Семь лет длиною в вечность

После возвращения из Лондона Димитрова и его бандитов точно подменили. Оказалось, что эти мальчишки способны не только творить темное колдовство и изводить прочих учеников и преподавателей, но и прилежно учиться. Димитров по-прежнему верховодил ими, однако теперь он не натравливал своих верных вассалов на геев и не заставлял их вымогать деньги у младшекурсников, а потребовал от них засесть за учебники. Несколько раз я наблюдал за ними в библиотеке: довольно странно и непривычно было видеть этих амбалов покорно склонившимися над книгами и пергаментами. В такие моменты я вспоминал педагогические методы Драко, которые тот оттачивал на Крэббе и Гойле. Правда, в отличие от Димитрова, Малфой никогда не пускал в ход кулаки, если его подопечным внезапно надоедало грызть гранит науки. Однажды мне даже пришлось вмешаться и напомнить Димитрову, что обет полного отказа от насилия, фактически принесенного им Снейпу, распространялся и на его товарищей. Я уже приготовился услышать в ответ грубость, но Димитров лишь коротко кивнул и тихо сказал: – Простите, профессор Снейп-Принц-Поттер, больше такого не повторится! – и добавил еще тише: – Только декану не говорите! Остальные посмотрели на меня с благодарностью – рука у Димитрова была явно тяжелая. Тем временем полностью поправившиеся Огнев и Владов покинули больничное крыло. В тот же вечер их перевели в спальню старшекурсников слизеринцев, в которой теперь насчитывалось шесть кроватей. Со своими болгарскими сокурсниками Огнев и Владов общались как можно реже, даже в Большом зале сидели отдельно от них. После выписки они стали гораздо осторожнее. По крайней мере, целующимися ни я, ни Северус их отныне уже не видели. Мне, разумеется, было жаль этих мальчишек, ведь совсем недавно я сам страдал от невозможности лишний раз приблизиться к любимому человеку, а уж о том, чтобы поцеловать его, вообще не мог и мечтать, но правила есть правила! А они запрещали любые интимные отношения между учащимися в стенах Хогвартса. Так что в какой-то степени благоразумие и осмотрительность Владова и Огнева намного упростили нам с Северусом работу. Порой я ловил взгляды, которые украдкой бросал Димитров на своих бывших соседей по спальне. Возможно, я лишь выдавал желаемое за действительное, но иногда мне казалось, что он хочет извиниться перед ними. *** В середине декабря в Хогвартс с неожиданным визитом нагрянул Министр магии. – После ужина Дамблдор просил нас с тобой явиться к нему в кабинет, – сообщил мне Северус между лекциями. – Что-нибудь случилось? – забеспокоился я. Физическая и душевная усталость, накопившаяся за последние месяцы, сделала свое черное дело. Я постоянно чувствовал себя совершенно вымотанным и изнуренным, не раз малодушно прикидывая, не стоит ли обратиться к Северусу за Умиротворяющим бальзамом, чтобы не реагировать на все происходящее вокруг меня столь остро и болезненно. Впрочем, у меня имелась еще одна причина для подобного состояния: за хлопотами, связанными со студентами из Дурмстранга, я так и не нашел подходящего времени, чтобы рассказать Северусу о своем собственном горьком опыте пребывания в стенах той проклятой школы. Сперва нам было как-то не до того – слишком много всего свалилось на наши головы, а теперь... Теперь я уже и не представлял, как открыть ему неприглядную правду о нескольких далеко не самых лучших неделях моей жизни. – Почему обязательно «случилось»? – усмехнулся Снейп. Развернув меня лицом к окну, так чтобы окружающим были видны лишь наши затянутые в мантии спины, он взял мою руку и принялся массировать чувствительное местечко между большим и указательным пальцами. Головная боль, терзавшая меня с раннего утра, тут же начала понемногу сходить на нет. Однако на меня внезапно накатило абсолютно неуместное в данной ситуации возбуждение. – Сев... – мой голос