***
Пошло улыбнувшись, Цуна поднес тонкие пальцы своей возлюбленной ко рту и начал медленно их посасывать. Хаято с восторгом смотрела на то появляющимся, то исчезающим ловким языком, касающимся чувствительных подушечек пальцев. Наконец, оторвавшись, Цуна нагнулся к своей возбужденной любовнице и прикусил мочку её уха. Дернувшись, Хаято рвано выдохнула. Звякнули наручники, которыми были закреплены руки за резное изголовье кровати. Коснувшись низа живота Хаято, Цуна нежно погладил его и почти что коснулся того места, к которому она больше всего хотела, чтобы он коснулся. Охнув, девушка сглотнула, предвкушая продолжение этой сладостной и мучительной игры. Цуна не заставил себя ждать. Отпустив нежную мочку уха, он стал выцеловывать дорожку до ключиц Хаято, упиваясь шелковистой, нежно-белой кожей девушки, наслаждаясь чуть заметным запахом её духов. Остановившись на затейливо выпирающих ключицах, Цуна провел по ложбинке языком, спускаясь ниже. Хаято тяжело дышала, её мягкие пепельные волосы спадали на глаза, мешая наблюдать за своим боссом и любовником. Тряхнув головой, она дернулась, и Цуна случайно прикусил затвердевший сосок любимой. Вскрикнув, Хаято с укором посмотрела на него, а тот, словно извиняясь, поцеловал кожу, на которой выступила капелька крови. Зализав ранку, Цуна отпустил сосок, продолжая свой путь ниже, минуя чуть выпирающие ребра и лаская плоский живот. Хаято была в этот момент для него самой красивой, самой любимой. Главное приобретение в его жизни. Хаято испустила громкий стон, когда горячие губы коснулись выбоинки между её ног. Всё внутри клокотало и пело, перед глазами искрились взрывами фейерверки, рассыпаясь на сотни искорок. Это было волшебно, невыносимо тягуче, приятно-омерзительно. И она не сдержалась. Отстранившись, Цуна сглотнул, хитро смотря на завороженную уведенным любимую. Не отрывая взгляда от Хаято, Цуна пошарил на прикроватной тумбочке, ища коробку с презервативами. Зашуршала фольга. Подгоняемый зеленью глаз Хаято, пока резинка раскатывалась по плоти, Цуна нежно надавил ей между ног, проникая во внутрь горячими пальцами… Вдруг, с шумом была выбита дверь и на пороге гостиничного номера возникли вооруженные люди в масках и с пистолетами. Цуна не успел среагировать, и один из ворвавшихся выстрелил ему в спину. Охнув, он упал на грудь пристёгнутой к кровати Хаято. Хаято с ужасом наблюдала за подходящим к ней мужчине, что-то набирающим из ампулы в шприц. Она кричала, звала на помощь, но всё было бесполезно. Последнее, что успела заметить Хаято, прежде чем игла впилась в её вену, это лежащий на ней без сознания Савада Цунаёши и разливающееся пятно алой крови.***
Цуна очнулся с дикой болью во всем теле. Присев, он увидел лежащие на кровати сломанные наручники. Воспоминания вихрем проносятся перед глазами Десятого босса Вонголы. Прикованная к кровати Хаято, выбитая дверь и острая боль в спине… Вскочив с постели, не обращая внимание на адскую боль и залитые кровью простыни, Цуна нервно оглянулся, но нигде не заметил Хаято, свою верную «правую руку». Глаза зацепили оставленное на прикроватной тумбочке кольцо Урагана, свою одежду вперемешку со смятым платьем Хаято. Но хозяйки вещей нигде не наблюдалось и в помине. Цуна без сил упал на колени и зарылся лицом в изумрудно-зелёное платье Хаято, в котором она ещё недавно красовалась на приёме. С его губ, недавно только ласкающих свою любимую, сорвался горестный стон. В таком виде Цуну застал Такеши, пришедший проведать друзей. Его насторожили мёртвые тела в холле отеля. Вынув из чехла свой меч, он стал подниматься вверх по лестнице. Кровавая дорога вела его к двери, где остановились Цуна и Хаято. Около дверного проёма лежали трупы охранников. Осторожно войдя, Такеши увидел свернувшегося в клубок друга с прижатой к груди зелёной тряпкой. От всхлипа, прозвучавшего особенно жутко в полнейшей тишине, сердце Такеши чуть не остановилось.