Семь лет длиною в вечность

– Знаешь, я, конечно, предполагал, что наша с тобой жизнь будет богата на события, но все же не настолько! – я покачал головой и перевернул очередную страницу альбома, где под заголовком «Смелый педагогический эксперимент директора Хогвартса удался» располагалось колдофото Альбуса Дамблдора в окружении учащихся пятого и седьмого курсов из Дурмстранга, многие из которых сдали СОВ и ЖАБА на отлично. В числе студентов, блестяще выдержавших выпускные экзамены, были Огнев, Владов и, как ни странно... Димитров, в последние месяцы, кажется, вообще не покидавший стен библиотеки. Этот парень, еще в начале учебного года наводивший ужас на всю школу, а в ноябре так и вовсе покушавшийся на убийство соседей по комнате, после возвращения из дома засел за учебу с таким рвением, что я сперва даже задавался вопросом, не наложили ли на него Империо во время рождественских каникул. Он обратился ко мне, Северусу, Флитвику и МакГонагалл с просьбой давать ему дополнительные уроки по всем основным предметам, входившим в аттестацию ЖАБА, и делал несомненные успехи, на что весьма красноречиво указывало количество заработанных им призовых баллов. – Похоже, у него природный дар к Артефакторике, – сказал я как-то вечером Северусу. – Ну так и возьми его в ученики, – неожиданно предложил он. – Не представляешь, какое моральное удовлетворение ты получишь, когда этот бывший хулиган и несостоявшийся убийца заслужит звание Мастера. – Честно говоря, я не думал об этом, – слегка опешил я. – Впрочем, можно попробовать. Разумеется, если он сам выразит подобное желание. – Кстати, пару дней назад Огнев сообщил мне нечто весьма важное. Димитров по собственной инициативе подошел к ним с Владовым и извинился за свое мерзкое отношение к геям. Похоже, он все-таки кое-что осознал после нашей познавательной беседы в Азкабане. – Долго же он собирался! – не сдержался я, хотя новость, без сомнения, меня порадовала. – Лучше поздно, чем никогда, – философски отозвался Северус. *** Северус не ошибся. Сразу после выпускных экзаменов Димитров обратился ко мне и попросил взять его в ученики. – Но ведь тогда тебе придется еще как минимум на год остаться в Англии. Я подготовлю тебя к экзамену на Мастера, но сдавать его ты будешь не мне и не декану Снейп-Принц-Поттеру, и дать гарантию, что в конце этого года ты получишь лицензию артефактора, я не могу. Все будет зависить лишь от уровня твоих теоретических и практических знаний. Уверен, что ты выдержишь столько времени в разлуке со своей девушкой? – Вообще-то, с женой, а не просто с девушкой, – усмехнулся Димитров, дотрагиваясь волшебной палочкой до безымянного пальца на правой руке и заставляя проявиться тоненький золотой ободок обручального кольца. – Вот это да! – присвистнул я. – Подумать только, какие насыщенные были у тебя рождественские каникулы. И как же ты умудрился скрыть факт своей женитьбы от всех окружающих? – Не от всех, – покраснел Димитров, – наши ребята почти все в курсе. Просто у нас не принято попусту трепать языком. – А твоя... жена знает, что ты собираешься остаться в Англии и учиться на артефактора? – рвение Димитрова было, конечно, весьма похвальным, да и мне подобный опыт казался чрезвычайно интересным, но я хотел, чтобы он как следует взвесил все за и против, прежде чем приступать к тяжелой и кропотливой работе. – Мы с Даной уже все решили, – серьезно ответил Димитров. – На помощь отца мне рассчитывать не приходится – ему и дела до меня нет. Вы неоднократно говорили, что у меня неплохо выходит, а в Болгарии артефакторов – раз-два и обчелся. Если я получу лицензию, то сумею достойно обеспечить и жену, и наших будущих детей. Так что она пока поживет у своих родителей, а я... я ведь смогу иногда навещать ее? – он умоляюще посмотрел на меня, и я поразился, какая пропасть разделяла этого ответственного, весьма здраво рассуждавшего о собственной