сорвался, и вместо возмущенной отповеди получилась практически мольба. – Что ты творишь? Тут дети... – Дети. Да, – покорно согласился Снейп, – никуда от них не скрыться... А впрочем, ведь сегодня суббота, – он заговорщицки подмигнул мне и как бы невзначай окружил нас чарами Отвлечения внимания и Конфиденциальности. – И чем же этот день отличается от предыдущего? – Тем, что я снял нам номер в «Трех метлах» до завтрашнего утра, и сразу после совещания у Альбуса мы с тобой отправимся туда. – Как?.. – от неожиданности я на пару секунд потерял дар речи. – А кто будет следить за дисциплиной? – У болгар – Димитров, у всех остальных – Малфой. Завтра утром они оба отчитаются мне о том, как прошла ночь. – Мне кажется, ты немного сошел с ума! – у меня вырвался нервный смешок. Разумеется, больше всего на свете я мечтал провести с Северусом хотя бы несколько спокойных часов, не опасаясь, что в самый ответственный момент к нам без стука ворвется Кровавый Барон или появится Патронус от одного из деканов, но оставлять факультет без присмотра на всю ночь?! – Пока еще нет, – невозмутимо ответил Снейп, – но это непременно случится, если мы не займемся любовью в ближайшие сутки. – А почему такая срочность? – не унимался я. – Ведь через пару недель – Рождество, как минимум половина учеников разъедутся на каникулы, вот тогда и... – Поттер! – тихо зарычал Северус. – Я уже месяц не видел тебя раздетым! Не скрою, для меня ты невероятно соблазнителен и в мантии, и в пижаме, и в маггловской одежде – особенно в твоих неприлично обтягивающих задницу джинсах! – но сегодня я намерен лицезреть тебя без всех этих тряпок! – он придвинулся вплотную ко мне, и я даже через мантию и брюки бедром ощутил его эрекцию. – Да уж, намерения у тебя – тверже некуда, – ухмыльнулся я, чувствуя, как по позвоночнику от возбуждения катится пот, а до вечера еще, между прочим, предстояли сдвоенная лекция, ужин и совещание у Дамблдора... – И что же мы будем делать? – Вот, – он поставил на подоконник маленький хрустальный флакончик, – Умиротворяющий бальзам. Порция рассчитана ровно на шесть часов, а потом... – Давай пока не станем даже представлять себе это... потом. А не то я запорю урок и оскандалюсь на совещании у директора. Ты же не хочешь для своего супруга такого несмываемого пятна на репутации? – Пей зелье и иди на лекцию, горе мое! – вздохнул Снейп, выпустив мою руку. – Я уже говорил, что люблю тебя? Он невербально отменил чары Конфиденциальности и как ни в чем не бывало стремительно зашагал по коридору, а я еще какое-то время провожал его взглядом и, пытаясь унять учащенное сердцебиение, ждал, когда же подействует Умиротворяющий бальзам. *** Северусу и в самом деле не было равных среди зельеваров! Ровно через четверть часа я уже вел урок у шестикурсников, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта и даже не вспоминая о том, что вечером у меня назначено романтическое свидание с собственным супругом. Помимо успокаивающего действия, оказываемого на меня чудотворным снадобьем, от крамольных мыслей о Северусе меня отвлекала еще и интереснейшая тема сегодняшних занятий. Пару недель назад студенты из Дурмстранга обратились ко мне с просьбой научить их зачаровывать сквозные зеркала. Они уже много месяцев не общались со своими близкими и очень скучали по ним. Разумеется, почтовые совы регулярно приносили им письма и посылки, но все это, конечно, не заменяло возможности увидеть родителей и поговорить с ними, когда вздумается. Особенно переживали те старшекурсники, которых дома ждали девушки. – Представляете, профессор Снейп-Принц-Поттер, не могу вспомнить ее лица! – жаловался один из подростков. – А вдруг за этот год она забудет меня и влюбится в кого-то другого? Я хотел сказать ему, что грош цена такой ветреной невесте, способной всего за несколько месяцев разлуки напрочь выкинуть