Золото вечерних огней.

На крыше сидел худощавый, бледный парень с опухшими глазами цвета яркого-яркого янтаря, которые сейчас были плотно закрыты. Веки мелко дрожали, а он то и дело вздрагивал, учащенно дышал и рвано вздыхал, пытаясь откашляться. Частокол вспомнил. Вспомнил издевательства, которые терпел и терпит, все те колкие слова и насмешливые взгляды ранее самого дорогого, самого любимого, прекрасного человека. * * * На миг все вновь прояснилось: послышались голоса, противные ненавистные насмешки, хихиканье милых девиц, которые сейчас прижимались к своим кавалерам, прикрывая довольные ухмылочки. Частокола вновь схватили за тёмные волосы, опуская в воду. Схватившись руками за бортик школьного фонтана, парень закричал, на поверхности воды показались пузыри, вновь вызывая сумасшедший ржач и уйму восторга. Пинок в живот. Дикая боль, по всему телу прошла судорога. — Посмотрите на это убожество! — раздался довольный, насмешливый голос парня, который держал его. Частокол даже и не заметил, что снова может дышать, заходясь в кашле. Последовали еще один пинок в живот и удар по спине. — Бей сильнее, Звездоцап! — послышалось из толпы. — Сломай ему нос! Проведя по темно-коричневым волосам, названный Звездоцапом присел, притягивая голову Частокола к себе, опаляя ухо горячим дыханием. Кажись, он вроде бы и не слушал выкриков из толпы, задумчиво оглядывая парня. Частокола дурманили одни лишь его прикосновения, вызывая мурашки, которые мелко осыпали спину. Не волновала даже боль, колкими шипами распространяющаяся по всему телу. — Отдышался? Продолжим! Частокола схватили за волосы. Последовал глухой звук: бортик фонтана окрасился кровью. Частокол схватился за разбитый нос, с губ сорвался глухой хриплый стон, напоминающий рык загнанного в угол зверя. Звездоцап встал, напоследок пнув объект издевок и отвернулся к своим компаньонам, но Частоколу хватило и этого: вскочив, он скрылся среди многочисленных многоэтажек. * * * На серый холодный камень вновь упало несколько крупных капель крови. Частокол схватился за нос, упав на колени и прижавшись лицом к бетонному полу. Сознание окутал черный струящийся мрак. Частокол проснулся уже поздним вечером. Сумерки черной тенью накрыли город, шум машин и пульсирующий звук музыки усиливался с каждым часом. Парень медленно встал, резко пошатнувшись, но не упав. Он медленно брел к краю крыши. Его шаги, словно во сне, гулким эхом отражались от каменных массивов. Край. Это будет концом, чертой. Крестом. Шаг вниз. Вольный, свободный полет. Город нарядился в алое золото вечерних огней, провожая свое дитя. Частокол был счастлив. Был счастлив настолько, что полурастерянная, свободная улыбка расцветала на устах его, а холодный, долгий тихий дождь обрушился на город, даруя уходящей душе красоту вечности.