Дочь священной Эриан

       Яркие вспышки проносились передо мной, обрывками мелькая в голове: Вот я, отбросив страх, рвусь навстречу уродливым тварям, рублю одного за другим. Вижу знакомую темную макушку среди полчища воинов. Гиллиан! Жив, невредим! Но в тот же миг громадный орк — Осквернитель! — подхватывает его под горло и уносится прочь! Я резво мчусь вслед за монстром и боюсь выдохнуть… И в мыслях моих только Гиллиан. Только бы он был жив, только бы Осквернитель не навредил ему!.. Снова пелена перед глазами… Леголас… Тауриэль покидает нас… И вновь безжалостный бой… А затем это бесчувственное бледное лицо. Глаза потемнели, жизнь покинула их…       «Он сдох», — раздалось надо мной, и в тот же миг все исчезло, оставив после себя лишь ужас, холодным потом выступивший на коже.        Я приоткрыла глаза. Небольшая комнатка полнилась ярким солнечным светом, и в лучах этих кружились едва различимые пылинки. Я слабо вздохнула, не до конца понимая, где нахожусь, пошевелила пальцами, и что-то теплое слабо коснулось их. От неожиданности я замерла, и с уст невольно сорвалось:        — Леголас…        Но аранен молчал, и я даже засомневалась, угадала ли я незнакомца, что сидел рядом со мной. Его, как я уже теперь догадалась, губы, все так же нежно касались моих пальцев.        — Эрианэль!.. — Его голос отдал хрипотцой. Эллон осторожно присел рядом со мной и положил руку мне на живот. — Эрианэль! Моя Эрианэль! Если бы ты знала, как я рад твоему пробуждению.        — Где… Где Гиллиан?.. — выпалила я. Леголас нахмурился и окинул меня тяжелым взглядом.        — Он погиб, Эрианэль, — вкрадчиво произнес аранен. — Разве ты не помнишь?        Все внутри меня сжалось, и я порывисто вздохнула. Это был не сон… Осквернитель погубил его… Гиллиана… Мое сердце бешено заколотилось в груди, не желая верить.        «Мёртв! Мой Гиллиан! Мёртв!», — твердила я внутри себя, и белая пелена стремительно застилала глаза. По щекам побежали слезы, в горле вдруг стало сухо-сухо, что казалось, стоило мне лишь издать звук, как я тут же задохнулась бы. Мне хотелось кричать со всей силы, крушить все вокруг и бежать, куда глаза глядят. Бежать, не останавливаясь, бежать от всего на свете в далекие дали и забыться непробудным сном. Ведь нет мне жизни без Гиллиана…        — Эрианэль, — Леголас сжал мою ладонь своей взмокшей рукой, — что я мо…        — Уходи, — бросила я, и эльф замер, глядя на меня не то с болью, не то с отчаянием. Я вырвала руку из его хватки и с трудом перевернулась на бок. До меня донесся мучительный вздох аранена, за которым последовал резкий толчок двери. Кто-то бесцеремонно вошел внутрь.        — Не сейчас, — твердо заявил Леголас.        — Мне велено осмотреть вашу динет, — возразил низкий мужской голос.        — Это не просьба, а приказ, — с нажимом ответил мой даэр. — Зайдите чуть позже.        — Как пожелаете, мой принц, — повиновался мужчина, и оба эллона покинули меня. В глубине души мне было ужасно стыдно перед Леголасом, он попытался проявить заботу, только и всего, а я так грубо выгнала его. Но мысли мои сейчас возвращали меня к Гиллиану, а потому видеть никого совсем не хотелось. И я дала себе обещание поблагодарить Леголаса за то, что тот спровадил нежданного гостя. Но не сейчас…        Я вспоминала юность и детство, далекие годы… Гиллиан всегда был добрым и дружелюбным, улыбался, шутил и никогда не унывал… Я закрыла глаза, и передо мной предстали бескрайние леса, поля и горные тропы, по которым вместе мы скакали верхом. Брызгались у водопадов, ели дикие ягоды, напевали древние песни синдар. И мы были так счастливы.        — А теперь его нет, — всхлипнула я и зажмурилась. Боль сильнее сдавила сердце. И вновь перед глазами предстало бледное лицо, где нет ни капли жизни. Глаза, что больше не горели прежним огнем… И кровь. Повсюду кровь…        Не помню, как долго я рыдала, но постепенно боль ослабла, оставив после себя лишь неприятное жжение. Я распахнула глаза — уж ночь опустилась на Лихой лес… Я поднялась и поежилась от легкой прохлады, ступая босыми ногами по деревянному полу. Вдруг луна поманила меня за собой, приласкала своим белым светом, и я вышла на балкон. Редкие звезды мерцали на черном небосводе, и лишь полумесяц висел во тьме.        — Звезды горюют, дочь моя, — прошептала Эриан, и деревья в тот же миг тревожно закачались под потоками ветра. — И мне горестно…        — Как же я без него, Эриан? — вздохнула я, невольно дотронувшись до кулона, что мой друг подарил мне на Гил-Эриан. И ветер с новой силой взвыл, будто и ему было тяжко.        — Такова была судьба его, — ответила моя небесная мать. — Я вижу печаль в твоем сердце… Она сильна… Но знай, что Гиллиан погиб не зря. Он отдал свою жизнь за тебя и ни капли не жалел о своем решении.        — Он всегда жертвовал ради меня собой, а я не смогла уберечь его. — Я закрыла лицо руками. Слезы вновь скопились в глазах.        — Не плачь, не плачь, дитя мое, — прошелестела Эриан, укутав меня в свои объятия. — Время всё лечит, любые раны. Вдохни поглубже. К тебе гость… — прошептала моя мать и ускользнула на волнах ветра. Я обернулась, прижав руки к груди. В глубине комнаты стоял аранен.        — Здравствуй, — мягко произнес эльф.        — Давно ты навещаешь меня по ночам? — вздохнула я и утерла слезы рукавом. Леголас твердым шагом направился ко мне и вдруг оказался так близко, что дыхание у меня перехватило. В ночи его глаза казались темнее и глубже — в них сияла луна, и вся нежность, что полнилась в них, вдруг обволокла меня. Я задрожала и отступила было назад, да только аранен крепко прижал меня к себе, руками коснувшись талии.        — Прошу, не покидай меня, — тяжело выдохнул он и склонился своим лбом к моему. Волнение мое вмиг исчезло, и я прижалась к Леголасу в ответ, слыша, как беспокойно бьется его сердце.        — Прости меня, — пролепетала я.        — За что? — недоуменно отозвался Леголас.        — За то, что прогнала… Прости. — Я шмыгнула носом. — Ты ведь знаешь, как дорог… Был дорог мне Гиллиан, — изрекла я, а Леголас вдруг отпрянул и оглядел меня удивленно.        — Это мне впору просить у тебя прощения. За всю ту боль, которую ты испытала из-за меня. Когда я оставил тебя, когда бросил и попытался забыть, будто тебя никогда не было в моей жизни. Это я должен молить о прощении, а не ты. — Он поймал мои ладони и стал целовать. Одной рукой я коснулась его щеки, встала на цыпочки и прижалась к губам Леголаса своими.        Бесконечную нежность подарил мне аранен, ласку и любовь…        Любовь… Одно только это слово уносило меня в далекие грёзы. Я отстранилась и заглянула в глаза эльфа, опьяненные и туманные. Мир вновь стих, точно теперь не осталось ничего важного, кроме нас двоих. Месяц ярче взыграл на небе, а Эриан тихо вздохнула.        — Я давно простила, — вымолвила я, вызвав у своего любимого улыбку.        Леголас вдруг поднял меня на руки, совсем как маленькую девочку, и отнес в постель. До самой зари мы лежали в кровати, в безмолвии любуясь друг другом, наслаждаясь жаркими поцелуями и трепетными касаниями. Леголас гладил мои волосы и улыбался. И я улыбалась, покуда боль понемногу утихала в груди.

