может, но ему помогают. Геллерт мягко тянет его на себя и сам подаётся ближе. Свободной рукой нежно касается скулы и, цепко ухватив подбородок, заставляет опустить голову. В глазах Геллерта — уверенность, в глазах Альбуса — растерянность. Когда чужие — сухие и тёплые — губы накрывают его, Альбус думает, что его сердце, должно быть, остановится вот прямо сейчас. А ещё — что он никогда прежде не был так счастлив.***
Геллерт Гриндевальд взрослый, и это не сцена из прошлого. Они просто стоят рядом. В этой самой комнате, напротив этого самого зеркала. Альбус Дамблдор тоже уже не мальчишка, и решительности ему не занимать. Он сам делает первый шаг: притягивает к себе мужчину за локоть и целует настойчиво, почти грубо. В разноцветных теперь глазах Геллерта — удивление, в глазах Альбуса — буря. Пальцы проходятся по выбритому затылку и зарываются в белоснежные волосы, жёстко стискивают их, до боли оттягивая кожу. Руки Геллерта в ответ с силой сжимают его плечи. Даже в такой момент — они противники. Но Альбус всё равно счастлив, — на одной они стороне или нет, здесь и сейчас — Геллерт стоит рядом.***
Геллерт стоит рядом. Просто стоит. Смотрит со слегка снисходительной улыбкой. Альбус тоже просто стоит. Каждый раз — просто стоит. Спускается в подвал, смотрит в проклятое зеркало и ничего не делает. Иногда профессор задумывается, почему не видит ничего из того, что мог бы видеть. Даже вязаные носки были бы лучше этого мучительного бездействия. А ведь зеркало должно показывать то, что сделает человека счастливым. Оно и показывает, решает, наконец, Альбус.