***
Глаза застилает туман, а с щек вниз капает что-то теплое, мокрое и соленое. Пока Чонгук добегает до их тайного места на площадке, он умудряется врезаться в несколько качелей и от этого никак не легче. Забегая в закрытое от лишних взглядов место, укрытое заботливыми зарослями какого-то громоздкого растения, малыш забирается в уголок и начинает тонко поскуливать, прикрыв лицо руками и трясясь от слез. Он весь сжимается в комочек и постепенно начинает реветь в голос. За этим он не замечает шорох раздвигаемых листьев и вздрагивает, когда чужие руки обнимают его, прижимая к себе изо всех сил. Тэхен мягко по голове своего Чонгуки гладит, и нашёптывает слова утешительные. Тэхен заботливый-презаботливый, от чего потихоньку Чонгук успокаивается, вот только руки от лица не убирает, прикрывает ладошкой свою щеку и стыдливо глаза отводит, будто встречаться с глазами напротив не хочет. Вот только Тэхен старше, и Тэхену такое вот совсем не нравится. Он руку чужую хватает и резко на себя отводит. Младший от неожиданности сопротивления даже не оказывает, и по инерции немного вниз съезжает. Тэ над Гуком нависает, и прекрасно может рассмотреть на щечке того след красный и царапину длинную, свежую, а кровь из нее стекает горячая, красная и завораживающе-пугающая. Тэхен глаза в шоке раскрывает и сразу же, не раздумывая, ласково целует мальчика в покрасневшую щечку. А потом глаза у него темнеют, и в них отражается что-то совсем недоброе. Гук в страхе отодвинуться от него пытается, только вот он лежит на земле твердой, справа заросли какие-то, слева Тэхенова рука его ладошку держит, а сверху сам Тэхен над ним возвышается. И вроде как путей для отступления нет, поэтому он старается храбрым быть мальчиком, поэтому отважно смотрит в глаза сверху. А обладатель этих глаз пытается сделать строгий-строгий голос, но в нем все равно волнение в нем слышится, а в конце предложения он и вовсе срывается на отчаянный всхлип: -Скажи… Скажи мне, кто это сделал? Кто посмел ударить тебя?! -Я-а-а… Я расскажу-у-у… Только не кричи, пожалуйста, Тэхени-и-и! Тот осекается, взволнованно глядя на младшего и тихо соглашается: -Хорошо, Чонгуки. И Чонгук рассказывает. Он рассказывает про это невероятное чувство, которым действительно хочется поделиться со всеми вокруг. О том, как он, изнемогая от невозможности рассказать кому-либо кроме Тэхена, решается доверить свою тайну маме. Но только мама, как оказалось, совсем не рада такому раскладу событий. Она начала ругаться и кричать, говорить, что это ненормально и угрожать запретом на общение. -А когда… Когда я спросил, почему она считает, что любовь — это ненормально, если сама любит папу, она сказала, что это иначе. Что нормально — это когда мальчики любят девочек, а не друг друга. Тогда я закричал, что она глупая, а она… Она… Она ударила меня по щеке-е-е! -Тшш, Чонгуки, сейчас все хорошо. Она не права, даже если не осознает этого. Твоя мама не должна была тебя бить, знаешь? Вот это уже точно ненормально! И ещё, если тебе когда-нибудь будет больно, не беги прятаться в кустах. Сразу же рассказывай мне, малыш, понял? -Хорошо, хен… А почему мама сказала, что когда мальчики любят друг друга, это неправильно? Разве то, что тебе нравится человек и ты хочешь общаться с ним и защищать его, как-нибудь зависит от того, мальчик он или девочка? Какая же ерунда, это ведь вообще никак не связано! -Правда, Чонгуки. Но только взрослые почему-то считают так. На самом деле я думаю, что все взрослые — монстры. Неужели и мы такими станем когда-то? -Тэтэ-хен. Давай никогда не будем становиться взрослыми? -Давай. -Обещаешь? -Обещаю. -И я тебе, мой любимый Тэ-хен.***
Чонгук не знал, когда все успело настолько измениться. Прошло 10 лет с того их разговора, и что ж, Чонгук действительно сожалеет, что все ещё не забыл его. Да и вообще всего Тэхена, его милую квадратную улыбочку, его мягкие заботливые прикосновения и многие-многие, заполненные счастьем до краев проведенные с ним дни. Все воспоминания вторгались острым, колючим ураганом проволоки в его душу, в который раз расцарапывая глубокие не заживающие шрамы. Никогда ему не забыть глаза Тэхена, когда он, приехав из своей интернат-школы, улыбнулся и отшутился на слова Чонгука о том, как он соскучился. Как он избегал оставаться с ним наедине, а когда Гук все же добился этого, от Тэхена повеяло холодом. Посмотрев куда-то сквозь Чонгука, он пробормотал: -Ну, кхм, насчёт того, что было между нами… Ты же сам понимаешь, что это было чем-то детским и глупым, и эти отношения совершенно не важны. Ну… Ты и сам все осознаешь, Чонгук. -Нет! Я не понимаю! Я ничего не понимаю! -Ох, ну думаю, когда ты станешь старше, ты и сам поймёшь, почему я решил разорвать эти отношения. -Но… Тэхен… -И да, слышишь, не вздумай что-нибудь болтать про меня, ясно? -Да,***