***

       Проснулась я уже в одиночестве. Когда я уснула?..        Недолго думая, я надела первое висевшее в шкафу платье, собрала волосы в незамысловатую прическу и отправилась на завтрак. Утро в Лихолесье выдалось на радость чудесным. Солнце светило ярче, в воздухе ощущался не то чтобы ветер, но неторопливое, приятное движение, обещавшее чудный прохладный день. Я шла по узким мостикам и витиеватым лестницам, наслаждаясь прохладой и солнцем, и мысли уносили меня в Имладрис. Лихой лес по душе лишь рожденным здесь эльфам, мое же сердце принадлежало горам и холодным водопадам. Гиллиан вновь возвращался ко мне, но образ его был светлым и улыбчивым.        «Именно такую память я должна сохранить о нем», — не без доли тоски подумалось мне, и вдруг кто-то с силой толкнул меня в плечо.        — Ты что совсем под ноги не смотришь?! — воскликнула высокая рыжеволосая эльфийка. На миг она остановилась, и в глазах её вспыхнули злоба и ненависть. Я посторонилась, вызвав у эллет наглую ухмылку, и она, высоко задрав подбородок, двинулась дальше.        «Какая грубиянка!» — я сощурилась, сжав кулаки.        — Фиониль, тебе следовало бы извиниться! — Голос аранена отвлек меня. Леголас стоял прямо рядом со мной и с укором глядел на эллет.        «Так это та самая Фиониль?» — вспыхнула я, но виду не подала.        Рыжеволосая эльфийка обернулась и с нескрываемым недовольством поклонилась мне, а затем проронила:        — Извини, как там тебя?..        — Эрианэль.        Фиониль скривила губы и быстрым шагом покинула нас, а Леголас ласково притянул меня к себе, слегка приобняв.        — Не бойся её. — Он добродушно рассмеялся. — Она способна только на толчки и насмешки.        — Еще бы я боялась всяких гадюк! — хмуро ответила я, и мы наконец отправились на завтрак, держась за руки.        В трапезной собралось немного народу, звучала приятная мелодия и песнь. Пахло медом, вином и фруктами. Таур трапезничал на небольшой террасе, обвитой лозой и сокрытой от остальных бежевым тюлем. Туда Трандуил приглашал только самых почетных гостей, советников и, конечно же, своего сына. Леголас провел меня наверх, и от увиденного я вдруг широко улыбнулась.        — Митрандир! — воскликнула я, заметив старика. Маг сидел около Таура, привычно дымя своей трубкой. В сером одеянии, с такой же покосившейся набок шляпой и всклокоченной бородой, Гэндальф улыбнулся мне и коротко поклонился.        — Здравствуй, дитя! — отозвался маг. Лесной король поклонился нам в знак приветствия, и мы с араненом уселись за стол. Волшебник выпрямился и отложил трубку в сторону.        — Наконец ты очнулась! — воскликнул он. — Бильбо хотел навестить тебя перед отъездом в Шир, да, узнав, что ты еще не пришла в себя, уехал. Надо будет догнать его, — задумчиво протянул старик.        — Как Торин? Он жив? — выпалила я тревожно, и в глазах Митрандира отразилась вдруг боль. Он отвел взгляд и без слов дал понять, что случилось.        — Торин Дубощит и его племянники были похоронены в Эреборе, — констатировал Трандуил. — Эльфы, в свою очередь, наладили с гномами контакт и заключили перемирие. Так что все в мире теперь вновь на своих местах.        Я поджала губы и ненароком вспомнила о гномах… Торин, Кили, Фили… Война забрала самых лучших гномов…        «И эльфов тоже», — заключила я в голове.        Завтрак пролетел незаметно за приятной беседой. Гэндальф поведал, что орки направились обратно в Гундабад. Однако вряд ли он доберутся туда невредимыми. Наверняка адар уже был извещен об этом и теперь с готовностью отгонит темных тварей от наших границ. Под конец Трандуил попрощался с нами и удалился по своим делам, покуда я, аранен и Митрандир остались в трапезной и допивали вино.        — Леголас, — Митрандир поднялся со своего стула, — я хочу поговорить с тобой. Наедине, — намекнул он мне и отвел моего даэра в сторону. Небольшая обида кольнула меня, и я затихла, стараясь вслушаться в разговор. — Эрианэль, спустись, пожалуйста, вниз, — велел маг. — Эти вещи и правда касаются только нас двоих. — Я смиренно улыбнулась и покорно спустилась вниз, усевшись за ближайший стол рядом с другими эллонами и эллет, однако внутри меня вдруг взбушевалось негодование.        Спустя несколько минут Митрандир и Леголас спустились вниз. Я вскочила с места, но тут же стыдливо опустила голову.        «Ведешь себя как ребенок!» — пригрозила я себе.        — Девочка, не хочешь прогуляться со стариком? — улыбнулся вдруг Гэндальф. Леголас кивнул чародею и, поклонившись мне на прощанье, покинул трапезную, а я вместе с магом направилась в кленовую рощу.        Шли мы долго и молча. Лишь изредка Митрандир задумчиво бросал на меня косые взгляды и всю дорогу мычал себе что-то под нос. В конце концов мы устроились в уютной беседке, докуда доносилась приятная мелодия арф и где щебетали птицы. Солнечный свет проникал внутрь и игриво танцевал на колоннах и полу беседки.        — Я сожалею о гибели Гиллиана. Он был прекрасным другом, — начал маг, а затем помолчав, вновь заговорил: — Да только не за тем я прибыл. — Он посмотрел куда-то в сторону, и взгляд его словно затуманился, точно был он сейчас не здесь и не со мной. — Но ты, верно, уже это поняла.        — Что-то случилось, Митрандир? — нахмурилась я, чуть наклонившись к нему.        — Случиться еще не случилось… — он вновь задумчиво замычал, закурив свою трубку. — Твоя побрякушка на шее все никак не дает мне покоя!        Я коснулась руками своего кулона. С того самого момента, как я надела подарок своего товарища, он не покидал меня.        — Глаза мои мне не врут, видел я его уже где-то! — наконец ответил маг. — Да только где, все никак не вспомню! Четырехконечная звезда… Вот что, я хочу, чтобы ты вернулась в Ривенделл да расспросила своего отца. А если и он не знает, что это за кулон, то тогда уж поезжай к владычице Лориэна. Загляни в её зеркало и найди ответы. Ведь чует сердце мое, неспроста он дарован именно тебе.        Я осеклась, не зная, чего и ответить. А Гэндальф все продолжал:        — Связано это как-то с твоим даром, в этом я уверен!        Меня будто бы прошибло молнией — откуда Митрандир знает о моих способностях?        — Он старик прозорливый, — напутствовала Эриан. — Верь ему…        — Вижу, я привел тебя в смятение, — проговорил старик. — Но ты не волнуйся! Покуда зло затихло, можешь ты не тревожиться. Отправляйся в Имладрис, когда тебе будет угодно, но все же не затягивай! — Он хитро улыбнулся и откинулся на спинку сидения. — Ступай, девочка… А я еще посижу да подумаю…        С тяжелым вздохом я поднялась со своего места и, поблагодарив мага за компанию, покинула его. Сотни вопросов один за другим рождались в голове, покуда я мчалась в свои покои. Слова Митрандира точно вселили в меня некую надежду! А возможность вернуться в родные края невероятно прельщала!        «Нужно рассказать об этом Леголасу!» — подумалось мне.        Вернувшись к себе, я просидела до самой ночи в ожидании своего принца. Вот только аранен не явился ко мне ни на закате, ни с первыми лучами луны. В томительном ожидании я и не заметила, как провалилась в небытие и сознание мое унеслось в дальние странствия по сновидениям.        Я видела ночь, бесконечно долгую и звезды не горели в ней. Луна пряталась за сгустившимися тучами. Слышались мне страшные крики и леденящий кровь орочий рык. Меня занесло в темное душное помещение. Посреди стоял гигантский монстр, изуродованный и изрезанный… Он читал что-то на черном наречии, сжимая в руках кривой кинжал. Пред ним на коленях стоял Гиллиан! Волосы его были острижены, а обнаженный торс усеян тысячами мелких царапин и глубоких порезов. Я замерла от склизкого, пробирающегося прямо под кожу страха… Вдруг монстр замахнулся на моего товарища и вновь резанул его по груди, продолжая рычать что-то темное и извращенное.        — Эрианэль! Нет! — взревел Гиллиан и пал наземь. Тело его содрогалось в муках, кровь сочилась из ран, лицо исказилось гримасой ужаса. В тот же миг я рванулась к эллону, но странная волна отбросила меня назад и обжигающая боль охватила грудь. Я судорожно вздохнула, распахнула глаза и поднялась.        И вновь оказалась в своих покоях. Тишина давила, покуда огонь в груди запылал с новой силой. Я коснулась этого места и рукой нащупала кулон. Он был раскален, но тут же охладел, точно все это мне показалось. Я сглотнула, и ужас пропустил по телу волны мурашек. Какой страшный сон… Всего лишь сон…        «Гиллиан в лучшем месте», — успокаивала я себя, но крик его все звучал в моей голове, покуда я крутила в руках кулон.        «Неспроста он дарован именно тебе…» — слова Митрандира эхом звучали в голове. И тогда я твердо решила: с первыми лучами солнца отправлюсь в Ривенделл. И ничто не помешает мне.        Засыпая, я видела освещенную звездами дорогу, что вела меня далеко-далеко. Леголас крепко сжимал мою ладонь, а я смело шагала вперед.        В новые странствия. В новое приключение.        В новую жизнь.