из головы своего жениха, но промолчал. Не стоило лишний раз давать этим ребятам повод для беспокойства. Они и так прилагали неимоверные усилия, чтобы постоянно держать себя в руках. И вот сегодня мы приступили к финальной стадии превращения обычных зеркал, цена которым в лучшем случае – горсть кнатов, в артефакты, заряженные мощной магической энергией. Разумеется, в основном это была моя собственная магия. Студенты под моим руководством выстраивали вокруг зеркал тончайшую сеть из невидимых глазу магических плетений, а я подходил к каждому и завершал процесс, дотрагиваясь до этой чудесной паутины волшебной палочкой. Не скрою, это было увлекательно, но также и весьма утомительно, ведь, чтобы зачаровать такой сложный артефакт, требовалось потратить немало магической энергии. Именно поэтому перед активацией и испытанием зеркал я вручил всем ученикам по небольшому хрустальному фиалу с Укрепляющим зельем, а сам выпил двойную порцию. Судя по нашим с Северусом планам, силы мне еще непременно пригодятся. – А теперь самое неприятное – активация артефактов, – объявил я. На меня тут же уставилось множество встревоженных и даже испуганных глаз. – Нашей собственной кровью? – тихо пискнула Мередит Джонсон со Слизерина. – А вы не могли бы сделать это за нас? Я... я боюсь вида крови, – добавила она еле слышно. – К сожалению, это совершенно невозможно, мисс Джонсон, – усмехнулся я, невольно копируя поведение Северуса. – Если я напитаю ваши сквозные зеркала своей кровью, вы просто не сможете ими пользоваться. Подобные вещи после активации становятся предметами для личного использования. Само собой, их можно дарить, но тогда процесс подпитки приходится проводить повторно уже с новым хозяином. Странно, что вы не запомнили, я ведь неоднократно говорил об этом на вводной лекции.  Бедняжка Джонсон покраснела как рак. В классе воцарилась мертвая тишина. Увидев, что все повернули головы и наблюдают за ней, Мередит крепко зажмурилась, с помощью волшебной палочки уколола палец и выдавила на стекло несколько капель крови, которые тут же впитались в него.  – Мисс Джонсон, вы только что потеряли пять баллов за невнимательность на уроке и заработали десять за то, что сумели перебороть свой страх, – улыбнулся я и приглашающе взмахнул рукой, побуждая остальных последовать примеру Мередит. – Ух ты! – воскликнул гриффиндорец Артур Уизли, один из многочисленных племянников того самого, пострадавшего когда-то от гиппогрифа Рональда Уизли. – Какая красота! Поверхность лежавшего перед ним артефакта внезапно ярко заискрилась, точно на него попали лучи солнечного света, а затем по стеклу и раме прошла трещина, разделившая зеркало на две равные половинки. – Ну вот. Теперь у нас имеется парный артефакт, которым вы можете поделиться с кем пожелаете. – А когда мы будем их испытывать? – подала голос Мередит, счастливая, что самое страшное уже позади. – Прямо сейчас и испытаем, – сказал я. – Разбейтесь на пары. Обменяйтесь своими артефактами и разойдитесь в противоположные стороны класса. Я поставлю между вами прозрачный звуконепроницаемый барьер. По моей отмашке вы должны будете сосредоточиться и, глядя в зеркало, произнести имя своей пары. Если все сделано правильно – вы увидите того, кого назвали по имени. Если же нет – в зеркале ничего не отразится. Послышался шум отодвигаемых стульев. Ученики в точности выполнили мои указания и с нетерпением ожидали сигнала. – Получилось! – взвизгнула Мередит, когда на гладкой поверхности ее зеркала появилась ухмыляющяяся физиономия Антонова, студента из Дурмстранга, которому она доверила вторую половинку своего артефакта. – Ну надо же! Работает! – доносились отовсюду довольные восклицания. В результате лишь у двоих из всего класса ничего не вышло, вероятно, в плетение магических нитей вкралась досадная ошибка, а разбираться с ней до окончания