«— Вы встретитесь! Глупостью будет не воспользоваться шансом — «Быть с ним рядом не смотря ни на что…» — Это ведь не просто слова?»*
Одним простым движением мужчина поменял наши тела местами, оказавшись сверху. — Я всё еще обижена не тебя после случая с корусом. — Мужчина засмеялся. — Ну что ж, сегодня ты меня простишь. — Произнёс он, накрывая мои губы, своими. Это та история, в которой мы просто были нужны один, другому. Но мне искренне хотелось верить, что наши чувства настоящие и взаимные. А сейчас, я вожу кончиками пальцев по его груди и думаю о мужчине, которого люблю. ●●● — Королевской семьи? Ондолемар прошелся по комнате, спокойными, размеренными шагами. Эльф достал из-под стола вино, в красивой стеклянной бутылке. — Не думал, что встречу в подобном месте такую личность. — Мужчина разлил алкоголь по бокалам, предлога мне один. У меня еще голова до конца не просветлела, но отказавшись я могу его обидеть. — Не понимаю. Кроме меня на территории провинции, есть другие? — он вздохнул. — Нет. Полагаю, ты и твоя мать в Скайриме единственные. Я бы очень хотел с ней встретиться. — Это невозможно. — Посмотрела на свой медальон, погладив его пальцами, а затем вернула украшение на шею. — Мне жаль. — В его словах прозвучала искренность, что меня немного удивило. — Мне тоже. — Кто это сделал? — Обычные бандиты. — А отец? — Он защищал её, до тех пор, пока билось его сердце. — Пила вино, делая небольшие глотки, чувствуя на языке приятную терпкую текстуру. — Я просто вернулась домой слишком поздно. — Ты не можешь винить себя. — Я хочу в это верить. — Дам тебе совет, лучше держи своё происхождение в секрете. В Тамриэле есть множество людей, которые захотят использовать юную принцессу в своих целях. — Что же тогда хочешь получить ты? — Я ещё не решил. ●●● Серебряная рука уничтожена, тело Кодлака прахом развеялось по ветру и последнее желание старика исполнено. Огонь охватил его, пожирая в своих объятиях. Небесную кузницу украсили цветами, мы прощались с ним, а дым уносил воина на небеса. Волчий дух Предвестника пал от моей руки, и теперь старик обретет желанный покой в Совнгарде. Сейчас я сижу в комнате бывшего предводителя Соратников. Сжимая в руках его дневник и пока все праздную нашу победу на верху, по моим щекам текут слёзы. Последние дни дались мне особо тяжело. Вспоминаю как, члены круга собрались вокруг меня, во главе с Кодлаком. «Хочешь стать Соратником? Настоящим свирепым воином? Скажи нам, что в тебе такого особенного? — безразлично спросил тогда у меня старший близнец. Особенного? — У меня нет ничего особенного… — они удивлённо смотрели на меня, явно ожидая другого ответа. — Кроме… Вины и сожаления. Люди, окружающие меня погибли. Потому, что я была слишком слаба, чтобы защитить их, — тяжело вдохнула, вспоминая, как похоронила всех жителей своей деревни. — Я та, кто их убил, — в тот момент, Вилкас перестал смотреть на меня с обычной холодностью. Ведь моя история ему знакома, они сами потеряли родителей. — И мне нужно стать сильнее, что бы просто жить дальше.» Порой нужно позволять себе слабость, со слезами уходит и боль. На время, правда, поэтому нам так и важны люди, способные поддержать нас в любой момент. Старик писал о своих страхах и волнениях. Он не желал служить Хирсину, предаваясь вечной охоте. Я не могу согласиться с ним, ведь Соратники держаться не только на силе бойцов, но и на силе волков. Предвестник не должен отказываться от неё, но я не могу судить Кодлака. Мужчина прожил с ней достаточное количество лет. Однако, как на это отреагирует сам Даэдра всех вервольфов? И теперь весь этот груз ложится на мои плечи. Кодлак писал обо мне, обо всех соратниках. Писал про Вилкаса: «В битве этот малый свиреп, как саблезуб, но огонь его сердца горит слишком ярко.» Я улыбнулась, написанным строчкам, вспоминая наши последние приключения. Оказывается, близнецы отказались от трансформаций, до моего прихода. От прочитанного, мне стало еще тяжелее, ведь Вилкас опять стал волком из-за меня. Если они захотят, то я помогу им излечиться. Йоррваскр стал мне настоящим домом. Привязанность мешает жить. Если ты одинок, тебе нечего терять. Но как только ты обзаводишься семьей или друзьями, жить становится куда сложнее. У тебя появляется, то ради чего стоит продолжать бороться. Эйла потеряла Скьора и я знаю, как ей тяжело. Она приходит к его могиле почти каждый день, и если у неё нет работы, то она сидит там до самого утра. Надеюсь, что Фаркас поможет ей это пережить. Я вижу, как он на нее смотрит, все видят. Торвару тоже досталось, Эйла чуть бедняге голову не открутила, теперь мы с ним настоящие друзья. Он встречает меня бутылкой мёда и пьяными криками: «Привет, мой любимый собутыльник!» Я еще раз пролистала его дневник, надеюсь, он не злится на меня за это. «…Кая, впрочем, держится доблестно, даже в эти мрачные дни. Нам не так часто случалось беседовать, и я глубоко сожалею об этом. Полагаю, что её ждёт великая судьба — теперь я понимаю, что её появление в моём сне действительно говорит о том, что она и есть тот Предвестник, что станет моим приемником.» Прости меня, Кодлак Белая Грива. Захлопнув дневник, и вернув его на место, закрыла глаза, пытаясь заглушить боль в груди. Вилкас нежно коснулся моих щек, смахивая с них остатки слёз. — Предвестник не должен рыдать. — Волк присел на корточки, от него пахло хмелем. — Тебе пришлось опять принять волчью форму. — Я ни о чем не жалею. — Вилкас... — сползла с кресла, обнимая его. — Пообещай мне, что ты не умрёшь. — Тихо прошептала ему на ухо, хотя он меня и так прекрасно бы услышал. — Дурочка! — он легко схватил меня за нос. — Ай! — Обещаю. — Вилкас успокоил меня поцелуем, поднимая меня с пола, направившись в спальню.Запоздалые похороны