судьбе молодого волшебника и того отморозка, с которым я впервые столкнулся в гостиной Слизерина около девяти месяцев назад. Видимо, Северус был абсолютно прав, когда не позволил ни посадить Димитрова в Азкабан, ни выслать его из страны. – Хорошо, – кивнул я, – ты действительно предусмотрел все до мелочей. Осталась только самая малость: где ты будешь жить во время учебы? – Я и это продумал, – просиял Димитров. – Я поговорил с мадам Розмертой и мистером Аберфортом. Спросил, нет ли у них работы? Так что отныне трижды в неделю я буду помогать на кухне в «Трех метлах», а дважды – в «Кабаньей голове». Мадам Розмерта была так добра, что сдала мне комнату прямо над баром. Так что, профессор Снейп-Принц-Поттер, могу я рассчитывать на ваше согласие? – После такого я просто не способен ответить тебе отказом, – усмехнулся я, представив, как вечером пожалуюсь Северусу на стремительно ускользающую юность. Вряд ли теперь, когда я обзаведусь собственным учеником, кому-нибудь придет в голову называть меня мальчишкой. *** Через день после окончания экзаменов профессор Дамблдор собрал всех нас на совещание с участием Министра магии. Все, кроме оставшегося стоять Флоренца, уже заняли свои привычные места на удобных мягких стульях, расположенных вокруг директорского кресла, а Альбус, Том и Северус все не появлялись. – Сейчас нам, конечно, объявят, что Академия магии Шармбатон не намерена больше принимать у себя болгарских студентов и в следующем учебном году к нам поступят еще около шестидесяти младшекурсников, – заявила пессимистично настроенная МакГонагалл. – По-моему, вам не на что жаловаться, Минерва, – укоризненно покачал головой Флитвик. – У вас практически не было проблем с этими ребятами. Берите пример с Северуса и Гарри. В первом полугодии у них каждый день что-нибудь да происходило. Честно говоря, я до сих пор с дрожью вспоминаю ту ночь, когда Димитров и его банда напали на тех несчастных мальчиков и почти изрезали их на куски. – Между прочим, «несчастные мальчики» остаются в Англии и собираются поступать на курсы целителей при Святого Мунго, – сообщил я. – Разве они не могут учиться на колдомедиков в Болгарии? – искренне удивилась Спраут. – Мне кажется, таких способных студентов везде просто с руками оторвут. – Вы забываете, Помона, что они – пара. И этим летом планируют узаконить свои отношения. В Болгарии им после этого – дорога не на курсы целителей, а прямиком в Нурменгард. Причем я вовсе не уверен, что им предоставят совместную камеру, – с горечью сказал я. О том, что у меня в кармане уже лежало приглашение на скромную церемонию, назначенную в одном из заведений Крэбба и Гойла на десятое августа, я предпочел не распространяться. – Какое варварство! – поцокала языком сердобольная мадам Помфри. – Никогда не понимала преследования людей за их желание быть вместе с тем, кого любишь. Надеюсь, хотя бы здесь они будут счастливы! – Простите за опоздание, друзья мои! – появившиеся наконец директор, Министр магии и Северус отвлекли нас, прервав беседу о будущем двух моих (уже практически бывших) слизеринцев. – Профессор Снейп-Принц-Поттер, господин Министр, присаживайтесь. Дамблдор опустился в удобное кресло, а Том и Северус заняли места справа и слева от него. «Странно, что директор назвал Северуса по фамилии, да еще и полной. Обычно он никогда не вел себя с ним столь официально, – подумал я. – Наверняка это неспроста». – У меня для вас есть несколько важных сообщений, – начал Альбус, – и прежде всего они касаются студентов из Дурмстранга. На днях из Министерства магии Болгарии пришла депеша, согласно которой они сумели укомплектовать школу преподавателями по всем основным предметам. – Хвала Мерлину! – вырвалось у МакГонагалл, продолжавшей считать новых студентов обузой, несмотря на все сделанные ими за этот год успехи. – Не торопитесь радоваться, Минерва, – Дамблдор послал своему