лекции уже не оставалось времени. Вообще-то, уроки в субботу заканчивались раньше, но эти двое были так расстроены своей неудачей, что мне пришлось задержаться и помочь им привести артефакты в рабочее состояние. Мы уже проводили повторные испытания, когда прозвучал сигнал к ужину. – Поттер, ты ведь помнишь, что сегодня суббота и занятия заканчиваются в четыре, а не в шесть? – не упустил случая подколоть меня Северус, уже заботливо наполнивший мою тарелку. – Да, да, я в курсе, – рассеянно отозвался я, набросившись на еду, словно меня не кормили по меньшей мере два дня – четырехчасовая работа над артефактами не только порядком вымотала меня, но и заставила изрядно проголодаться. – Мы сегодня активировали сквозные зеркала, а у Шеймуса и Благоя они не действовали, вот и пришлось немного задержаться после лекций. – Ну если два часа сейчас считается «немного»... – ехидно усмехнулся Снейп. – Значит, на уроке твои студенты создали кучу артефактов, каждый из которых у любого самого завалящего Мастера стоит дороже двухсот галлеонов? А ты не боишься, что прочие артефакторы растерзают тебя, когда узнают об этом? – В Хогвартсе им до меня не дотянуться, – беспечно отмахнулся я. – И потом... вряд ли кто-нибудь из них пожелает связываться с тобой. – Так-так, профессор Снейп-Принц-Поттер, прикрываетесь как щитом супругом-вампиром? – он достал крошечный флакончик и капнул в мой тыквенный сок несколько капель рубиновой жидкости. – Что это? – удивился я. – Яд! – без тени иронии произнес Северус. – Я подумал, что будет очень романтично отравить тебя прямо перед нашим намечающимся свиданием. – Жаль, – я взял кубок, демостративно сделал большой глоток и еле слышно добавил: – А я-то наивно надеялся прожить с тобой еще как минимум лет пятьсот. Но... на какие только жертвы не идут волшебники, чтобы увильнуть от исполнения супружеских обязанностей... А если серьезно, что это? – Моя новая разработка, – так же тихо ответил Снейп, – усовершенствованное Укрепляющее. Помогает при чрезвычайно сильных магических истощениях, тех, которые раньше считались несовместимыми с жизнью. Если наши болгарские гости не останутся на летние каникулы в Хогвартсе, есть реальный шанс, что мы с тобой все-таки посетим Барселону. В самом начале августа будущего года там пройдет конгресс зельеваров. Пару дней мне, разумеется, придется уделить своим коллегам, зато потом я буду целиком и полностью в твоем распоряжении. – Так, значит, я сейчас участвую в эксперименте моего гениального супруга? – засмеялся я, действительно чувствуя необычайный прилив сил. – Признайся честно, ты напоил меня этим, чтобы я банально не вырубился после первого же захода? – Естественно! – усмехнулся Северус. – Исключительно для этих целей. А еще потому, что ты еле на ногах держишься от усталости и рискуешь, как ты выражаешься, «вырубиться» прямо во время совещания с директором и Министром магии. – Гарри, Северус, может, вы прекратите уже шептаться?! – шикнула на нас Минерва. – Это, в конце концов, неприлично! Вы что, в личных апартаментах наговориться не успели? – Учитывая тот факт, что мы покинули эти самые апартаменты около семи утра и встретились лишь за ужином? – бровь Снейпа иронично вздернулась. По сути, он кривил душой. Мы весьма содержательно пообщались в перерыве между дневными лекциями, но профессора МакГонагалл это никоим образом не касалось. *** В кабинете Дамблдора было жарко натоплено. Сверкавшая огнями елка в углу и запах имбирного печенья напоминали о приближавшемся празднике. – Том, Северус, Гарри, могу я предложить вам глинтвейн? – Дамблдор суетился так, точно не видел нас по меньшей мере год и теперь боялся прослыть негостеприимным хозяином. Внимательно приглядевшись к нему, я действительно заметил то, о чем говорил недавно Северус: директор, которому летом будущего года должно было исполниться сто