Когда ты станешь старше, когда ты вырастешь, в будущем, ты не дорос ещё… Все эти слова подрывали в Чонгуке веру. Но после того, как это сказал Тэхен… После этого в жизни совершенно не было смысла. Чонгук честно держался, удерживая в себе ребенка, привязав к себе тот образ, который мог принести счастье. И вот, остались какие-то 3 часа до его совершеннолетия. Улыбнувшись своим мыслям, он берет в руки телефон и набирает номер по памяти. Этот номер он набирает каждый день. Но не звонит. А какой в этом вообще смысл? Все равно говорить им не о чем. Но сегодня есть о чем, сегодня Чонгук с ликованием наживает кнопку вызова и дрожащей рукой подносит телефон к уху. Гудок… Гудок… Гудок… Гудок… -Алло? Алло, кто это? — на заднем фоне слышатся какая-то ритмичная музыка и голоса. Чужие голоса. Чонгук вдруг задумывается о том, какой же резкий контраст между тем временем, когда он знал о Тэхене все и был для него самым близким человеком, и настоящим временем, когда у них нет ни одного общего знакомого, когда Тэхен даже не знает номер Чонгука. Гук не понимает, как это произошло. Что пошло не так. И практически уверен, что ничего вернуть нельзя. -Алло-о! Вы меня слышите? Я сейчас положу трубку! -Алло… Привет, хен… Мы можем поговорить? -Ч-чонгук?.. Да, конечно, я сейчас отойду. Шум на фоне становится тише. Голос хена, от которого крыша Чонгука готова отправиться в кругосветное путешествие, меняется. Гук не может понять, какие нотки сейчас в нем промелькнули, и это не даёт ему шанса предугадать конец разговора. -Что ты хотел сказать? -Я понимаю, что это глупо, но… Тэхен, ты помнишь наш разговор? -Какой именно? -Наш разговор про взрослых… Тот разговор, когда мы пообещали друг другу никогда не становиться взрослыми. -Чонгук… Прости, я обычно выполняю обещания, но настолько детские и глупые… Это же невозможно, Чонгук. Наши отношения были такие же легкомысленные. Тебе есть, что еще сказать мне? Прости, меня ждут, я не могу сейчас особо говорить. -Ха-ха, хен, нет, больше ничего. Да уж, то, что было между нами, было совсем бестолковым. Ладно, не мог бы ты сделать мне небольшое одолжение? Я не хочу отвлекать тебя, просто когда освободишься, не мог бы ты заехать кое-куда, я скину тебе адрес? -Чонгук, ты же понимаешь, что я занят и это будет не скоро… -Да, конечно, приезжай в любое удобное время. Я просто считаю, что ты должен это увидеть. Не бойся, я не буду докучать тебе ненужными разговорами. -Окей, напиши адрес.***
Осталось 30 минут до дня рождения. И все уже готово. Немного страшно, правда, но все же… О да, Чонгук исполнит сегодня свою мечту. Он не странет монстром-взрослым, хотя способ достижения этой цели слегка изменился. Его прошлый план был другим, потому что он предполагал участие в нем Ким Тэхена. Но теперь Чонгук понимает, что его хен, видимо уже превратился в монстра.***
-Черт, Чимин, он не отвечает на сообщение. Но, думаю, он не будет против того, что мы заедем вместе? Ох, голова трещи-ит! Пак лишь улыбнулся своему не умеющему пить другу и прошел за ним в подъезд. Все время, пока они шли до третьего этажа, младший перечитывал адрес, проверяя, не ошибился ли домом/подъездом/квартирой и поражался некоему Чонгуку, который действительно решил оставить ему ключи под ковриком. Лязганье ключа, скрип открываемой двери, и… Чимин побелел и схватился за сердце, а весь мир Тэхена перевернулся. Весь в крови, Чонгук лежал на полу. Кровь на его запястьях запеклась, и, судя по всему, уже не текла несколько часов. Бледный, похудевший, осунувшийся. Когда они видились в последний раз? О чем они говорили? Почему они не могли нормально обсудить всю сложившуюся ситуацию? Зачем было делать с собой такое?.. Все эти вопросы остались без ответа. Чимин на трясущихся ногах подошёл к лежащему на полу Гуку и, всхлипывая, убедился в отсутствии пульса. А потом вынул из его руки мятый листок бумаги. -По-моему… Это адресовано тебе… — с потухшими глазами проговорил Чимин. Не дышавший до этого момента Тэхен выхватил бумажку из его рук и жадно впился глазами в текст. Но через пару секунд в досаде отбросил его, а потом, в сокрушительных рыданиях, опустился на пол.«Ты просил рассказать тебе, если будет больно. Так вот, мне больно. И никогда не говори тем людям, в которых ты когда-то вложил надежду и смысл, что время, проведенное с ними, было глупым и бессмысленным. Прощай?»