Порой совершенно не знаешь, кто может встретиться тебе на бескрайних дорогах Скайрима. Возвращаясь, домой после длительных поисков последнего тотема Хирсина, мы с Эйлой разминулись. Мне хотелось немного побродить по окрестностям и поискать различные ингредиенты для зелий. Проходя мимо фермы Лорея, я заметила довольно интересного человека. Мужчина прыгал вокруг своей повозки в костюме шута. Забавно, ведь в Скайриме нет шутов, а значит, он приехал издалека. Не часто встречаются такие колоритные люди, и интерес заставил меня подойти к нему. — У вас что-то случилось? — человек обратил на меня внимание, задумался на секунду, почесал голову, из его шутовского колпака торчали рыжие волосы, а затем сказал. — Бедный Цицерон застрял! Видишь? — он указал рукой на повозку. — Я вёз мою бедную, любимую маму. Ну не её… Её труп! Она совсем, мёртвая! — забавное уточнение, но в данном случае вполне уместное. Ведь драугры тоже мёртвые, но это не мешает им бегать за тобой по всему кургану. — Совсем-совсем? Она точно по ночам не выходит из своего гроба? А то тут всякое бывает… — Мужчина странно на меня посмотрел, не понимая шутки. — Ох, нет… Мамочка не встаёт и не разговаривает со мной… Я везу ее в новый дом! В новый склеп! Но… Колесо сломалось! Проклятущее колесо! Сломалось! Ты не понимаешь? — Он так расстроен. — Понимаю тебя прекрасно. Я могу чем-то помочь? — Он замолчал, но через секунду выдал. — О, да! Да, ты нам наверняка поможешь! Поговори с Лореем. У него есть инструменты! Он может мне помочь, но не хочет! Убеди его и я дам тебе монеты! — протараторил Цицерон, весело хлопая в ладоши. — Золотые, блестящие монетки! Он ничем не отличается, от обычных людей, просящих у нас помощи. Разве, что он слишком активный. — Что ни день, так приключение. — Поговорила я, направившись в сторону фермы. Странный конечно этот парень, на вид простак, но взгляд… Янтарные жуткие, сумасшедшие, но красивые глаза. Сдается мне он совсем не тот, кем хочет казаться. — Лорей! — поприветствовала мужчину. Фермер часто просит у соратников помощи, времена нынче очень опасные, то дикие животные нападут, то разбойники, проходящие мимо, то великаны! Еще драконов не хватает, для полной картины. — Что соратник? — Как же так, сам просишь помощи, а другим помогать отказываешься? Тот человек на дороге, у него с повозкой проблемы. — Только посмотри на него! Он совсем свихнулся! Шут? Тут, в Скайриме? Тут скоморохов не было лет сто! — Если шут, так значит нужно оставить его в беде? Разве мы не должны оставаться людьми в любой ситуации? — И зачем я за него так заступаюсь? Ну, вдруг мы еще встретимся, песенку хоть мне в дороге весёлую споет. — Да, но… Ты посмотри. Везет огромный ящик. Говорит, что это гроб, и он хочет похоронить свою мать. Мать-перемать… У него там, что угодно может быть. Оружие, контрабанда, скума! Не хочу я в это дело ввязываться. — Да-да-да, а еще различные Даэдрические артефакты, порубленная девка… Слышал, что в Виндхельме маньяк орудует? Может это он!.. Или нет! Там спит дракон, напавший на Хелген! И все это в одном ящике! — я замолчала, давая Лорею минуту на переваривание моих слов. — Давай Лорей, будь хорошим парнем и помоги ему, а то в следующий раз мои доблестные ребята будут та-к долго до тебя добираться, что возможно помощь уже не понадобиться! — мужчина побелел. — Слушай я… Я… Верно! Твоя, правда. Может он чокнутый, а может, и нет. Но ему и, правда, нужна помощь. Если я откажу, какой же я буду человек, а? Послушай, спасибо. И мне стыдно, не по-соседски я поступил. Иди и скажи Цицерону, что я скоро ему помогу. — Как внезапно меняются мнения, когда на кону твоя собственная шкура. — Молодец! Вернувшись к Цицерону, я обрадовала его доброй вестью. — Моя мать благодарит тебя! Спасибо! Спасибо ещё раз! Ты так добра! — Да уж, самый добрый человек в Тамриэле. Слушай, Лорей хоть и тот ещё тип, но если тут что случится, я найду тебя! — Ох-хо! Буду ждать нашей встречи с нетерпением! — засмеялся шут. Мимо нас лениво проходил одинокий городской стражник, патрулировавший территории. — Привет Соратник! Это, что у тебя мех из ушей торчит? — Засмеялся он. — Очень смешно... — Ты не слышала, говорят в Виндхельме, совсем юный мальчик пытается вызвать Тёмное братство? — Цицерон любопытно на него посмотрел. — Тёмное братство? — Гильдия убийц! — засмеялся шут. — Но дела у них совсем плохи. *Манга — Принесенная в жертву Принцесса и Царь Зверей