тридцать лет, неумолимо сдавал. Его голубые глаза постепенно утрачивали свои живость и блеск, движения стали немного неловкими, а руки слегка дрожали. Надо полагать, этому способствовали последние чрезвычайно трудные месяцы, полные тревог, экстренных совещаний в школе и Министерстве, и множество бессонных ночей, но факт оставался фактом: к бессменному директору Хогвартса пришла старость. Я смотрел, как он принимал у эльфа поднос с четырьмя дымящимися бокалами и осторожно, чтобы не расплескать их содержимое, подавал нам, и понимал, что, скорее всего, его дни на посту главы Хогвартса и в самом деле сочтены. Похоже, Альбус сейчас старался пореже пользоваться магией, пытаясь, насколько это вообще возможно, сберечь последние силы. Наблюдая за тем, как он тяжело опустился в свое кресло, я эгоистично желал ему еще хотя бы пять – а лучше уж и все десять! – лет не покидать Хогвартс. Я представлял, сколько дополнительных забот навалится на моего Северуса, и страстно молил Мерлина: пусть все подольше остается как есть. – Благодарю, Альбус, – Том с видимым удовольствием пригубил глинтвейн и взял из вазочки на столе имбирного тритона. – Просто замечательный напиток! Именно то, что нужно холодным декабрьским вечером. Я весьма доволен результатами наших с тобой педагогических методов, отец, – он отсалютовал Снейпу бокалом. – Деканы Когтеврана, Пуффендуя и даже Гриффиндора сообщили мне о существенном улучшении обстановки в школе. С ноября месяца не было зафиксировано ни одной драки с участием болгар. У всех, включая Димитрова, значительно повысилась успеваемость. – Еще бы ей не повыситься! – не сдержался я. – Он же силой заставляет своих товарищей заниматься! – По крайней мере, теперь он применяет силу на благое дело, – усмехнулся Том. – На днях я встречался с Министром магии Болгарии. Родители практически всех мальчиков просят найти способ отправить их по домам на каникулы. – Мне кажется, это будет разумно, – после короткой паузы отозвался директор. – Дети неотлучно находятся в Хогвартсе с июля месяца. Им пока даже выходить в Хогсмид не разрешается во избежание эксцессов. Представляю, как они соскучились по родным! – Я тоже не возражаю, – сказал Северус. – Думаю, остальные деканы со мной согласятся. Так в чем проблема? – У болгар нет средств организовать порталы для переправки мальчишек из Хогвартса в Софию и обратно. Так что нам придется позаботиться и об этом. – Похоже, я уже догадался, кому именно поручат зачаровывать около десятка портключей – при условии, что почти наверняка большинство болгар захочет немного передохнуть от нашего гостеприимства, – мрачно процедил Снейп. – Признаюсь честно, Министерство очень рассчитывало на вас с Гарри, отец, – в тоне Риддла проскользнули нотки смущения. – Ты же сам в курсе, сколько за подобный заказ сдерет любой уважающий себя артефактор. – Северус, мальчик мой, поверь, будь я на пару лет помоложе, я бы с радостью взялся помочь вам, – с горечью произнес Дамблдор. – Но ты и сам видишь – я не в лучшей форме. – Ясно... – протянул Снейп. – Значит, Гарри и я, по вашему министерскому мнению, НЕ уважающие себя артефакторы. Ладно. Я это запомнил. И к какому же сроку вам потребуются портключи? – Не кипятись, пожалуйста! Ты прекрасно все понимаешь! Мы будем чрезвычайно признательны и тебе, и Гарри, если вы согласитесь сделать работу за неделю, – в ответе Риддла я прямо-таки услышал приговор назначенному на сегодняшнюю ночь нашему с Северусом свиданию, но не успел я по-настоящему огорчиться, как Снейп поспешно сказал: – Хорошо, с завтрашнего дня и приступим. А теперь, если вы оба не возражаете, мы оставим вас. Гарри необходимо как следует отдохнуть и выспаться перед выполнением важного министерского заказа. Да, Альбус, проконтролируй, чтобы сегодня ночью нас никто не беспокоил, – с этими словами он заговорщицки подмигнул мне.