Те, кто забыт

1. Впервые Симус заметил это в субботу. Дин вернулся из Хогсмида, тяжело ступая, с поникшим лицом и тусклым взглядом. Симус не удивился. В глубине души все знали, что однажды это произойдет. Даже сам Дин, казалось, не был ошеломлен, не впал в отчаяние и вообще не выказывал чувств, которые обычно испытывает парень, когда его вдруг поле полугода довольно счастливых отношений бросает девушка. Но Джинни всегда лезла на свет и только и ждала, когда же ее заметят кое-чьи зеленые глаза. Симус знал, что Дин даже удивился, но все-таки новость его задела. Тем вечером за ужином он увидел, как его лучший друг наблюдает за Джинни Уизли с таким же видом, с которым он сам всегда смотрел на Гермиону Грейнджер. «Хоть однажды, хоть однажды, хоть однажды, хоть однажды…» Нормальным и обычным нет места в душе тех, кто стоит рядом с героями. Симус задумался, может ли когда-нибудь быть иначе. 2. Пасмурным дождливым четвергом Большой зал задрапировали черным. За завтраком Дамблдор с серьезным и торжественным выражением лица поднялся со своего места, и следом за ним встали ученики. «Падма Патил», – зашептались вокруг, поднимая кубки и выпивая не чокаясь. Одна только Парвати осталась сидеть: она знала, что, встав, увидит лишь череду лиц, за серьезностью которых проглядывает непонимание. – Кто это? – Кажется, кто-то с Когтеврана. Напротив сидел Рон Уизли, однажды пригласивший ее сестру на бал. Он забыл о ее существовании на целый вечер и даже не заметил, как она ушла. Парвати хотелось засмеяться, но она боялась, что вместо этого закричит. 3. В понедельник в библиотеке, готовясь к проекту по нумерологии, Гермиона Грейнджер обернулась к Терри Буту и прямо спросила, на какую сторону он встанет. Он уставился на нее во все глаза, удивленный страстью в ее голосе, пораженный, как она вообще могла в нем усомниться, и ответил, что, конечно, на сторону света, на правильную, на хорошую сторону. Только позднее, вспоминая этот случай, он осознал, что она не спрашивала, на чьей стороне он будет сражаться. 4. Колин в десятый раз складывал и снова разворачивал письмо, которое в среду получил от тетушки, но так и не дочитал до конца. Каждый раз, стоило ему начать читать, перед глазами вставало бледное лицо МакГонагалл, когда она сообщила весть ему и брату, и лица родителей (ошеломленные и немного испуганные), когда ему пришло письмо из школы. В коридоре он наткнулся на Джинни Уизли, плакавшую на плече старшего брата. Он расслышал только: «Гарри… больно…» А о нем кто-нибудь заплачет? 5. В воскресенье Милисента Булстроуд споткнулась на переднем крыльце и рассекла лоб. Хотя она была крупной девочкой и не сдержала крика боли, никто не бросился ей на помощь. Она мрачно спросила себя, заметил ли кто вообще, что случилось. Шатаясь, она добрела до Больничного крыла; кровь заливала глаза. Там ее быстро уложили в постель, потыкали палочкой, напоили зельем и оставили одну: медсестра занялась раненым Гарри Поттером на соседней койке. След на лбу исчез только через несколько недель. Никто так и не спросил, как она так поранилась. 6. Во вторник у нее была травология, и Сьюзан должна была радоваться: это единственный предмет, в котором ее факультет блистал, потому что в нем были важны трудолюбие и прилежание. Но сдвоенная травология с гриффиндорцами сводилась к бесконечно тянущей руку Гермионе Грейнджер и солнечными улыбками в сторону застенчивого Невилла Лонгботтома. Сьюзан намеренно неправильно обрезала растение – просто чтобы проверить, заметит профессор или нет. Та заметила – и присудила пять очков гриффиндорцам за то, что они помогли ей исправить ошибку. Смывая грязь с рук, Сьюзан включила холодную воду на полную мощность. 7. В пятницу вечером Симус – хоть однажды – держал ее в объятиях. Покосившись на побагровевшего Рона, она приняла его приглашение прогуляться вокруг озера. Целых два часа, семнадцать минут, несколько поцелуев и один горький момент истины обычное было замечено и нормальное вознаграждено. Когда Симус вернулся в спальню, его уже ждал Дин. – Вот и все, – мрачно подытожил Симус, садясь на кровать и стараясь не смотреть на кровати, где спали двое, которые однажды изменят мир. – Вот и все, – кивнул Дин.