заместителю укоризненный взгляд, – я еще не закончил. Набранные в штат преподаватели очень молоды, многие сами являются недавними выпускниками и, как вы можете догадаться, тоже были жертвами преступлений Игоря Каркарова и его подручных. Как известил министр Благоев, с ними почти полгода работали ведущие менталисты Болгарии, проверяя на психологическую стабильность. К счастью, болгары больше не намерены рисковать физическим и психическим здоровьем собственных детей, и это весьма отрадно! Исходя из вышеизложенного, с сентября сего года Дурмстранг откроет свои двери для первых четырех курсов – надеюсь, мне нет нужды объяснять вам, что неопытные преподаватели вряд ли сумеют справиться с подростками, чуть младше их по возрасту. – Значит, по сути, наша ситуация практически не изменится? – удрученно спросила МакГонагалл. – Я бы так не сказал, – улыбнулся Риддл. – В этом году в Хогвартсе будут заниматься лишь студенты с пятого по седьмой курсы, причем вы со всеми мальчиками уже отлично знакомы. По моим подсчетам, число наших гостей сократится примерно на четверть, а если учесть, что половина из них распределились на Слизерин, полагаю, вам, Минерва, вообще не о чем беспокоиться. А теперь, когда с этой проблемой разобрались, я возвращаю слово директору Хогвартса. – Друзья мои!.. – Дамблдор выдержал небольшую паузу, явно собираясь с духом. – Я бы хотел сообщить вам, что через два года планирую покинуть пост директора Хогвартса. Я сомневался, стоит ли говорить об этом сейчас, но потом подумал, что сюрпризы в подобном деле никому не нужны. Вопрос с моим преемником уже решен... Все, кроме меня, Северуса и Тома, перевели взгляды на гордо приосанившуюся МакГонагалл. – ...им станет профессор Снейп-Принц-Поттер. У Минервы сделалось такое выражение лица, словно Дамблдор прилюдно залепил ей пощечину. – Благодарю вас, Альбус, – произнесла она срывающимся голосом, – вы правы, сюрпризы действительно никому не нужны. Особенно такие! Оставьте меня, Помона! – прикрикнула она на пытавшуюся прошептать слова утешения профессора Спраут. МакГонагалл резко вскочила со стула и, не обращая ни на кого внимания, стремительно вылетела из класса, оглушительно хлопнув дверью. – Мне кажется, вам все же следовало ее подготовить, Альбус, – негромко сказал Северус. – Вы полагаете, я не намекал ей об этом весь учебный год? – расстроенно спросил Дамблдор. – Но вы же знаете Минерву. Она слышит лишь то, что хочет услышать. – Признаюсь честно, Альбус, я бы на ее месте тоже обиделся! Вы и сами в курсе, что ваши намеки порой весьма туманны, – заявил Флитвик. – Хотя не скрою, кандидатура Северуса подходит нам намного больше – он и работает в Хогвартсе куда дольше, и вообще... не совсем человек, так что ему явно не грозят болезни, старость и даже смерть. – Только не делайте из меня нового Мерлина, – усмехнулся Северус. – Кстати, насчет последнего – вы слегка заблуждаетесь. Это довольно длинная история, но слухи о моем бессмертии несколько преувеличены. – Зная характер Минервы и судя по ее реакции, возможно, нам придется искать другого профессора Трансфигурации, – удрученно произнес Люпин. – Звезды уже давно предрекали Хогвартсу серьезные изменения, – как всегда отстраненно, словно все происходившее не очень его интересовало, изрек Флоренц. – Значит, в кои-то веки звезды наконец не солгали, – вздохнул не слишком уважавший прорицания Люпин. – Будем надеяться, что не до такой степени, – оптимистично заявил Дамблдор. *** Несмотря на весь скептицизм окружающих, предсказания Флоренца оказались верными. К концу дня на столе у Дамблдора лежало заявление об увольнении, написанное его заместителем Минервой МакГонагалл. Уговоры и увещевания, сопровождавшиеся весьма неудачной попыткой несколько разрядить обстановку традиционным чаепитием со сладостями, не смягчили оскорбленную в лучших чувствах заместительницу директора. По словам