Ревность во плоти

— Шерлок, не спорь, ты жуткий собственник, — почти пропела Ирэн. Ее забавляло злить Холмса. — С чего ты это взяла? — Шерлок вздохнул и театрально закатил глаза. Его бесила ситуация. — Проверим? — лукаво подняла бровь Ирэн. — Я запросто докажу то, что ты законченный ревнивец. — Попробуй, — уголок губ Холмса самодовольно пополз вверх.

***

Правила были слишком простыми — Шерлок должен просто спокойно отреагировать на акт любви Ирэн с другим мужчиной, причем на его же глазах. Он сидел в кресле в углу комнаты, а на кровати в центре какой-то светловолосый качок целовал Адлер, одетую в полупрозрачный черный пеньюар и такое же кружевное белье. Сперва Шерлок отстраненно наблюдал за происходящим. Когда этот самый начал раздевать женщину, Шерлок слегка заинтересовался. Когда этот самый припал губами к соску Ирэн, а ей это явно нравилось (об этом ему говорили ее высокие стоны), Шерлок понял, что ему это явно не нравится; его кадык нервно дернулся, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Когда этот самый, с помощью Ирэн, спустил свои штаны, Шерлок закипал от ярости. Никто не имеет права трогать Эту Женщину, его Женщину! Когда этот самый блондин натянул презерватив и вошел в нее, а Ирэн извилась под ним, как змея, Шерлок, из глаз которого сыпались искры, тяжело дыша, поднялся, схватил этого типа за плечи и толкнул с такой силой, что тот с кровати свалился: — Не смей… Трогать… Ее… — задыхаясь от злости, прошептал Шерлок. — Убирайся, — уже громче взвелел Шерлок. — Да ты какой-то псих! — возмутился тот. — УБИРАЙСЯ! — хором взвелели и Шерлок, и Ирэн. Тот, собрав свою одежду, вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. Но ни Ирэн, ни Шерлок этого уже не заметили. В мгновение ока Шерлок подмял Ирэн под себя и страстно шептал ей в губы: — Ты моя… Моя… Я не разрешу кому-то коснуться тебя без разрешения… Ирэн победоносно улыбалась: — Я знаю, Шерлок. Я же говорила. Детектив, чьи глаза заволокла пеленой страсть, накрыл губы Ирэн самым сладким в ее жизни поцелуем. Рубашка детектива лишилась почти всех пуговиц, а на его спине сразу же появилось восемь красных царапин. Шерлок, целуя и кусая губы женщины, немного опустился, чтобы начать усыпать засосами ее шею. Ирэн больше не могла сопротивляться страсти. Она потянула Шерлока за волосы, обвила ногами за бедра и припала к его губам жестким глубоким поцелуем. Мужчина рыкнул и быстро разделался с пряжкой ремня и ширинкой, что уже создавала болезненное давление на налитый кровью член. Не теряя ни секунды более, он заполнил ее собой. Ирэн, забывшись в удовольствии, извивалась под ним, царапалась, бесстыдно кричала. Шерлок понял, что она симулировала удовольствие, когда была с тем самым, чтобы разозлить детектива, ведь сейчас вела себя совсем иначе — ни капли наигранности и фальши, низкие гортанные стоны, раскрасневшиеся щеки, закатывающиеся от удовольствия глаза. Мужчину захлестнула новая волна ярости и ревности. Ему требовалось доказать этой женщине тут и сейчас, что он лучше. А также ему требовалось пометить ее, сделать своей. Ирэн была на вершине блаженства. Шерлок входил в нее жестко, буквально вколачивая ее в матрас; это было и больно, и приятно — идеальный тандем контрастов, который она обожала. В его глазах только звериная страсть и нечеловеческая ярость, вызванная такой же ревностью. Внутри Холмса проснулись все животные инстинкты и все его демоны. Когда все мышцы Ирэн с невероятной силой сократились, Шерлок, пронзенный яркой вспышкой удовольствия внизу живота, остановился и вскрикнул. Натертое лоно женщины почувствовало его пульсацию и разливающийся жар. Все еще не понимая, что делает, Шерлок впился болезненным укусом в шею женщины, оставляя там кровавый след. — Моя… — в последний раз рыкнул зверь-Холмс перед тем, как придти в себя. — Твоя, — с придыханием ответила женщина. На лице Шерлока отразилась жуткая неохота, но все же он с тихим стоном покинул тело женщины и перекатился на спину, пытаясь отдышаться. — Ты это… Эмм… Прости, — вдруг сказал Шерлок. — Я был неправ. Я ужасный ревнивец и жуткий собственник, правда, понял я это только сейчас. — Все хорошо, — улыбнулась Ирэн, переплела его ноги со своими и положила на широкую грудь ладонь. — А так же за это прости, — Шерлок взглядом указал на пострадавшую шею женщины. — Мы в омегаверс* играли? — Что? — с искренним недоумением переспросил Шерлок. — Ты пометил меня. — Возможно, — вздохнул Шерлок и поднялся. Через минуту он вернулся с аптечкой. Щедро смочив ватный диск перекисью, он начал вытирать кровавые потеки на шее женщины. — Прости. Ирэн зажмурилась от неприятных ощущений. Шерлок нежно коснулся губами ее лба и смочил в перекиси новый диск: — Нужно продезенфицировать. Потерпи. — Странный ты, Шерлок, — вдруг произнесла Ирэн. — Пять минут назад ты жестко трахал меня, казалось, проткнешь насквозь каменным членом, а сейчас нежно обрабатываешь перекисью царапину. — Царапины могут быть очень опасны, дело может дойти до общего заражения крови, если их не лечить, и, к тому же… — Заткнись, Шерлок. Это не самая удачная тема для разговора сейчас. Шерлок открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Ирэн молча ждала, когда он закончит. Мужчина заклеил рану пластырем, взял аптечку и поставил ее на комод. Ирэн залюбовалась на его сплошь расцарапанную спину. Она встала, взяла у Шерлока из-под носа бутылку виски: — Кто-то говорил, что царапины могут быть опасны, — Шерлок в недоумении поднял бровь. Ирэн толкнула его в грудь и усадила на кровать. Затем зашла ему за спину и плеснула на кровоточащие царапины виски. Шерлок зашипел от боли, а женщина толкнула и распластала его по кровати, затем припала к виски на его спине языком. Она завела руки ему за спину, ловко скрепила их наручниками, потянула его за волосы на себя и грязно прошептала на ухо: — А теперь я буду иметь тебя столько, сколько захочу. Или пока ты не начнешь умолять. Или же до того момента, пока ты дышать не сможешь от усталости, — Ирэн села ему на бедра. — Зря, Шерлок. Зря ты, отрицал, что ты — ревность во плоти.