Северуса, вынужденного, вместо того чтобы заняться со мной куда более интересными вещами, весь вечер провести с Дамблдором за мозговым штурмом, пол в кабинете директора был усеян осколками, которые расстроенный Альбус безуспешно старался опять превратить в свой любимый чайный сервиз. – Даже не знаю, что огорчило Альбуса больше: прошение Минервы об отставке или неспособность применить элементарное Репаро, – вздохнул Северус, скидывая мантию и присаживаясь на край кровати. – На совещании Дамблдор говорил о своем намерении уйти в отставку через два года, но, по-моему, он сильно переоценивает собственные возможности. Магия – это не безграничный ресурс. Под старость она порой начинает предавать волшебника не хуже неверной жены. Страшно, когда это происходит у тебя на глазах и с близким человеком. Мордред! – он стукнул кулаком по постели. – Я просто обязан помочь найти пристойного профессора Трансфигурации, только не представляю – где, – он потер виски, словно у него действительно разболелась голова. – Дамблдора, разумеется, ужасно жаль, но если бы ты спросил меня, то тебе не пришлось бы тратить драгоценные часы на бесполезную отсидку у директора, – с укором сказал я, вылезая из-под одеяла. – Сними рубашку, я сделаю тебе массаж. – Сперва я хотел бы послушать твои соображения по поводу кандидата на эту мордредову должность, – заупрямился Снейп. – После массажа я с удовольствием изложу тебе все свои соображения. Дамблдор вряд ли ждет от тебя решения проблемы прямо сейчас, – не отступал я, устроившись у него за спиной и принимаясь неторопливо разминать его плечи сквозь тонкую ткань рубашки. – Нравится? – Еще как! – дыхание Снейпа участилось. – Умеешь ты снять напряжение. – К счастью для меня, ты расслаблен отнюдь не везде, – моя рука переместилась к его паху и погладила красноречивую выпуклость на брюках. – Ну так что, продолжим говорить о работе или все же перенесем дискуссию на потом? – Уверен, работа может и подождать, – усмехнулся Северус, в мгновение ока избавляясь от одежды и вытягиваясь рядом со мной. – Я что-то жутко вымотался сегодня. Сделай все сам, а? – Все-все? – уточняюще переспросил я. – Абсолютно! – для верности кивнул он. – У нас равноправный брак, помнишь? Разумеется, я помнил об этом. А еще о том, что Северус довольно давно не был снизу. Поэтому я так долго готовил его, что сам едва не кончил в процессе. Мне нравилось смотреть на его лицо: на закушенную губу, закрытые глаза в обрамлении длинных, чуть подрагивавших ресниц. Он выглядел таким по-человечески беззащитным и таким... моим. А еще он был неимоверно тесным, сколько бы я ни растягивал его. И я задыхался от возбуждения, двигаясь в этой умопомрачительной тесноте. И стонал, кажется, гораздо громче него. Впрочем, Северус тоже не привык сдерживаться в постели. Скрестив ноги у меня на пояснице, он насаживался на мой член с такой страстью, словно это не я, а он полностью обладал мной. Хотя, в сущности, именно так и было. Мое тело и моя душа безраздельно принадлежали ему. И неважно, кто из нас двоих был сверху. Не выходя из него, я осторожно перекатился на спину, и теперь Северус, оседлав мои бедра, то приподнимался так, что мой член почти выскальзывал из него, то опускался до самого упора. Я любовался им, моим Северусом: бледным, с разметавшимися по спине угольно-черными волосами, с запрокинутым в экстазе лицом. Я слышал вырывавшиеся из его груди хриплые стоны. Он склонился ко мне и припал к моему рту в поцелуе, и в этот момент меня сорвало в неистовый оргазм, от которого я ненадолго потерял связь с реальностью, настолько острыми и сильными были все ощущения. Когда я открыл зажмуренные от восторга глаза, Северус все еще сидел сверху и, улыбаясь, смотрел на меня. – Люблю наблюдать, как ты кончаешь, – сказал он чуть севшим голосом. – Я тоже, – прошептал я, накрыв его член ладонью и в несколько быстрых движений уводя Северуса за грань.